Дэнни Трехо на съемках «От заката до рассвета»
В кино я попал случайно. Приехал помочь парню, ассистенту чьему–то, насчет наркотиков. В смысле — слезть с них. Я до сих пор этим занимаюсь — вот сейчас одного актера из штопора вывожу. И деток в школах про вред наркотиков просвещаю.
Так вот. Парень мне позвонил: "Дэнни, тут сплошной кокс, боюсь сорваться". А это был 1985–й, индустрия по уши в кокаине. И я приехал его поддержать. Гляжу, ходят мужики, наряженные зэками. В фальшивых наколках, тронешь — смазывается. И мой подопечный предложил подработать: "Зэка, — говорит, — изобразить можешь?" Я в жизни так не ржал: я же во всех тюрьмах штата посидеть успел. Переодеваюсь, а у меня татуировка во всю грудь — и все сразу такие: "Ого".
Потом дядька подходит: "Трехо, здоро́во. Помню, как ты первенство Сан–Квентина в полусреднем весе выиграл". Смотрю — Эдди Банкер, мы с ним чалились. Оказалось, он сценарист. Спросил, боксирую ли я еще; типа у них один актерик, надо его подучить. Я говорю: "В массовке 15 баксов платят, а тренер сколько получает?" А он: "320. Только ты с парнем потише, он дерганый". 320 в день! За 320 я Годзилле навалять мог. И я стал тренировать Эрика Робертса. Он меня вроде побаивался. Что скажу, то и делает. Это увидел Андрей Кончаловский, а у него, кажется, с этим проблема была — Эрик его не особо слушался. И он мне дал роль. Подошел такой: "Беру тебя в фильм. Будешь с Эриком биться".
Потом история несколько раз повторялась — прихожу в массовку, а меня вытаскивают из толпы. Пять лет я играл Уголовника № 1, говорил всегда одну фразу, обычно: "Гаси их!".
Один режиссер дал дробовик и говорит: "Высади ногой дверь, а там импровизируй". За дверью люди как бы играли в покер, каскадеры, понятно. Ну я вышиб дверь, кто–то вскочил, я ему заехал прикладом, телка какая–то визг подняла, а я ей раз — дробовик к виску. Режиссер сам не свой: "Боже, Дэнни, где ты этому учился?" А я: "Дай вспомнить. Супермаркет Von’s я брал. И Safeway. И Thrifty Mart". Короче, опыт был".
