The.RedGhost

В 2005 году на широких российских экранах появился фильм Федора Бондарчука "Девятая рота", основанный на реальной истории боя девятой роты 345-го гвардейского отдельного парашютно-десантного полка за господствующую высоту 3234, расположенную над дорогой в город Хост, в зоне афгано-пакистанской границы. При этом как обычно и бывает в российском кино реальные события были вывернуты наизнанку. В одном своем интервью что режиссер картины давал в 2005 году были сказаны такие слова.

По большому счету на тему афганской войны снят единственный фильм Бортко "Афганский излом". И это о войне, которую страна вела 10 лет! Я сам служил в армии в 1985-1987 годах. Однажды я услышал реальную историю о забытой на высотке роте. Я рассказал ее Юре Короткову, начал встречаться с участниками событий - в результате родился сценарий, который процентов на 60 основан на реальных событиях...

История, которую мы снимали, рассказана бойцами 9-й роты. Она про то, как эту роту забыли, когда выходили из Афгана. У наемников не было шансов отступить, у наших - тоже. И положили друг друга.

Ну начну с того, что "Афганский излом" ,это не единственный фильм снятый про войну в Афганистане, были и другие фильмы. Куда же например делись такие фильмы как "За все заплачено", "Шурави", "Груз 300", "Жаркое лето в Кабуле", где так или иначе поднималась тема Афганской войны? Или Федор Бондарчук про такие фильмы никогда не слышал или ничего не знал? В реальности, девятую роту никто не забывал, да и сам бой проходил не в 1989 году в момент вывода советских войск из Афганистана, как это показано в фильме, а в январе 1988 года. Для начала приведу краткую предысторию реальных событий.

Афганистан находится в центре евроазиатского региона и всегда был интересен американским геополитикам, как нестабильный регион, находящийся вблизи советских границ. Гражданская война стала результатом противостояния руководства Афганистана, пытавшегося провести реформы для вывода страны на новый уровень развития, и исламской оппозиции, которую поддерживали моджахеды, часть афганского населения и ряд стран исламского мира.

Советский Союз не раз отклонял просьбы афганского руководства оказать военную поддержку в борьбе против военизированных подразделений исламской оппозиции. Но в марте 1979 года в Афганистане произошел так называемый гератский мятеж: антиправительственные группировки, поддерживаемые афганской армией, перешли в наступление на правительство страны с лозунгом – «Исламская революция без Советов и Запада». Мятеж стал катализатором множества восстаний, прокатившихся по Афганистану. Советское руководство увидело в этом угрозу безопасности СССР и приняло решение о принятии мер по укреплению российской границы с Афганистаном и подготовке к вводу советских войск на афганскую территорию. В декабре 1979 года контингент войск был введен в Афганистан по приказу министра обороны Д.Ф. Устинова.

Основными задачами советских войск были авиационная, артиллерийская, саперная поддержка афганских войск, а также пресечение поставки оппозиционным войскам вооружения из-за рубежа. В 1982 году лидерами моджахедов под патронажем Пакистана был создан союз, названный альянсом семи, который своей целью поставил создание исламского государства в Афганистане. А для этого они решили создать альтернативное правительство. На роль столицы «свободного Афганистана» хорошо подходил город Хост. Этот город расположен на границе с Пакистаном в труднодоступных горах. К нему из центра страны вела одна единственная дорога через перевал Сети-Кандав. Поэтому тот, кто владеет этим перевалом, тот и контролирует всю провинцию Хост. Основное население провинции составляют кочевые племена, воины которых отличаются своей агрессивностью и хорошей воинской подготовкой.

Моджахеды построили в провинции Хост опорный пункт Джавара, который являлся укрепленной базой и перевалочным пунктом боевиков. Через него осуществлялось до 20% поставок вооружения, снаряжения и боеприпасов из Пакистана.

Советскими войсками осуществлялся контроль над поставками оружия и снаряжения по дорогам, ведущих из Хоста в центральную часть страны. В само логово моджахедов советские подразделения не входили.

Но афганское правительство, понимая всю значимость наличия оппозиционной власти, неоднократно принимало меры по уничтожению базы Джавар, но безрезультатно. Боевики, захватив перевал Сети-Кандав и, создав там непреодолимый бастион, сформировали мощный хостовский укрепрайон под названием Срана. Для уничтожения этого укрепрайона афганское руководство неоднократно обращалось к советскому правительству оказать помощь в освобождении провинции Хост от моджахедов. Горбачев, прекрасно понимая, какие потери может понести советский воинский контингент при выполнении этой боевой операции, тем не менее, отдает этот приказ.

Несмотря на полученное указание об оказании военной поддержки афганской армии по деблокированию Хоста, военное командование советской группировки предприняло шаги по решению этой проблемы мирным путем. Неоднократно Громов, командующий 40-й армией, пытался встретиться с лидерами моджахедов, но безрезультатно. Оставался только один возможный способ выполнить приказ верховного главнокомандующего – штурмовать перевал и прорываться с боем в Хосту.

Операция по захвату укрепрайона боевиков получила кодовое название «Магистраль». Двадцатитысячной группировке советских и афганских войск противостояли тринадцать тысяч моджахедов. Планирование и подготовка к самой крупномасштабной операции осуществлялась с соблюдением строжайшей секретности. Даже руководство в Москве не было посвящено в ее детали.

Спецоперация началась с выброса десанта над перевалом Сети-Кандав. Боевики открыли шквальный огонь со всех видов имеющегося вооружения по спускающимся на парашютах десантникам. А в это время рядом с транспортниками в стороне пролетели самолеты-разведчики, которые аккуратно засекли все огневые точки боевиков. Совместным ударом артиллерии и авиации, умело корректируемым наблюдателями все огневые точки моджахедов были уничтожены и, поднявшихся на высоту мотострелков, перевал Сетиандав встретил полной тишиной. В этом бою не погиб ни один солдат, потому что была применена военная смекалка – вместо реальных десантников с самолетов сбросили манекены, изготовленные из комбинезонов, камней и тряпок. Удачный захват перевала удалось осуществить благодаря таланту и профессионализму командного и рядового состава советско-афганского военного соединения.
Взятие перевала позволило под прикрытием десантного подразделения начать переброску специальных воинских частей, техники и продовольствия в Хост, а также совершить зачистку от душманов укрепрайона Срана.

Боевики элитного подразделения моджахедов «Черные аисты» предприняли отчаянную попытку вырваться из окружения и, если удача будет на их стороне, захватить контроль над единственной дорогой к базе Джавар. Это подразделение было создано спецслужбами Пакистана. В его состав входили как афганские боевики, так и наемники из разных стран мира (Иордании, Ирана, Египта, Саудовской Аравии, Пакистана, КНР). Бойцы «Черного аиста» были профессионально подготовлены: владели всеми видами оружия и средствами связи, умением принимать нестандартные решения. Основным местом базирования «черных аистов» были труднодоступные высокогорные районы вблизи границ с Пакистаном.

Черноаистники участвовали в организации засад на воинские подразделения советских войск. Название подразделения соответствовало цвету одежды, которую носили боевики. Все они были приверженцами радикального ислама. В бою любой боец это спецподразделения мог совершить ничем не оправданные действия (стать во весь рост и открыть стрельбу по противнику, читать во время боя через громкоговоритель суры из книги «Аисты»). Они считали, что этим можно сломить боевой дух советских воинов. Вот как раз на пути этих боевиков и оказались бойцы девятой роты. Но про это немного попозже.

Фильм начинается осенью 1988 года на призывном пункте в Красноярске, в темное время суток да еще и под дождем. При этом Воробей, почему то носит на голове зимнюю шапку. Офицеры проверяют у будущих солдат личные вещи, после чего те заходят в здание, Тут же до Воробью докапывается Чугун с повадками типичного гопника, доставая парня тупыми вопросами, насчет девушки с которой тот прощался.

Тут же, на призывном пункте, молодых солдат бреют на лысо, хотя обычно такое делается, уже по прибытии призывников на место прохождения службы в воинской части. Парикмахер предлагает Лютому махнуться одеждой, тот ему костюм, а он ему свои шмотки, дескать Лютому же все равно, а ему на дискотеки в город ходить надо. Как интересно парикмахер на дискотеки в город то ходить собрался, в самоволку бегать что ли?

Ведь парикмахер такой же солдат, хоть он и проходит службу в городе, выбраться туда ему получится только если ему дадут увольнительную и то далеко не факт. А за самоволки может прилететь наказание на гауптвахте, если самовольщика поймают. Лютый делает вид, что согласен махнуться, затем сшибает парикмахера на землю ударом по морде, садится на него верхом, после чего делает парикмахеру модную стрижку машинкой.

Далее, призывники сидят тесными кучками, водку пьют и про баб разговаривают. К одной такой группе призывников подходит Воробей, Чугун опять до него докапывается, но Лютый его осаживает. Чугун рассказывает историю о том, что вчера он женился, а сегодня на призывной пункт пошел, оставив молодую жену беж мужского внимания. Мне вот интересно, он лучшего времени для свадьбы не нашел? Ведь о призыве в армию в известность призывников ставят заранее, сначала призывники ставятся на воинский учет, проходят медицинскую комиссию и это за несколько месяцев до самого дня призыва в армию. Так что Чугун зная когда конкретно ему надо идти на призывной пункт, мог жениться загодя, а не прямо в день призыва. Или он хотел убедиться станет ли его жена дожидаться и не загуляет ли с кем то пока он два года в армии служит?

Тут прибегает парикмахер, приводит с собой офицера и принимается жаловаться на Лютого. Офицер парикмахера осаживает и говорит, что на этих призывников типа жаловаться типа не надо, это афганская команда. А если команда афганская, они что люди какие то особенные и их дисциплина не касается? Если бы эти призывники призывной пункт в пьяном угаре разнесли, им что тоже никакого наказания не было бы?

Парикмахер ни с чем уходит, а группа призывников с чего то начинает бурно радоваться, как будто они выиграли чемпионат мира по футболу. И вот группа призывников, уже сидит в аэропорту в Фергане на взлетной полосе, где их встречает прапорщик Дыгало, который в течении нескольких месяцев будет их обучать. Демонстрируя свой сволочной характер, чтобы жизнь медом не казалась, прапорщик устраивает новобранцам марш бросок. Многие дальнейшие эпизоды с прапорщиком Дыгало, перекочевали в фильм Бондарчука из американского фильма "Цельнометаллическая оболочка", где был такой персонаж как комендор-сержант Хартман.

Причем некоторые эпизоды из американского фильма, были Бондарчуком скопированы один в один. Самое интересное, что актер Рональд Ли Эрми сыгравший Хартмана, отставной инструктор по строевой подготовке корпуса морской пехоты США, участник Вьетнамской войны. По сути Ли Эрми играл в картине самого себя. Я к тому что Пореченкову роль сумасшедшего прапорщика не совсем удалась, и тут он явно переигрывает копируя повадки Хартмана.

И вот наши герои уже находятся в учебке, прапорщик Дыгало проводит смотр бойцов, при этом докапывается до художника прозванного "Джокондой" и бьет его кулаком в живот. Кстати мне интересно, а почему в учебной роте, или уж точнее в учебном отделении, вообще нет офицеров, а есть только один командир, в виде контуженного на голову прапорщика с повадками садиста?

Так же от прапорщика достается и Лютому, который так же получает удар кулаком в живот. А далее как и Хартман, прапорщик начинает на солдат орать, называть их всякими нехорошими словами. После всего этого, начинаются будни боевой подготовки, солдаты с набитыми камнями вещевыми мешками, должны залезть на горку, и выбить оттуда другое отделение. Поставленную задачу выполнить не удалось, тогда прапорщик, брызгая слюной, опять принимается на солдат орать.

После этого, отделение сидит перед казармой , ведет разговоры и чистят картошку, тут на велосипеде проезжает "Белоснежка", полковая "проститутка", разговоры тут же переключается сами знаете на что. Потом между Джокондой и Лютым вспыхивает конфликт, тут выплывают интересные подробности, Лютый воспитывался в детдоме где страшно голодал, оказывается их там столярным клеем кормили. О , а вот и ужасы о советском прошлом подъехали, и как ужасно было детям что воспитывались в детских домах.

После очередного измывательства прапорщика над солдатами, те ночью лежат на кроватях и прапорщика обсуждают. Прапорщик, оказывается ветеран афганской войны, во время одной из операций, видимо во время засады устроенной моджахедами, погиб весь его взвод и прапорщик единственный кто выжил. В том бою Дыгало был контужен, имеет проблемы с психикой, и его назначили в учебный центр обучать новобранцев. А это разве нормальная практика, назначать больного на голову человека, обучать новобранцев ? Дыгало рвется обратно а Афганистан что бы отомстить за погибших товарищей , но его туда не отпускают, вот он срывает свою злобу на солдатах.

Далее идет нарезка сцен боевой подготовки, с отбоем, подъемом, ползанием на пузе под колючей проволокой, преодолением препятствий, и прочие прелести армейской жизни под истеричные выкрики сумасшедшего садиста прапорщика. В сценах где прапорщик гоняет солдат, видно что Бондарчук опять копирует некоторые американские фильмы, например фильмы "Взвод" и "Базу Клейтон "в том числе и тот о котором говорилось ранее. Хотя некоторые моменты, до боли похожи на сцены из фильма "Майор Пэйн, где отставной военный, обучал в школе детишек. После еще одной неудачной попытки взять высоту, прапорщик в вещевом мешке Чугуна, находит одеяло, за что уже после отбоя жестоко избивает солдата.

Далее солдаты в полной боевой выкладке совершают марш бросок. Воробей не выдерживает и падает на землю, Дыгало останавливает солдат и заставляет т его тащить на себе. На привале у Воробья случается истерика, и он с другим солдатом договаривается, что на следующем построении, они откажутся проходить службу в Афганистане. На построении, Говорухин спрашивает у солдат, есть ли среди них кто передумал нести службу в Афганистане и что отказники продолжат службу в других частях на территории страны. Таких среди солдат не нашлось, все согласились нести службу в Афганистане.

Далее, опять идут сцены боевой подготовки, Дыгало между Воробьем и Стасом устраивает спарринг, в ходе которого два солдата, которые служат в десанте, неумело бьют друг другу в морду, а другие солдаты смотрят на них и угорают. В ходе спарринга, Стас избивает Воробья, а Дегало на него еще орет, типа противника надо добивать когда он уже упал. Потом проходят занятия, на которых Александр Лыков, знакомит солдат с принципом работы пластита. Из пластита Джоконда лепит член, которым подслеповатый майор, проводя занятия будет размахивать, вызывая смех солдат. После отбоя Джоконда идет к Дыгало, который солдата не избивает за такую выходку , а спрашивает сможет ли художник нарисовать его портрет.

Далее, Воробей лежит с муляжом гранаты в маленьком окопчике, а на него надвигается танк, это называется обкатка танком. При этом в реальности такое обучение солдат, происходит на отдельном специально оборудованном для этого полигоне, при этом солдаты проходят обучение либо по одному, либо сразу по несколько человек.

