Серия «Беспородный»

В этот раз я не отвлекался на то, чтобы глазеть по сторонам, всё моё внимание было приковано к моему противнику. Поэтому, как только раздался сигнал к началу боя, я смог заметить, как Ульрих слегка присел, а в купе с бурой энергией, которая собиралась в его ногах, он явно собирался всё решить одним ударом, не считая меня за достойного противника.

Это был великолепный прыжок, подкреплённый боевым кличем северных варваров. Ульрих оторвался от земли и за считанные мгновения преодолел десять метров, которые нас разделяли, а могучий вертикальный удар с лёгкостью переломал бы мне половину костей. Вот только за миг до того, как мой противник прыгнул, я рванулся вперёд, низко стелясь у самой земли. Тем самым проскочив у противника между ног и оказавшись за его спиной в момент приземления.

К сожалению, после этого манёвра я находился в нижней стойке, почти сидя на корточках и возможности нанести удар в спину оппоненту, который был существенно выше меня, просто не было. Но я нанёс удар наотмашь параллельно земле, не целясь, а скорее опираясь на какое-то чутьё. Почувствовав, что деревянный клинок рапиры совершил жёсткое столкновение и, услышав оглушающий вопль боли, я понял, что удар попал в цель.

Чудом сумев сохранить хладнокровие, я ощутил движение воздуха за моей спиной и поспешил разорвать дистанцию. Словно лягушка, я прыгнул вперёд, ощущая опасность всем своим естеством. Что-то пронеслось совсем рядом с моей головой, даже немного взъерошив волосы. Отскочив на пару метров, я развернулся и увидел, как Ульрих тоже разворачивается влекомый инерцией удара. Не поддавшись болевому шоку, мой оппонент так же, как и я, ударил назад своим большим топором, вот только, имея преимущество в длине оружия, он легко мог меня достать. Если бы я вовремя не отскочил, топор размозжил бы мне голову, и не факт, что даже лучшие жрецы после такого смогли бы меня вылечить.

Мы снова стояли лицом друг к другу, я всё так же выжидал и наблюдал. Ульрих же попытался кинуться на меня снова, вот только, при попытке опереться на левую ногу, слегка пошатнулся и зарычал сквозь зубы. После чего бурая аура, которая в этот раз была более тусклая, окутала его повреждённую ногу, и он неспешно начал ко мне приближаться. Судя по всему, мой удар удачно попал под колено и повредил или даже порвал связку.

Нам преподавали не только анатомию монстров, но и анатомию человека. Ходить при повреждении связок чудовищно больно. А при разрыве и вовсе, практически невозможно. Но Ульрих, несмотря на это, упорно шёл на меня.

Ринг был слишком мал, чтобы можно было бесконечно бегать, а быть повторно загнанным мне совсем не хотелось. Я двинулся вокруг Ульриха, обходя его с правой стороны, тем самым заставляя того опираться на повреждённую ногу.

Мне нужно было тянуть время, поединок с Игорем должен был отнять у моего противника немало сил сущности зверя, да и сейчас ему приходилось постоянно их расходовать. К тому же с каждой секундой боль должна была только нарастать и вытягивать всё больше физических сил. Вдобавок ко всему, я начал имитировать атаку, совершая ложные выпады, не забывая держать дистанцию. Со стороны, наверное, это выглядело как причудливый танец.

Ульрих, устав это терпеть, с каждой секундой всё больше впадал в ярость, что спровоцировало его наносить мощные размашистые удары, подкреплённые силой зверя. Вот только от каждого такого взмаха я с лёгкостью уходил, отслеживая накапливающуюся бурую ауру Медведя. Да и, честно говоря, эти удары не отличались изощрённостью, несмотря на всю силу и скорость, которая была в них заложена.

Спустя пару минут мой обессиленный противник рухнул на колени, мне оставалось только приставить оружие к его мощной груди, после чего судья зафиксировал победу.

Протянув руку Ульриху, как того требовал дуэльный этикет школы Охотников, я опасался реакции моего соперника: всё-таки победа, на мой взгляд, была не совсем честная. Я выиграл не столько мастерством, сколько измором, так и не скрестив клинки с противником. Ульрих же отличался буйным нравом.

К моему удивлению, в голубых глазах северного великана читался только восторг вперемешку с интересом. Он крепко сжал мою руку, пытаясь подняться. К счастью, поспел младший учитель, который судил наш поединок. Вместе мы смогли поднять Медведя, чтобы отвести его к жрецам.

— А я недооценил тебя, беспородный граф, — раздался густой бас. — Ты оказался гораздо более хитрым и ловким, чем я рассчитывал, для того, кто не владеет силой. Да к тому же ещё и позабыл главную заповедь воинов моего народа.

