MonteNikolay

Вчера я не описал десятый день, по простой причине – его не было. В обсерваторе.

Нас покормили утром, и сопроводили на проходную. Персонал санатория «Изумруд», и без того приветливый и обходительный, казалось, не желал с нами расставаться – девчонки спрашивали, понравилось ли нам? Дали заполнить анкету, в которой я, если честно, пожаловался на один-единственный факт, который мне не понравился.

В остальном, написал кучу благодарностей и похвал.

Что мне не понравилось – еду приносили трижды в день, всю запакованную в полиэтиленовые пакеты и в одноразовые судочки. Так вот, утром и вечером, сахар и чай приносили упакованным вместе с ложками и стаканчиками, в отдельном пакете. А в обед, непонятно почему, пакетики с сахаром упаковывали в один пакет вместе с судочком супа. Естественно, пока суп доходил до нас, он немного проливался и смачивал пакетики с сахаром…

Может быть, я и слишком придрался, но это единственный неприятный факт за все время пребывания в обсерваторе.

И да, еще один прикольный факт. На балконе нашего номера, под потолком, ласточки соорудили гнездо. И когда мы вечером выходили на балкон, разговаривали, то ласточки из гнезда недовольно ворчали… И вот, в день отъезда, у них вылупились птенцы. Об этом мы узнали по скорлупкам, которые обнаружили под гнездом.

Так что, отъезд принес еще кучу дополнительных позитивных эмоций!

Свобода!

Мама. Выписка

Мама выздоравливала быстро, на удивление.

Из больницы, от мамы, приходили интереснейшие новости. Сам по себе вирус довольно просто лечится, буквально за неделю. Лекарства есть, в достатке. Главное, не затягивать с обращением к врачу. А страшное в этом вирусе именно осложнения, среди которых – крайне быстро развивающееся воспаление легких. Которое, кстати, лечить гораздо сложнее.

После реанимации маме сделали томографию, вязли анализ на ковид, и отменили уколы. Остались одни таблетки, и особая надобность в нахождении под постоянным наблюдением, по-видимому, исчезла.

Во время нахождения в больнице мы очень много разговаривали с мамой по телефону, и она как-то обмолвилась, что у неё началась переоценка всей жизни. Что она много думает, о том, что происходило за эти годы, и в особенности в последние годы…

Я попросил её все записывать.

Поначалу мама отказывалась, но я настоял – мам, ты как только выпишешься, тебя захлестнет круговерть событий, и ты обо всем забудешь. Пожалуйста, записывай. Никому показывать не нужно, просто записывай все свои мысли.

Несколько ночей мама занималась конспектированием мыслей… Завершился один блокнот, мы привезли ей еще две тетрадки в твердой обложке и пяток ручек. А мысли все развивались и плодились…

Буквально за считанные дни мама пересмотрела всю свою жизнь, законспектировала и сделала выводы. Переоценка коснулась всего – отношения к жизни, отношений в семье… Она со всеми нами пообщалась поодиночке, и предложила собраться всем вместе, обсудить её трансформацию.

На самом деле, мама стала гораздо лучше понимать всех нас, и решила для себя, что теперь необходимо все волнующие моменты не скрывать, не хранить в себе, а выносить на обсуждение…

Что обижаться друг на друга не стоит ни в коем случае, что общаться нужно открыто, и времени на то, чтобы проявлять добрые отношения может однажды не остаться…

А сегодня маму выписали!

Мы никому ничего не сказали, я забрал маму из больницы и привез домой. Сюрприз удался на славу!

Осталось только послушать, что мама написала в своем дневнике. Она обещает собирать нас всех вместе, и понемногу читать свои записи, тем самым делясь с нами прожитым опытом.

Но это тема уже для следующего поста…

Сегодня пришли анализы последнего теста, ради которых нас тут держат.

Мы осторожно поинтересовались у безликого человека в скафандре, который принес нам обед – скажите, а когда нас отпустят? Он спросил, до какого числа у нас предписание, и пообещал уточнить у начальства. Когда принесут ужин, вам скажут…

До ужина я проспал, просто от мыслей уже не выдерживала голова…

И вот ужин – утром можете быть свободны, анализ отрицательный! Вы сами уедете или подождете автобус?

Нет, мы не будем ждать, за нами приедут! Ура!

Утром на свободу, и тот факт, что мы все-таки не заболели короной, реально обрадовал.

Не взирая на отличные условия и вид из окна, все мысли были дома... Когда уже утро?