Например вот здесь на скриншоте видно несколько окопчиков, в которых сидят солдаты а на них надвигается бронетехника, солдаты при этом метают в надвигающеюся на них технику муляжи гранат. В фильме же специального полигона как видно нету, есть небольшой окопчик вырытый тут же, и лежащий в нем Воробей, который при приближении танка дико орет, но кидает по танку гранату, при этом у него происходит непроизвольное мочеиспускание. Другие солдаты находятся тут же, занимаются разными делами, хотя по идее, должны заниматься тем же самым чем был занят Воробей, метать по танку учебные гранаты.

К Воробью тут же подбегают Чугун и другие солдаты, и начинают над ними издеваться. Но тут подбегает Дыгало, по привычке орет заступаясь за Воробья. Если выкинуть матерные слова , то общий смысл речи Дыгало состоит в том, что солдат может делать что хочешь, но поставленную задачу должен выполнить. Посыл примерно такой, злое государство отправляет своих солдат на войну, считай что на убой, и хоть они совсем молодые ребята они должны воевать. Как при Ельцине, во время Чеченской компании, молодых парней толком не прошедших подготовку, отправляли действительно на убой, Бондарчук не хочет кино снять? Не хочет Бондарчук фильм например снять про героическую гибель Шестой роты псковских десантников, которых вышестоящее начальство, реально послало на убой. Да я знаю что про эту роту был уже снят героический пропагандистский фильм под названием "Прорыв", где командование ну считай ни в чем не виновато.

Далее идут занятия, на которых Серебряков рассказывает про ислам, Афганистан, про проживающие там народы, а так же говорит, что за всю историю Афганистана никто и никогда не мог завоевать эту страну. Этот посыл взятый сиз американского фильма про Рэмбо, звучит ну очень странно, с учетом того, что Афганистан за всю историю завоевывали не единожды все кому не лень. Хотя когда писали сценарий к этому фильму, наверное историю не изучали.

Потом идут занятия по стрелковой подготовке, солдаты лежат на земле и стреляют по мишеням. Джоконда демонстрирует неплохую точечную стрельбу по мишени, тогда Дыгало велит принести ему СВД. Воробьев на мишени ставит монету, Джоконда стреляет по монете из СВД и вплотную прижимается глазом к наглазнику оптического прицела. Да у него глаза не осталось бы после первого выстрела. После учебных стрельб, Джоконда рассказывает, что на войну он пошел потому что красиво.

В следующей сцене, солдаты занимаются ПХД, моют полы в казарме, тут заходит Ряба и приносит почту. Чугун, которому письмо не пришло, отнимает у Воробья письмо от девушки, и принимается по привычке над ним издеваться, за что тут же получает по роже. Завязывается драка и Чугун получает еще больше, Так бы и лупил Воробей Чугуна и дальше, а другие их подбадривали бы, но тут вмешался Дыгало и разнял драчунов в своей обычной манере. Затем по плану Лютого, нашим героям все таки удается взять штурмом горку, скинуть оттуда другое отделение солдат.

Ночью, Дыгало когда все спят, устраивает солдатам незапланированный подъем, вновь истерит и избивает некоторых солдат. Оказалось, что прапорщик вновь подавал заявление что бы его отправили в Афганистан, но заявление не приняли и он сорвал злость на солдатах.

Следующей ночью, Лютый, Джоконда, Пиночет, Воробей, Чугун, Стас и Ряба, затарившись водкой и наркотой, идут в кочегарку где развлекаются с Белоснежкой. Тема сами знаете чего раскрыта по полной и даже немного больше. Но лучше тема раскрыта, в пародийном эпизоде в фильме "Самый лучший фильм", где в роли Белоснежки выступала жирная афроамериканка. Да и пародия на Дыгало в исполнении Дмитрия Нагиева, смотрится более убедительно что ли, чем Пореченков в роли самого прапорщика. Да и со спиртным, 'косяком' и Белоснежкой в этой сцене , по моему перестарались, или в 1988 году уже был полный бардак?

В перерывах между бухлом и Белоснежко,й солдаты рассуждают о войне и как это страшно быть убитым или покалеченным. Спорить тут не буду, это действительно страшно погибнуть молодым, или остаться на всю жизнь инвалидом. Но вот в чем штука то, далеко не все солдаты что участвовали в Афганской войне погибли или были ранены и остались инвалидами. За весь период – а это около 10 лет, службу в Афганистане прошли 525,5 тысяч солдат и офицеров, 95 тысяч сотрудников КГБ, и 21 тысяча гражданских – СССР не только воевал, но и строил в Афганистане заводы, жилье, дороги, школы и больницы.

С 25 декабря 1979 года по 15 февраля 1989 года в Афганистане погибли 15 тысяч 51 человек, при этом боевые потери (от ранений в бою) составили 82,5% от общего количества погибших. 417 человек числились как пропавшие без вести и попавшие в плен. Санитарные потери конечно более внушительные и составили 469685 чел. В том числе: ранено, контужено, травмировано 53753 человека, заболело 415932 человек .Для сравнения потери российских войск в Первую Чеченскую войну составили 5732 человека, в том числе 3860 военнослужащих Вооружённых Сил РФ и 1872 человека от МВД и других ведомств. Согласно официальным данным во Вторую Чеченскую войну , с 1 октября 1999 года по 23 декабря 2002 года общие потери федеральных сил (всех силовых структур) в Чечне составили 4572 человека убитыми и 15 549 ранеными. А ведь боевые действия в Чечне еще долго потом продолжались.

И вот наши герои в числе других советских солдат, закончив курс обучения отправляется на самолете в Афганистан.

В следующей сцене картины, наши герои уже прилетели в Афганистан. Дембеля улетают на том же самолете, на котором прибыло пополнение. На вопрос от дембеля Ефремова, да еще вроде бы не пьяного, кто из вновь прибывших с Красноярска, отзывается один Лютый, хотя насколько я помню, почти все ведущие герои призывались в Красноярске. На прощанье Ефремов дарит Лютому счастливый медальон. Дембеля садятся на самолет, тот взлетает, и тут же моджахеды с господствующей высоты, подбивают самолет, который взрывается при аварийной посадке на взлетной полосе. Лютый со страхом смотрит на медальон и на горящий борт. Ну надо же, мистику завезли, пока на Ефремове был медальон, на нем ни царапины, медальон снял и тут же погиб.

Чуть не пол-лимона вечно зеленых ухлопали на съемку этого эпизода с самолетом. НО - за все 10 лет за все время войны в Афганистане было потеряно в боевых условиях где то примерно 10 штук. Приведу некоторые данные.

15 февраля 1983 г. — боевая потеря самолета Ан-12, 111-й осап (Ташкент — Тузель). Экипаж майора Николая Самылина при выполнении захода на посадку в аэропорту г. Джелалабад был поражен ракетой ПЗРК. В результате крушения все находившиеся на борту погибли.

2 июля 1983 г. — боевая потеря самолета Ан-12, 50-й осап (Кабул). Рейс по маршруту Джелалабад — Кабул с грузом стройматериалов, карбида и колючей проволоки. Сели на запасной аэродром Джелалабад из-за несоотвествия метеоусловий на аэродроме посадки Кабул. При выполнении взлета в сумерках с аэродрома у г. Джелалабад самолет был поражен из ДШК в один из крайних двигателей. Из-за инертности перехода во флюгерный режим создался разворачивающий момент, и самолет по косой траектории пошел со снижением на скалу. При столкновении с землей самолет разрушился, а все находившиеся на борту погибли.

В 1983 году. — боевое повреждение самолета Ан-12. Экипаж майора Залетинского при разгрузке в аэропорту Фарах попал под обстрел, в результате был поврежден один двигатель, а экипаж получил различные ранения. На трех исправных двигателях был совершен взлет, и самолет благополучно произвел посадку в аэропорту Кабула.

16 сентября 1983 г. — боевая потеря Ан-12БП, 194-й овтап (Фергана). Посадка на аэродроме Баграм. Самолет капитана А.М. Матицына на предпосадочной прямой попал под обстрел противника, сошел с ВПП и столкнулся с двумя вертолетами Ми-6. Экипаж самолета и находившийся на земле начальник группы погибли. Уцелел лишь находившийся на своем рабочем месте воздушный стрелок прапорщик Виктор Земсков.

18 января 1984 г. — боевая потеря самолета Ан-12, 930-й втап (Завитинск). Экипаж капитана Л.Ф. Верижникова, выполнявший рейс Кандагар — Мазари-Шариф для доставки боеприпасов для афганской армии, был сбит в 40 км к югу от аэродрома Мазари-Шариф, упал в горной местности и сгорел. Экипаж погиб.

11 июля 1985 г. — боевая потеря самолета Ан-12, 111-й осап (Ташкент — Тузель). Почтовый рейс Кандагар — Шинданд. Командир корабля, замкомандира эскадрильи М.Д. Шаджалилов, нарушив схему, сразу после взлета из Кандагара, не набрав безопасной высоты в охраняемой зоне, начал отход на Шинданд. В нескольких километрах от аэродрома по самолету был произведен пуск ПЗРК «Блоупайп», после чего самолет потерял управление и разбился. Все находившиеся на борту погибли.

29 ноября 1986 г. — боевая потеря самолета Ан-12, 50-й осап (Кабул). Вылет с аэродрома Кабул для доставки людей и груза в Джелалабад. Сразу после взлета в самолет капитана А.Б. Хомутовского попала ракета ПЗРК «Стингер», сдетонировал груз боеприпасов на борту, и находившиеся в нем погибли.

12 июля 1987 г. — боевая потеря Ан-12, 930-й втап (Завитинск). Выполнявший посадку на аэродроме Кандагар ДСМУ самолет майора А.Б. Трофимова попал под обстрел, сошел с ВПП и, столкнувшись с РЛС, выкатился на минное поле. На борту возник пожар, и в результате сдетонировал груз боеприпасов. Пытавшиеся спасать экипаж военнослужащие погибли.

23 февраля 1989 г. — боевая потеря самолета Ан-12, 50-й осап (930-й втап, Завитинск). Рейс Кабул — Кандагар. Ночью, в условиях сильного противодействия ПВО противника, потерпел аварию и полностью разрушился самолет капитана С.Ф. Ганусевича. У Ан-12 оторвало хвостовую часть и выбросило с ВПП. Экипаж не пострадал, а брошенный самолет оставался в Кандагаре до 2002 г. В 1988 году , когда развиваются события в фильме, боевые потери самолетов АН-12, не зарегистрированы. Продолжение следует....

При написании этой статьи использовались скриншоты сделанные мною при просмотре этого фильма

Если вам понравилась статья, ставьте лайк, это продвигает канал, так же пишете комментарии, да и на канал подписываться не забывайте.

Переходим к следующей серии, которая начинается с надоевшего профессора Штрума. Профессор приходит в институт на работу, в дверях сталкиваясь с академиком Шишаковым. Академик с профессором вежливо раскланиваются, зато другие сотрудники института на профессора не обращают никакого внимания, как будто его тут нет.

В кабинете профессора уже ожидает один человек. Он просит профессора написать покаянное письмо, раскаяться в своих заблуждениях и ошибках, дескать так все делают. Профессор хоть и не понимает за что именно ему надо каяться, говорит спасибо и что он очень тронут. Затем профессор осматривает смонтированную в лаборатории установку, Соколов говорит что скоро будет заседание ученого совета и профессор должен там выступить с покаянной речью.

Профессор задумывается о покаянным письме. Соколов же говорит, что лучше всего будет выступить. До чего же отвратно показаны советские люди в этом "эпохальном шедевре": сплошь одни мерзавцы, негодяи, лицемеры, подхалимы, алкаши и шкурники. И как только они - такие дикие, жадные, глупые варвары- умудрились фашистские орды одолеть?

Хорошими по сериалу выходят только одни евреи, они тут такие несчастные, их унижают, преследуют, увольняют без причины, не дают работу, да и вообще не дают им жить. Соколов тут на профессора смотрит с каким то призрением, а раньше как подхалимничал ему, звонил с поздравлениями аж в 12 часов ночи, да не он один. А сейчас абсолютно все сотрудники института, от профессора отвернулись, как будто его нет. Профессор идет на принцип, говорит что письмо он писать не будет, выступать тоже, пускай его сажают.

На улице профессор , ну чисто случайно, встречает Анну Михалкову, которая его искала. Михалкова сообщает профессору, что против него ополчилась и дирекция института и партийная организация, дескать у профессора антисоветская истерика приключилась, его надо охладить. Профессор же говорит, что он хочет позвонить в электромеханический институт, туда думает устраиваться, а не возьмут, то он в Сибирь уедет.

Дома профессор рассказывает жене о своих неприятностях, та говорит что профессор сам во всем этом виноват. Жена говорит мужу что, если его пошлют на Колыму, она за ним туда поедет, врывается Надя и говорит, что там за кадром, немцев в Сталинграде добивают. Ну что же, почитает тогда опять воспоминания Василия Ивановича Чуйкова.

Зрителям показывают документальные кадры, Левитан зачитывает сообщение о ликвидации немецкой группировки под Сталинградом. Под голос Левитана, гражданские и военные люди молча наблюдают, как солдат лезет на вышку и вешает там Красный флаг.

Затем нам показывают уставших советских солдат, после чего нам опять показывают профессора Штрума, который катается в трамвае. Один пассажир в трамвае, издевательски так говорит, наконец то закончилась Сталинградская опупея. Ну а нас же переносят к майору Березкину, который находится в госпитале и играет в домино.

Кстати, настал уже февраль 1943 года, выиграв партию, Березкин отправляется к начальнику госпиталя, надеясь что его наконец то отсюда выпишут. Майор получает предписание отправляться на Южный фронт. Едет значит майор в полуторке и с удивлением смотрит на погоны у советских офицеров.

Прибыв к месту назначения, майор разговаривает с генералом, который заботливо спрашивает как у Березкина самочувствие. Березкин говорит что так то нормально, да плечо левое плохо слушается, но в процессе жизни разработается. Тогда генерал говорит, что вместо фронта, майор отправляется в отпуск, для дальнейшего выздоровления.

На складе Березкин получает паек, спрашивает где можно погонами разжиться, ну а зрителям опять показывают мрачного профессора Штрума, нам ведь так его нахватало. Профессор ходит с кислой физиономией и достает жену вопросами звонил ли ему кто ни будь. Людмила с не менее мрачной физиономией ему говорит, что ему никто несколько дней не звонил, и вообще достал он про это через каждые пять минут спрашивать.

Раздастся звонок в дверь, на пороге квартиры стоит Евгения Шапошникова. Сестры обнимаются, затем Евгения лежит и блаженствует в ванной, тему самими знаете чего частично раскрывают. После ванной, Евгения рассказывает сестре что она сюда приехала из за Крымова, который арестован и сидит на Лубянке.

Женечка говорит что её взяли в оборот как жену Крымова, хотя они оказывается даже не были расписаны и допрашивали её насчет троцкизма мужа. Так же Женя предполагает что донос на Крымова, написал Новиков. Затем Евгения бегает по инстанциям, для того что бы Крымову можно было носить передачи. Крымов же находясь в тюрьме подсчитывает дни своего заключения, потом гуляет в компании других заключенных по тюремному двору.

Ну а Евгения сидя на квартире профессора размышляет о том что она поедет за Крымовым. Профессор уже страдает от мания преследования и думает что за ним уже пришли, ему везде начинают мерещится звонки. Дальнейший нудные диалоги с монологами передавать не имеет смысла, ибо этот профессор с его семейством уже изрядно так надоел.