Старое прозвище в очередной раз кольнуло меня. Я уже пару месяцев его не слышал. Но за первые полгода в школе, стараниями Майкла, оно довольно прочно успело за мной закрепиться.

— А что это за заповедь такая? — поинтересовался я. — И, пожалуйста, обращайся ко мне «Турин».

— Как пожелаешь, Турин, на правах победителя ты можешь требовать к себе уважения. Что же касается заповеди, то она звучит так: «Не соревнуйся в силе с сильным, не соревнуйся в скорости с быстрым и не пытайся быть изворотливее ловкого». Я же бездумно бросился вперёд, что в итоге и стало причиной поражения.

— Похоже, что я, не зная того, как раз этих принципов и придерживался. Хотя, в самом начале, замешкайся я хоть на мгновение, и ты бы меня достал. Ну а потом, я всего лишь воспользовался ситуацией, — попытался я хоть немного утешить Ульриха.

— Турин, не надо ложной скромности, не пытайся умалить моё поражение. В поединке важно только то, кто по итогу одержал верх. А все эти сопли про честь и достойную победу оставь изнеженным рыцарям. Настоящий воин не должен стесняться своих побед.

Достоинству, с которым голубоглазый северянин произнёс эти слова, мог позавидовать любой правитель срединного континента.

— Тогда, я надеюсь, нам ещё удастся скрестить клинки в следующем году, — заявил я, протягивая руку Ульриху. — И в тот раз в моей победе уже никто не сможет усомниться!

— О! Вот это хорошо сказано! — воскликнул великан, пожимая мне руку с такой силой, что я даже услышал хруст костей. — Я буду ждать, и поверь, тогда уж я точно не проиграю!

А самое обидное было то, что именно от меня он узнал о существовании баклера.

На сожаления не было времени, и я кинулся вслед за ускользающим от меня оппонентом. Но встречный град ударов быстро охладил мой пыл. От пары я смог отклониться, ещё один выпад чудом отвёл в сторону дагой, тщетно пытаясь захватить гладкое древко копья изящной гардой. Пара моих ответных выпадов всё так же безрезультатно наталкивались на маленький щит. Мне критически не хватало длины оружия: клинок моей рапиры был около шестидесяти сантиметров и никак не мог соперничать по этому параметру с полутораметровым копьём. Уворачиваться становилось всё труднее и труднее, постепенно у Тау получилось настолько увеличить дистанцию между нами, что он снова смог перехватить своё оружие в двуручный хват. И вот тут всё происходящее стало для меня совсем плохо: выпады копья начали только ускоряться. В этот момент я осознал, что лоскуты ткани закреплены на конце не просто так, они мельтешили перед моим лицом и вызывали ощутимую дезориентацию. Также удары наносились по странной траектории из-за того, что копьё в руках моего оппонента постоянно изгибалось, и мне уже начало казаться, что оно живое и будто разъярённая змея кидается на меня.

В пылу схватки я не заметил, что всё это время мы смещались к краю ринга, и только ощутив ногой верёвку, понял, что меня загнали в угол. Не имея возможности отступать, я ринулся в последнюю атаку. Резко взмахнув левой рукой, дага, которая не особо мне помогала в этом поединке, полетела прямиком в голову Тау. Я не знал, что было бы, если бы я всё-таки попал и засчитали бы мне такую победу, но Тау ловко уклонился от летящего кинжала. Впрочем, я на это и рассчитывал, потому как это дало мне шанс. Со всей силы ударив по древку копья рапирой, я отбил его в сторону. Рывком сократив дистанцию, оставалось только нанести решающий удар, который уже не получилось бы заблокировать столь малым щитом. Вот только мой соперник не собирался сдаваться и ринулся мне навстречу. Деревянное лезвие рапиры уже приближалось к незащищённой груди моего противника, как меня потряс удар ужасающей силы. Это был край баклера, который врезался мне в живот. Тау нанёс удар щитом, словно кастетом. Хватая ртом воздух, я упал на колени, выпуская из рук оружие. Резкая, пронизывающая боль расходилась горячей волной по всему телу. Сейчас я не мог ни о чём думать, кроме как о том, что нужно попытаться хоть как-то вдохнуть. Результатом моих потуг был только животный хрип, вырывающийся из горла. Что-то коснулось моей груди, не без труда я смог различить древко копья Тау. Этот бой я проиграл.

Около минуты мне понадобилось, чтобы прийти в себя. Тау подал мне руку и помог подняться. Дышать было всё ещё тяжело, и ощущалась слабость в конечностях, но хотя бы получилось обойтись без серьёзных травм.

— Хороший вышел бой, — виновато начал Тау, — прости, что так получилось.

— Да прекрати ты, — отмахнулся я. — Ты даже не использовал сущность зверя.

— Я решил, что это будет нечестно по отношению к другу.