А обсерватор снова начал наполняться людьми. Причем с катастрофической скоростью. Сегодня пачками завозили людей, семьями.

Одна из таких семей поселилась над нами, и топот детских ног поначалу даже развлекал. Однако, по прошествии нескольких часов постоянного топота, я дописал себе в список радостей отъезда еще и эту причину…

Благодарность судьбе и вышним силам, у мамы наметилось улучшение, и к ней в бокс даже подселили соседку, так что теперь ей не скучно.

В общем и целом, день прошел крайне позитивно.

Мама. В больнице

Мама сразу попала в инфекционное отделение, и конечно же, ей сразу сделали анализ на ковид. Было очень приятно слышать, что мама сама проверила интернетные сплетни и убедилась, что большинство из них – наглое вранье.

Обслуживание отличное, медсестры отзывчивые, врачи добрые.

Утром следующего дня пришла новость - маму положили в реанимацию…

Насыщение крови кислородом неумолимо падало, и при значении 85 её подключили к аппарату ИВЛ. Но мама все это воспринимала как некое приключение, с увлечением рассказывая, что, кто и как с ней делает.

Сколько капельниц, какие лекарства, какие показания приборов… Мы разговаривали часто, и маму за это журили медсестры, которые позже сжалились над ней, и показали, как правильно разговаривать в кислородной маске.

На следующий день пришел положительный анализ на ковид, и нас с сестрой забрали в обсерватор.

Мама пробыла в реанимации неделю. По всем показателям, пережила клиническую смерть, в ту ночь, когда её положили под аппарат.

Но нам она этого не сказала, узнали мы эту новость от её родной сестры, нашей тетки, которая живет в другой стране, которая увидела плохой сон и дозвонилась до мамы. После чего перезвонила нам.

Мама очень благодарна всем врачам и медсестрам, которые вокруг неё были и есть сейчас.

Она старается чем может, помогать им, за что получает нагоняй – двигаться её еще нельзя. А медсестры её то с тряпкой застанут, как она пол протирает, то за мытьем посуды…

Сегодня маме сделали второе обследование на томографе, и попросили привезти таблетки, которых нет в больнице.

И мама никак не может понять - для чего людям нужно наговаривать на хороших врачей? Зачем они это делают? Зачем сеют панику и страх?

И мама сегодня раньше всех сказала нам, что у нас отрицательные тесты. Оказывается, в боксе у мамы было свободное место, и её лечащий врач следила за нами. Если бы у кого-то из нас подтвердили вирус, то нас положили бы к маме в бокс.

Но сегодня это место заняла другая женщина. Однозначно, ей нужнее.

По всем показателям, мама пошла на поправку.

Вчера вечером нам привезли передачку – витамины и шалфей для чая.

Интересный факт, у нормального человека не бывает стабильно одной температуры! Она постоянно скачет, то вверх, то вниз. В пределах полградуса, но все же…

Когда ждешь, что вот сейчас все начнется, даже эти полградуса действуют на нервы…

Мы ждем дальше, небольшая радость – на улице стало прохладнее.

Для отдыхающих не очень хорошо, а вот для нас в самый раз – не так жарко, лучше спится…

Почти полдня разговаривали с мамой. Она сумела подключить ватсап, и теперь мы можем говорить без выхода на балкон, из номера.

Много интересного приходится узнавать о человеке, которого ты, кажется, знаешь всю жизнь…

Но об этом можно будет писать позже.

Мама. Посещение клиники

Настало утро. Первым раздался звонок от мамы – Коля, я нику не поеду!

Почему это?

Потому что температуры почти нет – 36.8, чувствую я себя хорошо. Никуда я не поеду!

Да что же это такое… Рановато для маразма... Ладно, заеду еще раз. Позвонил сестре.

В общем, посетили маму вчера работники, которые жили в хостеле. Как обычно, покупаться, постираться. И наговорили кучу гадостей – типа, у всех поголовно жены врачи, и что дескать доктора специально ставят диагноз коронавирус чтобы получать доплату. Ты попадешь с простудой, а припишут корону, наколят жопу всякими просроченными уколами и выпишут. Сиди лучше здесь!

У мня внутри взорвался вулкан. Что за тупые советы от строителей? Что это за игры со здоровьем и вообще, какого фига?

Светка заняла нейтралитет – едь к маме, и говори ей, что ты мне выговариваешь?

