Мы собрались перед телевизором, потому что Павел Аронович – единственный еврей из нашей могучей кучки – позвал нас к себе в гости и расположил столик и кресла таким образом, что мы оказались прямо напротив телевизора. Полукругом. Столик был прозрачный, стеклянный и низкий, но зато на нём красовалась открытая бутылка рома из Пхукета.
Игорь Баович Пак – единственный жёлтый из нашей могучей кучки – неодобрительно посмотрел на бутылку, так как являлся спортсменом и обладал третьим даном по джиу-джитсу, а его спортивная религия не рекомендовала злоупотреблять спиртным. Но по глазам было видно, что когда придёт время, то он не удержится. Потому мудрый Павел Аронович и расставил вокруг бутылки три рюмки. Завершал натюрморт планшет с широким экраном, пульт от телевизора и бутылка спрайта.
– Признайтесь, Павел Аронович, вы явно неспроста нас всех здесь собрали, – произнёс я – единственный великоросс из нашей могучей кучки. – Вы явно что-то знаете.
– Да будет вам известно, - ответил тот, – что мы – евреи – контролируем телевидение, а также 76% всех информационных потоков в мире, а потому…
– Да ну? – перебил его Игорь Баович. – И когда же вы – евреи – в последний раз собрали телевизор или какую-нибудь захудалую видеокамеру?
– Евреи не копают землю и не собирают сложную цифровую технику лично, – высокомерно ответил Павел Аронович.
– Тогда может быть мне стоит позвонить куда следует, где нажмут пару кнопок и этот великолепный корейский телевизор «Самсунг», – Игорь Баович указал перстом на широкий экран, выделив интонацией слово «корейский», – вдруг перестанет включаться?
– Господа, господа, прекратите истерику! – воскликнул я. – Иначе мне тоже придётся расстегнуть ширинку и выложить свой хер на стол. Мы ведь потому пять лет бок о бок и работали, что только вместе мы сила, что только вместе мы смогли свернуть эти горы! За это время мы стали друг другу как братья… – я вытащил из нагрудного кармана своего шикарного чёрного пиджака платочек и смахнул им слезу. – А, кроме того, если мы сейчас перессоримся, то потеряем контроль над миром. И вряд ли сможем выпить этот великолепный ром. И… – тут я пристально посмотрел на Игоря, – совершенно точно не узнаем, какой такой сюрприз приготовил нам Павел.
– Великоросские штучки… – проворчал кореец Пак. – Всё вам лишь бы всех перемирить :(
– Принуждение к миру, ага… – согласился я. – Павел Аронович, вы зачем замолчали? Может быть, уже расскажите свою историю?
Павел Аронович вздохнул, взял пульт и включил телевизор. По телевизору шла реклама.
– Три минуты, господа и товарищи, – произнёс он и последующие три минуты мы смотрели на рекламу йогурта актимэль, женского крема для бритья и прочей лабуды…
Потом, наконец, на экране появились часы на бело-синем фоне неба и облаков, отсчитывающих пиканием последние секунды. Пошла заставка вращающейся Земли. Слева, откуда не возьмись, вылетела надпись «Новости». Время замедлилось, мои полушария мозга вдруг решили синхронизироваться и в течение последующих миллисекунд я понял, что будет дальше. Как и в тот раз, когда мы с Павлом Ароновичем вернулись с полёта на «Каракатице», на меня накатил мандраж.
– Это новости на первом, здравствуйте, в студии Марина Кораблёва, в этом выпуске… – звуковой переход, смена ритма. Пошла картинка. – Подтоплены тысячи домов, сразу четыре региона Сибири в зоне сильнейшего паводка; бой на окраине Сектора Газа, удар по жилым кварталам, наши корреспонденты с места событий; новый образ – вечерние платья и костюмы вместо формы, как в Кремле отмечают изобретение антигравитации и что подарили изобретателям?
Пак расхохотался:
– Это что за бред вообще? Как можно в один ряд антигравитацию ставить с паводком в сибири?
– Не учи отца детей делать, – огрызнулся Аронович и провёл пальцем по планшету на столе. Экран ожил. По экрану пошли графики.
– Давай, не томи, – сказал я.
Павел Аронович вглядывался в графики.