— Ну да, а заодно можно будет сэкономить энергию на следующие поединки.

— Не без этого, — хитро улыбнулся мой соперник.

— А как ты умудрялся во время боя так ловко перехватывать щит? — поинтересовался я, чтобы сменить тему.

— Тут любопытная система крепления, — Тау живо начал демонстрировать маленький щит. — После того, как ты мне показал и рассказал о баклере, я решил подробнее его изучить и даже нашёл один такой в закромах нашего оружейного склада.

Отстегнув ремешок, молодой Лев протянул мне свой щит. На обратной его стороне были широкие кожаные ремешки с одного края, которые позволяли закрепить баклер на предплечье, с другого же была складная ручка сложной конструкции. Выполненная из толстой стали, она имела форму в виде буквы «Г», при этом можно было нажать небольшую кнопку в её основании, после чего она поворачивалась и скрывалась внутри щита. При нажатии же другой кнопки ручка сама выпрыгивала и фиксировалась в боевом положении, что и позволяло столь быстро менять стойку.

— У ордена, действительно, выдающиеся мастера, раз они способны изготавливать столь сложные изделия, — восхищённо произнёс Тау.

— Изделие не обязательно должно быть сложным, чтобы быть действенным, — заметил я. — Расскажи, для чего на твоём копье приторочены разноцветные кусочки ткани?

— А в ваших краях так не делают? У нас эта традиция насчитывает много сотен лет. Даже в древнейших наших хрониках на рисунках у охотников есть такое оперение на копьях. Оно довольно многофункционально. В первую очередь, оно ограничивает глубину проникновения, чтобы наконечник легче и быстрее можно было извлечь из цели, а также, чтобы раненый зверь не унёс оружие с собой. Также, копья с таким оперением лучше летят в цель. Ну и можно немного дезориентировать противника. А самое главное, это же красиво.

— Ничего себе, такой простой элемент, а столько пользы, — задумчиво произнёс я.

Пока мы разговаривали, закончились оставшиеся поединки, и жрецы принялись лечить раненых учеников. К счастью, ни у кого не было серьёзных повреждений, и буквально через десять минут все снова уже были готовы к бою.

И вновь началась жеребьёвка, в этот раз разбитая на две группы: сначала номера тянули победители из первой корзины, а потом уже проигравшие из второй. После этого этапа двадцать пять повторно проигравших учеников должны были покинуть турнир.

Все мои друзья вышли победителями в первом раунде, и мне уже не грозила встреча с ними. Этот факт не мог меня не радовать.

Вытянув чёрный камень с числом тридцать семь, я направился к своему рингу, там меня уже поджидал мой соперник — Ульрих Медведь.

Большинство выбирало своим основным оружием меч в паре со щитом, таких было около половины. Одним из них был Майкл, излюбленным оружием которого был короткий меч и средний щит. Вторую по распространенности группу составляли те, кто в пару к щиту брали другое одноручное оружие: топор, короткое копьё, булаву. В неё попал Николай, не обладающий скоростью и рефлексами брата, он орудовал коротким копьём вкупе с большим щитом. Около десяти учеников, как правило, особо искусных, использовали двуручное оружие. К этой группе относились: Тау, орудовавший копьём; Игорь со своим полутораручным мечом, Ульрих, излюбленным оружием которого был двуручный топор; а также, ещё пара человек, которые сражались посохом. Ну и самая маленькая группа, к которой относился и я, использовали меч в паре с кинжалом.

Щит был самым универсальным средством в поединке, вот только он довольно сильно меня сковывал и тем самым снижал скорость и мобильность, которые были моим единственным козырем. Да и с учётом использования сущности зверя, я сомневался, что смогу выдержать усиленный удар противника, даже имея щит.

Исходя из всех этих соображений, я решил выйти на бой с излюбленной рапирой и изящной дагой, которую школьный плотник специально вырезал в соответствии с теми изображениями, которые я нашёл в энциклопедии оружия. Легче всего мне будет справиться с мечником, да и в принципе с щитовиками, за счёт высокой мобильности. Самым же неудобным для меня противником будет обладатель двуручного оружия, который сможет держать меня на дистанции и чьи удары у меня не получится парировать.

За всеми этими размышлениями незаметно прошёл завтрак, и после того, как каждый из учеников выбрал экипировку, пришло время для начала состязаний.

Мастер Тальхоффер отвёл нас недалеко от школы, на специально подготовленное для турнира поле, где была скошена трава и разграничены зоны для поединков. Эти зоны представляли собой квадраты десять на десять метров, отмеченные верёвкой, натянутой на уровне колена между столбиками, вбитыми по углам.

