А помните, какой прекрасный в этом году был сентябрь? Просто плюс дополнительных тридцать дней лета. И не какого-то там «бабьего», а самых что ни наесть шестьдесят дней августа. Лишь деревья осыпались по своему распорядку, завалив все социальные сети красотами, вставшие поперёк горла.

Ирина подметила, что впервые в жизни в свой профессиональный праздник – 27 сентября «день воспитателя и всех дошкольных работников» - может с комфортом прогуляться в лёгкой блузке, джинсовой юбке и с голыми ногами. В то время как папочки-мамочки в двадцать пять градусов дневной жары не вылезают из свитеров, а своих детей кутают в шарфы и шапки.

А как приятно ворошить опавшие листья – это словно шум моря, на котором, наверное (чёрт!), и не удастся побывать никогда.

Сейчас же девушка посмотрела в окно на термометр, где стрелка немного не дошла до нуля; на хлопья снега, падающие и практически сразу тающие на асфальте; на сгибающиеся время от времени пустые ветки деревьев. «Убогая пора, глаза бы тебя не видели». В такую погоду кошки ссать ходят дома в лоток.

Прикоснулась к холодному радиатору отопления. Ходят легенды, что где-то тепло в дома дают вовремя и люди не мёрзнут.

Взяла в руки смартфон с целью узнать прогноз погоды. Новое сообщение «вконтактике» от Андрюши. Осенью птицы улетают на юг, а бывшие отчаянно предпринимают попытки восстановить отношения. Удалила входящее сообщение, даже не прочитав его. Скользя пальцем по тач-панели, открыла ленту событий – непревзойдённый килл-тайм современного человека. В итоге, до Гидрометцентра так и не добралась.

Пришла к выводу, что глупо проводить выходные в холоде и в одиночестве дома. Ирина приняла решение съездить к родителям в деревню. Мысль о русской печке поборола брезгливость перед холодным туалетом.

И хотя сезон бабушек у подъезда закрыт официально уже достаточно давно, но при выходе из дома всё равно бросаешь взгляд на лавочку и ловишь себя на мысли, что чего-то вдруг не хватает.

На улице мерзко и слякотно. Если сегодня до автовокзала добираешься «вплавь», то завтра на обратном пути будь готов к «фигурному катанию». В такую погоду хочется быть камнем в кёрлинге – перемещаться не зигзагами, обходя лужи, а по прямой и чтобы четыре человека расчищали твой путь щётками.

Ирина зашла в здание автовокзала и встала в очереди в кассу.

А в голове по кругу напевала: «Что такое осень? Это ветер! Вновь играет длинными соплями. Оседь, дободзем ли, доледиб ли до апдеки? Оседь, что зе будет забдра с даби?»

Поговаривают, что осень специально такая холодная для того, чтобы люди почаще обнимались и согревали друг друга. На этот раз Ирина ощутила минимум дискомфорта, простояв первые полчаса поездки зажатой в толпе. На ближайших остановках большинство пассажиров покинуло автобус, девушка с удовольствием заняла пригретое каким-то дяденькой место.

Ехать предстояло ещё более часа.

За окошком тянулись пустые мрачные поля. По такой погоде очень сложно представить Андрея Болконского, лежавшего и залипшего на высокое небо Аустерлица.

Вдруг чувствуешь себя невероятно старой, когда видишь высокое, приметное, одинокое дерево - а ведь помнишь его, когда оно ещё было высотой чуть более метра.

Рядом сидят молодые люди, юноша и девушка. Парень, непрерывно шмыгая носом, сообщает своей спутнице всякую чушь, а она очень мило смеётся.

Ирина достала платок и собрала сопли у себя под носом. Зря она задумала это путешествие. Лучше бы провалялась дома под одеялом, читала, пила бы горячее молоко с мёдом и грелась от ноутбука на коленях.

Ирина вышла из автобуса, который захлопнул за ней дверь и живо устремился в свою даль. До малой родины предстояло пройти ещё около двух километров по грунтовой дороге.

Погода здесь, пожалуй, даже лучше чем в городе. Поспокойнее. С неба так же сыплет снег, но ветер значительно слабее.

Совсем недавно проехала машина, чётко обозначив запорошенную дорогу. Досадно, что сорвалась попытка прокатиться на попутке, но, с другой стороны, возможно автомашина ехала ИЗ деревни. Проклиная свой насморк, когда устаёшь уже только от того что просто дышишь, закрыв голову капюшоном, Ирина твёрдой походкой двинулась в путь.

Пройдя половину, Ирина заметила, что на дороге она не одинока. Впереди неспешно шла женщина, которую она нагоняла. Даже со спины, Ира узнала Татьяну Михайловну – маму Катьки, её ровесницы. Они очень редко общались. Лишь здравствуйте-до-свидания возле колодца, да в магазине. Даже с Катькой они не так часто играли в детстве, хотя и были в деревне единственными одногодками. Это выглядит странно и не укладывается в общую картину представления о жителях деревни. Но всё встаёт на свои места, когда городской житель захочет вспомнить имена всех своих соседей и, то, как часто он здоровается с ними.

