GunnerSR

Весь день я мок под дождем, который изредка прекращался, но продолжал планомерный путь к намеченной цели. К концу дня я дошел до судна без каких-либо происшествий (если не считать полностью промокшую одежду), развёл костёр и сделал небольшой лагерь в месте, где ночевал у остатков судна в последний раз, попытался согреться и высушить одежду.

Итого за 2 дня добрался, но и маршрут был уже известен.

В ближайшие 2 дня я планирую искать припасы и полезные мелочи на судне и возле, а в следующие 3 – двигаться домой.

19 Октября.

Утро выдалось морозным, шёл легкий снег и дул слабый ветер. Ну хоть вновь не промокну! Развёл костер, позавтракал. Всё как обычно, в целом.

Спустя примерно час отправился на поиски чего-нибудь полезного.

Нет смысла рассказывать как, где и что я нашёл, так как все мои поиски напоминали разбор кучи мусора и металлолома.

К концу дня я обнаружил еще 3 разрушенные до основания спасательные лодки и 1 практически целую.  Успешно извлёк из обломков спаснаборы, а в относительно уцелевшей решил устроить временный лагерь. В ней была крыша над головой, защита от ветра и тепло сохранялось внутри. Кроме того, теперь у меня множество спальных мешков, в которых, мне кажется, я не замерзну спать даже зимой.

20 Октября.

Спалось хорошо, внутри спасательной лодки я был защищен от непогоды, а спальные мешки грели.

Погода была как вчера – шёл легкий снег и дул слабый ветер, но мороза я не чувствовал. Всё как обычно – костёр, завтрак и на работу. Даже в новом мире надо ходить на работу… Ужас…

Походил еще вокруг обломков судна, поискал и повытаскивал еще всяких «полезностей», больше лодок не нашёл. Если они и были, то были под завалами и не попадались мне на глаза.

После обеда я решил осмотреть верхнюю часть остатка палубы.

Не сказать, что там было что-то интересное наверху, но в уцелевшие помещения я пытался забираться. Из крайне полезного, что я нашёл – матрас! Точнее два матраса, но второй напоминал матрас, который дрался с собакой и проиграл. Он был полностью не пригоден к использованию.

Отдельное упоминание следует сделать о капитанской рубке. Я ее опознал по штурвалу и всяким тумблерам и кнопкам. Естественно ничего не работало. Среди всего этого множества оборудования была и рация. Её сложно спутать с чем то, так как есть и микрофон, и динамик. В фильмах говорится, что у рации автономное питание, но мне не удалось её включить, хотя и тумблеров на ней было не много.

Я бы с удовольствием послушал чьи-нибудь переговоры. Особенно мне было интересно узнать об оставшимся оплоте цивилизации, в привычном понимании этого слова – орбитальной станции. С одной стороны, чего им там делать в космосе с ограниченными ресурсами, а с другой стороны на земле может быть и хуже. Может быть их технологии и регламенты учитывают текущую обстановку на Земле и у них есть план-сценарий, когда им возвращаться можно, а когда нет.

Если бы зажравшиеся политики, бизнесмены и прочие влиятельные люди вернулись на землю под командованием какого-нибудь умного талантливого командира, то они, скорее всего, выбрали бы наиболее уцелевшие участки местности и попытались возродить человечество. Моя местность точно не попадает под «райский уголок».

Тот размах и тот беспредел, который устроили спасённые, вызывал у всех, в том числе и у меня, только ненависть к ним. До судного дня все хотели, чтобы у них ничего не получилось и им досталось по заслугам. Это из серии «пусть у меня корова сдохнет, лишь бы у соседа сдохли две». Наверное так неправильно думать, но чувство обреченности, чувство, что нас бросили… Впрочем, уже не важно.

Я просто хотел услышать людей, хотя и боялся их. Хотел узнать о выживших, о каких-то новостях. В любом случаи, я не смог включить рацию и оставил эту затею.

В капитанской рубке, кстати, не было ничего мне полезного, кроме пару вешалок и мягкого кресла. Последнее, я даже и не думал брать, так как всё равно бы не смог утащить. А электронику мне и подавно не надо.

Так и прошёл день, который напоминал вчерашний. К концу дня я так и не обнаружил больше спасательных лодок и съестных припасов. Вечером еще походил по округе, но тоже ничего особенного не нашёл.

Конечно, если начать разбирать корабль по частям и тратить много времени, то можно что-то найти еще, но у меня не было уже ни сил, ни желания, ни времени. Зима приближалась.

Вечером я сортировал найденное, мастерил подобие саней, упаковывал то, что повезу в свой лагерь.