— Правила поединка таковы: проигравшим считается ученик, который вышел за границу ринга, получил удар боевой частью оружия в торс или голову или же сам сдался, — начал объяснять учитель Ханс построившимся ученикам. — При этом разрешается использовать силу сущности для удара в любую часть тела, кроме головы. На турнире будут присутствовать жрецы, но со смертельной раной головы даже они не в состоянии справиться.

Как раз в этот момент на горизонте показалась повозка, которая везла десять высокоранговых жрецов, если судить по их богатым мантиям.

— Пары будут определяться жеребьёвкой, — продолжил объяснения мастер Тальхоффер. — Вы будете по очереди тянуть из корзины камешки двух цветов, пронумерованные от одного до пятидесяти каждым цветом. Этот номер соответствует номеру вашего ринга.

Пара младших учителей принесла большую корзину, к которой выстроилась очередь. Ученики доставали или белый камешек с чёрным числом, или же чёрный камешек с белым, после чего отправлялись в свою зону.

Мне снова достался белый камешек с двенадцатым номером.

На ринге меня ждал только младший учитель, который должен был судить мой поединок. Он забрал мой номер, удостоверившись, что я не ошибся рингом, и мы принялись ожидать моего соперника.

Я пока осматривался, выискивая среди состязающихся своих друзей. Через две зоны на восток от меня Майкл должен был сразиться с малознакомым мне учеником, который был вооружён средним щитом и довольно странным оружием. Оно представляло собой полуметровую палку, к концу которой была приделана цепь, а на другом её конце был закреплён деревянный шар. Помнится, в энциклопедии оно называлось кистень. Но никогда раньше я не видел, как им сражаются. Майкл тоже с настороженностью поглядывал на своего соперника. С запада же, на соседнем поле к бою готовился Николай, его противником был Вильям Лис, сражающийся коротким мечом в паре со щитом. Дальше же всех от меня был Игорь, поединок которого мне бы хотелось посмотреть больше всего, потому что ему противостоял Ульрих Медведь. Не хватало только Тау, которого я довольно быстро смог найти глазами, вот только, к моему ужасу, он направлялся в мою сторону.

Последняя надежда умерла, который он протянул свой чёрный камешек, на котором было аккуратно выведено белое число двенадцать. После чего повернулся ко мне, смущённо улыбнулся и развёл руками.

И только сейчас я заметил, что в руках у него сегодня было не привычное тренировочное копьё, а расписанное узорами, местами потёртое, древко из неизвестного мне красного дерева, которое довольно сильно пружинило в руках Тау. Наконечник, конечно же, был снят, но с его стороны, на конце древка были закреплены несколько разноцветных лоскутов ткани. В другой же руке у моего соперника был маленький круглый щит, диаметром, от силы, сантиметров тридцать. Щит этот назывался баклером в западных землях. Его с собой на бой брали копейщики, чтобы использовать как запасное оружие последнего шанса, в случае, если сражение превратится в свалку. Также его любили городские бандиты и дуэлянты, которые могли легко расхаживать по улицам, закрепив баклер на поясе. Для меня же это было приговором, потому как этот маленький щит можно закрепить на запястье, тем самым прикрыв кисть и пальцы во время выпада, которые являются самым уязвимым местом любого копейщика.

— Оружие к бою! — громыхнул над полем голос мастера Тальхоффера, явно усиленный сущностью, — докажите, что я не зря тратил на вас своё время! Начали!

Построив учеников в три шеренги, мастер Кузнецов начал объяснять суть экзамена.

— Сегодняшнее ваше испытание будет заключаться в том, чтобы пройти дистанцию через контрольные пункты в заданном порядке, при помощи карты. На каждом контрольном пункте вам будут ставить отметку о его прохождении. За прохождение пунктов с нарушением заданной очерёдности начисляется временной штраф.

Также было подготовлено пять начальных точек для старта, чтобы во время забега ученики не могли бежать друг за другом. Очерёдность прохождения испытания назначили ту же, что у нас была и на испытании по бегу. Так что я снова попал в первую группу, имея двенадцатый номер. Стартовали по очереди с интервалом в пять минут. Каждый ученик получал карту, на которой были отмечены контрольные пункты, за три минуты до начала забега.

Передо мной как раз должен был бежать Олли, который так же, как и в прошлый раз, молниеносно сорвался с места и понесся к первой точке маршрута. Спустя пару минут младший учитель, ответственный за нашу группу, вручил мне бумажный лист, на который очень подробно была перенесена окружающая нас местность.

В первую очередь я обратил внимание на масштаб, в котором была исполнена карта. Судя по обозначению в углу, один сантиметр на карте был равен двумстам метрам на местности. Вся же карта описывала местность размером пять на пять километров. Следующим шагом нужно было оценить общую протяжённость маршрута. Он состоял из пяти контрольных пунктов и имел протяжённость около семи километров.