А у Ирины были свои, так сказать, взаимоотношения с тётей Таней.

Когда-то, ещё в сопливом детстве, приспичило Ире справить большую нужду возле сельского магазина. Ну, сколько ей тогда лет было? В школу ещё точно не ходила. Реально сопливая была, без комплексов. С детской непосредственностью присела в кустиках и наложила прям возле входа в сельмаг. За этим занятием и застукала её Татьяна Михайловна. Пристыдила ребёнка. Ирина, как сейчас помнит, натянула трусики прямо на грязную жопу и убежала. Стыдобища.

Татьяна Михайловна никогда и не вспоминала, не припоминала данный случай. Наверняка она выкинула его из головы ещё в тот самый летний день. Но Ирина настолько хорошо запомнила её «ай-яй-яй, девочка», что при встрече всегда стыдливо прятала глаза. Не исключено, что это и являлось причиной мизерного общения с Екатериной. Конечно, девушки были «зафрендины» на «одноклассниках», но не виделись и не общались уже лет пять.

Татьяна Михайловна шла в тёмном брючном костюме, в туфлях на платформе. Вероятно, её по какой-то причине высадили из той самой проехавшей ранее автомашины, и теперь женщине приходилось добираться пешком. Костюм далеко не шерстяной, голимая синтетика. Ирину аж передёрнуло от холода при взгляде на эту одинокую фигуру.

Ира поравнялась с тётей Таней.

- Здравствуйте.

- А, Ирочка, здравствуй. К родителям приехала? Привет передавай.

Видно было, что Татьяна Михайловна чем-то очень сильно расстроена. Длинные, крашенные в тёмный цвет волосы намокли и налипли на лицо женщины, но она не поправляла их. Старшее поколение практически не использует косметику, иначе сейчас бы её с мягкими чертами лицо было изуродовано потёкшей тушью. Ирина заметила, что у тёти Тани нет очков. Таких с толстыми стёклами в роговой оправе розового цвета. По всей вероятности, дочь Екатерина уговорила маму на оптические линзы. Несомненно, так, без очков, Татьяна Михайловна выглядит намного лучше, но просто очень непривычно.

- А Вы откуда тут идёте-гуляете? Как там Катюха поживает? За вторым не собралась ещё?

-Да, гуляю, Ирочка, гуляю. Катенька хорошо поживает. А я вот переехала.

- Переехали? Ух-ты! В город или в село? Правильно, давно пора уже к комфорту поближе двигаться. Я своим тоже всё предлагаю, а они ни как. Бухтят чего-то. А вот так случись что (птьфу, птьфу,птьфу), так «скорая» не раньше чем через час приедет.

- Дом новый, но уже красить надо. Облупился весь. Сквозняки постоянно. Дверь вечно скрипит.

Печально так. Понятно, что всё покупается по деньгам, но сделать косметический ремонт и вставить пластиковые окна, чтобы не дуло, в доме для мамы можно как-то по финансовым сусекам поскрести. Надо будет Катюхе высказать.

- Да, и попроси Катеньку очки мне принести.

Светская беседа не ладилась.

- Тётя Таня, побегу я. До свидания.

- До свидания, Ирочка.

И задрав голову повыше, Ирина обогнала попутчицу и побыстрее пошла в деревню. Задрала не потому что гордая, а от того, что так сопли меньше вытекают.

В самой деревне дорога была разбита, местами превращалась в сплошное грязевое месиво. Лишь ряд домов, обшитых сайдингом салатового цвета, не давали создать картину полной безнадёги.

Из головы не выходила встреча с Татьяной Михайловной. Поэтому, пройдя мимо родительского дома, помахав рукою отцу, сидящему у окна, Ирина направилась к Екатерине.

Дом хороший – каменный. Крутанула деревянную задвижку на калитке, прошла сквозь палисадник, подошла к входной двери. Дверь недавно поменяли – монтажная пена ещё не успела обветриться. Недорогая китайская штамповка, но всё-таки лучше старой, оббитой по краям войлоком, деревянной двери. Не найдя кнопочки звоночка, постучала костяшками три раза.

Тишина. Ни каких шевелений за дверью.

Ударила ладонью посильнее, громче.

Такой же результат.

Вполне возможно, что все во дворе, занимаются скотиной или чем-то ещё, поэтому не слышат. Опустила ручку замка вниз, дверь и открылась. Вытерев ноги, вошла в сени.

Тут дверь в комнату открылась и выходит Игорь, муж Екатерины.

- О, Ира. Здорово, - мужчина улыбнулся. – Катя, Ирина пришла.