Когда уже совсем стемнело, я под свет костра закончил сборы и подготовку к дороге.

Мои сани – большой кусок обшивки спасательной шлюпки, размерами примерно 3х2 метра. На них я сложил и закрепил веревками, которых было с избытком в шлюпках, припасы.

Моя добыча была внушительная: 4 спасательных контейнера со всякой всячиной из которых я убрал запасы воды, инструкции и всякую мелочь, которая мне не пригодится, и чего у меня итак с избытком; топоры (взял 2 и еще оставил 2) теперь у меня аж 4 топора – 1 с самолета, 1 взял ранее и еще 2, веревки, матрас, хорошие и ровные куски пластика из которых планирую делать двери и закрывать различные дыры; всякая мелочь – крюки для одежды, металлические листы и трубы, из которых попробую сделать маленькую печь. Еще много всего разного, что мне казалось пригодится (спойлер нет).

Набрал столько всего, что еле уместил и разложил на сани. Поднять сани я не мог, но мог приподнимать их края. А тащить или толкать вполне. Причем, как мне казалось, не так уж и тяжело. Ох, как я ошибался...

Вскоре мне начали попадаться мои же, собранные ранее, кучки с барахлом, которые тоже служили ориентирами и показывали, что я на верном пути. Страха в пути у меня не возникало, я не прислушивался к каждому шороху и не боялся встречи с кем-то. Я шёл и анализировал свой путь, подмечал для себя, где в будущем лучше проходить, чтоб экономить силы и время. Пытался следить, как можно больше и оставлять всякого рода напоминания о своем маршруте. Несмотря на то, что путь был тяжелый, я двигался на удивление быстро. В какой-то момент даже понял, что смогу пройти весь путь за 1 день. Такой вывод напрашивался исходя из того, что я вышел раньше обычного, шёл по изведанной дороге, а сильный попутный ветер не давал расслабляться и подгонял меня еще сильнее. Да и перспектива в очередной раз спать на улице меня не радовала.

На последний холм, на котором мы с Машей встречали апокалипсис, уже поднялся без сил и глубоко вечером. Стремительно темнело, но я уже наизусть знал, куда мне идти, так как всё, что находилось по ту сторону холма, мною было исхожено множество раз. Можно даже вершину холма сравнить с некой границей своих владений, за которой я чувствовал себя, как дома. Спустя еще пол часа дошел до своего лагеря. Было уже совсем темно. Подходя к дому, я специально громко шумел и кричал, чтобы не напугать своим появлением Машу. Я надеялся, что она будет дома и будет спать.

Включив налобный фонарик, я вошёл. Иииии… Ничего не напоминало, что кто-то тут был в мое отсутствие. Всё было в точности так, как я и оставлял. На столе стоял чайник и 2 кружки.

2 кружки? Почему на столе 2 кружки? Мысли и чувства проносились одна за другой. Эйфория в секунду сменялась страхом, страх в надежду, надежда в эйфорию. Я стоял и ничего не понимал. Пытался собраться мыслями, но ничего не получалось. В кромешной ночной тьме выскочил из пещеры под дождь, начал кричать, звать, бегать по округе и издавать разные звуки. Останавливался, прислушивался и продолжал поиски. Ну, точно бомж сошёл с ума. Сколько я так пробегал – не известно. Всё безрезультатно. Вернувшись домой полностью опустошённым и потеряв надежду я лег спать. Мыслей перед сном не было. Я просто уснул.

Поход, который планировался на 1 ночь, затянулся в итоге на 4.

9 Октября.

Утро выдалось морозным. Октябрь давал о себе знать. Приближение зимы чувствовалось. В такие моменты я себя чувствовал Робинзоном Крузо на максималках. Если герою Даниэля Дефо достался мягкий климат и целый остров во владения, то мне досталась выжженная постапокалиптическая пустыня, где ничего не было, кроме воронок, поваленных деревьев и бесконечного холодного треклятого дождя и ветра.

Пролежал в кровати, наверное, до обеда. Ничего не хотелось делать. Болезнь моя прогрессировала. Я чувствовал себя хуже, бок вновь начал ныть, а ноги гудели. Не зря я вернулся домой.

После обеда я позавтракал и лежал, иногда спал. О поисках в таком состоянии не могло идти и речи. Смотрел на 2 кружки и думал. Много думал. Может, я схожу с ума? Может, там всегда стояли 2 кружки? У нас же было 2 кружки, да, но с чего я вдруг решил бы убрать кружку со стола? Зачем мне было бы убирать кружку? Она мне не мешала же. Скорее всего, её тут не было, а я принял желаемое за действительное. Скорее всего, кружки всегда так стояли.

