Всем привет, хочу вам сегодня немного рассказать про художников, которые шатали устои искусства, поведения в обществе и просто шатали все подряд, раздражая коллег по цеху, жителей Рима и Римского Папу в 17 веке.
Речь пойдет об объединении людей искусства под названием "Перелетные Птицы" и его ответвлении под названием Бамбоччанти.
Кто, например, мог себе позволить написать картину о поиске вшей, когда в чести было все красивое, утонченное и праздничное?
Только отбитые панки.
Поиск гнид, Андрис Бот
Не все работы этих художников были настолько провокационными, я добавлю всяких примеров по ходу дела. Но начнем издалека.
Рим после эпохи Возрождения был центром притяжения для художников долгие века, местом, где случалось все самое важное, где можно было учиться у великих, и туда стремились мастера со всего мира - даже лучших выпускников Императорской Академии Искусств из России отправляли пожить в Риме за казенный счет. Так происходило примерно до девятнадцатого века, когда оказалось, что все самое интересное стало происходить во Франции.
Но до того - Рим и только Рим.
Для голландских и фламандских художников семнадцатого века путешествие в Рим и вовсе стало своего рода инициацией. Дело в том, что в 1604 году их земляк, художник и писатель Карел ван Мандер, опубликовал книгу, которая свела всех с ума и которая по сей день входит в перечень важнейших нидерландских книг. Это был трактат об искусстве, Шильдер-Бёк, что в переводе означает “Книга об искусстве” или “Книга об изображениях.
Через два года после первого издания своей книги Карел ван Мандер умер, а второе издание было снабжено его биографией, вроде бы, написанной его сыном. Там рассказывалось про его детские шалости, талант поэта, годы учебы и, главное, описывалось путешествие в Рим, в которое он отправился в компании знатных юношей, но решил не спешить и добирался до Рима аж три года, по дороге занимаясь искусством и посещая мастерские всех встретившихся на пути художников.
Именно этот факт привел молодых нидерландских художников в полный восторг. Вдохновленные книгой ван Мандера и его особым стилем путешествия, они хлынули в Рим. То есть, до этого нидерландцев в Риме и так хватало, но тут это паломничество стало более массовым.
Аллегория Ноября, Йоахим Зандрарт
Доехать до Рима художнику надо было почти без денег, зарабатывая на пути своими художественными талантами, приобретая новые знакомства и стараясь как-то выжить. Добирались годами. Доезжали не все. Некоторые разворачивались по пути, кто-то останавливался насовсем в каком-нибудь небольшом городе, а кто-то и вовсе сгинул. В общем, выходило, что доехавшие до Рима художники его в душе своей заслужили и завоевали. А еще по пути многие набирались опыта работы, насмотренности и приезжали уже серьезными мастерами и, главное, знающими, что своим трудом они теперь чего угодно смогут.
Неизвестно кто именно это придумал, но эти художники решили объединиться, потому что их роднил не только уникальный опыт, но и общие интеллектуальные, художественные и иногда еще житейские вопросы. Интересно то, что к художникам присоединились граверы, скульпторы, ювелиры и даже поэты. Расширился и национальный состав общества - к нидерландцам и фламандцам позже примкнуло немножко немцев, французов и даже итальянцев. Называлось это общество, впоследствии ставшее серьезной оппозицией местной официальной академии Святого Луки, обществом Перелетных Птиц (хотя были редкие мастера, входившие и в Академию и в Птиц).
Лебедь, защищающий гнездо от собаки, Ян Асселин (по прозвищу Маленький краб хихи)
Чтоб в него попасть, надо было пройти целое крещение и посвящение. Первая часть этого дела включала в себя высокоинтеллектуальные беседы о сути искусства на разных языках, а вторая прославила художников на весь Рим и окрестности, потому что это был вакхический кутеж на сутки.