Первая точка находилась совсем близко, всего в семистах метрах от точки старта. Вот только на пути к ней лежал небольшой овраг, который, скорее всего, после ночного дождя должен был превратиться в весьма сложное препятствие.

Время на раздумья подходило к концу. Нужно было принимать решение. Как говорил Тау, взятие первой точки на маршруте может быть самым важным, чтобы поверить в себя. А попав в овраг и завязнув в грязи, можно потратить слишком много сил, да и вообще потерять направление.

Три минуты истекли. Я принял решение обогнуть овраг и, отметив азимут движения, лёгкой трусцой побежал к краю естественной преграды, выдерживая направление, ориентируясь на солнце и на ходу считая шаги. О данном умении мне тоже поведал Тау на наших тренировках: чтобы не сбиться с маршрута, нужно в каждый момент времени знать пройденное расстояние. По моим расчётам, через пятьсот метров я должен был попасть в нужную точку.

Огибая край оврага, я увидел, как по нему с трудом, в мою сторону, весь измазанный грязью, двигался Олли, который, судя по всему, так и не смог забраться по крутому склону. Так же вдали я заметил ещё пару человек, которые пытались карабкаться по осыпающейся песчаной стене.

Не сбавляя скорости, я на ходу сориентировался по солнцу, отметив новый азимут движения, который должен был меня вывести к первой контрольной точке.

Пробежав ещё пятьсот метров, я, по расчётам, должен был оказаться в нужном месте. Но, видимо, всё-таки немного ошибся, сместившись в сторону. Благо, в этот момент я услышал кашель, который раздался из кустов. Пробравшись через которые, я смог удачно выбраться к первой точке. Дежуривший тут младший учитель поставил отметку на моей карте, и я, чувствуя закипающий в крови азарт, двинулся дальше.

Вторая точка, судя по карте, находилась ровно на севере, на вершине холма, в полутора километрах. Тут уже не требовалось отмечать направление, потому как высокий холм с голой вершиной явно был виден над редким лесом. Южная его сторона представляла собой крутой, покрытый редкой травой склон. Западный склон был довольно скалистый, и я не решился его штурмовать. А вот с восточной стороны он довольно густо порос берёзами, судя по обозначениям на карте, и именно этот маршрут я для себя избрал, несмотря на то, что приходилось делать небольшой крюк.

Подбегая к холму, я увидел пару человек, которые пытались подняться, цепляясь за редкую траву, по южному склону, но регулярно срывались и скатывались к подножью. В это же время мимо меня пронёсся Олли, покрытый призрачной шерстью, не снижая скорости, он смог взбежать на вершину холма. Всё-таки сила зверя давала огромное преимущество.

Обежав холм с востока, я начал карабкаться, цепляясь за ветки и опираясь на корни росших тут деревьев, что помогло мне довольно легко добраться до вершины и заполучить отметку о прохождении второй точки.

Спустившись с северного склона, который хоть и был менее крутым, но всё равно пришлось приложить немало сил, чтобы не скатиться с него кубарем, я добрался до третьей контрольной отметки. Дальше мой путь лежал на восток сквозь густую чащу, которая была превращена ураганом в сплошной бурелом.

Сложность продвижения заключалась в том, что практически невозможно было идти по прямой, постоянно приходилось перебираться через упавшие стволы деревьев или же пролезать под ними.

На то, чтобы преодолеть этот участок, у меня ушло полчаса. Регулярно приходилось корректировать направление движения по солнцу, учитывая его смещение. За это время, я встретил пару учеников, которые бежали в других направлениях. Мне очень хотелось верить, что это не я сбился с пути, а это соперники из других групп, которые бегут по другим маршрутам.

Выбравшись из леса и получив четвёртую отметку, я направился по направлению на юго-юго-восток, где меня ожидала последняя, пятая контрольная точка.

Редкий лес закончился, и я выбежал на открытое поле, трава приятно пружинила под ногами. В этот момент, к моему удивлению, меня снова обогнал Олли, который, скорее всего, заплутал в лесу. Пятую точку мы прошли почти одновременно, несмотря на его пятиминутную фору на старте. Впереди лежал финиш.

По итогу этого испытания я занял пятое место в своей группе и двадцать седьмое в общем зачете.

— Дистанция забега — десять километров. Стартовать будете группами по двадцать человек с интервалом в час. Маршрут будет проходить мимо Старого леса, огибать разрушенную башню, после чего возвращаться обратно в школьный двор. На протяжении всего маршрута стоят указатели с направлением движения. У разрушенной башни будет контрольный пункт, где вас отметят, — зачитал общую информацию мастер Штайнер. — Если нет вопросов, тяните жребий со своим номером и готовьтесь к забегу.