«Утром 24 сентября Маша ушла из дома и не вернулась». Так бы могла звучать ориентировка на человека в полиции до 16 сентября. Уже больше 2 недель я ее не видел. Какой шанс, что она жива спустя столько времени?

К вечеру самочувствие улучшилось, видимо, отдых дал о себе знать, и я немного погулял по округе в поисках следов пребывания Маши, пока меня не было. Ничего необычного я не обнаружил.

Развёл костёр, согрел еду, поел, разобрал вещи, немного прибрался и лёг спать.

10 Октября.

Проснулся рано, позавтракал и отправился на поиски на юг.

Шёл долго, пытался искать там, где еще не был, но я постоянно натыкался на свои же следы. Я уже везде был. Просто хожу кругами. Вернулся в лагерь, занимался бытовыми вещами, еще немного заготовил дров.

11-15 Октября.

Утро 11 октября было особенно холодным. Когда я вышел из дома, шёл небольшой снег, здоровье стало намного лучше, силы заметно прибавились. Сон и отдых в сухом и относительно теплом месте принес свои плоды.

Все следующие дни я искал и искал... Уходил так далеко, как еще не уходил. Уходил с ночевкой, искал самолет, Газель. Искал там, где их не могло быть, но продолжал искать. За эти дни я понял, что без Маши не могу. Мне не хватало общения, советов, простых разговоров. В процессе поисков я понял, что меня может успокоить только 2 вещи: 1 – найти Машу живой, 2 – найти Машу мертвой. Мне нужно было просто найти её хоть в каком-нибудь виде.

Всё безуспешно.

16 Октября.

С поисками я окончательно завязал. Точнее взял паузу на неопределенный срок. Все эти дни искал и параллельно думал, как дальше жить.

Так всё-таки, куда делась Маша? Как можно бесследно пропасть и почему самолет не найден? Я не знаю. Основные версии исчезновения Марии у меня были: 1. Выживший хищный голодный зверь, который застал её врасплох; 2. Очень далекое исследование местности, где и произошла беда (перелом, болезнь, упавший с неба камень, встреча мародёров). Ненайденный самолет, я объяснял себе упавшим камнем из остатков того, что еще падало, который, возможно и «накрыл» Машу. А еще, вполне возможно, что самолет был в низине и непрекращающиеся дожди затопили его.

Мною было принято решение остаться на зиму на текущем месте. Теперь это место – мой дом, моя основная стоянка, мои владения. Я решил, что стоит перенести всё необходимое с корабля сюда. В первую очередь еду, одежду и топливо (если найду). Нужно было готовиться к длинной суровой зиме. Как говорил классик: «Времени на раскачку нет». И я занялся подготовкой.

Решение зимовать здесь мне казалось правильным, так как дом находился на возвышенности, имелся свой внутренний дворик, а главное – каменные стены, которые будут сохранять тепло.

Подготовку к зимовке я разбил на 2 этапа: 1 – перенести вещи, 2– подготовить жилище к морозам.

Так как погода портилась стремительно, а световой день укорачивался, я решил начать с этапа №1.

Всё перенести планировал за один заход. Так как идти далеко и трудно, то я решил один раз основательно постараться и возвращаться туда, только если будет свободное время или острая необходимость.

Буду перетаскивать грузы волоком, используя импровизированные сани. План был таков: идти налегке, попутно искать наилучший путь, чтобы на обратном пути можно было протаскивать сани. Кроме того, в пути нужно будет подготовить 2 временные стоянки, где можно будет отдыхать. На месте обломков судна соорудить сани из «говна и палок» «подручных материалов», которые будут способны не развалиться при транспортировке и которые можно в случаи поломки чинить на месте.

На реализацию этапа 1 я решил заложить неделю. Готовился основательно. Составил список, сколько и чего мне нужно на зимовку. От ранжировал всё от наиболее важного к наименее. Смастерил себе большую сумку-рюкзак из остатков ткани и проволоки, небольшую сумку для инструментов и еды в дорогу. Не забыл и о записке, где указал куда ушёл, на сколько. Где меня в случаи чего искать. На подготовку ушло весь день. Лег пораньше, чтобы выйти завтра еще затемно.

Весь день я пролежал и наблюдал за судном и его окрестностями. Ожидал увидеть движение силуэтов, но ничего не двигалось. Когда стемнело, я решил аккуратно подобраться поближе. Я двигался так медленно и бесшумно, что за следующий час прошел не больше полукилометра. Нужно было как-то переночевать в дождливой погоде без крыши над головой. У ближайшего дерева я сел на свой мешок и оперся на бревно. Медленно я засыпал.