Я поехал. Предупредил маму, чтобы собиралась, искупалась, и была готова. На все её уговоры, что, дескать, работы много, состояние хорошее, ничего не болит я твердо ответил – мы договорились про рентген и кардиограмму? Собирайся.

Всю дорогу до клиники мама кашляла. Сухо и тяжело. Смотреть было больно, и я корил себя на чем свет стоит – зачем я её слушал? Нужно было вызвать скорую еще тогда, когда только началось это все… Но уж есть то, что есть.

Одели маски, зашли в клинику. Рентген, кардиограмма, консультация врача.

Минут через двадцать выносят описание рентгена….

Затемнения в легких по принципу матового стекла, сливная двухсторонняя пневмония. Рекомендовано анализ на ковид. Кардиограмма – нарушение работы левого желудочка по причине гипоксии… Доктора забегали, завели нас в кабинет. Врач одел скафандр, обильно смазал руки антисептиком. Пшикнул «Каметон» в рот и в нос и приступил к осмотру.

В легких и без рентгена слышались шумы и хрипы. Сатурация – 90. Легочная недостаточность, воспаление. Ваш организм задыхается! Разговор его был короткий – в больницу поедете?

Мама наотрез – НЕТ! Он поднимает глаза на меня – если бы это была моя мама, я бы даже не разговаривал… Я вызываю скорую, срочная госпитализация!

Мама посмотрела на меня – страх в её глазах наткнулся на мой страх… А что, так надо, да? Конечно, мам. Очень надо.

Ну, ладно, тогда поеду… Только Сашу не сдавайте…

Внутри меня диалог был сродни урагану – как это не сдавайте Сашу? Это значит, что, позволить развить в родном городе рассадник вируса, фактически прикрыть массового убийцу?

Нет, так не пойдет.

Скорая за мамой ехала минут пятнадцать, потом оформление…

Мама позвонила Светке – собирай вещи и вали оттуда скорее! Предупреди Сашу…

Как только машина отъехала, я тоже набрал Свету – ты давай не шути, рассказывай все, как есть. Мать в тяжелом состоянии, нужно это шарагу дезинфицировать, но это не ты должна делать, пусть разгребается сам, хоть раз поймет сколько стоит такая работа.

Он видел, как мать потухает на глазах, и вместо того, чтобы хоть как-то помогать, урезает её зарплату. Сворачивай лавочку и домой.

Поищем, где можно сдать анализы

Ночные посиделки утром отозвались головной болью. Завтрак из манной каши пришелся как нельзя кстати, и подушка приняла тяжелую голову на отдых от остатков спиртного.

Кстати, в момент передачи завтрака нам сделали третий по счету тест, в этот раз особо рьяно и глубоко запихнув зонд в носоглотку, такое ощущение было что аж до глаза достали…

Ну, это и хорошо – не могут найти ничего, значит здорово.

Температура показала привычные 36,6 у нас обоих, и напряжение понемногу стало спадать.

Я взялся за написание статей для этой серии, и понял, что описывать особо-то и нечего… Один день похож на другой, не меняется практически ничего, кроме меню – повара радуют, и пока ни разу не повторились.

Мне реально повезло с моей внутренней организацией – если есть компьютер, то я всегда найду что делать. Буду писать статьи, разрабатывать тренинг, учится в конце концов.

Так что простите за скудность информации, просто не о чем больше писать.

Давайте больше внимания уделим части про маму.

Мама. Отказывается лечится

Никого больше в хостел не заселили. Светлана постоянно находилась рядом с мамой, которой становилось все хуже. Появились мышечные боли, температура не опускалась ниже 38, что ты не делай. Маме стало трудно передвигаться.

Жильцов не было, но были группы людей, ранее живших в хостеле, пребывание которых было оплачено, и они заезжали порой покупаться, постираться и покушать. Обслуживала их Света, в то время как мама практически постоянно спала.

Вмешаться мне следовало гораздо раньше, и в эти дни я уже полностью решился – будь что будет, лучше поссорится, чем потерять маму.

Я приехал под вечер, сел рядом и завел задушевный разговор – как себя чувствуешь, как температура?

Мама мне принялась доказывать, что все у нее хорошо… Вкус и обоняние вернулись в норму, мышечные боли прошли, правда усталость осталась – но так всегда после болезни… Все хорошо, я восстанавливаюсь!

Однако, на вид все было совсем по-другому. Мама осунулась, кожа стала темной, дыхание хриплым. И она постоянно пыталась сдерживать кашель, не показать при мне…

Я начал издалека. Как давно она проверялась, сдавала анализы?