Ну, представьте, действующие члены общества наряжались в цветные простыни, типа это у них тоги как у греков, украшали головы венками, немножко неистовствовали, а новый член общества угощал всех вином, выслушивал напутственные речи и получал новое имя в честь античных богов, ну или просто смешное и полунеприличное прозвище. Затем процессия художников отправлялась в храм Санта Констанца, который был назначен храмом бога Вакха, потому что там находился античный саркофаг, и продолжала поднимать кубки с вином уже у этого саркофага.
Вообще, католическому Риму не сильно нравились бурно пьянствующие протестанты, разыгрывающие языческие шествия посреди города, поэтому саркофаг потом передали в Ватикан от греха подальше.
Вот несколько картин, на которых художники написали самих себя и друзей, в основном, пьянствующих, но с античным пафосом:
Посвящение в общество Перелетных птиц, неизвестный автор
Перелетные Птицы в таверне, Питер ван Лар
и самая смешная картина Руланда ван Лаера, тоже про посвящение
Но кроме непристойного поведения, были и глубинные противоречия между официальным римским искусством и понаехавшим голландским.
Для начала, члены Перелетных Птиц считали, что сами методы обучения художников через копирования старых мастеров донельзя унылы. Еще им претило подражание Рафаэлю, идеализация натуры, академизм и прочее занудство. Вместо этого они провозглашали торжество натурализма, живой интерес к реальности, низменным бытовым сюжетам и все такое, за что они даже получили прозвище “малых караваджистов”.
Удаление зуба, Иоганн Лисс
Папству были эти ребята не по душе просто потому, что были чересчур независимы - местных художников можно было прижать и поутихомирить, если тех заносило, при помощи заказов, денег от меценатов и всякого такого или просто выпустив какой-нибудь приказ, которому те не смели не повиноваться. С Птицами так не получалось. Были попытки ввести специальные налоги на торговлю предметами искусства для иностранцев, но они встретили бурное сопротивление, которое продолжалось много лет и победителями вышли Птицы. .
Так они и стояли на голове, возмущая публику и своими выходками и своим искусством, пока папа Урбан VIII быстро, решительно не издал особый приказ о роспуске общества в 1720 году.
Разбрелись художники кто куда, но оставили свои интереснейший след в истории, работая где-то между голландской бытовой прекрасной живописью и барокко и писали они как всякое хулиганство, так и множество картин на темы античных мифов, групповые портреты и даже портреты монарших особ.
Смотрите насколько разными были художники из этой компании:
Прометей и Вулкан, Дирк ван Бабюрен
Солдатская драка, Руланд ван Лаер
Питер ван Лар, нидерландский художник из Перелетных Птиц, пару картин которого вы уже видели выше, был еще основателем группы Бамбоччанти, хулиганских художников, которые писали народные сценки, повседневную жизнь бедняков в Риме и его окрестностях. Большинство художников в этой группировке были выходцами из Северной Европы, хотя среди них были и итальянцы.
Карикатура на самого себя, Питер ван Лар
Сам Питер ван Лар родился в Харлеме в 1599 году. Отец его был школьным учителем, один брат стал писателем, а другой - художником. Правда с братом-художником случилась беда, когда братья вместе отправились в Италию - тот упал вместе со своим мулом с моста и погиб.
Питер ван Лар учился рисованию еще в Харлеме, потом поехал во Францию, заглянул в Рим и там и остался, примкнув к Перелетным птицам. При приеме в члены братства получил прозвище de Snuffelaar - вроде как, нюхач или носач, из-за большого носа. А вот итальянцы прозвали ван Лара bamboccio - карапузом или коротышкой, потому что, согласно воспоминаниям современников, у того было очень специфическое телосложение - большая голова, короткое туловище и непропорционально длинные ноги.
Автопортрет в образе алхимика, которому удалось вызвать какую-то НЕХ, Питер ван Лар
Везло ему на прозвища, в общем, но как раз второе его прозвище дало название группе художников, которые стали его последователями и, можно сказать, даже целому жанру.
Ван Лар придумал работать на открытом воздухе и любил ходить на пленэры, что было штукой совсем новой. Еще он дружил с Клодом Лореном и Никола Пуссеном, и вместе с последним путешествовал вокруг Рима в поисках сюжетов.