В майке, в коротких шортах, держа в руках пачку сигарет и зажигалку, он шел на улицу.

- Это ты далеко в труселях собрался? Не май месяц, – Екатерина выглянула в сенни.

- Действительно.

Мужчина нацепил на макушку вязаную шапку и вышел.

- Привет, Ира. Заходи.

В доме тепло и уютно, пахнет чем-то молочным. В соседней комнате работает телевизор, наверное, девочка смотрит мультики. На кухне из музыкального центра негромко лялякает радио.

- Проходи, садись, - хозяйка указала на стул. Поставила на плиту чайник. – Рассказывай: как делишки.

Ирина сняла и повесила пуховик на крючок, разулась. Села и с удовольствием прижалась к горячей батарее.

- Простыла?

- Ну, да, - Ира достала платок и высморкалась. – Извините. Дома у меня сопли текут со скоростью три метра туалетной бумаги в час. Салфетки просто кончились.

Екатерина улыбнулась. Положила в чашки по чайному пакетику, встала у стола, дожидаясь кипятка.

- Здорово когда своё отопление – включаешь, когда тебе надо - красота. В городе дубак вообще. Вот приехала на выходные погреться.

Кстати, когда с автобуса шла, твою маму встретила. Что-то она не по сезону одета, в костюмчике лёгком. Пошли к ней навстречу Игоря с пальто каким-нибудь, а то запросто воспаление подхватит.

- Кого ты встретила?

- Маму твою. Говорит, что вы разъехались. Только я не поняла: где она сейчас живёт. Вы ей в городе квартиру купили?

Екатерина прям побледнела вся, она закрыла трясущимися руками рот, ноги её подкосились.

- Что случилось?

В комнату вошёл Игорь. Увидев состояние жены, он подбежал к ней, подхватил под руки, помог сесть на стул. Катю била дрожь, она беззвучно плакала, чуть не скатилась со стула, но муж подхватил её и снова усадил.

- Что случилось?!!

Ирина встала, не понимая, что произошло. Извиняющимся голосом повторила:

- Я Катину маму по дороге встретила. Она пожаловалась, что у неё новый дом покраски требует. И что сквозняки. Очки просила принести …

Екатерина заплакала в голос. Муж встал на колено и обнял жену. На плите засвистел чайник. На кухню на шум прибежала пятилетняя девочка.

- Чё случилось?

- Ничего, - Игорь бросил взгляд на Ирину, которая прошла и выключила газ под чайником. – Не переживай. Мама просто загрустила. Ступай, посмотри телевизор. А лучше порисуй.

Девочка что-то пробормотала и вышла.

- Извините, что-то не так?

- Тёща в прошлом году умерла. Сердечный приступ.

На следующий день Екатерина и Игорь ходили на могилу Татьяны Михайловны.

Погода установилась хорошая и путь до кладбища проделали пешком.

Защёлка калитки на оградке сломалась, поэтому ветер без препятствия мотал дверку из стороны в сторону, разнося жуткий скрип. Надо будет следующий раз взять инструмент и починить.

Собрали листву, шишки и иголки, нападавшие с растущих по всей территории деревенского кладбища берёз и сосен.

На могильный камень положили очки в футляре, несколько печеней и конфет.

А ведь, действительно, ограду всё лето хотели перекрасить.

Уходя, Игорь вынул из капюшона своей куртки шнурок и подвязал калитку, чтобы не хлопала.

Когда Ирина рассказала всю эту историю своей маме, то она со всей прямотой человека всю жизнь проработавшей проводницей в поездах отчитала молодежь:

- А у вас, у молодых, всё просто и беззаботно. Лишний раз на могилу-то и не сходят.

Покрасить-починить им лета не хватило… Если бы лето длилось круглый год, то вы бы его всё равно прое*али.

Специализированные ударные вертолёты появились во второй половине 60-х годов XX века как ответ на растущее насыщение сухопутных войск различными типами бронетехники, в первую очередь – танками. И в наши дни борьба с бронетехникой является одной из основных задач этого класса фронтовой авиации, наряду с непосредственной поддержкой наземных войск на поле боя и разведкой. Все самые сильные и современные армии мира имеют сегодня на вооружении эти воздушные «истребители танков».

При этом известное выражение про то, что вертолёты – это души умерших танков, как нельзя лучше подходит именно к ударным вертолётам. В воздухе они играют роль, отведённую танкам на земле. Для её успешного выполнения ударные (или штурмовые) вертолёты имеют относительно надёжное для летающей техники бронирование и сильное вооружение. Как правило, в роли такового выступают скорострельные автоматические пушки и крупнокалиберные пулемёты, а также различное сочетание управляемых и неуправляемых ракет «воздух-земля». В качестве вспомогательного вооружения на ударные вертолёты для борьбы с себе подобными (и с самолётами) могут устанавливаться и ракеты класса «воздух-воздух».