Посреди ночи я окоченел до такой степени, что страх замерзнуть насмерть меня пугал больше, чем встретить незнакомцев с оружием либо просто мародеров, и я попытался разжечь огонь. Ничего хорошего из этого не вышло, все было сырое, и ни в какую не разгоралось.

Двигаться к судну в кромешной тьме было невозможно и крайне опасно, и тут мне пришла простая мысль из детства – двигаться, чтобы не замерзнуть. Следующий час я прыгал, поднимал тяжести, ломал сучья деревьев. Холод отступил, а усталость пришла. Я уснул.

7 Октября.

Проклятый дождь! День начался по прошествии нескольких часов сна. От неудобства и холода я постоянно ворочился и не мог толком спать. Проснулся с хрипом в горле и насморком. Чтобы не усугубить болезнь, ночевать на улице больше было нельзя ни в коем случаи!

Забыв обо всем, обессиленный, я отправился прямиком к остаткам корабля, думая только о тепле и сухости. Сухость еще возможно было найти, но вот тепло.… Идя к судну, я разглядывал его сохранившиеся части. С нового ракурса я детально разглядел не только сохранившуюся заднюю часть, но и часть верхней палубы.

Так как рядом в больших объемах ничего не лежало, не вытекало и не торчало, то я сделал логичный вывод, что корабль пуст и в ближайшее время ничего не планировал перевозить.

Я подошел вплотную к судну. До него было не больше 100 м. Остановился, разглядывал и искал глазами полезные вещи, проходы, трупы, движения. Все путало сознание, не мог сконцентрироваться на чем-то одном. Хотелось все и сразу. Я бегал вокруг корабля, всматривался в каждую деталь, в каждую расщелину, похожую на проход. Я так разбегался, что мне стало жарко, а в руках и в сумке было полно всякой всячины. Со стороны могло показаться, что человек попал в бесплатный супермаркет. Ему нужно всё и сразу, но тележки, в моем случае сумки, не хватает, и он выбрасывает что-то менее нужное, на новое, более ценное, итак до бесконечности.

Я настолько запыхался, что не было сил даже стоять. А ведь я еще даже внутрь не попал! В моей сумке и в руках чего только не было: небольшая запечатанная пластиковая канистра машинного масла (на какой чёрт она мне?), большая стопка промокшей бумаги, около 15 м тонкого металлического троса, погнутая лопата, пластиковый набор посуды, два пластиковых ящика, которые были очень схожи с нынешними контейнерами для еды. И это помимо вещей, которые я брал с собой, когда выходил из своего лагеря. Мягко говоря, я был перегружен, и еле мог передвигаться со всем своим барахлом. Если бы меня увидели до катастрофы, то сочли бы за обыкновенного мародёра-бомжа в грязной одежде и с клеенкой на плечах вместо дождевика, который несет свой мусор с помойки.

Отдохнув, пришло время пробраться внутрь корабля. К тому моменту я уже не беспокоился о живых людях, а вот о мертвых думал постоянно. Честно сказать я до ужаса боялся куда-то залезать, боясь, что меня придавит. Согласитесь глупо умирать после всего того, что я пережил. Но после небольшого привала, где была съедена предпоследняя порция моих запасов, я выдвинулся. Почему то меня совсем не беспокоило, что я могу остаться без еды вдали от лагеря. Присутствовала какая-то уверенность в том, что тут будет, чем разжиться. Не может же быть, что на целом корабле не найдется хоть чего-нибудь съедобного. Или может?

Я обошел корабль раза четыре, наверное. Пытался найти подходящий вход или проход внутрь, но все было безуспешно. Кругом только груда мусора из обломков метала. Чтоб пробраться внутрь мне бы понадобился кран, так что я оставил затею и решил попробовать забраться на верхнюю палубу корабля. Задняя часть корабля лежала, немного наклонившись на левый бок, а передняя часть хвоста был направлен под небольшим углом вверх.

Я не мог ориентироваться по времени. Солнце я уже давно не видел, но предполагаю, что времени около часа-двух дня.

Забираться наверх, кроме как по обломкам было невозможно. У меня не было выбора, и я аккуратно полез, предварительно зачем-то припрятав свои найденные запасы.

