В огромной кухне, где стены обшиты деревянными досками, а пол выложен темными каменными плитами, в большой белой печи, шумит огонь. В огне, в его жарких объятиях, обволакивающих хрупкую глину горшков с витиеватыми узорами на их шершавых боках, томится нежное куриное мясо в бурлящих сливках, вперемешку с грибами и чесноком. Оттого воздух в кухне густой и ароматный, теплый и нежный.

Возле печи, вдоль стен, стоят несколько высоких кухонных шкафов, чьи дверцы украшали вырезанные на них медведи, волки и убивающие их охотники с арбалетами и мечами. Посреди кухни стоит длинный, грубо обтесанный стол, на котором расставлены глиняные тарелки и кружки. На широком блюде пышут жаром пшеничные лепешки, рядышком – два кувшина, в одном – парное молоко, выменянное у соседки на мазь от болей в спине, в другом – родниковая вода. Вокруг стола стоят разномастные стулья, с мягкой обивкой – изящные, богато одетые дамы на королевском балу; такие же грубые, как и стол – блеклые слуги, прислуживающие этим дамам. Ярдар задрал голову к потолку и увидела гирлянды из пучков засушенных трав и овощей, и кованый канделябр, увенчанный толстыми белыми свечами. Потом он взглянул на единственное, но большое окно в кухне. Не занавешено, с широким-широким подоконником, на котором можно свободно спать, и где было выставлено бессчетное количество банок из цветного стекла. Что в них находилось, юноша не совсем понял, ему показалось, что там были какие-то сухие, сыпучие вещества.

При виде накрытого стола у Ярдара перехватило дыхание. А когда он удобно устроился на одном из мягких стульев и увидел приветливо выглядывающие из жерла печи горшочки, у него жалобно заурчал желудок.

Эцур в кухню сунуться почему-то не осмелился и остался в коридоре. Хозяйки в кухне не было, однако она появилась спустя несколько минут. Пройдя мимо существа, покорно ожидающего чего-то у порога, женщина прямиком направилась к печи, проворно достала горшочки и расставила их на столе.

- Кольцо надень и сможешь поесть,- бросила она созданию как бы между прочим, даже не поднимая на него взгляда. Ярдар же обернулся на Эцура.

- Ты же знаешь как я этого не люблю,- хрипит Эцур, переминаясь с ноги на ногу.

- Тогда проваливай,- пожимает плечами хозяйка, поглядев-таки на существо. Глаза у нее ярко-зеленые, как сверкающие изумруды под солнечным светом. Создание недовольно рычит, роется в бездне своего необъятного балахона, извлекает простое медное кольцо, надевает на указательный палец левой руки. И спустя мгновение перед ними стоит высокий мужчина приятной внешности. Лишь светящиеся желтые глаза и острые клыки, выглядывающие из-под губ, выдают в нем не человека. Ярдар сидел с открытым ртом, разглядывая новый облик Эцура, пока тот усаживался рядом и пододвигал к себе один из горшочков.

- Неприлично так глазеть,- рычит Эцур. Да и голос остался прежним.

- Поешь и уходи,- говорит хозяйка существу. Эцур нахмурился, однако ничего не ответил и лишь приступил к трапезе.

- Меня зовут Ида,- произносит женщина, садясь напротив них,- ты можешь оставаться в моем доме, пока не поправишься, платы я не возьму, однако не за просто так будешь здесь. Нужно выполнять работу по дому и помогать мне с больными. Твое имя?

- Ярдар,- бормочет юноша, пристально разглядывая Эцура, как ему кажется, исподтишка и совсем незаметно.

- Когда ты говоришь со мной, ты смотришь мне в глаза,- холодно говорит Ида, ударив ладонью по столу, от чего Ярдар подпргынул на стуле,- ешь.

Эцур не сдержал смешок, за что был отправлен хозяйкой восвояси. Хоть он и успел умыкнуть со стола пару лепешек, он остался голоден. Ида захлопнула дверь за созданием, недолго поглядев, как Эцур исчезает в колючей пурге. Потом она внимательно посмотрела на юношу.