Короче, садится профессор писать покаянное письмо, потом передумывает и бросает писать и начинает в спешке переодеваться, проговаривая про себя нудную речь, обращенную лично к товарищу Сталину. Потом бросает одеваться и садится на диван, передумав идти на собрание и начинает говорить о боге, видите ли профессору кажется, что лично бог смотрит на него.

Ну а в институте собрался ученый совет, который обсуждает поведение профессора Штрума. Ну а Женечка едет на Кузнецкий, где ей дают разрешение носить передачи для Крымова. Ну а нас переносят к майору Березкину, который сидит в столовой в компании офицеров и бухает.

Ну а затем нам показывают как Березкин уже трясется в полуторке. Полуторка двигается по ветхому мосту, доска ломается, машина съезжает с моста и летит в пропасть, Березкина выкидывает из машины на склон оврага и он катится вниз вслед за машиной. Машина горит, капитан с водителем погибают, майор Березкин чудом остается жив. На этом серия заканчивается.

Продолжение следует.....

Ну что, соскучились по злобным упырям из НКВД? Ведь мы так давно их с вами не видели. Злобный следователь, допрашивает арестованного комиссара Крымова и спрашивает, кем и когда он был завербован, пока находился в окружении. Крымов идет в отказ, говорит что никто его не вербовал, тогда злобный упырь по отношению комиссара принимает меры физического воздействия , бьет Крымова кулаком по морде.

Приоткрою страшную тайну, почему арестовали Крымова. Помните эпизод в поезде, когда полковник Новиков, полковому комиссару раскрыл часть биографии Крымова, которую ему поведала Женечка? Так вот, полковник Новиков тогда обмолвился, что сам Троцкий в свое время, высказался положительным образом о статье Крымова. Так вот после той беседы, жирный полковой комиссар, накатал на Крымова донос как на злостного Троцкиста.

Удар кулаком по морде, ну очень удивил Крымова, да так что то про себя начал размышлять, как это так, его такого честного и правильного коммуниста, вдруг ударил коммунист. Ну вы же знаете этих коммунистов, им бы только кого ни будь побить и расстрелять, ну а перед этим обязательно выпить водки.

Потом нам показывают комиссара Крымова в мрачных застенках Барад-дура, где он сидит в общей камере среди других задержанных. В камеру где Крымов содержится вламывается злобный упырь лейтенант, да еще и бьет солдата конвоира за нерасторопность, который дверь медленно открывал. Крымова сажают в одиночную камеру, прежнего жильца за кадром уже расстреляли. Оказывается, в этой вселенной, одиночные камеры предназначались для тех узников, кому вынесен смертный приговор.

Есть один существенный плюс, камера Крымову большего размера, чем та которая досталась Дмитрию Певцову в сериале "В Круге первом", есть где поспать, да и Балуева никто живьем сжигать не собирается. Крымов ходит по камере и сам себя спрашивает, за что же его арестовали. Тут опять заходят надзиратели и говорят, пускай он лучше пока в караулке посидит.

Ну вот, даже камеры комиссара тут лишили, отдохнуть даже не дают. Конвоир в караулке делится с Крымовым своими переживаниями, дескать ему лучше на прудовую чем тут, здесь быстрее поседеешь, вон повели сейчас самострельщика на расстрел. Куда в этой вселенной, подевались штрафные подразделения?

Конвоир рассказывает, расстреляли дескать труса как положено, землей присыпали, а он ночью ожил , выкопался из могилы, и обратно сюда пришел, вот его опять повели на расстрел. Вот так кровная советская власть, одних и тех же людей по десять раз расстреливала, запрещений в России "Мемориал", тут не даст соврать.

Крымов говорит, что два раза не расстреливают, помиловать должны. На это надзиратель говорит, что миловали при царе, а у нас приговор должен быть приведен в исполнение. Ну вообще то приговор к расстрелу не всегда означает именно расстрел, дело могли пересмотреть и назначить другое наказание. Ну и опять же, куда в этой вселенной подевались штрафные подразделения? Или Володарский когда писал сценарий к этому сериалу, про них напрочь забыл?

За Крымовым приходят злобные упыри, сажают его в грузовик, после чего везут его в Москву. Нас же переносят к профессору Штруму, которому по телефону звонит его коллега и высказывает восхищение по проделанной им работе. Только профессор положил трубку, как снова звонит телефон, на связи находится Соколов, который говорит, что против Штрума кто то там голосовал.

Затем трубку берет Анна Михалкова и тоже профессора поздравляет. Потом профессор идет к жене и хвастает, что его выдвинули на Сталинскую премию.

Людмила, мужа обнимает и радостно так поздравляет. Ну а профессор начинает рассуждать о своем комплексе неполноценности. Тут же выясняться, что уже двенадцать ночи, а Нади дома еще нет, но профессора это не очень тревожит и он идет спать. Но тут снова звонит телефон, звонит очередной коллега с поздравлениями. Так же коллега сообщает про некий тревожный звоночек, который сулит профессору неприятностями на работе.

Нда, давненько Сталинграда в Сериале не было, по сути он вообще тут закончился на капитане Грекове с гибелью его гарнизона. Приведу некоторые выдержки из книги Василия Ивановича Чуйкова "Сражение века".

Ну а нам тут показывают профессора на рабочем месте. Профессор доращивает Соколова о вчерашнем заседании. По словам Соколова выходит, что поклонники профессора расхваливая его, оказывают ему медвежью услугу, тем самым раздражая высокое начальство. Какой то Жаворнов критиковал профессора в том, что его работа противоречит Ленинским взглядам на материю.

При этом оказывается, что работа профессора, как то противоречит каким то там установкам от политбюро ЦК. При этом такому заявлению никто не возражал, в том числе и Соколов, который посчитал бессмысленным вступать в спор. Тут в кабинет к профессору заходит какая о женщина, которая говорит, что её попросили зайти в отдел кадров и написать заявление об уходе, дескать получено распоряжение от нового директора увольнять всех лаборантов не имеющих высшего образования.

Профессор орет что это все брехня и он понятия об этом не имеет и пусть женщина идет работать. Профессор идет в отдел кадров выяснять отношения , он требует отменить приказ об увольнении старшего лаборанта, дескать она институт спасала под бомбами и имущество охраняла.

Но лысому начальнику кадров, на это обстоятельства как то наплевать, он советует профессору обратится с этим вопросом к другому человеку из дирекции института.

Насчёт лаборантки, профессор обращается к человеку из дирекции института, но тому тоже как то наплевать на лаборантку, которая спасала имущество института под бомбами. Так же этот нехороший человек, не утвердил кандидатуру одного талантливого юноши по фамилии Ландесман. Дескать смотрите как в Советском Союзе евреев всячески притесняли, должности им не давали, при случае увольняли и вообще всячески им жить мешали.

Профессор устраивает скандал и орет что он так работать не будет. Потом профессор идет к академику Шишакову со своими претензиями. Профессор не доволен что в институте всячески притесняют евреев. Академик же переводит стрелки на работу профессора, которая противоречит самой природе вещества.

Профессор же говорит, что он так работать не может и случае отказов в его просьбах, он будет вынужден уйти из института, после чего уходит и хлопает дверью. Дома профессор говорит жене, что ему видимо придется уйти из института. Людмила говорит что профессор спятил, после чего заставляет мужа выпить какую то гадость и заводит разговор про Надю.

Оказывается у Нади есть кавалер, какой то советский офицер и девушка о ужас, с ним целуется. Надо было этот сериал назвать не "Жизнь и судьба", а "Профессор Штрум тоже плачет", потому что жизненным проблемам семейства профессора-посвящена львиная доля экранного времени. Тут приходит дочь из школы, мать требует что бы отец с ней поговорил. Профессор прямо в лоб спрашивает дочь, с кем это она там целуется прямо перед парадной дверь.

Дочь хмурится и говорит что парня зовут Андрюша, он учится в школе лейтенантов и она за него замуж собралась. Профессор начинает на дочь орать, называет кавалера Нади нехорошим словом, дочь обижается и уходит. Профессор же срывает злость на жене.

Затем нам показывают, как профессор сидя за столом заполняет анкету, которую ему дали в отделе кадров, заполняя одну графу, что он МУЖЧИНА, испытывая сомнения в этом. Ну взял бы он тогда в графе "пол", написал что он женщина, если так сильно сомневается что он мужчина.

Пока профессор думает над анкетой, зрителя переносят к комиссару Крымову, которого доставили к зловещего виду зданию. Далее происходит почти то же самое что с Дмитрием Певцовым в сериале "В Круге первом", после его ареста, только на этот раз в быстром темпе. После чего Крымова сажают в общую камеру, где он знакомится с сокамерниками.

Бородатый человек чем то похожий на Солженицына, начинает рассказывать как из него сделали братца кролика. Пока Крымов сидит в камере, нас переключают на полковника Новикова, который сидя за столом с аппетитом яичницу жрет. Заходит жирный комиссар и говорит, что пора ехать, надо немца воевать. Новиков распоряжается подать машину, после чего отправляется на НП.

Какой то генерал, которого мы раньше в сериале не видели, докладывает лично товарищу Сталину о начале контрнаступления советских войск под Сталинградом. Зрителям показывают кадры кинохроники, затем Новикова на НП. Комиссар орет на Новикова за то, что тот задержал наступление, и за это с них снимут головы . Новиков говорит что рано наступать, машин много потеряем.

Комиссар настаивает на том что пора. Генерал Василевский, звонит другому генералу и спрашивает, почему не пошли в прорыв танки и знает ли он что с ним за это будет. Генерал Еременко, звонит толстому генералу и начинает на него орать, дескать вы там все спятили, почему танки в прорыв не пошли. Жирный генерал оправдывается, дескать на направлении танков остались неподавленные артиллерийские орудия противника. Но генерала Еременко это не волнует, он требует пускать в бой танки.

При этом жирному генералу, Еременко обещает тюремную баланду, которую он будет жрать перед расстрелом, если танки не пойдут в бой. Жирный генерал, уже звонит полковнику Новикову и требует, немедленно отправлять танки в бой. Новиков приказ не выполняет, звонит артиллеристам, чтобы они обстреливали немцев еще четыре минуты, и только после второго звонка от командарма, который уже лично обещает Новикова расстрелять, отправляет танки на прорыв.

Танки без пехоты идут на прорыв. Ну а Новиков, комиссар и начальник штаба, наливают по водочке и начинают выпивать. Ну а от того как комиссар подхалимничает и говорит, что он никогда не забудет, как полковник задержал атаку на восемь минут, мы понимаем что Новикова в бедующем не ожидает ничего хорошего. Ну контрнаступление советских войск под Сталинградом, нам не показали. Ну что же почитаем тогда что про это пишет Василий Иванович Чуйков.

Тут же в сериале, полковник Новиков, кидает в комиссара снежком, распоряжается готовить штаб к перебазированию, после чего уезжает. Ну а комиссар стирает со своей мерзкой рожи улыбку, говорит что он, на Новикова написал докладную записку, в связи с тем что полковник задержал наступление советских танков на восемь минут, на этом серия заканчивается.

Мне тут написали, что я якобы в прошлой статье с разбором седьмой серии сериала, глумливо высказался о горе матери. Ну во первых, никакого глумления над горем матери нет, хотя бы потому, что горе матери по сериалу не ощущается, так гениально тут жена режиссера отыграла, как будто ей самой на сына фиолетово, она во всех эпизодах предыдущей серии, ходит с одинаковым лицом, которое якобы выражает скорбь. Но отыграно все это насквозь фальшиво, что в это даже не верится. При этом в следующей сцене, находясь уже в поезде по дороге в Москву, жена профессора уже радостно чему то улыбается. Быстро же она от горя по любимому сыну отошла, раз так радуется жизни.

Да и на Анатолия зрителем действительно как то фиолетово, как и профессору, который Толю не любил и относился к нему как к чужому. Роли Толя тут вообще никакой не играет. Ну попал он в дом Грекова, влюбился в Катю и на этом его участие в картине практически все. Ну сходил он пару раз с Климовым в разведку, яблок даже для Кати принес. Ну а эпизод как Толя не выполняет приказ Чуйкова, сбегает чтобы в особый отдел не попасть, не знаю даже как характеризовать. Чтобы персонажу сопереживать, надо бы хотя бы чтобы этого персонажа нам раскрыли, хорошо сыграли, да к тому же нормально так показали, все что связано с его гибелью. А тут даже по сериалу горе матери не ощущается.

Во вторых. Вспомним советский фильм "Они Сражались за Родину", где показано солдатское горе по погибшему товарищу. В фильме есть молодой ефрейтор Кочетыгов, в исполнении Андрея Ростоцкого. Мы про этого молодого парня ничего практически не знаем, он появляется в нескольких эпизодах, казалось бы чему тут сопереживать? Но вот зритель его гибель воспринимает как будто погиб родной для него человек. Нам показывают геройскую гибель ефрейтора, а потом переживания рядового Лопахина по поводу гибели боевого товарища. При этом переживая гибель Кочетыгова, циничный по сути Лопахин произносит пронзительную речь и роняет скупую мужскую слезу.

Ничего же подобного в этом сериале попросту нет. Ну умер Толя, так на него действительно как то всем фиолетово, в том числе и персонажам фильма. Жена режиссера картины так "гениально" сыграла любящую мать, что создается впечатление, что ей действительно на сына плевать. Да она приезжает потом на кладбище, ложится на могильный холмик, пытается с сыном разговаривать. Но мы даже тут её эмоций не видим, потому что нам их не показывают. Нам показывают спину лежащей на земле женщины, а потом вообще камера начинает летать и демонстрировать кладбище.

Потеря Анатолия не ощущается даже в поведении профессора, потому что нам с самого начала показали не очень хорошее отношение профессора к пасынку, даже несколько раз подчеркнули это. Да и вообще Маковецкий тут особенной актерской игрой не радует, чувствуется что при съемках сериала ему было скучно, он сам не понимал толком что надо играть.

Ну и еще, в романе было два двоюродных брата, Толя и Сережа. Толя умирает в госпитале в начале романа, про него толком ничего неизвестно. А вот Сережа - двоюродный брат Толи, действительно находился в доме Грекова и радистка Катя была. Только в романе Катя с Сережей выжили. Надеюсь я понятно свои мысли изложил? Переходим к восьмой серии сериала.

Вместо Сталинграда, боевых действий, нам показывают семейство профессора Штрума, которое на полуторке передвигается по заснеженной Москве. Профессор с дочерью расположились в кузове машины, Людмила удобно расположилась в кабине. Профессор возмущается тому, что на улицах снег не убирают, он аж целыми торосами лежит.

Полуторка доезжает до места назначения, семейство разгружает вещи. Профессор на всю улицу орет что они приехали. Но толи дома никого нету, толи еще что, никто таких важных персон перед домом с водкой не встречает, даже хлеб соль не несет. Так как из дома никто не вышел, профессор начинает свистеть, ага сразу видно интеллигентного человека с повадками гопника.