Медленно карабкаясь вверх по обломкам, я прокручивал разные мысли в голове, чего я хочу найти. Безусловно, цель №1 – еда. Но откуда ей там быть, если судно пустое, а значит или не обслуживалось давно, или вовсе было списано. Я резко остановился. Мысль пришла довольно очевидная и правильная. Мне нужно искать спасательные шлюпки! В них всегда должны быть запасы провизии на группы людей, да и еще на несколько дней, а может и недель. А самое главное – эта еда длительного хранения. Стоя на очередном обломке корабля, я проводил мысленные эксперименты, моделировал различные ситуации. Я не разбирался в кораблях от слова совсем. Мне приходилось черпать из глубин памяти фильмы и прочитанные книги, чтобы понять, где должны находиться спасательные плавсредства. Было очевидно только, что внутри их искать бесполезно. Я начал восстанавливать память видел ли я ярко-красные или ярко-оранжевые обломки, пока обыскивал корабль снизу. Пораскинув все за и против я решил слезть с корабля и еще раз обойти судно, но на этот раз искать именно обломки, которые бы сильно отличались цветом от остального, благо я и залез еще не высоко.

Спустя пары минут я без происшествий слез и стоял на мокрой земле. Отдышался немного и пока собирался силами понял, что на улице посветлело, а дождь прекратился. Взглянув на небо, я удивился проблескам синего неба, которые быстро затягивались новыми, приносящими издалека тучами. Некоторая передышка от бесконечно дождя мне была очень кстати.

Нужно скорее бежать и искать спасательные шлюпки! Да и тем более дождя нет! Именно такие мысли лезли мне тогда в голову.

Почти сразу я заприметил оранжевого цвета пластиковый мусор, которому ранее не придавал значение. Я начал аккуратно доставать его из груды остальных обломков. Чем больше я разбирал груды металлолома и пластика, тем больше я был уверен в том, что это именно шлюпка. Некоторые части сильно напоминали мне пластиковую лодку, а на некоторых вовсе были какие-то надписи и изображения в виде прямых белых полос.

Прошло, наверное, около часа, а я так и продолжал рыться в груде мусора, но ничего хоть сколько-нибудь полезного я так и не обнаружил. Я уже было расстроился, как вдруг где-то в углу, в еще неразобранных обломках я увидел нечто напоминающее большого контейнера, размером около метра в длину и такой же в высоту. Контейнер был треснут посередине, но сохранял свою прочность. В попытках достать контейнер я обнаружил, что он придавлен огромным листом железа, на котором лежала не менее огромная гора обломков от корабля. Я потратил, наверное, еще час времени прежде чем смог безопасно извлечь данный контейнер. В ширину он, кстати, оказался совсем не большой – около тридцати сантиметров.

Вытащив с большим трудом контейнер, который весел не меньше двадцати килограммов я почувствовал эйфорию. Мало того, что в результате физического труда я согрелся, так еще и солнце иногда выглядывало и создавало какую-то уютную обстановку. Пробежала легкая теплая дрожь по телу, и я незамедлительно открыл крышку сего контейнера.

Мне хотелось кричать, прыгать и танцевать. Он под крышку был забит какими-то пакетами разной формы и размеров. Всё было герметично упаковано и на первый взгляд не повреждено. Поскакав, как полоумный бомж-шаман вокруг контейнера с минуту, я собрался мыслями и начал медленно опустошать контейнер, складывая всё на один из больших осколков. Сверху лежала небольшого размера книга красного цвета, которая была как и всё остальное герметично упакована в пакет. Это была инструкция – некое пособие по выживанию. Быстро пролистав страницы, я отметил для себя, что всё написано на английском языке. Не заостряя большого внимания, я сложил инструкцию обратно в пакет и отложил. Затем я медленно и аккуратно доставал содержимое контейнера и пытался идентифицировать обнаруженное. После анализа и ревизии было установлено, что это набор для выживания на 10 человек. Мой английский был плох, и я мог только догадываться, для чего нужен тот или иной пакет. Некоторые найденные вещи были очевидны, такие как питьевая вода в пакетах, сух пайки, ракетницы, топор. Некоторые наоборот я не понимал от слова совсем.

Казалось бы, собираясь выживать одному в постапокалиптическом мире можно попытаться предусмотреть и заготовить всё что угодно. Но, думаю, никто из моих читателей не взял бы с собой в новую жизнь самый обыкновенный словарь.

Я смотрел на свою добычу и думал: «что мне делать?»

На самом деле задача стояла весьма и весьма сложная со множеством переменных.