- За тобой придут. Храни свое имя в тайне и не выдашь себя,- она приблизилась к нему настолько, что Ярдар почувствовал как от нее пахнет дикими травами и малиной.

- Кто придет?- замерев, спросил юноша.

- Такие как те, кого вы оставили в лесу, растерзанными и опозоренными,- юноше показалось, что у Иды засветились глаза. Юноша попятился,- ты из Драконов, да?

Ярдар стоял как громом пораженный.

- Нет,- покачала головой Ида,- ты приемыш. Все Драконы красноволосые с золотыми глазами, а ты похож на бледную тень со своими белыми патлами. Что ты забрал?

Юноша готов был расплакаться. Он вдруг ощутил себя маленьким и никчемным, под всевидящим, страшным взглядом Иды. Женщина будто бы стала выше.

- Ладно, поговорим об этом утром, как и обо всем остальном, доедай давай.

После того, как Ярдар закончил, Ида показала ему маленькую спаленку возле купальни, где юноша мог разместиться. Там стояла узкая кровать, возле которой находилась старая прикроватная тумбочка. На нее Ида поставила баночку с мазью и велела перед сном натереть ею плечо. Ярдар послушно выполнил указание и юркнул под теплое, пуховое одеяло. Свернувшись клубком, словно кот и почти мгновенно уснул.

Хозяйке же было не до сна. Как только закрыла дверь в спальню Ярдара, она прошлась по всему дому, проверяя насколько хорошо закрыты окна и надежно ли заперта входная дверь. Понятное дело, что от существ вроде Эцура это мало поможет, но хотя бы есть шанс уберечься от опасности человеческого происхождения. Хотя, если подумать, Эцур – тоже создание рукотворное и именно от человеческой руки берет свое начало.

Ида торопливо убралась на кухне, то и дело поглядывая в беспросветную снежную тьму за окном. Затем она наспех расчесала волосы, умылась и отправилась в постель, где сразу задремала. Смоляные волосы разметались по прохладному сатину наволочки. Подрагивают ресницы от легких колебаний век, под которыми стремглав проносятся мириады грез. Прекрасная, как чайная роза, распустившая свои лепестки на теплой, летней заре.

Иде снилось, что она идет по черной, выжженной траве, устланной мертвыми цветами. Вокруг ни души, лишь луна купается в темноте небес, проливая на мир свой скупой свет. Впереди, за обширным полем, виднеется стена громадных, молчаливых деревьев. От нее отделяется высокая тень и движется к Иде навстречу. Сердце девушки начинает гулко биться в костяной клетке ребер, с каждый ударом кровь будто бы густеет от овладевающего ею страха и ужаса. Но она продолжает идти, словно ноги сами несутся вперед. Тень приближается и, оказавшись в поле зрения Иды, тень оборачивается Эцуром. Он не тот уродец с лесной поляны, спасший несчастного юнца, он прекрасный и ласковый мужчина, с копной темно-каштановых волос, собранных в тугую косу, мягкой улыбкой и даже не желтыми глазами. И сердце постепенно успокаивается, она даже не замечает как оказывается лицом к лицу с ним. Он прикладывает свои теплые ладони к ее пылающим щекам. Как вдруг улыбка сменяется злым оскалом, лицо превращается в страшную, звериную морду. И не успевает Ида ничего сделать, как Эцур широко-широко распахивает свою зловонную пасть и вгрызается острыми зубами в ее нежное лицо. Она кричит от горячей боли так сильно, что сама на мгновение теряет слух.

И просыпается. Ощупывает лицо дрожащими руками. Даже ни царапины. Садится на постели.

В спальню заглядывают яркие лучи зимнего солнца. Пурга утихомирилась, теперь там только мороз и огромные сугробы. На кресле, у камина, который потух еще до появления гостя, мирно посапывает Эцур. Он снял кольцо и перед взором Иды исполинский зверь, кое-как втиснувшийся в древнее кресло. Его задние лапы, с выгнутыми назад коленями, покоятся на полу, длинный хвост с кисточкой мерно подрагивает. Видимо, он заснул, подперев голову правой рукой, да так и остался в той позе. Ида безжалостно швыряет в него подушку. Всхрапнув, создание раскрывает глаза и сонно потирает уши.