– 1,3% заметили оговорку про антигравитацию, 100% из 1,3 пока в шоке…
– Хакасия, Тува, республика Алтай, Алтайский край… – тем временем продолжала Марина Кораблёва. – Сразу четыре региона сибири в зоне сильного паводка…
– Ох ты, ёпт, - сказал я. – У нас оказывается республика Алтай и Алтайский край – это разные регионы. Кто-нибудь знал?
– Завали хлебало, - ответил Пак. – Ароныч, выруби эту шлоебень! Макс уже возбуждается не по делу.
Павел Аронович щёлкнул по кнопке пульта телевизора. Экран погас. Трясущейся рукой я протянулся к бутылке:
– Кому наливать?
– Сам как думаешь? – огрызнулся Пак, косясь на планшет. И когда его рюмка была налита, он произнёс: – Ну… будем! И выпил не чокаясь.
Я же аккуратно развинтил бутылку спрайта, взял её в правую руку, рюмку в левую, выдохнул и влил в себя ром. После чего приложился к спрайту. И начал себя хлопать по карманам в поисках сигареты с зажигалкой. Павел Аронович свою рюмку влил в себя чёкнувшись с обоими рюмками, стоящими на столе, но не запивая.
– Ну ты там долго канитель разводить будешь? Позвал – рассказывай! Чего там происходит?
Ароныч рассверипел и откинул планшет Паку:
– Сам смотри, бл***! Или позвони своим якудзам, которые планшеты собирают, может они пару-тройку бошек отрубят кому следует и разберутся?!
– Павел Аронович, – произнёс я. – Вы даже не представляете, насколько у вас сейчас открыта правая челюсть. Я вот от вас справа сижу, а господин Пак слева. Поэтому будьте так любезны, прекратите истерику и посмотрите в свой планшет, тем более, что там синяя линия вверх поползла…
Но Павел Аронович не стал смотреть в планшет. Вместо этого он взял в руку бутылку тайского рома и наполнил рюмки. Это несколько разрядило обстановку и привело нас всех в чувство.
– Ладно… – смилостивился Павел Аронович и начал объяснять. – Синяя линия – это реакция великороссов, рождённых в СССР. Их психика устояла, они примут гравицапу. Отчасти из-за Стругацких, каковые, между прочим, являются евреями, поэтому можете не благодарить… Красная линия – мусульмане. Эта позиция не определена, Кадыров сейчас собирает старейшин. Причём всех старейшин, даже татарских. И даже крымских. Зелёная линия – христиане, как православные, так и католики. Здесь особых проблем быть не должно, папа-католик подстраховался и согласился не так давно на множественность обитаемых миров и эта его позиция сейчас репостится по социальным сетям. У православного Алексия выбора, в общем-то, нет… Мне доподлинно известно, как именно он отреагирует. Православная церковь вынуждена будет отреагировать соответствующе. Хотя бы потому, что она финансово зависит от атеистов СССР, воспитанных на Стругацких. Так что разливайте, – и Павел Аронович откинулся в кресле.
Пак откашлялся, а потом сказал:
– Ништяк ты так сейчас жёлтых проигнорил.
Мы выпили.
– А я не только жёлтых проигнорил. Я ещё и иудеев проигнорил. Здесь расклад вот какой. Я ни в коей мере не отрицаю твою фишку с жёлтым братством, но 75% акций жёлтого братства – это Китай. А очередному Мао Цзе Дуну достаточно намекнуть, что проблема перенаселения уже не проблема и за ним пойдёт толпа. 12% жёлтого братства контролируется с территории СССР. Даже тот ром, который мы пьём, произведён в Таиланде, который наполовину оккупирован русскими туристами, а наполовину китайскими. Ты же в курсе, что Рама хер знает какой по счёту не против и с ним уже всё договорено. Ты же сам с ним договаривался. На моём планшете нет реакции жёлтых просто в силу того, что основная реакция пойдёт из Китая, где новостной сюжет будет несколько позже.
– А иудеи что? – спросил я.
– Ты хотел сказать евреи?
– Я хотел сказать израильтяне.
– Молодец, подловил )
Ароныч задумался. А потом ответил:
– В теории коэны и левиты не против темы. Тем более, что они уже летали на каракатице и им понравилось. Но они ждут реакции рядовых граждан. Каковая будет известна… – Павел Аронович посмотрел на часы. – Через час…