Уже темнело, и нужно было принимать решение, что делать дальше. Оставаться ли еще на одну ночь и пытаться разбить лагерь или же двигаться в сторону «дома» с тем что есть. Проводить еще одну ночь под открытым небом или найти укрытие здесь? За один день не дойти же до лагеря. Значит, в любом случаи, придется ночевать под открытым небом хотя бы раз. Хотя, имея столько уже найденных припасов и еще неизвестно, сколько всего не найдено, стоит ли вообще возвращаться? А что если я останусь тут и вернется Мария? Я же даже записку не оставил где я! Если я пойду в лагерь сейчас, то, возможно, ночью не будет дождя и я благополучно переночую, не промокну и не разболеюсь. А еще можно идти всю ночь и не спать! Что будет с кораблем? Тут же никого нет. За всё время не было ни единого подозрительного звука. Можно же вернуться позже. Зачем мне что-то продолжать искать, если я всё равно не унесу всё за раз. А если я найду 10 таких лодок. Может всё-таки проще перенести всё из лагеря сюда и оставить записку для Маши, чтоб в случаи чего знала где меня искать? Но в лагере так уютно, там хорошая крыша над головой, запас дров огромный, всё обустроено и, в целом, там даже можно зимовать. В чем проблема сделать новый лагерь здесь? Здесь столько стройматериалов, возможно, если поискать найдутся удачные естественные укрытия.

И таких «а что если» столько, что голова идёт кругом. Решить данную задачу я сходу не смог, а принимать решение, что делать дальше нужно уже сейчас.

Было решено, что идти ночью всё-таки опасно, да и ориентиры не видны. Можно заблудиться или, не дай бог, повредить себе что-то. Сложив всё, что я нашёл за всё проведенное здесь время в одно место, я оборудовал спальное место из того что смог найти. Был съеден последний набор еды, который я брал с собой из лагеря, из набора выживания я распечатал нечто похожее на спальный мешок, сделал себе койку из больших частей пластика, которые ранее доставал из обломков корабля  и лег спать под небольшим навесом, который представлял собой торчащие листы метала из обломков.

Я лежал, и было тепло. Было очень тепло! Спальный мешок грел хорошо, на улице почти стемнело. Я лежал и думал, что делать дальше. Что делать завтра. В раздумьях я провёл до наступления темноты. Взвесив все за и против, я принял, как мне казалось единственное верное решение, и уснул.

Ближайшие дни я буду исследовать север.

В день по новому миру с этими ужасными воронками можно пройти не больше 15-20 километров. Я планирую посвятить исследованию северной части 3 дня. Этого должно хватить для поисков хоть чего-нибудь полезного.

Вышел я подготовленный. В связи с пропажей Маши я предусматриваю все, вплоть до встречи людей или хищников. Взял с собой топор, нож, воду и пару порций самолетной герметизированной еды. Все распихал по карманам, топор нес в руке, чтобы в случаи возникновения опасности мог молниеносно среагировать. В другой руке была трость, которой я мог определять безопасные маршруты. Времени примерно было 10-12 часов до полудня. Уже полностью расцвело и я отправился в путь.

Поднявшись на холм, где мы встречали апокалипсис, я еще раз внимательно осмотрелся. Ничего нового я не обнаружил, все было как всегда – поваленные деревья, воронки, камни, и ужасная дождливая погода.

Я выдвинулся в путь, оставляя позади, на всякий случай, разноцветные проводки. Двигался строго по ориентирам, оглядываясь по сторонам в поисках хоть чего-то интересного, при этом перед собой внимательно проверял тростью почву.

На удивление попадались разные невероятные вещи, которые, скорее всего, были принесены издалека. Покарябанный автомобильный номер с зарубежной символикой, разные обломки, вероятнее всего это части какой-то обшивки, так как все они были одного цвета, осколки стекол, металлические прутья и уголки. Чем дальше я отдалялся от своего лагеря, тем чаще я встречал разный хлам. Вероятнее всего, где-то в относительной близости я должен был найти что-то очень крупное. Может очередной самолет? От этой мысли у меня по телу пробежала дрожь, и я не на шутку испугался, вспомнив, что Маша пропала вблизи какого-то самолета. Мысль, что это тот самый лайнер я отбросил сразу, так как направление было полностью противоположным, чем то, куда ходила Мария. А может быть что, это просто хлам, и что теперь мусор раскидан по всей планете. Почему бы и нет. Я надеялся и верил, что я найду источник обломков, но на горизонте ничего похожего не было.

Найденные вещи я по возможности складировал в небольшие кучки, в надежде, что они мне когда-то пригодятся, и что в случаи необходимости найду их. Такой работой я прозанимался весь день. Начало темнеть, и необходимо было возвращаться в лагерь. Вдали виднелся холм, до которого было идти еще около часа. Наверняка с него откроется что-то интересное. Он был выше того, где был разбит наш лагерь, и в тоже время его склоны были очень крутые. Если бы я пошел туда сегодня, то вернуться до темноты было бы уже невозможно, а если вспомнить свои навыки ориентирования, то я бы наверняка еще и заблудился. Решив не рисковать, я благополучно вернулся.

