2:12 - Миниатюра⁠⁠

111110011010100000101100

Изначально его затрясло, молодого парня в ночи маленькой комнаты, в постели с некогда любимым человеком. Мандраж был не как от озноба, от воздействия холода, он был подобен нервной встряске, подобно удару локтем об угол, когда через всё тело проходит импульс. Если бы мандраж был самым страшным из того, что испытал молодой парень в ту безлунную тёмную ночь.

Сердце пыталось пробиться сквозь толщь грудной клетки, сквозь толщь из плоти, костей и сухожилий. Неистовый темп биения, совершенно дикий, точно больше ста ударов, хотя вероятнее и более ста пятидесяти. За сердцем в полость тела направился воздух, с той же скоростью, с которой и билось сердце. Парень пытался надышаться, неистово и рьяно. А всё началось с совершенно безобидного действа, с того, что должно было принести удовольствие молодому человеку, а принесло лишь страшную ночь в его воспоминаниях, ночь, что навсегда изменила его жизнь на до и после.

В ночной черни удары сердца быстро разлетались по тёмной комнате. По дивану, по всевозможным полочкам и ящикам, огибая шкаф с прихожей и наконец достигнув телевизора. Над телевизором был единственный свет из электронных часов, что оглашал время: два двенадцать. Ещё тогда, когда только всё это началось, все эти события с его телом, психикой и нервной системой, в частности, он обратил внимание на эти часы, и не мог отвести от них взгляда, на протяжении всего длительного мрачного действа. Даже чтобы отвезти взгляд и взглянуть в лицо всё ещё любимого в тот момент человека. В лицо, обрамлённое русыми кудрями.

Потекли слёзы. Нескончаемым ручьём, и этот процесс не был под контролем. Только нескончаемый поток слёз тёк по вроде молодому лицу, но уже повидавшему за свою короткую жизнь множество страшных вещей, и от того испещрённого морщинами. Слезы не контролировались. Они просто текли. Не по одной слезинке, или маленьким ручьём, нет, от их потока простынь на диване довольно быстро намокла. И никогда нельзя было бы подумать, что в человеке может быть столько слёз. Всё это продолжалось вместе с неистовым биением сердца и дрожащим частым дыханием. Он решил выйти покурить, да, с потоком слёз, с сердцем, и дыханием, сделал такой выбор. И на самом деле не известно, что привело к дальнейшим событиям, выкуренная сигарета, или же всё шло само по себе к этому.

Следом, как он вернулся в тёмную комнату, к девушке с испуганными глазами, что дрожали от страха, как прежде во время последнего скандала, когда всё было окончено, и сейчас совместная жизнь продолжалась лишь по инерции, до его отъезда. Парень сел на диван и прислонился боком к спинке дивана. Зрелище конечно было жуткое. Гигантские широко открытые глаза, полные страха за свою жизнь, что она в любой момент может оборваться, с последним ударом сердца. Влажные от слёз щёки, и раскрытый рот. Он пытался хватать воздух ртом, как рыба, но ничего не выходило, из уголков рта начала стекать слюна. Было ощущение, что всё, скоро всё закончится. Так и произошло. В таком состоянии он лежал, опёршись на спинку дивана, а после услышал Его. Даже и не ведомо кого, быть может это был Бог, Дьявол, или же сам Дагон или же Ньярлатхотеп, а быть может и вовсе это были лишь галлюцинации больного разума и так погружённого в агонию, а сейчас и подогреваемого этим неведомым состоянием. Голос не шёл извне, он шёл изнутри, и пытался транслироваться его голосовыми связками, пытаясь выйти наружу. Внутри он ощущался, как очень глубокий, низкий, глубинный из самых недр необъятных глубин. Не вышло, голос остался внутри, и произнесённые им фразы, да сейчас уже и не упомнить, что он тогда слышал.

Само по себе происшествие оставило неизгладимое ощущение на него. Впоследствии, когда всё закончилось, когда он уехал и путешествовал ночью по незнакомому для себя городу, в полном отчаянии и абсолютной потерянности, он осознал одно. Тогда он мог погибнуть. Он мог умереть. В своей постели, со всё ещё любимым человеком, в полной безопасности. Без единой смертельной болезни. Просто так случилось с ним. Это событие, а точнее его осознание произвело на него невероятное впечатление. В тот момент, когда он пересобрал свои мысли после их раскопок, он понял одно: к чему переживания, к чему страхи, когда всё может закончиться вот так легко. В тот момент старый он умер навсегда, он родился заново, он был иным.

Физически он оставался прежним. Всё таким же широкоплечим, с русыми волосами и носом картошкой, но душой нет. Душа его осталась там, на том самом старом диване, в постели с некогда любимым человеком. Его душу поглотило неведомо что, и теперь ему нужно учиться жить заново, будто взрослый, что умер, и родился в теле ребёнка с мыслями взрослого, которому плевать на всё, ибо всё не значит ничего. Это всё бессмысленно. Всё в любом случае придёт к одному. И жизнью нужно наслаждаться здесь и сейчас, несмотря ни на что.

А сейчас, всё ещё той же безлунной ночью, в мягкой постели его отпустило после неизвестных голосов в глубине. Всё ушло, осталось спокойствие. Он так и не отвёл за всё время взгляда от часов на полке на против, лишь когда выходил курить. Всё закончилось. Часы показывали два пятьдесят.

- Пошли на озеро. – произнёс он изнеможденным голосом, и провалился в сонное забытие.