Распугав голубей и соседей, профессор поднимается по лестничной клетке , жена тащит тяжеленый чемодан. Запарившись чемодан тащить, семейная пара садится передохнуть, после чего встают, жена продолжает тащить тяжелый чемодан. Сразу видно культурного человека, пусть тяжести таскает жена, а мужик пускай ходит налегке. Тут же вспомнился один анекдот.

Идёт Микола по улице, смотрит за плетнём его кум в трусах лежит под вишней, пьёт самогон, салом закусывает, а его жинка в это время крышу шифером кроет.
Микола обалдел:
- Кум, що это ты отдыхаешь, а жинка твоя работает?!
- А вдруг война, а я уставший!.. Так и тут, идет война а мужик уже уставший.

Ну наконец то они дошли до квартиры, а то я думал они половину серии к ней будут идти. Профессор находит в кармане ключ и открывает дверь. Супружеская пара заходит в квартиру и начинает обустраиваться, только вот дочь неизвестно куда пропала, которая первая забежала в подъезд.

Водитель затаскивает в квартиру чемодан, с завистью рассматривая такую просторную квартиру. И вот все семейство в сборе, сидят на кухне и едят. Только когда жена успела еду приготовить, если они только в квартиру зашли, а уже сидят, едят, болтают. Правда водки с яблоками нет. Видать они всю водку в Казани выпили, а яблоки Анатолий сожрал.

Профессор переживая что ему никто не позвонил, несмотря на то что он такая важная персона, начинает звонить сам Анне Михалковой и спрашивать как у них там дела. Так как теперь главное действующее лицо это теперь профессор Штрум, Сталинградскую битву нам почти не показывают, то предлагаю ознакомится еще раз с воспоминаниями Родимцева о доме Павлова.

В сериале же прочно поселилась серость и тоска. Профессор приглашает Анну Михалкову в гости, новоселье отпраздновать, правда про водку что то не вспоминает и будет ли она родимая не говорит.

Михалкова в гости идти отказывается, говорит что в связи с переездом дел полно, затеем затевает разговор о водопроводе и электричестве, но эта тема профессору не интересна и он хочет передать трубу жене. Михалкова вешает трубку, нас же перегостят к полковнику Новикову, который долгое время не появлялся и куда то пропал.

Полковник с комиссаром садятся в машину и куда то едут. В машине комиссар с полковником ведут разговор про баб. Ну действительно, о чем еще вести разговор находясь на фронте, только про водку и баб.

Комиссар заезжают в какое то поле, где на открытой местности, без прикрытия и маскировки, стоят советские танки. Танкист говорит, что надоело им тут стоять и надо двигаться в наступление. Комиссар начинает выдвигать к танкисту претензии за то, что тот с медсестрой одной роман закрутил, и это несмотря на то, что сам танкист женат и есть у него ребенок, да к тому же не один, а ТРОЕ.

Комиссар говорит, что своим поведением, танкист дурной пример показывает другим бойцам. Танкист артачится и говорит, что другим на это наплевать, да и пример это не дурной а хороший и что комиссару стоило бы поучится у него, как надо за бабами ухлестывать. Как я понял танкист с комиссаром, имеют к этой медсестре свой личный любовный интерес. Комиссар остается с танкистом, Новиков возвращается назад.

Поговорив с генералом, Новиков выходит на улицу, смотрит на пополнение что прибыло и размышляет о кадрах. Дескать почему советские войска несут в боях потер,и а за это никого не наказывают. Нас же опять переносят к профессору Штруму, который находится на каком то собрании, где встречает своих знакомых. Во время разговора речь заходит про Сталинград, оказывается немцев там уже остановили, правда это никак не показав. Ну что же обратимся тогда опять к мемуарам Александра Ильича Родимцева.

Профессор Штрум как то умудрился объединить остановку немцев на Волге с теорией относительности Альберта Эйнштейна. Потом на собрании партийный руководитель произносит речь, ну а закадровый голос рассказывает, как от должности отстранили академика Чепыжина.

Уже находясь дома, профессор бурно высказывает свое недовольство по поводу увольнения академика. Так как зритель этого академика в глаза толком даже не видел, понятия не имеет чем он так знаменит, то на отстранение академика от должности всем глубоко плевать. Жена же советует мужу, попридержать свой язык, а то его самого отстранят от должности заведующего лабораторией.

Затем нам показывают профессора на рабочем месте, оказывается из Казани пришло новое оборудование и рабочие начинают монтаж. Между коллегами начинается спор начет увольнения академика Чижика-Пыжика, и назначение на должность директора института товарища Шишакова.

Профессора просят выступить на собрании, тот закипает похлеще чайника и начинает уже орать, что против Чижика-Пыжика он не будет выступать. Уже находясь дома, профессор выражает жене, свое недовольство Соколовым, дескать он лакей не словом не обмолвился в защиту уволенного академика. Жена опять говорит мужу, что если он так будет говорить, то его тоже отправят туда куда отправили Чижика-Пыжика.

Далее жена говорит, что профессор стал раздражительным как мартышка в клетке, всех поучает, со всеми перессорился , а теперь с Соколовым хочет рассорится. Семейная пара ложиться спать, профессор начинает до жены докапываться и действовать ей на нервы.

Среди ночи профессор просыпается, а жены нет в кровати. Тогда профессор встаёт и отправляется её искать. Как оказалось, жена же спит на кровати в комнате Анатолия. Нас же переносят к комиссару Крымову, а то мы по нему так соскучились и давно его не видели. Комиссар докладывает бригадному комиссару, что поручение данное ему по дому номер шесть он не выполнил из за ранения, а сейчас снова готов отправится туда.

Бригадный комиссар говорит, чтобы Крымов написал подробную докладную и больше он ему тут не нужен. В коридоре Крымов встречает своего старого знакомого, с которым стоит и курит у окна. Приятель спрашивает Крымова про Женечку, которую мы тоже очень давно не видели, так как весь хронометраж сожрал Маковецкий с женой режиссера на пару.

Крымов передает старшему по должности начальнику докладную по поводу капитана Грекова. Прочитав докладную, начальник говорит, что Грекову оказывается повезло то что он был убит, при наступлении немцев на тракторный завод, иначе его свои же расстреляли. А так капитана Грекова представили к званию Героя Советского Союза, с чем Крымов категорически не согласен.

Далее начальник заявляет, что в особом отделе считают что на самом деле Греков жив и перешел на сторону противника. Крымов же говорит что Греков не такой человек и на это не способен. Ну что за бред. Ну снимали они этот сериал и создали из дома Павлова какой то балаган, ну они хотя бы с воспоминаниями Афанасьева перед съемками ознакомились, прежде чем снимать.

Суровый начальник заявляет, что Крымову придется опять отправится на тот берег Волги на этот раз в 64 армию. И вот Крымов трясётся в полуторке, направляясь в штаб фронта в компании других советских солдат и командиров. Крымову говорят, что зря он в штаб фронта сегодня направляется, так как сегодня праздник, поэтому член военного совета пьяный в дрова и лыко не вяжет.

Так и оказывается, член военного совета фронта, действительно пьяный в дрова, пьяным голосом диктует секретарше, при этом повторяя раз за разом только одну фразу, что то про Василия Ивановича который солдатам друг. Приходится Крымову уходить так и не поговорив с членом военного совета.

Крымов бродит по улицам среди развалин, останавливается машина, из неё выходит человек и приказывает Крымову сдать документы и личное оружие. Комиссару приходится подчинится, он сдает оружие, документы, садится в машину. Злобный упырь из НКВД садится в машину вслед за ним, машина уезжает. На этом серия все.

Продолжение следует.....

При написании статьи мной так де использовались материалы которые ранее были опубликованы в моих группах в одноклассниках и в контактах, а так же скриншоты сделанные во время просмотра этого сериала

Большая просьба к читателям канала, пожалуйста ведите себя поактивнее, ставьте лайки, пишите комментарии, тогда моет быть у статей на канале будет побольше охват, что в принципе далеко не факт. Кто на канал еще не подписан, то не забывайте подписаться.

Предыдущая часть статьи, где говорится о нападении Германии на Польшу, и какую "помощь" оказали союзники, находится ЗДЕСЬ по ссылке.

Оставив на западной границе слабый заслон, Гитлер смог бросить против Польши основные силы германской армии. Помимо численного перевеса, немцы обладали и значительным преимуществом над польскими войсками, втрое превосходя их по количеству танков и самолётов. Как писал на этот счёт Черчилль, «12 бригад польской кавалерии мужественно атаковали полчища танков и бронемашин, но не могли причинить им вреда своими саблями и пиками».

Впрочем, справедливости ради следует отметить, что здесь сэр Уинстон не прав. Вопреки многочисленным публикациям, польская кавалерия с шашками наголо танки не атаковала, а её большие потери были вызваны главным образом общим превосходством немцев, особенно в огневой мощи, и уязвимостью от ударов с воздуха.

Ещё одним фактором, снижающим и так невысокую боеспособность польской армии, был национальный. Мобилизованные украинцы и белорусы отнюдь не горели желанием умирать за «независимую Польшу», обращавшуюся с ними как с бесправным быдлом. Об их отношении к начавшейся войне можно судить по тогдашней частушке:

Вы ня думайце, палякi,

Вас ня будзем баранiць,

Мы засядзем у акопах

I гарэлку будзем пiць.

Тем временем польское руководство во главе с «вождём нации» маршалом Эдвардом Рыдз-Смиглы, почуяв в первые же дни войны, что дело пахнет керосином, заботилось лишь о спасении собственной шкуры. 6 сентября польское правительство переехало в Люблин. Оттуда оно выехало 9 сентября в Кременец, затем 13 сентября переместилось в находившийся возле румынской границы город Залещики [Бегство польского правительства // Правда. 19 сентября 1939. №260 (7945). С.5.] и, наконец, 17 сентября, бросив ещё сопротивляющуюся армию, трусливо бежало в Румынию .

Под стать своему высшему начальству были и польские офицеры, отнюдь не демонстрировавшие чудеса шляхетской доблести. Показателен в этом отношении диалог с польским лётчиком, взятым в плен во время освобождения Красной Армией Западной Украины и Западной Белоруссии:

«– Сколько раз вы встречались с немецкой авиацией?

– Три раза.

– А сколько раз удрали, не приняв боя?

– Три раза.

– Значит, вы ни разу не приняли боя, ни разу не сражались?

– Да, – вынужден признаться офицер под дружный хохот всех присутствующих при беседе».(Козлов А. Офицеры и солдаты // Правда. 27 сентября 1939. №268 (7953). С.2.)

Приходится признать, что тогдашний советский пропагандистский штамп «трусость – вот заметное свойство польского офицерства» выглядит вполне обоснованным.

Несмотря на неоднократные намёки со стороны Германии, в первые две недели войны Советский Союз тщательно воздерживался от какого-либо вмешательства. Ситуация изменилась после бегства руководства Польши из страны. В 5:40 утра 17 сентября на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии вступили части Красной Армии. Причины этого шага были подробно изложены в ноте советского правительства, врученной в 3:15 того же утра польскому послу в Москве Вацлаву Гжибовскому:

«Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства. В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили своё действие договора, заключённые между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может больше нейтрально относиться к этим фактам.

Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, оставались беззащитными.

Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии.

Одновременно советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью»[Правда. 18 сентября 1939. №259 (7944). С.1.].

Сегодня либеральные публицисты любят разглагольствовать о том, как в сентябре 1939 года Гитлер и Сталин совместно расправились с польским государством. Например, вот что пишет Некрич:

«Заручившись спокойным тылом на Востоке, Германия атаковала 1 сентября Польшу. Во исполнение договорённости с немцами, советские Вооружённые силы 17 сентября ударили по польской армии с тыла».

Всё-таки удивительно, насколько ненависть к своей стране затуманивает мозги. Казалось бы, тот, кто избрал своей специальностью военную историю, должен понимать, что такое тыл. Да и в географический атлас хотя бы изредка заглядывать. Каким образом Германия, собравшись воевать с Польшей, могла «заручиться спокойным тылом на Востоке», если её войска будут наступать с запада на восток? На Востоке у них не тыл, а фронт . А спокойный тыл у Германии как раз на Западе, благодаря «доблестным» союзникам Польши.

Другое дело, если бы Гитлер решил нанести первый удар против Франции. Тогда бы немецкий тыл действительно оказался на Востоке. Однако и в этом случае сделать его «беспокойным» было не в наших силах, поскольку мы были надёжно отделены от немцев польской территорией.

Впрочем, откровения Некрича ещё цветочки по сравнению с той ахинеей, которую несёт Андрей Шмалько, больше известный под псевдонимом Валентинов, рассуждающий об «ударе советских войск с востока, сорвавшем польское контрнаступление».

Что можно сказать по этому поводу? Во-первых, советские войска вступили на польскую территорию (а точнее, на территорию захваченных Польшей в 1919-1920 годах Западной Украины и Западной Белоруссии) лишь после того, как польское правительство бежало из страны, фактически признав тем самым своё поражение в войне с Германией.

Во-вторых, давайте сравним вклад вермахта и РККА в разгром польской армии. Против Германии польские войска потеряли 66,3 тыс. убитыми и 133,7 тыс. ранеными, против СССР -3,5 тыс. убитыми и 20 тыс. ранеными [Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина… С.108]. И это соотношение неудивительно. Ведь к 17 сентября немцы не только разгромили основные группировки польской армии, но и окружили практически все её боеспособные части.

Попутно следует сказать пару слов и о столь любимом нынешними обличителями тоталитаризма пресловутом «совместном советско-германском параде» в Бресте, состоявшемся 22 сентября 1939 года. Подоплёка данного события (кстати, вопреки расхожим мифам это было единственным мероприятием подобного рода) такова. В ходе военных действий 14 сентября город, а 17 сентября и крепость Брест были заняты 19-м моторизованным корпусом вермахта под командованием генерала Гудериана. Однако согласно советско-германским договорённостям этот город должен был отойти к СССР. Таким образом, должна была состояться церемония его передачи в советские руки. Гудериан действительно хотел провести полноценный совместный парад, однако затем согласился на процедуру, предложенную командиром 29-й танковой бригады С.М.Кривошеиным:

«В 16 часов части вашего корпуса в походной колонне, со штандартами впереди, покидают город, мои части, также в походной колонне, вступают в город, останавливаются на улицах, где проходят немецкие полки, и своими знамёнами салютуют проходящим частям. Оркестры исполняют военные марши».

Как видим, фактически это был не совместный парад, а торжественный вывод немецких войск.

Была ли альтернатива?

Итак, началась война. Гитлер напал на Польшу. На Западном фронте скучающие французские солдаты пьют вино и играют в карты. 21 ноября 1939 года правительство Франции создало в вооружённых силах «службу развлечений», на которую возлагалась организация досуга военнослужащих на фронте. 30 ноября парламент обсудил вопрос о дополнительной выдаче солдатам спиртных напитков [История второй мировой войны 1939-1945. Т.3. С.42.]. Вскоре в крупных гарнизонах и на железнодорожных станциях пришлось в срочном порядке открывать военные вытрезвители . 29 февраля 1940 года премьер-министр Даладье подписал декрет об отмене налогов на игральные карты, предназначенные для действующей (вернее сказать, бездействующей) армии («всё для фронта, всё для Победы!»). Спустя некоторое время было принято решение закупить для армии 10 тыс. футбольных мячей . Не спеша подтягиваются английские войска – первые две дивизии прибыли на фронт лишь в начале октября [Типпельскирх К. История Второй мировой войны. М., 1999. С.48.], а первый военнослужащий британского экспедиционного корпуса будет убит лишь 9 декабря 1939 года. (Фуллер Дж.Ф.Ч. Вторая мировая война 1939-1945 гг. Стратегический и тактический обзор / Пер. с англ. В.А.Герасимова и Н.Н.Яковлева. Под ред. полковника А.Д.Багреева. М., 1956. С.78.)Что должен был предпринять в этих условиях Советский Союз? Какие альтернативы предлагают те, кто осуждает действия Сталина?

