Долго ли, коротко - но настал срок каникул первых и явился наш герой в отчий дом. Папа его, кузнец, с мамой-дояркой, к этой дате приговорили кабанчика, созвали гостей-соседей, начался торжественный вечер. Диковины из городской жизни, особенности обучения, нравы городских вертихвосток - всё чин по чину. В разгар мероприятия - стук в дверь и входит гость дорогой, заранее предупредивший, что опоздает по причине уважительной, а именно - поездки в район, на ковёр к секретарю райкома партии.

Председатель! Собственной персоной. Поздоровался за руку, объявил, что премирует кузнеца за отличные показатели в работе и, особенно, по случаю приезда сына, в натуральном виде (я сейчас боюсь ошибиться, но по-моему речь шла о паре центнеров пшеницы и кабанчике), принял из рук хозяина стакан, выпил, поблагодарил, попрощался со всеми гостями и попросил батю выйти с ним на улицу. Проводить, значит.

И поведал он историю грустную, не сказать - ужасную. Вызывали его в район не за пряниками, а огрёб он настоящую пиздюлину по партийной линии по причине собственной бесхозяйственности... Дело было в следующем.

Почти полгода назад получил его колхоз по районной разнарядке трактор Челябинского тракторного завода. Трактор был не новый (на новый рылом не вышел), а с самого капитального ремонта в мире. И вот с тех самых пор этот самый капитальный трактор стоял недвижимо под навесом на машинном дворе. Не запускался в нём двигатель, сука. Совсем.

Район, естественно, требовал подвигов трудовых, осчастливив селян техникой передовой, а селяне - нихера... Саботаж. В чистом виде. Никаких объяснений, оправданий - сроку неделя, потом исключаем из партии, а дальше - как товарищ майор решит.

- Степаныч, Христом-Богом тебя прошу, поговори с сыном, пусть поможет, заведёт этот чёртов трактор, а я тебя так отблагодарю - век помнить будешь!

Батя выделываться не стал, ответил просто:

- Сделаем, председатель. Ты ко мне с душой, я - тоже.

Вернулся в избу. Обратил внимание присутствующих на уважение, оказанное руководством, уточнил, приходил ли к кому-нибудь председатель вот так вот запросто, с подарками да ещё и с личной просьбой? Нет, не оказалось таких счастливчиков в числе гостей.

- А что за просьба?

Кузнец рассказал о чепухе, из-за которой у председателя голова болит и приказал сыну завтра к девяти ноль-ноль (пусть поспит, чего уж там) явиться в правление и запустить дизель ЧТЗ. Сынок робко напомнил, что учится он в городе на бухгалтера, на что папа резонно заметил, что раз учится в городе, то не должен посрамить фамилию. А если нет - не сын он ему боле (много было выпито, да и от гордости за оказанное уважение батю немного повело).

Наступило утро. Против бати не попрёшь, соседи все в курсе, да и председатель, как ни крути, с большой буквы "Пы". Попытался было объяснить про бухгалтерский учёт ему самому - стена непонимания. Председатель выделил в помощь молодому специалисту всех незанятых на машдворе (считай половину мужского населения деревни), герой наш испросил мануал по ремонту и обслуживанию этого вида техники (а в СССР этот вид литературы был очень качественный и подробный) и, будучи обученным грамоте, тыкая пальцем в нужные места в книжке и тракторе, нашёл раздел "Возможные неисправности и способы их устранения". Причина оказалось банальна - неправильно был выставлен момент впрыска на дизеле.

К вечеру в деревне был свой герой, папу героя до утра магарычил сам шеф, в общем - счастливый конец. А герой бухгалтером так и не стал. Карьера его сложилась на поприще Комитета Государственной Безопасности. Но это так, к слову.

Гаража у нас ещё не было, но была мастерская трудовика в батиной школе. Батя сурово направился к телефону.

- Яков Иваныч? Приветствую. Одолжишь мастерскую на вечер?

Отец просиял. Я выдохнул. Если отец улыбается - мир можно считать спасённым.

- Маме скажешь, что я у себя в школе, в мастерской меняю сцепление. - Мать работала в другой школе, и в работе они не пересекались.

Под утро отец пришёл домой, разбудил меня (он всегда будил меня раньше всех). Руки у него были чернее, чем у О'Джея Симпсона, да и лицо, пожалуй, тоже. Батя выглядел ужасно уставшим, но столь же довольным.

Мы сидели за столом, ещё не было семи утра, и батя, смыв с себя грязь, рассказывал мне:

- Яков Иваныч дал мне ключи от мастерской, но сказал, чтобы к первому уроку было чисто. Я не стал ему говорить, что буду менять сцепление, а то хрен бы он мне ключи дал, начал бы своё "ой да ты не успеешь, да как ты один это будешь делать".

- А ты сделал?

- А чего там делать? Я колеса скинул, привода выдернул, масло слил, коробку открутил и на трос к доске подвесил. Старое сцепление снял, новое поставил, правда, пришлось оправку для центрирования выточить, но там станок же рядом, дел на десять минут. Собрал и все, готово, сейчас маму в школу отвезу, и спать.

Честно говоря, я ни хрена не понял, кроме того, что бате помогла доска и Яков Иваныч. Но Яков Иваныч был чуть старше Ильи Муромца, а такие персонажи обязаны помогать, как мне казалось. Однако я все эти батины слова старательно запомнил - "ничего не понятно, но очень интересно". Частая ситуация в детстве.

- А почему ты дядю Мишу не попросил поменять сцепление?

- Ну, во-первых, я и сам это могу сделать, а, во-вторых, он у себя в квартире мотор от копейки капиталил, как он потом на меня смотреть будет? Что я даже сцепление поменять не могу?

.....

Прошло двадцать пять лет, я на даче в гараже перебираю митсубовскую головку блока.

- Алло, пап, я тут голову снял, прокладку меняю, между вторым и третьим выдуло, на клапанах нагар почистил, как думаешь, притереть? Сёдла, фаски, направляющие в порядке.

- А ты сам это делаешь? Отдал бы Жене, он же очень хороший механик.

- Ну, во-первых, он за это тридцать пять тысяч запросил, а там даже фазовращателей нет; во-вторых, я и сам это сделать могу, а, в-третьих, как этот же Женя потом на меня смотреть будет? Что я голову рядной четвёрки перебрать не могу? Там даже фазовращателей нет!

...

И каждый раз, когда такие диалоги и такие ситуации происходят, я вижу, как батя смотрит на меня и хочет сказать:

- Мой пиздюк.

А потом я вижу, как батя нарушает технологию возведения каркасного здания, и ворчу на него, и занудствую, и думаю, что если верна концепция загробной жизни, то дед сейчас смотрит на меня и думает:

- Не, это мой пиздюк.