Рядом с учителем стоял ящик, из которого ученики по очереди начали тянуть повязки с номерами. Мне достался номер двенадцать, а значит, я буду стартовать в первой группе учеников. До начала было двадцать минут, которые я потратил на то, чтобы хорошенько размяться.

Для начала я пять минут спокойно побегал по двору, после чего перешёл к разминке суставов и растяжке. Хорошо разогревшись, пару минут до старта нужно было отдохнуть, но при этом не стоять на месте.

Во двор вынесли большие песочные часы, которые будут запускаться во время старта группы учеников. В первой группе, также были Николай и Олли из хорошо знакомых мне ребят.

Учитель дал отмашку, перевернул часы, и двадцать учеников рванули вперёд наперегонки. Сразу образовалось две группы. Олли вырвался вперёд, а вслед за ним устремились ещё пять учеников, которые решили использовать силу с самого начала. Я же, вместе с остальными бежал неспешно, экономя силы. Спустя пару километров уже все ученики вокруг меня использовали свою сущность на полную, чтобы поддерживать заданную скорость.

Из-за пригорка показалась разрушенная башня, дыхание и пульс выровнялись. Бежать стало легче, но всё равно я начал потихоньку отставать от второй группы, которую возглавил Николай.

Огибая заброшенное строение, я увидел контрольный пункт, где дежурила пара младших учителей, а также, были расставлены стаканы с водой. Сделав пару глотков, оставшуюся воду я вылил на себя, чтобы немного охладиться. Также, рядом с башней, я нагнал первого из соперников. Он был из первой группы. И, судя по всему, сжёг весь запас сил и теперь, пошатываясь, ковылял по дороге.

Преодолев три четверти пути, я начал ощущать, что ноги становятся «ватными». Мышцы начали болеть, а в боку закололо. Но я знал, что нельзя останавливаться и сбавлять темп. Тем более я смог обогнать ещё пару соперников, которые также, не рассчитали свои возможности.

Силы начали покидать меня, перед глазами всё плыло. Но я должен был выложиться на полную, каждая секунда могла сказаться на итоговом результате.

Не знаю, как я преодолел последнюю часть дистанции. Я будто погрузился в транс, заставив отступить боль в ногах. Я видел только дорогу перед собой и ощущал, как больно отдаётся в ногах каждый следующий шаг.

Пришёл в себя я только, когда меня схватил за руку мастер Штайнер. Совершенно обессиленный я повалился на траву во дворе школы. Оказывается, что я преодолел финишную черту, даже не поняв этого. И всё же, это было только пятнадцатое место в моём забеге с результатом в тридцать восемь с половиной минут.

В общем же списке, я оказался аж на восемьдесят третьем месте, отстав на десять минут от Олли, который, в итоге, взял первое место.

Третий день испытаний сложился для меня ещё хуже.

Гладкий двухкилограммовый камень нужно было метнуть как можно дальше. Это было довольно популярное развлечение для учеников, так что многие с энтузиазмом подошли к данному состязанию. Каждому давалось пять попыток, лучшая из которых шла в зачёт.

Первым вызвался показать свои способности Ульрих Медведь, который и без использования сущности всегда был лучшим в этом развлечении. В этот же раз он сумел зашвырнуть тяжёлый булыжник на пятьдесят три метра. Этот результат, в итоге, так никто и не смог побить.

Моя лучшая попытка была – одиннадцать метров, что, каким-то чудом, позволило опередить целых пять учеников и занять девяносто пятое место по итогам этого экзамена.

По результатам же всех трёх прошедших экзаменов я оказался на девяносто четвёртом месте.

— Вас ждут шесть испытаний. Первое – это медитация, где будет оцениваться, какой объём силы вы способны взять у сущности зверя. Второе – бег на дистанцию в десять километров, тут вы сможете показать свою выносливость. Третье — метание камня, призванное определить вашу силу. Четвёртое – ориентирование в лесу, тут вам придётся проявить не только ловкость, но и умение читать карту и определять направление на незнакомой местности. Пятое – письменный экзамен, по результатам которого будут оцениваться ваши знания. И, наконец, шестое – это турнир, на котором вам представится возможность продемонстрировать свои навыки боя.

На трёх первых экзаменах мне явно ловить было нечего. Значит, нужно было сосредоточиться на оставшихся и за их счёт как-то выровнять итоговый результат.

— Во время проведения всех испытаний разрешается использовать силу сущности. Вы должны доказать, что не только научились забирать энергию у своего зверя, но и способны грамотно её расходовать для усиления, — продолжил учитель. — На каждое испытание отводится один день, чтобы у вас была возможность восстановить силы.

После того как мастер Найдорф закончил, его место занял учитель Вэй Черепаха Усянь.

— Первое испытание пройдёт прямо здесь и сейчас, — произнёс мастер Вэй, чем вызвал бурю удивления среди учеников. — Но не переживайте, оно несложное и не потребует какой-то дополнительной подготовки.