1. Вступить в войну на стороне Польши. Но, во-первых, нас об этом не просили. Более того, советская помощь категорически отвергалась – как сказал однажды маршал Рыдз-Смиглы: «С немцами мы рискуем потерять нашу свободу, с русскими мы потеряли бы душу»[Болдуин Х. Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны / Пер. с англ. А.Н.Павлова. М., 2001. С.24.].

Во-вторых, поскольку основные силы Германии брошены на Восточный фронт, труд по их разгрому падёт исключительно на нас. В то время, как французы с примкнувшими к ним англичанами продолжат спокойно играть в карты, с удовольствием наблюдая, как русские и немцы убивают друг друга. Зато все плоды победы, разумеется, достанутся им.

Впрочем, такое развитие событий вполне соответствует мазохистским идеалам антинациональной российской интеллигенции, которая полагает, будто предназначение России в том и состоит, чтобы постоянно жертвовать собой ради процветания «цивилизованного» Запада.

2. Остаться на своих границах. Тогда Германия захватит всю Польшу, включая территории Западной Украины и Западной Белоруссии, а затем и Прибалтику. Ведь ещё в утверждённой Гитлером 11 апреля 1939 года «Директиве о единой подготовке Вооружённых сил к войне на 1939-1940 гг.» предусматривалось, что после разгрома Польши Германия должна взять под свой контроль Латвию и Литву [Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.2. Начало. Книга 1. 22 июня – 31 августа 1941 года. М., 2000. С.28.]. Как было сказано в приложении к директиве: «Позиция лимитрофных государств будет определяться исключительно военными потребностями Германии. С развитием событий может возникнуть необходимость оккупировать лимитрофные государства до границы старой Курляндии и включить эти территории в состав империи».

Зато на радость всевозможным «моралистам» нейтралитет будет соблюдён.

В мировой политике нет места идеализму. Впрочем, те, кто призывает жертвовать интересами России во имя неких абстрактных принципов, будь то «ленинские нормы внешней политики» или «общечеловеческие ценности», как правило, всего лишь агенты влияния, исподтишка гадящие стране, в которой они имели несчастье родиться. Если же исходить из государственных соображений, то действия Сталина представляются вполне оправданными. Поляки нам не друзья. В 1920 году, воспользовавшись идущей в нашей стране Гражданской войной, Польша оккупировала обширные территории, населённые украинцами и белорусами. В 1939-м Советский Союз забрал своё обратно.

То, что для вступления Красной Армии в Польшу имелись веские основания, вынужден был признать даже такой далёкий от симпатий к СССР деятель, как Уинстон Черчилль. Выступая 1 октября 1939 года по радио, он заявил:

«Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть…».

Замечу, что если государство желает сохранить самостоятельность, то оно как раз и должно проводить «холодную политику собственных интересов», а не таскать каштаны из огня для других. Политика той же Англии никогда не являлась образцом альтруизма, почему же СССР должен был вести себя иначе?

Однако существовала ещё одна причина ввода советских войск, о которой верная принципам «дружбы народов» советская пропаганда ни тогда, ни позже старалась не говорить. Живущие на захваченных Польшей территориях украинцы и белорусы не забыли многолетних издевательств и унижений, не простили политику «пацификации». Стоило польскому государству пошатнуться, как для заявлявших, что «сапоги лучше всего чистить украинской кровью», пилсудчиков пришёл час расплаты за своё «остроумие».

Как отмечал 20 сентября в своём донесении Сталину начальник Политуправления РККА Мехлис, польские офицеры «как огня боятся украинских крестьян и населения, которые активизировались с приходом Красной Армии и расправляются с польскими офицерами. Дошло до того, что в Бурштыне польские офицеры, отправленные корпусом в школу и охраняемые незначительным караулом, просили увеличить число охраняющих их, как пленных, бойцов, чтобы избежать возможной расправы с ними населения»[Мельтюхов М.И. Советско-польские войны… С.368.].

А вот что сообщало 12 сентября 1939 года НКВД Белорусской ССР НКВД СССР об обстановке на сопредельной территории:

«В пограничных уездах Виленского воеводства, в Докшицкой, Парафиевской волостях отмечаем попытки организации партизанских групп с намерением разгрома имений, кулаков, учреждений… В м. Глубокое, Лутки имели место поджоги, порча телеграфных, телефонных проводов»[Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.1. Накануне. Книга 1. Ноябрь 1938 г. – декабрь 1940 г. М., 1995. С.75.].

Таким образом, помимо всего прочего, приход советских войск остановил разгорающуюся резню лиц польской национальности.

Что же касается украинского и белорусского населения, то оно встречало части Красной Армии с искренним восторгом. 22 октября 1939 года состоялись выборы в Народные собрания Западной Белоруссии и Западной Украины. В голосовании приняли участие 92,83% населения Западной Украины, из них 90,93% проголосовали за выдвинутых кандидатов. В Западной Белоруссии в выборах участвовали 96,71% населения, 90,67% из них проголосовали «за» .

27 октября Народное собрание Западной Украины единогласно приняло декларации об установлении советской власти и о вхождении в состав Советского Союза . 29 октября аналогичные решения приняло Народное собрание Западной Белоруссии . Рассмотрев эти просьбы, 5-я внеочередная сессия Верховного Совета СССР 1 ноября приняла постановление о включении Западной Украины в состав Украинской ССР , а 2 ноября – о включении Западной Белоруссии в состав Белорусской ССР .

Как известно, в результате революции 1917 года и последовавших за ней иностранной интервенции и Гражданской войны Россия утратила целый ряд территорий. Впрочем, не стоит думать, будто большевики сознательно раздавали земли Империи направо и налево. Наоборот, они добросовестно попытались восстановить единство страны. Однако сил на то, чтобы вернуть все отпавшие национальные окраины, к сожалению, не хватило. В результате образовались так называемые государства-лимитрофы: Польша, Финляндия, Эстония, Латвия и Литва.

Вдохновлённый идеей мировой пролетарской революции Ленин не обращал на такие мелочи, как утраченные территории, особого внимания. Что же касается Сталина, то в отличие от «ленинской гвардии» насчёт международной солидарности трудящихся он не обольщался. Зато в своей стране вёл себя как рачительный хозяин. И как только появилась возможность, занялся собиранием разбазаренных во время смуты земель.

Естественно, лицам либеральных убеждений это жутко не нравится. Ещё бы! Ведь их идеал российского государственного деятеля – общественник Бунша из известной комедии «Иван Васильевич меняет профессию», щедро отдающий Кемскую волость шведам.

Вот что пишут, к примеру, Рапопорт и Геллер:

«Территориальные захваты 1939-1940 гг. отбросили сопредельные с СССР страны, занимавшие прежде буферное положение, в лагерь потенциального противника. Прежде всего это касалось Румынии и Финляндии. Немцы спокойно отнеслись к аннексии Буковины, Бессарабии и Карельского перешейка, хотя она и не была оговорена в секретных статьях пакта Молотов – Риббентроп. Теперь Бухарест и Хельсинки превращались в естественных союзников Берлина в предстоящей войне. Германия получала новые плацдармы для вторжения и дополнительные людские контингенты, в которых особенно нуждалась. Несомненно также, что румынский эпизод способствовал усилению германского влияния в двух других балканских государствах – Венгрии и Болгарии»[Рапопорт В.Н., Геллер Ю.А. Измена Родине. М., 1995. С.348.].

Но, может, мы и вправду сами создали себе врагов?

Вот картинка, символизирующая Крестовый поход тогдашней «объединённой Европы» против нашей страны. В сторону СССР направлено 12 стрелок. Кто же принял участие в этом благородном мероприятии? Неосведомлённого читателя ждёт немалый сюрприз. Франция, Бельгия, Дания, Норвегия… И нынешняя, и советская пропаганда изображают эти страны несчастными жертвами нацизма. Между тем:

«Во Франции сразу же после начала войны против Советского Союза тысячи добровольцев как из числа гражданского населения, так и из состава французской армии, существовавшей на неоккупированной территории и в Северной Африке, заявили о своём желании принять в ней участие. После долгих колебаний Гитлер в августе 1941 г. с большими оговорками дал разрешение на формирование в составе сухопутной армии иностранного легиона. Так возник “Legion Tricolore” численностью до 1 полка. В него принимались только добровольцы из оккупированной Франции, добровольцам же из состава французской армии в приёме было отказано, что сильно задело их самолюбие.»

«Добровольцы “нордической” расы, находившиеся в войсках СС, являлись в большинстве выходцами из Норвегии, Дании, Нидерландов и Бельгии (фламандцы). Из них формировались “германские” части. Летом 1940 г. появился полк “Вестланд”, который был укомплектован нидерландскими и немецкими добровольцами. В том же году за ним последовало формирование полка “Нордланд”. Оба полка в апреле 1941 г. были включены в состав вновь формировавшейся дивизии “Викинг”. После начала войны против Советского Союза были созданы отдельные легионы, состоявшие из датчан, голландцев, норвежцев, фламандцев, валлонов, часть из которых была передана на формирование дивизии “Викинг”, а другая использована для укомплектования вновь формировавшихся инонациональных частей. Так, к июню 1943 г. появилась дивизия “Нидерланды”, к июлю 1943 г. – бригада “Лангемарк” (фламандцы), которая в ноябре 1944 г. была развёрнута в дивизию. Возникла бригада “Валлония”, которая также в ноябре 1944 г. была развёрнута в дивизию. И наконец, из частей дивизии “Викинг” в 1943 г. была создана новая дивизия “Нордланд”. Таким образом, до конца 1944 г. было создано четыре дивизии из добровольцев “германской” расы»[Рапопорт В.Н., Геллер Ю.А. Измена Родине. М., 1995. С.340.].

Ну что поделать, не любят нас в Европе.

Насчёт Словакии и Хорватии всё ясно – это марионеточные государства, созданные после оккупации Гитлером Чехословакии и Югославии. Проводить самостоятельную политику они в принципе неспособны.

Испания. В этой стране правит Франко, только что выигравший гражданскую войну, в которой против него сражались советские лётчики и танкисты, а на его стороне – немецкие и итальянские войска. Стоит удивляться не участию Испании в Крестовом походе, а тому, что оно выразилось лишь в посылке на Восточный фронт «голубой дивизии».

Германия и Италия уже несколько лет как союзники. Италия присоединилась к Антикоминтерновскому пакту ещё 6 ноября 1937 года.

Венгрия – тоже член Антикоминтерновского пакта с 24 февраля 1939 года и, кстати, участница раздела Чехословакии. То есть никто её в объятия Гитлера не толкал. Впрочем, чтобы вовлечь Венгрию в войну против СССР, понадобилось организовать провокацию. 26 июня 1941 года в 13:08 по местному времени над словацким городом Кошице, захваченном в 1939 году Венгрией, появились три самолёта, сбросивших 30 стокилограммовых бомб. На фюзеляжах машин были ясно различимы жёлтые полосы – знак принадлежности к странам гитлеровского блока. Однако венгерский Генштаб сразу же объявил, будто город бомбила советская авиация. В тот же день было принято решение о вступлении Венгрии в войну против СССР.

Версия о причастности СССР к бомбёжке Кошице с самого начала выглядела шитой белыми нитками. Так, сохранился снимок неразорвавшейся авиабомбы с надписью «Путиловский завод». Однако это предприятие уже давно носило другое название – с 1922 года – «Красный путиловец», а с 17 декабря 1934 года – «Кировский завод». К тому же маркировка военных изделий в советское время исключала подобное упоминание предприятия-изготовителя. Кроме того, как выявил проведённый тогда же сотрудниками Военно-научного института венгерской армии анализ осколков авиабомб, они были сделаны из стали, выплавленной в Германии на заводах Круппа.

Остаются Румыния и Финляндия.

Посмотрим на плакат: из 12 стрелок лишь 3 помечены свастиками. Помимо Германии, это Словакия, а также Финляндия. Причём в отличие от сидящего в Братиславе марионеточного режима Тисо, горячих финских парней надевать свастику никто не заставлял, они это сделали добровольно.

Разумеется, кто-то может возразить, дескать, синяя свастика – исконный символ древней финской цивилизации. Однако в конце 1930-х она означала уже нечто другое, свидетельствуя о принадлежности к гитлеровскому блоку. К тому же Финляндия была к нам враждебна с момента получения независимости. Впрочем, подробнее о ней будет рассказано в следующей главе.

Румыния. Это государство также было изначально враждебным по отношению к СССР. Причина проста. Воспользовавшись Гражданской войной в России, Румыния оккупировала принадлежавшую нашей стране Бессарабию. Как говорится, знает кошка, чьё мясо съела.

Ещё 3 марта 1921 года был подписан имевший чёткую антисоветскую направленность польско-румынский договор о взаимопомощи. 26 марта 1926 года этот договор был продлён на следующие пять лет, затем он аналогичным образом продлевался в 1931 и 1936 годах.

Правда, перед 2-й мировой войной Румыния действительно колебалась. Но не между СССР и Германией, а между ориентацией на Германию или на Англию с Францией. Именно то обстоятельство, что западные демократии с завидным постоянством «кидали» всех доверившихся им партнёров, будь то Чехословакия или Польша, и заставило Бухарест в конце концов принять сторону Гитлера. Тем более что фюрер обещал после победы щедро вознаградить своего вассала советскими территориями.

стати говоря, отношения Бухареста с Берлином наладились ещё до того, как мы успели «обидеть» несчастных румын. Так, ещё 23 марта 1939 года был подписан румыно-германский договор о развитии экономических отношений. В соответствии с ним румынское правительство обязалось выделить для нужд германских промышленных и торговых фирм «свободные зоны», всемерно поощрять деятельность германо-румынских нефтяных компаний, принимать меры к увеличению добычи и переработки нефти для поставки её в Германию. Германия получила право на строительство шоссейных и железных дорог на территории Румынии. Секретное приложение к договору предусматривало поставку Румынии германских военных материалов на общую сумму 200-250 млн марок.(Дипломатический словарь в трёх томах. Т.II. М., 1985. Т.2. С.474.)

В мае 1940 года был подписан нефтяной пакт, по которому Румыния обязалась поставлять Германии 6 млн тонн нефти ежегодно. При этом согласно секретному румыно-германскому протоколу от 28 мая того же года Румыния отказывалась от взимания таможенных пошлин за эти поставки [353].