В 1639 году ван Лар, уже очень уважаемый, популярный и даже немного легендарный художник, решает вернуться на родину чтоб жить там с большим комфортом, чем в Италии, и отправляется в Харлем. Там он немного потусовался с художниками, а потому куда-то делся. То ли пошел путешествовать налегке, то ли, как о нем написал современник, Теодор Шревелиус “последовал примеру Эмпедокла” (ну, то есть роскомнадзорнулся).
На картинах этого художника все возмутительное: тут и уличные торговцы выпечкой, и гуляки в таверне во время карнавала и охотники, и посиневшие от пьянства путники отправляются с постоялого двора, и проигравшие уже последние ботинки картежники на уличной площади, бродяги, крестьяне в трактире и, конечно, мастерская художника. В общем, все стороны жизни простых римлян семнадцатого века с кучей поразительных деталей и шуток.
Вот, смотрите:
Теперь немножко про остальных бамбоччанти.
В Италии в чести было искусство возвышенное и театральное, а бамбоччанти любили гротеск, темные стороны жизни и решительно не хотели писать персонажей не то что возвышенными, а даже просто красивыми. Взяли и скрестили хулиганско-наставительные сюжеты Питера Брейгеля Старшего с мрачноватыми последователями Караваджо и, пожалуй, сарказма еще добавили кое-где. Типичные герои их небольших картин или офортов - солдаты, бродяги, торговцы, фермеры и доярки, трактирщики, прачки или, как писал Сальватор Роза “негодяи, мошенники, карманники, бандиты, пьяницы, обжоры” - ну, то есть, как посмотреть.
Борцовский поединок, Михаэль Сверст
Сцена в борделе, Андрис Бот
Бамоччанти критиковали представители официального искусства, называли их картины низостью и гадостью, призывали вернуться к изысканности и красоте заблудших художников.
А вот покупатели и коллекционеры их гадостей очень быстро нашлись и жанр приобрел огромную популярность - и ван Лар и его друзья устанавливали довольно высокие цены на свои картины, но их раскупали, переправляли по всей Европе и особенно ценили на их родине, в Нидерландах. Считается, что эта группировка повлияла на Веласкеса, которые любил писать сценки из темных трактиров в ранние годы, что любитель нравоучительных бытовых серий Хогарт тоже насмотрелся, Гойя даже вроде что-то имел в личной коллекции, а еще что к камерным и иногда двусмысленным сценкам бамбочатти обращались после многие художники рококо.
Молодежь собирающая фрукты, Солдаты играющие в кости, Микеланджело Черкоцци (как раз один из немногих итальянцев в рядах бамбоччанти)
Но тут же тоже интересно, раз мы говорим о группе голландских художников, то стоит иметь в виду, что они не так просты чтоб быть обыкновенными реалистами, которые просто запечатлевают неприглядный окружающий мир как он есть ради анекдота.
Именно голландцы даже в натюрморте с тыквой и букетом цветов зашифровывали сложные аллегории - намеки на быстротечность жизни, секс, смерть, рождение, святость, да и вообще на что угодно. Так и тут все было - вот, например, на картине выше, с молодежью и фруктами, юноша не просто так дает девушке инжир, символ плодородия.
Простые предметы и вульгарные сценки должны побудить нас, зрителей, к сложным размышлениям. Трюк такой. Особенно тут важно, что работают художники именно в Риме, поэтому то там то тут намекнут на то, в каких величественных пейзажах, да с каким прошлым, разворачиваются все эти мелкие житейские происшествия.
Иногда картины бамбоччанти были полны едкого сарказма.
Городской пейзаж с епископом, исцеляющим больных и раненых, перед церковью
Виллем Рейтер
Шарлатаны в итальянском пейзаже, Карел Дюжарден
И, хоть мы о них редко слышим, это небольшое объединение заметно повлияло на искусство.
На этом у меня кончился лимит картинок, поэтому добавлю кое-что в комментарии.
Надеюсь, было интересно.
Чаще пишу о картинах и художниках вот тут: https://t.me/tojemne