4 Октября.

Утро выдалось морозным. Чувствовалось приближение зимы. На улице шел небольшой дождь, хотя он совсем не мешал обзору. Позавтракав, я опять пошел в сторону того самого холма. Взял с собой все то же самое, что и вчера.

Я прошел около 5 часов. Как бывает в горах, расстояния искажаются. На деле оказалось, что до холма за день дойти невозможно, а подняться на него, пробираясь сквозь поваленные деревья, потребуется еще уйму времени.

Не знаю почему, но я чувствовал, что за ним что-то есть. Моя интуиция меня часто подводила, но я не учился на своих ошибках, и меня заклинило.  Туда надо попасть любой ценой!

Выбор тяжелый, либо вернуться и подготовиться к многодневному походу, либо пройдя полпути двигаться дальше. Страх голода и холодной ночи боролся с любопытством и нетерпимостью. Здравый смысл взял вверх, и я вернулся в лагерь.

5 Октября.

Сегодня я решил отправиться в переход с ночевкой. В моем новом доме было всё заготовлено впрок, и делать было особенно нечего. Просто сидеть и ждать зимы не было смысла, так как провизии не хватит пережить эту зиму. Нужно было обязательно всё вокруг исследовать.

Погода примерно такая же, как и вчера.

Я забыл сказать своему читателю, что рюкзака у меня не было. Он, как и многие вещи, был утерян. Идя в многодневный поход, необходимо было подготовиться еще более тщательно. Из тряпок, проводов и мешка я сделал нечто похожее сумки с одной лямкой, которую носят через плечо, куда и сложил все необходимое.

Вышел я уже только к полудню. Весь день я шел. Двигался я быстро, но при этом сохранял осторожность и прощупывал почву. К вечеру я добрался до холма. Начало темнеть и я пытался найти хоть какую-нибудь крышу над головой. Ничего подходящего не было, и из найденной хвои и двух больших деревьев сделал себе шалаш, где и пол, и крыша состояли из ветвей, а поваленные стволы играли роль стен. Из-за усталости разводить костер не стал. Поужинал самолетным обедом и лег спать.

Время шло к закату, по-видимому, около 7-8 часов. Без часов было крайне тяжело ориентироваться, к тому же солнце мы не видим из-за туч. Весь вечер мы обустраивали лагерь, ожидая худшего, что нам придется зимовать здесь. Мысли о скорой зиме нас не тревожили. Мы понимали, что можем погибнуть в любой день, но и не готовиться к ней было бы не правильно.

Мы обустраивали наше жилище. Сделали импровизированный стол из большого пня, из пней поменьше сколотили 2 стула. Из-под банок тушенок мы сделали себе кружки, вилки и ложки были одноразовыми. Каждый угол пытались как-то облагородить, чтобы создавалась атмосфера уюта.

Часть проводов мы обожгли и связали веревку, теперь ее можно было использовать для чего угодно. Удобнее всего было подвешивать еду над огнем, для готовки. На другую часть проводов мы подвешивали еду и разные вещи, чтоб они не мокли и не лежали на полу. Из полиэтилена мы наделали множество простых дождевиков, которые выглядели очень забавно – кусок полиэтилена, с прорезью посередине. Всё! Из тряпок сделали дверь, теперь тепло от наших тел сохранялось в пещере довольно-таки долго. Во внутреннем дворе мы обустроили кострище, положили удобное бревно, чтоб при готовке не стоять и не сидеть на полу. Выход из нашей придомовой территории мы также закрыли, чтоб не гулял ветер. Использовали все что попадется под руку. Там были и камни, и палки, и хвоя.

Получился у нас уютный лагерь, где было все необходимое для проживания в первобытных условиях. Вечером мы говорили о планах на будущее. Мы всегда говорили о планах, мы жили этим! Маша еще говорила о старом мире и о том, что это последняя зеленая хвоя в округе, а может и даже во всем мире. Нагоняла тоску, хотя при этом почему-то улыбалась и даже смеялась.

24 сентября.

Разведя костер, позавтракав, Маша ушла в очередной раз к самолету. Как она сказала: «Самолет я уже весь вдоль и поперек перебрала, а то, что рядом с ним еще не исследовано». Я занимался делами по дому. Готовил дрова, кипятил воду, для дальнейшего использования. Погода все также была мрачной. Закончив все дела, и не придумав новые, я решил прогуляться там, где Маша, скорее всего не была, либо была, но могла что-то упустить – посмотреть, что находится между камнями. За весь день я ничего не нашел и вернулся в лагерь. Идя домой, я думал, что мне опять попадет, но как оказалось, она еще не вернулась.