Что касается реакции Болгарии и Венгрии на «румынский эпизод». Рапопорт и Геллер пытаются представить дело так, будто эти государства опасались стать следующими жертвами Советского Союза. На самом деле ситуация была прямо противоположной. И Болгария, и Венгрия имели территориальные претензии к Румынии. Возвращение Бессарабии стало для них сигналом предъявить Бухаресту свои требования. 28 июня 1940 года наши войска вступили в Бессарабию и Северную Буковину. А уже 19-21 августа 1940 года в городе Крайове состоялись румыно-болгарские переговоры, в результате которых 7 сентября было подписано соглашение о передаче Болгарии территории Южной Добруджи с населением 386 тыс. человек [354]. 30 августа 1940 года согласно решению Второго Венского арбитража Венгрия получила северную и северо-восточную части Трансильвании с общим населением 2,4 млн человек.(Дипломатический словарь в трёх томах. Т.I. М., 1984. С.185-186.)

Итак, кто же это у нас занимал «буферное положение» и кого это мы отбросили «в лагерь потенциального противника»? Да никого! Все, кто в конечном итоге принял участие в войне против СССР, сделали бы это в любом случае. Так что никого мы не обидели и не оттолкнули. Перефразируя известную русскую пословицу, в этот колодец можно было смело плюнуть.

Таким образом, если уж считать, как это делают всякие некричи, рапопорты и прочие геллеры, что Советский Союз вступил во 2-ю мировую войну ещё в сентябре 1939 года, то воевал он при этом отнюдь не на стороне Германии.

Рассмотрим наши действия в хронологическом порядке:

17 сентября 1939 года. Красная Армия переходит границу разгромленной Гитлером Польши, занимая Западную Украину и Западную Белоруссию. Не сделай мы этого, данные территории достались бы немцам, которые не преминули бы использовать их людской и производственный потенциалы.

30 ноября 1939 – 12 марта 1940 года. Советско-финляндская война. В то время как на Западном фронте французская и английская авиация ограничивается разведывательными полётами, стараясь не провоцировать немцев, наши лётчики сбивают самолёты с синими свастиками.

Июнь 1940 года. Присоединяем Прибалтику. Опять-таки, в противном случае туда бы пришли немцы. К тому же, как справедливо отметил английский историк Алан Тейлор, «права России на Балтийские государства и восточную часть Польши были гораздо более обоснованными по сравнению с правом Соединённых Штатов на Нью-Мексико»[Тейлор А. Вторая мировая война // Вторая мировая война: Два взгляда. М., 1995. С.457.].

28 июня 1940 года. Возвращаем оккупированную Румынией Бессарабию, отнимая её у будущего врага.

Наконец, рассмотрим ещё один аргумент «обличителей» – якобы наши действия были нецелесообразными с точки зрения стратегии. Те же Рапопорт и Геллер глубокомысленно рассуждают:

Как говорил Галилей, природа не терпит пустоты. Если бы эти территории не заняла Красная Армия, их занял бы вермахт. В результате «советско-германская граница протяжённостью во многие сотни километров» всё равно бы возникла. Вот только проходила бы она гораздо восточнее. Как раз этого расстояния и не хватило немцам, чтобы скорее дойти до Москвы. А под Ленинградом финская армия начала бы наступление из-под Белоострова, в 30 км от города.

Кроме того, не следует забывать и о полученных в результате продвижения на запад ресурсах. Занятая территория – это не просто земли, но и людские резервы, производственные мощности, техника и т.п. Например, в государствах Прибалтики насчитывалось 11 стрелковых дивизий (по 4 в Эстонии и Латвии, 3 в Литве), 1 кавалерийская бригада и 2 кавполка, 1 танковая бригада, 1 танковый полк, 15 артиллерийских полков. Суммарная численность прибалтийских армий военного времени составляла 427 тыс. человек. Если бы Сталин не лишил «маленькие, но гордые республики» их опереточной независимости, всё это досталось бы немцам и было бы использовано против нас.

А так в ходе войны немцы сумели сформировать из прибалтов, помимо карательных частей, лишь 3 дивизии СС (2 латышские и 1 эстонскую). Однако немало местных жителей воевало и на нашей стороне. И если лояльность Советскому государству образованных на базе национальных армий прибалтийских стран 22-го эстонского, 24-го латышского и 29-го литовского стрелковых корпусов, как выяснилось в первые же дни войны, оказалась невысокой, то созданные позднее новые формирования: 130-й латышский стрелковый корпус в составе 201-й (впоследствии преобразованной в 43-ю гвардейскую) и 308-й стрелковых дивизий, 8-й эстонский стрелковый корпус, состоявший из 7-й и 249-й стрелковых дивизий, а также 16-я литовская стрелковая дивизия действовали вполне достойно. В 1944-1945 гг. все эти соединения участвовали в освобождении Прибалтики. В рядах Красной Армии погибли 21,2 тысячи эстонцев, 11,6 тысячи латышей и 11,6 тысячи литовцев.(Россия и СССР в войнах ХХ века: Статистическое исследование. М., 2001. С.238.)

В состав Балтийского флота вошли эстонские подводные лодки «Калев» и «Лембит», латышские «Ронис» и «Спидола». Две последние погибли 23 июня 1941 года в Лиепае (Либаве). «Калев» подорвался на минах в ноябре 1941 года [361]. Зато «Лембит» стал третьей по результативности подводной лодкой советского флота времён Великой Отечественной войны, потопив 8 военных кораблей и 17 транспортов противника.

Таким образом, как мы могли убедиться, советское руководство с сентября 1939 по июнь 1941 года проводило самостоятельную политику, действуя в интересах собственной страны. Именно так и должно вести себя сильное и независимое государство.

При создании статьи использовалась в том числе и книга Игоря Пыхалова "Великая Оболганная война".

Предыдущая часть статьи, которая рассказывает о советско-польских отношениях накануне войны, находится ЗДЕСЬ по ссылке

Как только завершилась реализация Мюнхенского соглашения, Германия 24.10,1938 года предложила Польше урегулировать проблемы Данцига и «польского коридора» на основе сотрудничества в рамках Антикоминтерновского пакта. Варшаве предлагалось согласиться с включением Данцига в состав Третьего рейха, разрешить постройку экстерриториальных шоссейных и железной дорог через «польский коридор» и вступить в Антикоминтерновский пакт. (М.Мельтюхов. «Советско-польские войны. Белый орёл против красной звезды». 2004, стр. 285).

Польское руководство было согласно на определённые уступки в вопросе о Данциге лишь на ответные шаги Германии, но не желало становиться сателлитом Берлина. Неуступчивость Польши привела к тому, что германское руководство стало склоняться к мысли о необходимости военного решения польской проблемы в определённых условиях. (Год кризиса. Т. 1, стр. 130-137).

Военный атташе Германии в СССР генерал Э.Кёстринг в беседе с литовским военным атташе поведал: «Польша является клячей, которую Германия впрягла в свою упряжь на время… Если Польша рассчитывает на помощь в её войне с СССР, то, во всяком случае, германские войска, вступив в «коридор» и в Силезию оттуда никогда не уйдут» (АВП СССР. Запись беседы М.М.Литвинова с Ю.Балтрушайтисом 23 марта 1938 года).

Правящие круги Польши были готовы сотрудничать с Германией в империалистическом грабеже чужих земель, особенно в борьбе против Советского государства. В то же время они не были в восторге от перспектив превращения Польши в бесправного вассала гитлеровской Германиии захвата нацистами польских земель. Польскому правительству вовсе не импонировала также идея создания подвластного Германии «Украинского государства», так как оно опасалось, что гитлеровцы захотят присоединить к нему и те украинские земли, которые отошли к Польше после 1920 года. Так, вице-директор политического департамента МИД Польши Т.Кобылянский 18 ноября 1938 г. подчеркнул в беседе с советником германского посольства в Варшаве Р.Фон Шелиса, что если немцы не будут выдвигать идеи создания «Великой Украины», то «Польша будет согласна впоследствии выступить на стороне Германии в походе на Советскую Украину.». В противном случае такое выступление может оказаться невозможным (СССР в борьбе за мир, стр. 82).

Постепенно стала проявляться, таким образом, оборотная сторона медали, выяснялась «цена», которую фашистский рейх требовал с Польши за согласие допустить её к участию в грабеже чужих земель. Но среди правящих кругов Польши было немало и таких людей, которые были готовы сотрудничать с гитлеровцами чуть ли не на любых условиях. Ю.Бек заявил, например, американскому послу Д.Бидлу, что Польша может оказаться перед «необходимостью» сотрудничать с Германией в создании украинского государства за счёт территорий Польши, СССР и Румынии. А польский посол в Москве В.Гржибовский считал, что Польша и одна может установить господство над СССР и что « не следует пускать Германию в Россию» (Документы советско-польских отношений, т. 6, стр. 372).

Нацисты во время каждой встречи с польскими дипломатами и впоследствии неизменно ставили вопрос об антисоветском сотрудничестве двух стран. Гитлер в беседе с Ю.Беком 5 января 1939 г. заметил, что между Германией и Польшей существует полная общность интересов в отношении России (В.Я.Сиполс. «Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны», стр. 218)., Отвечая на следующий день на вопрос Риббентропа, не отказалось ли польское правительство от устремлений Пилсудского в отношении Украины, Бек ответил, что «поляки уже были в Киеве и что эти устремления, несомненно, всё ещё живы и сегодня» (Документы советско-польских отношений, т.7, стр.22).

К марту 1939 года агрессивные планы гитлеровцев приобрели уже конкретную форму. Если раньше предполагалось привлечь Польшу к участию в войне против СССР, то теперь намерения Германии изменились. Советник МИД Германии П.Клейст утверждал: «Очевидно, Польша должна быть вначале территориально разделена (отделение областей, принадлежавших ранее Германии, и образование западно-украинского государства под германским протекторатом) и политически организована (назначение надёжных с германской точки зрения, руководителей польского государства)…» Все эти меры должны были укрепить тылы Германии. После разгрома Польши «акция против Запада» — западный этап», который закончится поражением Франции и Англии. Затем станет возможным «великое и решающее столкновение с Советским Союзом и будет осуществлён разгром Советов» (СССР в борьбе за мир, стр. 233-234, 363).

Советское руководство неоднократно предпринимало попытки нормализовать отношения с Польшей. 8 октября 1938 года польскому послу было заявлено, что СССР не отказывается «от мирного сотрудничества с любым государством» (Восточная Европа между Гитлером и Сталиным, стр. 130, примеч. 197).

20-22 октября начался зондаж СССР на предмет нормализации советско-польских отношений, обострившихся в период чехословацкого кризиса летом 1938 г. 4 ноября 1938 г. Москва предложила подписать коммюнике о нормализации советско-польских отношений, которое после консультаций было подписано 27 ноября. Подготовка этого коммюнике породила в Москве надежды на то, что « в случае нужды Польша протянет руку за помощью и к Советскому Союзу» (там же, стр. 132). Но это была выдача желаемого за действительное. Уже 28 ноября Польша уведомила Германию, что эта декларация распространяется лишь на двусторонние советско-польские отношения и не направлены на привлечение СССР к решению европейских проблем (М.Мельтюхов. «Советско-польские войны. Белый орёл против красной звезды». 2004-Москва, стр. 286-287).

Несмотря на антисоветскую политику Польши, в условиях, когда стали очевидны агрессивные планы фашистского рейха по отношению к Польше, Советский Союз готов был к сотрудничеству с Англией и Францией ради обеспечения независимости и безопасности польского государства. Отвечая 29 марта 1939 г. на вопрос французского поверенного в делах Ж.Пайяра, готов ли СССР к сотрудничеству с Польшей, М.М.Литвинов напомнил, что советское правительство неоднократно предлагало такое сотрудничество, и заявил, что по прежнему считает его «очень важным» (СССР в борьбе за мир, стр. 284).

Польские правящие круги знали о планах Гитлера. Если бы они были заинтересованы в национальных интересах Польши, предприняли бы меры для объединения усилий соответствующих стран.

10 мая 1939 г. зам. наркома иностранных дел СССР В.П.Потёмкин встретился в Варшаве с Ю.Беком, которому заявил: «СССР не отказал бы Польше в помощи, если бы она того пожелала (СССР в борьбе за мир, стр. 389). На следующий день Посол Польши в СССР В.Гржибовский явился к Молотову и заявил, что Польша не желает англо-французских гарантий и «не считает возможным заключение пакта о взаимопомощи с СССР» (там же, стр. 393). 25 мая советский полпред в Варшаве Н.И.Шарона снова заявил в беседе с Ю.Беком: «Мы, конечно, были бы готовы помочь, но чтобы помочь завтра, надо быть готовым сегодня, т.е. заранее знать о необходимости помогать» Но Ю.Бек оставил это заявление без ответа (Документы советско-польских отношений, стр. 112).

Правящая верхушка Польши ставила на первое место не жизненные интересы польского народа, не защиту его от немецкой агрессии, а свои узкоклассовые интересы. Главное для них заключалось в том, чтобы сохранить своё господство над польским народом. Польские правители больше всего опасались, что сотрудничество Польши с Советским Союзом может усилить в стране симпатии к идеям социализма.

Французский историк М.Мурен с полным основанием писал: «Странная политика полковника Бека была новым выражением националистической оргии и великодержавного комплекса». Бек питал иллюзии, что Польша не пострадает от германо-русского столкновения. Из-за своей русофобии и боязни коммунизма он не желал сотрудничества Советским Союзом и предпочитал гитлеровский режим (В.Я.Сиполс. «Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны», стр. 261).

Как бы ни скрывали гитлеровцы свои военные тайны, знали о подготовке вермахта к нападению на Польшу и в Варшаве. 29 июля 1939 г. разведотдел ГШ докладывал, что около 20 августа начнётся продвижение германских танковых и моторизованных частей к Польской границе, а к концу августа, возможно, начало военных действий.

Хотя до нападения фашистского рейха на Польшу оставались считанные дни, правящие круги Польши ввиду своей резко антисоветской позиции по-прежнему категорически отказывались от какого-либо сотрудничества с СССР. Это сказалось и на ход англо-франко-советских переговоров. Опасаясь срыва переговоров в Москве, французский посол П.Наджлар телеграфировал в Париж, что позиция Польши «не может не иметь серьёзных последствий для дела мира». Провал переговоров в результате позиции Польши может побудить Гитлера к началу военных действий. Их позиция – предательство интересов польского народа. Тогдашний президент Польши И.Мосцицкий несколько недель спустя признал: Польша в конце концов была готова принять германские требования» (В.Я.Сиполс. «Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны», стр. 273).

Нападение Германии на Польшу.

Диспозиция сил противников на 31 августа 1939 года и польская кампания 1939 года.

Польша начала скрытую мобилизацию ещё с 23 марта 1939 года, сумела мобилизовать к войне: 39 дивизий, 16 отдельных бригад, всего 1 млн. человек, примерно 870 танков (большая часть танкетки), некоторое количество бронеавтомобилей, 4300 орудий и миномётов, до 400 самолётов. К тому же поляки были уверены, что с самого начала войны их поддержит всей мощью авиация союзников и флот Великобритании.