- Совсем страх потерял?- зло говорит Ида, испепеляющим взглядом смерив Эцура,- чего здесь делаешь?

Эцур зевает, невзначай демонстрируя клыки и черный язык, потягивается.

- Мою хижину сожгли, податься больше некуда было.

Ида чувствует, что в ней закипает раздражение. Но к нему примешивается еще малая толика сожаления, которую она тут же искореняет.

- Здесь тебе не постоялый двор,- сварливо произносит женщина,- давай-ка, выметайся.

Эцур угрюмо смотрит на нее исподлобья, потом издав утробный рык, встает и послушно плетется по направлению к двери, исчезает в коридоре и спустя мгновение хлопает входная дверь.

- Ишь наглый какой,- сердито ворчит Ида, выползая из-под одеяла. После ночного кошмара у нее не то, чтобы не было настроения, остался дурной осадок, от которого почему-то не получалось избавиться. И видеть Эцура она хотела меньше всего, особенно если бы он мешал работать потом весь день. А он ведь может. Бывает, объявится, слоняется туда-сюда, ну поможет с садом, если лето на дворе. Сорняки уберет, цветы польет, за фруктовыми деревьями поухаживает. Зимой исправно снег чистит, правда, в этом году обленился и максимум чего от него добиться можно – проследить, чтоб кольцо надел и на базар в городок отправить, или передать с ним мази и снадобья нуждающимся, если лютая стужа и крепкий мороз. И думай постоянно не выкинет ли фокус какой, не напугает ли детишек, да и не только их – взрослые мужчины, вооруженные до зубов, те еще трусы перед лицом такого зверя.

Когда Ярдар проснулся, Ида пригласила его к завтраку и, немного поразмыслив, предложила остаться у нее на некоторое время, поскольку юноше требуется защита и жилье, а хозяйке не помешает помощник по дому. В дополнение к предложению, Ида пообещала научить гостя тому, чему он пожелает, будь то изготовление зелий или основные навыки помощи раненым и больным. Юноша, пожав плечами, согласился. Однако первые восемь месяцев жизни у хозяйки дома дались ему крайне нелегко. Приходилось много работать и учиться, вдобавок Ида обладала не слишком-то простым характером. Ярдар занимался уборкой дома, стиркой вещей, нередко готовил, в чем ему помогал Эцур, зачастивший с визитами. Да и хоть какая-то компания: Ида могла пропасть на несколько дней, потому что в деревне неподалеку заболел ребенок, например. Если же Ида была дома, Эцур старался вести себя как шелковый – у хозяйки пусть и сложились с ним вполне сносные отношения, она все равно гнала его прочь, опасаясь как бы никто из соседей не увидел этого проходимца без медного кольца. Ярдар был рад помощи Эцура, но никогда не расстраивался, если существу приходилось исчезать. Он был жутким и странным, хотя и рассказывал много интересных вещей, о которых Ярдар и в книгах-то навряд ли бы прочитал. Он принадлежал к другому миру, который лишь частично соприкасается с миром людской обыденности и повседневных забот. В доме Эцур носил кольцо лишь заходя на кухню, таково было правило: не сметь ступать на кухню, если полностью покрыт шерстью, еще меха в еде не хватало. А раз уж и кольцо надел и облик человеческий принял, то будь добр и волосы тогда собрать в хвост.

Так проходили месяцы, дни сменяли друг друга. На счастье Ярдара, опасения Иды не спешили сбываться. Имя-то он свое никому не называл, правда, и искать юношу никто не торопился. Он же каждый вечер рассматривал самоцветы, вытряхивая их из кожаного мешочка, затворив дверь своей каморки и прислушиваясь – вдруг Ида поблизости, вдруг решит зайти к нему? Хозяйку, однако, мало интересовало чем занимается Ярдар после захода солнца, она пыталась справиться с тем, что сидело внутри нее, нередко сама запирала дверь в свою спальню и осторожно прислушивалась к звукам в коридоре – спит ли гость, не ходит ли в темноте по дому?