Оказывается, что кроме формального обхода для получения санитарной книжки, мама в больнице не была много лет. Она панически боится врачей!

В ней, еще со времен развала советского союза, прочно укрепилась уверенность, что хорошо лечить могут только за большие деньги и избранных. А простых людей не ценят и используют для экспериментов. И у мамы имелось жизненное подтверждение этой теории – мой отец, который умер от четвертого инфаркта. А первый у него случился, потому что лечили ему печень, не разобравшись в симптомах и назначив неправильное лечение.

Страх докторов ставил жизнь моей родной мамы под угрозу, а я, вислоухий олень, даже не пытался разобраться в этом!

Как только обнаружилась причина, разговаривать стало легко.

Мама, да в чем проблема! Не поедем к докторам! Давай я запишу тебя на рентген, просто посмотрим, что у тебя взнутри. Я верю, что это не вирус, но я вижу у тебя все симптомы воспаления легких!

Просто посмотрим рентген и все! Никаких скорых и больничек, поедем в частную клинику. Заодно и кардиограмму сделаем. Как?

На это мама согласилась, хоть и со страхом в глазах, но доверилась мне. Договорились поехать на утро. Я передал ей еще пачку мощных витамин и уехал, четко настроившись на утреннюю поездку.

Два дня подряд я не ложился спать раньше четырех утра. Работа занимала меня полностью, увлекая возможными перспективами и скрашивая однообразные будни в заточении.

В то же время, погода стала меняться, внося определенное разнообразие в хоть и красивый, но уже привычный пейзаж.

Тучи собирались в группы, сверкала молния, накрапывал дождик. Ожидание урагана развлекало, веселило и немного подстегивало – как оно будет? Интересно!

У Светки появилась температура. Невысокая, 37,3 но есть. И у меня столбик остановился на 37… Изменения в погоде отвлекали от мыслей о заражении, однако, в номере повисло напряжение. Градусник переходил из рук в руки как знамя полка. Никогда в жизни до этого случая я так часто не измерял температуру тела. Держится, собака сутулая…

К вечеру напряжение достигло апогея, и разразилась гроза. Раскаты грома, блеск молний и… вялый дождичек в практически безветренную погоду. К нам даже на балкон не заливало, так что то, что видели глаза, крайне диссонировало с тем, что должно происходить при подобных явлениях. Мы поглазели с балкона на это псевдобуйство стихии, и переглянулись.

В тетрапаке из-под яблочного сока у нас заначка – литр коньяку. Чего его хранить?

Потянулась задушевная беседа, о прожитых ситуациях, о маме. О планах на будущее…

Такое ощущение, что не общались мы так, по душам, наверное, никогда… И по комнатам мы разбрелись уже когда рассвело за окном.

А куда торопится? Все равно, спи сколько хочешь….

Мама. Самолечение

Работники, заехавшие в хостел, менялись как перчатки. Кого-то не устраивала оплата, кого-то и вовсе кинули. Не заплатив.

Некоторые, пожив в общаке, разъезжались по квартирам.

Постоянный поток людей маму радовал, а я старался не думать о возможных угрозах.

И вот настал момент, когда мама простудилась. Огромное количество народу, стирка и вывешивание на улице постиранных вещей, постоянное перемещение из жаркой кухни на холодную улицу – и вот, у мамы температура.

Мама наотрез отказывалась от скорой, а Света начала пачками таскать ей витамины и антибиотики.

Температура немного упала, и мама успокоилась – простуда побеждена. В разговоре со мной она обмолвилась, что последняя партия работников из Пятигорска вся поголовно приехала с кашлем и температурой.

С другой стороны, пришла еще одна новость – на стройке обнаружен больной коронавирусной инфекцией. И в один день всех работников из хостела перевезли в палаточный городок, организованный на стройплощадке. Поставили по периметру вооруженную охрану, и объявили его обсерватором.

Строить нужно, и я так понимаю, что для начальника этой стройки данное решение было даже на руку – никто никуда не разбегается, все за оградой и постоянно работают.

А у мамы в это время пропал вкус и обоняние. Я начал бить в барабан – срочно скорую!

Но мама…

Нужно знать мою маму. Основные доводы: я хорошо себя чувствую! Мне ничего не нужно! На кого я тут все брошу! Скоро заедет следующая партия, кто их заселит?

Я говорил маме – ты хочешь всех их заразить вирусом? Получал ответ – бред это все, нет никакого вируса! Все это придумали для того, чтобы людей позагонять по домам. Все работают, и нет ни у кого никакого вируса! Ты хочешь со мной поссориться?