Планировали две недели вести оборону, сдерживать вермахт на всём протяжении границы – почти 1900 км, против Восточной Пруссии, в благоприятных условиях, даже рассчитывали вести наступление. План наступательной операции против Восточной Пруссии назывался «Запад», её должны были провести оперативные группы «Нарев», «Вышкув» и армия «Модлин». В «польском коридоре», разделявшем Восточную Пруссию и Германию, сосредотачивали армию «Поможе», она, кроме обороны, была должна захватить Данциг. Берлинское направление защищала армия «Познань», границу с Силезией и Словакией прикрывала армия «Лодзь», армия «Краков» и армия «Карпаты». В тылу юго-западнее Варшавы разворачивали вспомогательную армию «Прусы». Поляки растянули свои порядки по всей границе, не создали мощной противотанковой обороны на главных направлениях, не создали мощных оперативных резервов для фланговых ударов по прорвавшемуся противнику.

План был рассчитан на несколько «если»: если польская армия продержится две недели на основных позициях; если немцы сконцентрируют небольшую часть своих сил и средств (особенно авиацию и танки) – польское командование рассчитывало, что Берлин оставит значительную группировку на западе; если через две недели англо-французские силы начнут крупное наступление. Ещё одним слабым местом польской армии было руководство, оно практически с самого начала войны думало только о своей шкуре. Стоит удивляться тому, что с таким командованием польская армия продержалась почти месяц.

Германия, против Польши Третий рейх задействовал 62 дивизии (из них 40 кадровых дивизий первого удара, из них 6 танковых и 4 механизированных), всего 1,6 млн. человек, примерно 6000 орудий, 2000 самолетов и 2800 танков (из них более 80% легкие, танкетки с пулемётами). Сами немецкие генералы оценивали боеспособность пехоты как неудовлетворительную, к тому же понимали, что если Гитлер ошибся и англо-французская армия ударит на западе, то катастрофа неизбежна. Германия не готова воевать с Францией (её армия в то время считалась сильнейшей в мире) и Англией, они имели превосходство на море, в воздухе и на суше, оборонительные сооружения не были подготовлены («линия Зигфрида»), западный фронт оголён.

Дисклокация войск на 01.09.1939 года.

Чтобы соблюсти видимость якобы ответных действий, германские службы безопасности организовали провокацию – так называемый « Глейвицкий инцидент». 31 августа бойцы СС и специально отобранные в тюрьмах уголовники в польской форме атаковали радиостанцию в немецком Глейвице. После захвата радиостанции один из них на польском языке прочитал по радио специально подготовленный текс, провоцирующий Германию на войну. Затем уголовников расстреляли эсэсовцы (одно из названий операции - «Консервы»), бросили на месте, их обнаружила немецкая полиция. Ночью немецкие СМИ заявили, что Польша атаковала Германию.

Люфтваффе в течение первого дня уничтожили большую часть польской авиации, а также нарушила связь, управление, переброску войск по железным дорогам. Немецкие ударные группировки довольно легко прорвали фронт и пошли дальше, что и не удивительно при распыленности польских частей. Так, 19-й механизированный корпус (одна танковая, две механизированные, две пехотные дивизии), бивший из Померании, пробил оборону 9-й дивизии и Поморской кавбригады, к вечеру 1-го сентября пройдя 90 км. В Данцигском заливе германские ВМС уничтожили небольшую польскую эскадру (один эсминец, один миноносец и пять ПЛ), ещё до начала войны три эсминца ушли в Англию, и две ПЛ смогли прорваться из Балтики (они потом воевали в составе ВМФ Великобритании).

Уже 1-го сентября из Варшавы уехал президент, 5-го за ним последовало правительство, так началось их перемещение в Румынию. Последний приказ «героический» главком польской армии Эдвард Рыдз-Смиглы издал 10-го, после на связь не выходил, потом объявился в Румынии. В последних своих приказах он приказывал Варшаве и Модлину держать оборону в окружении, остаткам армии держать оборону у границы с Румынией и ждать помощи Англии и Франции. Рыдз-Смиглы 7-го сентября прибыл в Брест, где на случай войны с СССР должны были подготовить Ставку, но она не была подготовлена, 10-го прибыл во Владимир-Волынский, 13-го в Млынов, а 15 сентября – поближе к румынской границе, в Коломыю, где уже были правительство и президент.

2-го армия «Поможе», оборонявшая «польский коридор», была рассечена встречными ударами из Восточной Пруссии и Померании, её большая часть, приморская, была окружена. На южном направлении вермахт нашёл стык армий «Лодзь» и «Краков», 1-я танковая дивизия устремилась в прорыв, выходя в тыл польских частей. Польское командование решает отвести армию «Краков» на основной рубеж обороны, а армию «Лодзь» - на восток и юго-восток за линию рек Нида и Дунаец (примерно на 100-170 км). Но приграничное сражение уже было проиграно, с самого начала надо было оборонять не всю границу, а концентрировать войска на главных направлениях, создать оперативные резервы для контрударов. План обороны польского командования сорван, на севере части вермахта, наступавшие из Восточной Пруссии, к 3-му дню сломили сопротивление армии «Модлин», её остатки отходили за Вислу. А другого плана не было, оставалось только надеяться на союзников.

4-го поляки в центре отошли к реке Варта, но удержаться там не смогли, практически сразу фланговыми ударами их сбили, уже 5-го остатки частей отходят к Лодзи. Главный резерв польских вооруженных сил - армия «Прусы» - была дезорганизована и просто «растворилась», к 5-му сентября война была проиграна, польская армия ещё дралась, отступала, пыталась закрепиться на каких-то рубежах, но... Польские части были рассечены, потеряли управление, не знали, что делать, попадали в окружение.

8 сентября началась битва за Варшаву, её защитники дрались до 28 сентября. Первые попытки взять город с ходу, 8-10 сентября, поляки отбили. Командование вермахта решило отказаться от плана взять город с ходу и продолжило замыкать кольцо блокады – 14-го кольцо замкнули. 15-16-го немцы предлагали капитулировать, 17-го польские военные попросили разрешить эвакуацию мирных жителей, Гитлер отказал. 22-го начался общий штурм, 28-го, исчерпав возможности обороны, остатки гарнизона капитулировали.

Ещё одну группировку польских сил окружили западнее Варшавы - вокруг Кутно и Лодзи, они продержались до 17-го сентября, сдавшись после нескольких попыток прорыва и когда кончилось продовольствие и боеприпасы. 1 октября сдалась балтийская военно-морская база Хель, последний очаг обороны был ликвидирован в Коцке (севернее Люблина), где 6 октября капитулировало 17 тысяч поляков.

Странная война.

Итак, 1 сентября 1939 года в 4:30 утра ВВС Германии нанесли массированный удар по польским аэродромам, а 15 минут спустя в Польшу вторглись немецкие войска. (Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз в борьбе за Европу: 1939-1941 гг. (Документы, факты, суждения). М., 2002. С.79.) Казалось, что замыслы Гитлера в очередной раз оправдаются. Однако британское и французское правительства после изрядных колебаний были вынуждены уступить общественному мнению своих стран. В 11:00 3 сентября Англия объявила Германии войну, а в 17:00 к ней присоединилась и Франция. Поначалу этот шаг вызвал в Берлине определённое замешательство. Ещё бы, ведь всё планирование польской компании строилось из расчёта, что Западного фронта не будет. Впрочем, вскоре настала очередь удивляться полякам, поскольку после формального объявления войны на франко-германской границе ничего не изменилось.

Более того, как отмечал позднее бывший генерал-майор вермахта Буркхарт Мюллер-Гиллебранд, проведший всю войну в Генеральном штабе:

Как видим, возможность победить Гитлера была. Не было самого главного – желания. Точнее, наоборот, было желание никоим образом не спровоцировать боевые действия с немцами. Так, на участке фронта у Саарбрюккена французы вывесили огромные плакаты: «Мы не произведём первого выстрела в этой войне!». Отмечались многочисленные случаи братания французских и немецких солдат, которые наведывались друг к другу в гости, обмениваясь продовольствием и спиртными напитками [Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Т.1. Подготовка и развёртывание нацистской агрессии в Европе 1933-1941. М., 1973. С.351-352.]. Когда же не в меру инициативный командир французского артиллерийского полка, занимавшего позиции в районе Бельфора, начал предварительную пристрелку возможных целей, то за это его чуть не предали военно-полевому суду. «Понимаете, что вы сделали? – распекал своего подчинённого командир корпуса. – Вы чуть-чуть не начали войну!». В дальнейшем во избежание подобных инцидентов, чтобы какие-нибудь горячие головы сдуру не начали воевать всерьёз, передовым частям французских войск было запрещено заряжать оружие боевыми снарядами и патронами.

Как отмечал посетивший линию фронта французский писатель Ролан Доржелес, бывший в то время военным корреспондентом:

«По возвращении на фронт я был удивлён царившей там тишиной. Артиллеристы, расположившиеся у Рейна, смотрели, сложа руки, на немецкие колонны с военным снаряжением, передвигавшиеся на другом берегу реки, наши лётчики пролетали над огнедышащими печами заводов Саара, не сбрасывая бомб. Очевидно, главной заботой высшего командования было не провоцировать противника»

Аналогичным образом вела себя и авиация. Вечером 6 сентября польское командование попросило союзников нанести бомбовые удары по германской территории. 7 сентября Варшава получила французский ответ, согласно которому «завтра, а самое позднее утром послезавтра против Германии будет проведена сильная атака французских и английских бомбардировщиков, которая, может быть, будет распространена даже до тыловых построений на польском фронте»[Проэктор Д.М. Агрессия и катастрофа. Высшее военное руководство фашистской Германии во Второй мировой войне. М., 1972. С.91.]. 10 сентября находившуюся в Лондоне польскую военную миссию уведомили, что английские самолёты якобы начали бомбардировки Германии .

Однако всё это было откровенной ложью. Единственный боевой эпизод имел место 4 сентября, когда английские ВВС атаковали германские военные корабли, находившиеся в районе Киля, в результате чего лёгкий крейсер «Эмден» получил незначительные повреждения [Мэйсон Д. «Странная война» // От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории Второй мировой войны. М., 1992. С.80-81.]. В остальное время английские и французские самолёты ограничивались разведывательными полётами, а также, говоря словами Черчилля, «разбрасывали листовки, взывающие к нравственности немцев»[283]. Первый из подобных «рейдов правды», как их высокопарно называл английский министр авиации Кингсли Вуд, состоялся ночью 3 сентября, когда на территорию Германии было сброшено 6 миллионов экземпляров «Письма к немецкому народу» . Ещё 3 млн экземпляров этого волнующего послания было разбросано над Руром в ночь с 4 на 5 сентября [Налёты английской авиации на германскую территорию // Правда. 7 сентября 1939. №248 (7933). С.5.]. Утром 8 сентября английская авиация сбросила над Северной Германией 3,5 млн листовок [286]. В ночь с 9 на 10 сентября английские самолёты вновь разбросали листовки над Северной и Западной Германией [Военные действия между Германией и Францией // Правда. 11 сентября 1939. №252 (7937). С.5.]. Не обходилось и без курьёзов. Так, 9 сентября французские самолёты сбросили по ошибке свой «смертоносный» бумажный груз над территорией Дании.

Всего же с 3 по 27 сентября только английские ВВС обрушили на головы немецких обывателей 18 млн листовок. Как самокритично заметил маршал авиации Артур Харрис, позднее прославившийся ковровыми бомбардировками немецких городов:

Попытки подвигнуть авиацию союзников к реальным боевым действиям бдительно пресекались. Должность министра авиации в правительстве Чемберлена занимал сэр Кингсли Вуд, юрист по образованию, ещё в 1938 году сформулировавший следующие три принципа использования британских ВВС:

1. Намеренные бомбардировки гражданского населения исключаются.

2. Авиация атакует только военные цели.

3. При этом лётчики должны соблюдать осторожность, чтобы избегать бомбардировки любого скопления гражданских лиц.

Сразу же после начала 2-й мировой войны английское и французское правительства опубликовали декларацию, в которой «торжественно подтверждали своё решение вести военные действия с твёрдым намерением щадить гражданское население» и сохранять памятники старины, а также сообщали, что их Вооружённым силам дано указание не подвергать бомбёжке никакие другие объекты, кроме «чисто военных в самом узком смысле этого слова»(Эмери Л. Моя политическая жизнь / Сокр. пер. с англ. А.О.Зелениной, С.О.Митиной и А.Л.Миранского. М., 1960. С.587.)

В первых числах сентября один из лидеров лейбористов Хью Дальтон, имевший много близких друзей среди поляков, предложил поджечь зажигательными бомбами Шварцвальд, чтобы лишить немцев строевого леса: «Дым и чад немецких лесов научат немцев, весьма сентиментально относящихся к своим лесам, что война не всегда приятна и выгодна и что её нельзя вести исключительно на территории других народов».

Однако сэр Кингсли категорически отказался, сославшись на то, что подобные действия противоречат Гаагской конвенции.

5 сентября с аналогичным предложением обратился видный деятель Консервативной партии Леопольд Эмери, бывший первый лорд Адмиралтейства. Поражённый юридической безграмотностью своего сопартийца сэр Кингсли возмущённо заявил: «Что вы, это невозможно. Это же частная собственность. Вы ещё попросите меня бомбить Рур»[Мосли Л. Утраченное время. Как начиналась Вторая мировая война / Сокр. пер. с англ. Е.Федотова. М., 1972. С.373.].

Как вспоминал позднее Эмери:

«Я онемел от изумления, когда он объявил мне, что не может быть и речи даже о том, чтобы бомбить военные заводы в Эссене, являющиеся частной собственностью, или линии коммуникаций, ибо это оттолкнуло бы от нас американскую общественность»[Эмери Л. Моя политическая жизнь… С.587.].

8 сентября польский военный атташе во Франции полковник Фыд докладывал в Варшаву:

Впрочем, по мнению начальника французского Генштаба генерала Мориса Гамелена, высказанному им накануне войны, подобное развитие событий должно было только радовать поляков:

Наконец, в ночь на 7 сентября французские поисковые группы впервые пересекли германскую границу западнее Саарбрюккена. Не встречая сопротивления германских войск, которым было приказано уклоняться от боя, французы продвинулись на несколько километров, после чего 12 сентября получили от генерала Гамелена, ставшего к тому времени главнокомандующим, приказ прекратить наступление и начать окапываться.

Эта небольшая прогулка была раздута западной пропагандой до прямо-таки эпических масштабов. Так, агентство «Ассошиэйтед Пресс» поспешило сообщить, будто «в ночь с 6 на 7 сентября французские войска захватили первую линию бетонных пулемётных гнёзд линии Зигфрида»[Военные действия на франко-германской границе // Правда. 8 сентября 1939. №249 (7934). С.5.]. В опубликованном вечером 8 сентября официальном коммюнике французского Генерального штаба скромно сообщалось: «Невозможно, впрочем, точно перечислить уже занятые местности и позиции»[Агентство Гавас о военных действиях Франции // Правда. 10 сентября 1939. №251 (7936). С.5.].

И действительно, это было невозможно, если учесть что реальное продвижение французских войск составило 7-8 км на фронте протяжённостью около 25 км. Иначе французскому командованию, как в известном анекдоте, пришлось бы докладывать о захвате «стратегических объектов» типа домика лесника.

Впрочем, дошло и до этого. В следующем коммюнике с гордостью говорилось:

«9 сентября, вечер. Враг оказывает сопротивление на всей линии фронта. Отмечено несколько контратак местного характера с его стороны. Блестящее наступление одной из наших дивизий обеспечило нам занятие важной складки местности»[Военные действия между Германией и Францией // Правда. 11 сентября 1939. №252 (7937). С.5.].