В это время в аудиторию несколько младших учителей занесли большой зелёный кристалл на массивной подставке.

— Сейчас вы все по очереди будете подходить к этому кристаллу и вливать в него всю доступную вам на сегодняшний день силу. Ну что, кто готов быть первым? — Учитель начал осматривать зал на предмет желающих.

Быть первым вызвался Майкл. Подойдя к кристаллу, он коснулся его правой рукой.

— Теперь постарайся собрать всю доступную тебе силу, — произнёс мастер Вэй. — Не важно, куда ты её направишь, кристалл её втянет в себя.

Не знаю, что видели другие ученики, но всё тело молодого Волка начало светиться тусклым серым цветом. Свечение постепенно собиралось в правую руку мальчика, а после перетекало в кристалл, внутри которого начал образовываться вихрь того же цвета, что и сущность Майкла. После чего кристалл засветился тусклым светом и потух.

— Неплохо, Майкл, вполне достойный результат, — похвалил его учитель. — А теперь ступай в столовую, там всех уже ждёт специально подготовленное угощение, которое поможет вам быстро восстановить потраченную силу.

Майкл и правда выглядел довольно истощённым, но всё же смог улыбнуться и помахать всем в аудитории, после чего отправился за обещанным угощением.

Следующие два часа ученики по очереди подходили к кристаллу и вливали в него свою силу. После каждого прикосновения он начинал светиться: иногда ярко, иногда тускло, а иногда и еле заметно. Довольно быстро стало понятно, что по интенсивности этого свечения и оценивается запас силы.

Я не вставал с места, не зная, есть ли смысл мне вообще подходить к кристаллу. Многие из тех, кто покидал зал, с интересом на меня поглядывали.

В итоге получилось так, что я остался последним.

— Турин, ну что же ты сидишь, подходи и давай посмотрим на твой потенциал, — позвал меня мастер.

— А есть ли смысл, ведь результат и так известен? — произнёс я, подходя к кристаллу, не смея ослушаться учителя Усяня.

Оказавшись рядом с ним, я заметил, что в глубине камня вращаются сотни, а может быть, и тысячи магических вихрей. Они постоянно сплетались друг с другом, образовывая вращающийся разноцветный столб, очень похожий на смерч, который я когда-то видел на картинке в учебнике. Вот только спустя какое-то время этот смерч терял устойчивость и распадался на множество маленьких вихрей. Завороженный этим зрелищем, я застыл перед магическим кристаллом.

— Ты что-то видишь? — задал вопрос учитель Вэй.

— Да, там собрана сила учеников, она пытается объединиться, но каждый раз теряет стабильность, — словно в трансе, ответил я. — Мастер, этот кристалл способен не только собирать энергию, но и хранить её долгое время? Значит, её можно будет использовать, когда захочешь?

— Поразительные способности! — восхитился в очередной раз учитель. — Да, ты совершенно прав. Кристалл – это древний артефакт эльфов, которые использовали его для сотворения магии. Вот только у людей так и не получилось понять, как они это делали. Мы можем напитать его силой, вот только она со временем иссякает. А, насколько я знаю, эльфы собирали и хранили в них магическую силу десятилетиями.

— Значит, им приходилось каждый день вливать в него новые силы, чтобы постоянно держать его заряженным?

— Если верить дошедшим до нас летописям древних, которые воевали с эльфами, то эти кристаллы поглощали магическую силу из окружающего мира, а эльфы только управляли накоплением энергии, после чего могли её использовать, — задумчиво произнёс мастер. — Твои слова натолкнули меня на одну интересную гипотезу, которая может оживить исследование этих кристаллов. Подумай хорошенько, мальчик, твои способности уникальны и могли бы помочь в исследованиях не только ордена Охотников, но и академии магии.

— Простите, учитель, но я хотел бы всё-таки попробовать стать охотником Ордена.

— Какая жалость. Ну что ж, это твой выбор. А теперь давай всё же посмотрим, как кристалл отреагирует на тебя.

Я коснулся зелёного камня. На ощупь он был идеально гладким и холодным. Как я и думал, ничего не произошло. Разве что вихри силы внутри кристалла немного начали отползать в стороны от моего прикосновения. Даже чужая запечатанная сила пыталась от меня убежать.

— Действительно, никакой реакции, — подтвердил мастер. — К сожалению, это значит, что по результатам этого экзамена ты занимаешь последнее место среди всех учеников. Если ты всё же хочешь стать охотником, тебе придётся сильно постараться, мальчик. А теперь ступай.

— Благодарю за ваше напутствие, учитель Тальхоффер. Я постараюсь больше не повторять своих ошибок, — низко поклонившись, ответила Алисия.

После того, как мастера обменялись прощальными словами, учитель Северова обратилась ко мне.