Разговор с сестрой тоже ни к чему не привел – ты же знаешь нашу маму!

Ладно, давай ей тогда побольше витаминов и противовирусных, может быть и пронесет…

Мама у нас сильная…

Дни начали сливаться в однообразную череду… Неизменно обильная еда среднего качества, хорошая погода за окном и куча свободного времени – мечта идиота.

Я с головой погрузился в написание структуры и наполнение долгожданного тренинга… Наконец-то мои знания оказались востребованными, и я так разошелся, что объем необходимой работы меня самого начал понемногу шокировать. Однако, времени вдоволь, и я барабанил по клавишам компа как заведенный.

Пятый день ознаменовался еще и большим количество переговоров с родственниками. Дома начали скучать. И беседы длились по тридцать-сорок минут. Отзвонилась даже мамина сестра – тетя Таня, разговор с которой тоже не был коротким. Мы очень давно не общались.

Переживания ушли на задний план, тревога за вирус тоже испарилась, поскольку если бы он был, то уже хоть как-то себя проявил бы. Второй анализ, который взяли на третий день, тоже остался без ответа, а значит отрицательный.

Оставалось смирно досидеть свое время, указанное в предписании, и за это время сделать как можно больше полезной работы, которую дома сделать будет уже нереально.

Мама. Жизнь на работе

Разбитые стекла, мусор и перевернутые вещи – вот что увидела мама, когда пришла проверить пустующий дом.

Конечно, она сразу поставила в известность начальника Сашу, который попросил её навести порядок. И мама согласилась.

В тот день, да и на следующий мама оставалась ночевать в хостеле. Запасов еды было достаточно, её не разворовали. Похоже было на то, что бесчинствовали дети, или подростки, но явно люди, которые не интересовались едой или предметами быта. Вынесли пару телевизоров, разбили пару окон, перевернули вверх дном шкафы с вещами – деньги искали, что ли? Но не взяли ни еду, ни термосы для обедов, ни кухонное оборудование… И даже почти ничего не сломали.

Мама по-хозяйски наводила везде порядок. Поскольку дома ей уже изрядно наскучило, это занятие стало для мамы развлечением. Саша, хозяин хостела, попросил её пожить сторожем, пока не заселится следующая партия работяг, и мама с радостью согласилась.

В один из дней налет пытался повторится, но налетчики не сумели проникнуть в наглухо закрученные саморезами окна (я постарался), и мама нагнала их угрозами вызова полиции. А постояльцы все не ехали.

Мне было все равно, на каких условиях мама сторожит огромное трехэтажное здание, я понимал что она в Саше души не чает, однако поинтересовался – мам, а сторожа вообще бесплатными бывают? На что мама только отмахнулась – мне тут хорошо, еды полно, делаю что хочу и мне тут нравится! Мне ничего не надо!

На этом разговор и закончился. Я подумал было, что не мешало бы позвонить Саше и подсказать, что мама у меня одна, и хоть как-то её необходимо отблагодарить за самоотверженность, но остерёгся. Я этого Сашу не знаю, он меня тоже. Сейчас выгонит маму из хостела, посадит какого-нибудь сторожа, или вообще поставит на сигнализацию за 1000 рублей в месяц, а для мамы я стану тем человеком, который лишил её работы… Пусть развлекается.

И начался карантин!

Вместе с ним пришло много изменений в жизнь каждого, и в Севастополе приступили к повторению советских рекордов. Властями решено было в рекордные сроки построить больницу для коронавирусных, причем за два месяца и на тысячу коек. И куда, как вы думаете поселили строителей? Конечно, в мамин хостел!

Мама была счастлива – она снова при деле! И так, как сменщица ушла на другую работу, горничная уехала, мама привлекла свою дочь - мою сестру Светлану к себе на помощь. Ведь если они вдвоем, по-семейному, заменят персонал гостиницы, то на двоих получат три зарплаты, а это вовсе не плохо, с учетом того, что на дворе карантин и кризис…

Замечательная идея воплощалась в жизнь быстрее ветра – две пчелки поселились в доме чужого дяди, населенном строительным разнолюдием, собранном со всех просторов необъятной России и круглосуточно выполняли полный набор обязанностей администратора, завхоза, горничной, прачечной, повара, сторожа и дворника…

Так прошел месяц.