В самом деле, если сообщить, что прорвали линию Зигфрида, как это сделало 7 сентября информагентство «Бритиш Юнайтед Пресс» , то, глядишь, и во лжи уличат. А так, – «заняли важную складку местности» – просто и со вкусом.

10 сентября главнокомандующий союзными войсками во Франции генерал Морис Гамелен уверял польское руководство, что «больше половины наших активных дивизий Северо-Восточного фронта ведут бои. После перехода нами границы немцы противопоставили нам сильное сопротивление. Тем не менее мы продвинулись вперёд. Но мы завязли в позиционной войне, имея против себя приготовившегося к обороне противника, и я ещё не располагаю всей необходимой артиллерией. С самого начала брошены Военно-воздушные силы для участия в позиционных операциях. Мы полагаем, что имеем против себя значительную часть немецкой авиации. Поэтому я раньше срока выполнил своё обещание начать наступление мощными главными силами на 15-й день после объявления французской мобилизации».

В тот же день парижский корреспондент «Юнайтед Пресс», ссылаясь на сведения, «полученные из надёжных источников», утверждал, что Германия перебросила с Восточного фронта как минимум 6 дивизий, чтобы противодействовать французскому наступлению . На самом деле с польского фронта не было переброшено ни одного немецкого солдата, ни одного орудия или танка.

Не менее «надёжный» источник сообщал, что против французских войск немцы 7 сентября предприняли «ожесточённую контратаку», бросив в бой «70-тонные танки с 75-миллиметровыми орудиями»[Переброска германских военных сил на Западный фронт // Правда. 11 сентября 1939. №252 (7937). С.5.]. Здесь надо отметить, что самый тяжёлый из состоявших тогда на вооружении немецкой армии танков Т-IV, действительно вооружённый 75-мм пушкой, весил всего лишь около 20 тонн [308]. Кроме того, все эти танки, как и их собратья других моделей, были брошены против Польши. На Западном фронте у немцев в тот момент танков не было вообще .

Несмотря на то, что 12 сентября французское наступление прекратилось, пресса продолжала распространять байки об «успехах» союзных войск. Так, 14 сентября сообщалось, что «военные операции на Западном фронте между Рейном и Мозелем продолжаются. Французы окружают Саарбрюккен с востока и запада». 19 сентября последовало сообщение, что «бои, которые ранее ограничивались районом Саарбрюккена, охватили теперь весь фронт протяженностью 160 км»

Наконец, 3-4 октября французские войска покинули территорию Германии. 16 октября вернулись на исходные позиции и передовые части вермахта. В целом результаты этого «героического» похода оказались следующими:

«В сводке германского Верховного командования от 18 октября были объявлены общие потери немцев на Западном фронте: 196 человек убитыми, 356 ранеными и 144 пропавшими без вести. За этот же период было взято в плен 689 французов. Кроме того, было потеряно 11 самолётов»[Типпельскирх К. История Второй мировой войны. М., 1999. С.49.].

В своё время наши вольнодумствующие интеллигенты, сидя на кухнях, обожали рассказывать анекдоты насчёт газеты «Правда». Однако, как видим, в «свободном мире» СМИ могут врать так лихо, что коммунистам и не снилось. В случае же с липовым штурмом линии Зигфрида главной целью было создать картину реальных боёв во исполнение заключённой 19 мая 1939 года франко-польской военной конвенции. Тогда Париж принял на себя вполне конкретные обязательства, и теперь «выполнял» их, если не на деле, то хотя бы на словах.

Пародия на боевые действия, получившая название «странной войны», могла иметь лишь одно объяснение: влиятельные круги английского и французского руководства упорно пытались, несмотря ни на что, создать общий фронт с Гитлером для борьбы против СССР. Ради этого они фактически предали Польшу, в очередной раз показав всему миру подлинную цену своих «гарантий». Нетрудно догадаться, что ожидало СССР, если бы вместо заключения пакта Молотова-Риббентропа мы, как советует нынешняя либеральная братия, доверились подобным «союзникам».

Разбор предыдущей серии сериала с пересказом сюжета, находится ЗДЕСЬ по ссылке.

Без долгого предисловия, переходим сразу к седьмой серии, которая начинается на барже. Людмила Штрум в компании советских солдат и матросов плывёт по Волге из Казани в Саратов , постоянно проговаривая про себя, хоть бы Толя остался жив А зритель смотрит на все это и думает, да нам нас-рать, жив там Анатолий или нет.

Между Людмилой и молоденьким лейтенантом завязывается знакомство, он даже отдает женщине свой кулеш, посоле чего рассказывает про госпиталь в Саратове, в котором раненые Сталинградцы лежат. Оказывается, лейтенант в том госпитале лежал три месяца после ранения, но так как там врачи хорошие, то они поставили его на ноги, и Анатолия на ноги поставят, несмотря на то что его тушка превратилась в решето.

Тут же в машине, сидит партийный чиновник, который с аппетитом жрет бутерброд с колбасой, на него долго пялится голодный солдат. Зачем этот эпизод в сериале? Может так сценарист хотел показать, что в Советском Союзе колбаса была не для всех и солдат никогда раньше не видел колбасу? Бедный солдат до того оголодал, что не может даже собрать винтовку, ему на помощь приходит Людмила Штрум, вставляя затворную пружину.

И вот Людмила Штрум добирается до Саратова. На автобусной остановке, жена режиссера спрашивает у людей, как доехать до госпиталя, но люди все молчат, как будто в рот воды набрали. Всё-таки Людмила несмотря на неразговорчивых жителей города, добирается до госпиталя.

В Регистратуре, ушастый очкарик, чем то похожий на гоблина, ну очень долго не может найти медицинскую карту, начинает осматривать уже картотеку умерших, Людмила падает в обморок. Хотя непонятно куда Людмила подевалось, пока ушастый стоял у окна Людмила около двери находилась, когда он повернулся, её уже там нет, может ушла, а может действительно упала в обморок.

Само падение мы не видели, звука падающего на пол тела не было, Людмила испарилась вот и все.. Комиссар рассказывает Людмиле, что Анатолий умер, в его теле сидело около тридцати осколков, многие рядом с жизненно важными органами. Анатолий умер во время операции, пока из его тела вытаскивали осколки не выдержало сердце.

А зритель опять думает, да всем, ну вы поняли. Как персонажа, Анатолия толком не раскрыли, он нужен тут был по сути, для любовного романа с Катей, который по сути закончился ничем. Катю нам тоже толком не раскрыли, так что зрителям и на неё было как то наплевать. Да и актриса что Катю играла, настолько "талантливо" сыграла, что даже во время важных диалогов сидела с одинаковым каменным лицом.

Пока военный врач разъяснял обстоятельства смерти сына, с каменным лицом, на котором ноль эмоций, сидела уже Людмила, и что бы скрыть такую замечательную актерскую игру, камера постепенно сдвигалась в сторону военного врача, что бы зритель лицо Людмилы в это время не видел. После разговора с врачом, Людмила навещает палату где лежал Анатолий, и тут её наконец то вроде как прорывает на эмоции.

Потом Людмила разговаривает с хирургом, который делал Толе операцию, тот признается что у него к лейтенанту появилось отцовское чувство, но так получилось что руки хирурга только приблизили его смерть. Далее Людмиле выделяют машину и она отправляется на кладбище, навестить могилу сына . Закадровый голос перечисляет зрителем кто перед матерью Анатолия хоть в чем то оказался виноват.

Медсестра типа чувствовала свою вину в том, что её сын, который младше Анатолия, работал на оборонном заводе в конструкторском бюро. Комиссар был виноват в том, что в день операции он напился пива. Старшина, сопровождающий Людмилу на кладбище, оказался виноват в том, что он уже успел сегодня в каптёрке выпить спирта и боялся что женщина учует запах спиртного. Так же старшина чувствовал пред Людмилой свою вину, из за низкого качества лесоматериала, из которых сколачивали гробы.

Трое могильщиков на кладбище производят очередное захоронение и переживают что старшина не дал им лома, трудно могилы в мерзлой земле одними лопатами копать. Тут появляется старшина и устраивает могильщикам за перекур разнос, Людмила же направляется на могилу сына. Так как в этом серии преобладает серость и тоска предлагаю для разнообразия ознакомится с воспоминаниями Родимцева о Сталинградской битве.

А то сериал вроде бы как о должен рассказывать о Сталинградской битве, но пока кроме дома капитана Грекова, в этом плане ничего такого не было. Да и дом этот немцы уже ко всем чертям разбомбили всех советских солдат в нем поубивав.

Людмила же долго так бродит по кладбищу, пока не находит могилу сына, у которой долго так сидит с каменным лицом, после чего зачем то накрывает могилу своим платком. Закадровый голос начинает заунывно зачитывать закадровый текс, Людмила ложится головой на могилу сына, её начинает хорошенько так присыпать снежком.

Прямо с кладбища, зрителей переносят к профессору Штруму, который с постной физиономией сидит за столом. Ну видимо водка закончилась, никто не наливает, в гости не приглашает водочку пить, вот он грустный такой и сидит. Затем коллега профессора сообщает очень важную для зрителей новость, из Москвы пришел приказ о переезде конструкторского бюро в столицу нашей Родины.

Все бурно хлопают в ладоши, правда водки опять никто не предлагает, так что огорченный профессор отрывается от коллектива и идет обратно в кабинет. Маковецкий в этом сериале пока совершенно не радует, он практически весь сериал ходит с одинаковым выражением лица, как бы говорит, да мне нас-рать, зрителям на него кстати тоже.

Одна баба, так же с весьма с заунывным лицом, жалуется профессору на то, что она не попала в список людей что должны возвращаться в Москву. Профессор говорит, что женщина в Москву все-таки едет через три недели, согласно второму списку. Женщина опять недовольна, она же хотела что бы её отправили в Москву в первую очередь, а тут такой облом.

По словам женщины получается, что из списка на реэвакуацию, были вычеркнуты люди с еврейской фамилией из за расовой такой дискриминации, в списках были оставлены только видные ученые из евреев. На это профессор говорит, что это все чушь, женщина обижается и с постным выражением на морде лица, выходит из кабинета.

Профессор вечером сидит дома с семейством, попивает чай, из поездки возвращается Людмила Штрум. Профессор предлагает жене поесть с дороги, хочет ей картошку жареную ей положить, но оттого что он очень неуклюжий у него все валится из рук и он разбивает тарелку. Жена командует профессору сидеть, пока он всю посуду в доме не переколотил.

Профессор послушно садится на табурет, Людмила убирая осколки тарелки, рассказывает про путешествие, а так же про гигантское кладбище на котором захоронен её сын. А машины мёртвых все привозят и привозят кладбище все больше растет. Ага, так привозят, что нам показали только одну машину, которая уже с тремя могильщики на борту уезжала с кладбища.

Нас же переносят в Сталинград к майору Брезкину. Что будет с человеком если он искупается в кипятке? Ну наверное в этом случае человек получит обширные ожоги кожного покрова. Что случилось с Царем в сказке о Коньке Горбунке, после купания в кипятке? Он сварился заживо. Что стало с майором Березкиным после купания в кипятке? Он живой и здоровый и излечился от воспаления легких.

Майор находится в своем блиндаже, раздаётся взрыв снаряда, блиндаж в труху, майора только слегка землей присыпало и слегка так придавило бревном. С майором на связь выходит капитан Кравцов, который докладывает, что он командует мертвым батальоном. Майор говорит что раз Кравцов жив, пускай он собой и командует, да еще пускай он держится там.

Майор оставляет комиссара за старшего и идет навестить Кравцова. Оказалось, что Кравцов в окопе не один, солдаты отражают немецкую атаку, а у ушастого капитана просто случилась истерика. Кравцов выбегает из окопа, орет что сейчас возьмут и наваляют немцам от души, после чего кричит ура и поднимает солдат батальона в самоубийственную атаку.

Короче, до немцев так никто не добежал, а майор возвращается к себе в раскуроченный блиндаж. Ну а мы с вами давайте еще раз ознакомимся с воспоминаниями Родимцева.

Кстати и Родимцев и Чуйков часто были на передовой. По воспоминаниям Родимцева, он не единожды самолично посещал легендарный дом Павлова. Тут же в сериале Родимцева не видать вообще, как будто его не существует, Чуйков же все время сидит у себя в блиндаже. И вот только майор вернулся в блиндаж, его вызывает Чуйков.

Чуйков сообщает майору что командир бригады ранен, начальник штаба и комиссар убиты, поэтому генерал приказывает майору принять командование над бригадой, заодно спрашивает про дом номер шесть. Майор рассказывает, что разведка к дому ходила, дома больше нет, живых из гарнизона дома никого не осталось.

А ведь гарнизон дома Павлова дожил до советского контрнаступления в Сталинграде, даже принимал в нем участие. Более того, многие солдаты маленького гарнизона дожили до конца войны. Например в можно найти воспоминания Ивана Филипповича Афанасьева под названием "Дом солдатской славы", написанные после окончания войны.

А тут в сериале из гарнизона капитана Грекова не осталось никого в живых. Чуйков же приказывает майору держаться, после принятия командования над бригадой доложить сколько в наличии имеется народу. Заходит комиссар, докладывает что уже семь немецких атак отбили, немцы же заняли дом номер шесть. Хотя в реальности немцы так и не смогли дом Павлова захватить.

Майор делится новостью с комиссаром, что его назначили бригадой командовать, в то время как комиссар командует лишь полком. А где остальные красные командиры, в том числе и политруки? Куда пьяный политрук подевался, который какое то время командовал батальоном?

Тут же майор оставляет комиссара командовать полком, сам же с ординарцем, прихватив еще двух советских бойцов, отправляется принимать командование над бригадой. Идет майор с сопровождением, по ровному, хорошо обстреливаемому противником месту не пригибаясь, туи позади Березкина разрывается снаряд и он уже на земле лежит. Вот так и не принял майор командование над бригадой.

И вот майор с множественными осколочными ранениями ,уже находится в госпитале, где его готовят к операции. Нас же переносят к профессору Штруму, который находится в поезде, едет со своим семейством в Москву. Так как водка в кадре больше пока не появляется, то профессор на этот раз довольствуется чайком. Напившись чаю, профессор с женой отправляется в соседний вагон навестить Соколова. Жена Соколова лежит на верхней полке, сам он комфортно устроился внизу.

Соколов угощает профессора воблой. Анна Михалкова хочет положить рыбу на газету с портретом товарища Сталина, что очень пугает Соколова, он просит на стол тряпку постелить. Соколов разделывает рыбу, Михалкова приносит чай. Хотя от того как компания чокается, можно предположить что в стаканах находится не чай. Ну и так же по тому как Штрум пялится на Анну Михалкову, становится понятно какого именно Соколова профессор хотел навестить. На молчаливых посиделках в вагоне серия заканчивается.

Продолжение следует.....

Большая просьба к читателям канала, пожалуйста ведите себя поактивнее, ставьте лайки, пишите комментарии, тогда моет быть у статей на канале будет побольше охват, что в принципе далеко не факт. Кто на канал еще не подписан, то не забывайте подписаться.