— Турин, я верю, что у тебя всё получится. Не бросай тренировки, — произнесла она, протягивая мне свою перевязь с метательными ножами. — Я оставляю тебе своё оружие с условием, что ты вернёшь мне его осенью, когда мы с тобой встретимся на занятиях для второкурсников.

Я принял столь неожиданный дар, не зная, что сказать.

— Экзамены будут невероятно сложными, особенно для того, кто не владеет силой зверя, но они ни в какое сравнение не идут с тем, что тебя ждёт на охоте. Береги себя мальчик. Зверь против тебя, и зверь внутри тебя, но главное — верь в себя, — закончила Алисия той же фразой, что и Ханс.

— Спасибо, мастер, — только и смог вымолвить я.

Алисия одним движением взлетела в седло и сорвалась с места, словно за ней гнались.

— Берегите себя, мальчики, — крикнула она на прощание.

В конце каждого учебного года во всех школах проходили экзамены для оценки текущих способностей учеников. Опираясь на эти данные, мастера будут подбирать себе членов команды для предстоящей охоты.

Три следующие недели я тренировался и готовился изо всех сил. Меняя каждый раз дистанцию, я оттачивал до автоматизма расчёт силы взмаха и поворота кисти.

Также, я решил потренироваться с использованием Элсигила. Магический клинок летел точно в цель, которую я себе мысленно представлял. Вот только выяснилось, что его собственной энергии хватает всего на два броска, после чего он превращался в обычный, хоть и высококачественный, клинок. А для того чтобы он полностью восстановил свои силы, требовались целые сутки. Жаль, что я обнаружил это, когда Алисия уже уехала. Но времени на сожаления у меня не было.

За неделю до начала экзаменов по школе, словно пожар, пронеслась новость, которая меня шокировала.

Тем вечером мы сидели после ужина в большом зале у камина, в который раз обсуждая предстоящие испытания, как прибежал взмыленный Майкл.

— Только что мне сказал Олли, что ему рассказал Матиас, который услышал эту новость от Уильяма, который, в свою очередь, подслушал разговор учителей, — выпалил Волк, не успев отдышаться. — Двадцать пять худших учеников по итогам всех испытаний, не смогут принять участие в охоте. Им будет предложено стать работниками на фермах или служить в других учреждениях Ордена.

— Ну, этого следовало ожидать, — спокойно ответил Майкл. — Откуда-то же должны браться младшие учителя или работники в Орденских гильдиях. Мастеров очень мало, а структура Ордена огромная.

— Да и не думаю, что у нас возникнут с этим проблемы, — пожал плечами Николай. — Мы же входим в число лучших учеников, и никаких проблем со сдачей экзаменов, ни у кого из нас…

В этот момент все как по команде посмотрели на меня. Я же только мог принять невозмутимый вид, хотя всё внутри меня сжалось от услышанного.

— Да уж, Турину придётся тяжело. Почти на всех экзаменах большую роль будет играть умение использовать силу сущности, которой он не обладает, — озвучил Майкл мысль, висящую в воздухе.

— Да ладно вам, не драматизируйте, — начал говорить я с напускной уверенностью. — Во всех состязаниях я был одним из первых. Да и в поединках почти каждого из вас побеждал. Так что смотрите, как бы вам самим не оказаться хуже беспородного ученика.

Судя по взглядам друзей, моя бравада на них не сработала.

— Все уроки и состязания проходили без использования силы зверя, — спокойно сказал Тау. — Даже самые слабые ученики сейчас способны увеличивать свою силу и выносливость на какое-то время. И в состязаниях, где всё зависит исключительно от физических способностей, будет слишком большой разрыв между обычным человеком и тем, кто использует силу сущности.

— Да, понимаю я всё, — с досадой в голосе сказал я. — Но что я могу?

— Нам нужно сосредоточиться на тех экзаменах, которые не зависят от силы. Я уверен, что будет письменный экзамен. И может быть, ещё экзамен по ориентированию на местности, — резонно отметил Майкл.

— И что вы предлагаете?

— У меня всё неплохо со знанием теоретического материала. И я могу тебе помочь подготовиться по истории и монстроведению, — любезно предложил Игорь.

— А я смогу обучить тебя ориентироваться на местности, как настоящий охотник южного континента, — добавил Тау.

Делать было нечего. Друзья и правда переживали за меня. Сам бы я, может, и не попросил о помощи, но после такого предложения варианта отказаться у меня уже не было.

Занятий в школе на последней неделе не было. Так что половину времени я провёл в библиотеке, где друзья помогали мне как можно лучше запомнить пройденный материал. А когда буквы уже начинали плыть перед глазами, мы отправлялись гулять по близлежащему лесу, где опытный охотник Тау обучал нас всем известным ему хитростям.