Пришел день расчета. Честно, я никогда не вмешивался в мамины дела и не интересовался, как и за что она там работает. То, что описал ожидания мамы и сестры – с их слов, в оправдание крайне неосторожных действий во время опасной эпидемии. Однако, Саша решил иначе.

Видите ли, хостел простоял без жильцов два месяца, и он понес убытки. Мам бесплатно прожила на его харчах месяц – тоже его уступка. Поэтому, мама получает только свою зарплату, зарплату второго повара Саша её платить не будет, а Света… будет получать половину зарплаты горничной. Больше он не может.

Девчонки погрустили немного, но уходить не стали – как же бросить человека в трудную минуту… Да и кризис на дворе, куда податься? А тут хоть копейки, но гарантированные. И о еде думать не нужно, все есть и все бесплатно.

Поздно я об этом узнал.

Утро четвертого дня ничего нового нам не принесло. На фоне стресса прошлого вечера немного поднялась температура, до 37.

Это вызвало очередную волну паники у сестры, однако общий эмоциональный фон стал уже привычно-неизменным. Море, солнце, крики чаек и балкон с телефоном. Нормальная еда в большом количестве и чай.

Дни стали похожи друг на друга своей чередой. Погода стала меняться, с моря поднялся холодный ветер, и зависать на балконе стало некомфортно.

Ближе к вечеру, раздался звонок от жены, Ирины.

Николай, у нас выпадает из обоймы один из спикеров!

Для информации – моя половинка находится в стадии организации своего продюсерского центра, после того, как её уволили из успешно существующего. Причиной увольнения Ирины, менеджера, который вел пять проектов, стал её конфликт со специалистом по статистике. Этот человек, Руслан, допустил явную ошибку в своем отчете, показав, что на тренинг подписалось три тысячи человек, а отписалось четыре тысячи. Когда Ирина ему на это указала, он заявил, что такое бывает, когда тренер «гуамо»… Ирина возмутилась, заступилась за своего подопечного тренера, и назвала статистика «немного неумным», раз тот позволяет себе так отзываться про спикера, который платит ему зарплату. А статистик оказался мужем директрисы продюсерского центра, восточным мусчинкой с горячей кровью…

Так она её и уволила, в угоду недоразвитому мужу. Успокоив тем, что объяснила причину увольнения как: «ты стала жертвой системы».

Недолго Ирина унывала, за ней следом потянулась команда, с которой она работала, и вот они уже на пороге создания своего проекта.

Так вот… Не желаешь ли представить свой проект тренинга на нашу платформу?

Конечно желаю… Но я не готов прямо сейчас, мне необходимо доработать, шлифануть, уточнить и дополнить… Дайте мне три дня.

И я до четырех утра погрузился в работу...

Мама. Работа

Насколько долго активный человек может оставаться безработным?

Правильно, через считанные дни мама выходит на работу, в хостел для рабочих трассы «Таврида», сменным поваром.

Следует отметить, что поварское дело — это мамино призвание и талант. Она из любого продукта делает такие шедевры, что порой удивляешься, что такое возможно… Сорок рецептов блюд из картофеля для неё – это задачка на завтрак, и для одной руки.

График – три через три, трое суток на работе трое дома. Практически круглосуточный график, с перерывами в два-три часа между сменами. В шесть уезжает первая смена, в восемь приезжает ночная. В двенадцать везут обед первой смене, в два -ночная обедает. В восемь вечера ужинает ночная, в одиннадцать приезжает первая… Как-то так, круглые сутки на ногах, с короткими урывками времени на сон.

После трех дней работы, мама сутки отсыпалась, зато двое суток было у неё на всякие домашние дела. Какое-то время наступила семейная идиллия – мама довольна работой, босса боготворит, со сменщицей дружит, деньги получает, время на себя имеет.

Но как говорил царь Соломон – так будет не всегда. Прошло полгода, и рабочие разъехались. И больше не приехали. Толи им не заплатили, толи не сошлись в оплате следующего этапа, толи перевели их на другой участок работы, но хостел не заполнился жильцами, кормить было некого…

Первый месяц безделья мама пережила относительно спокойно, на второй заегозила – скучно. Ежедневно звонила начальнику – ну что там, когда на работу? Сменщица уже нашла другую работу, горничная и вовсе уехала на север на заработки…

А хостел все стоял и стоял пустой. Пока в один день начальник не попросил маму съездить проверить, все ли в порядке, и готов ли дом к приему постояльцев.

Осмотр показал, что за время простоя дом обворовали.

И не один раз.