Темнело. Я от безделья готовил все новые и новые дрова. Заготовил я по меньшей мере столько, что хватило бы на месяц непрерывного сжигания – куча величиною со стог сена. Издалека наш лагерь не было видно, он уютно спрятался в новом рельефе мира. Но мы и не пытались прятаться от глаз. Просто так совпало.

Уже полностью стемнело, но Маша так и не приходила. Я начал волноваться. Шел час за часом, и мое напряжение нарастало. Время в ожидании тянулось медленно, я даже прошел пару километров в направлении, как мне казалось, самолета, хотя я знал только примерное направление к нему. Прислушивался к каждому шороху, к каждому звуку, в надежде услышать ее шаги.

25 сентября.

Маша не вернулась. Всю ночь я не спал, только и делал, что искал ее. Ходил, кричал, но все безрезультатно. Далеко от лагеря я уйти не мог. Я бы в тот час же заблудился в новой местности, но с рассветом я незамедлительно двинулся к самолету. Было понятно, что что-то произошло, что-то случилось неординарное. Хоть я и не знал направления, я предполагал следующее: Маша нашла самолет в нескольких километрах от Газели, значит, мне надо найти место, где мы бросили автомобиль и от этой локации уже ориентироваться.

Даже идя по свету, я на всякий случай, оставлял пометки в виде разноцветных проводков. Как оказалось позже не напрасно, потому что в новой местности я не ориентировался и заблудился. Голая земля с поваленными деревьями, повсеместные воронки с водой, большие камни всё это очень путало. Ко всему прочему этот проклятый дождь снижал видимость.

Весь день я пытался найти Машу. Я не отдыхал, не ел. На боль в ране я не обращал внимание. Когда полностью стемнело, я вернулся домой. Я был опустошен, мысли путались и строили разные версии случившегося. Ее могли убить, на нее могло упасть что-нибудь с неба, она могла упасть в воронку с водой и не выбраться, она могла упасть и сломать себе что-нибудь. Версий было множество. Я убеждал себя, что с ней все в порядке, и что у нее возникли какие-то временные непреодолимые трудности, и она вот прямо сейчас вернется.

Всю ночь я ворочился и вскакивал от каждого звука. Но она так и не вернулась.

26 сентября.

Я опять искал ее. Опять безуспешно.

27 сентября.

Вновь отправился на поиски. За всё время я не обнаружил ни следа Маши. Буд-то ее никогда и не было. Местность за два дня я изучил достаточно хорошо, ориентировался прекрасно, но ни Газель, ни самолет я так и не обнаружил. Я уходил настолько далеко, что не обнаружить самолет было просто невозможно. Что-то происходило совсем из ряда вон необычное и не подходило ни под одну из моих версий случившегося.

Я ее опять не нашел, как и самолет.

28 сентября.

Три дня поисков, три дня практически без сна и еды. Я был обессилен, рана давала о себе знать все больше и больше. Чтобы не усугубить свою ситуацию, мне просто необходим был отдых.

За три дня я ел два раза, спал от силы по 3 часа в сутки, нервы шалили, я разговаривал с собой. Я бредил, и мне было очень страшно. Страх с каждым днем окутывал своим одеялом все сильнее и сильнее, у меня тряслись руки при мысли, что ее больше нет.

– Она не могла просто взять и уйти – говорил я себе вновь – у Маши был карабин, выстрелов я не слышал, она им значит, не воспользовалась, а может я не услышал? Она говорила, что отличный пловец, я помню! Она мне это говорила? Почему я не могу найти самолет? Почему так всё странно… – Эти мысли не давали мне покоя.

Весь день я смотрел на огонь, дремал, пытался покушать. К вечеру я принял  таблетки с неизвестным языком, которые принесла Маша. Остатки разума подсказали, что в самолете, скорее всего, таблетки от укачивания или успокоительные. Так и оказалось, я уснул.

– Я вчера видел какого-то мужика, и выстрелы слышал. Кто это был? – прошептал я и  закашлял.

– Мужика? – Улыбнулась Маша – да я это была. И не вчера – Сквозь смех ответила она. – Стреляла я в воздух, чтоб понять выжили ли птицы или какая другая живность.

– Долго я пролежал тут?

– Долго. Четвертый день, как тут дрыхнешь! Если считать со дня «бомбежки». Сегодня уже 20 сентября! Я уже думала ты в коме или еще что.

– Пять дней? – Я задумался.

День 6. 18 сентября.

Я запутался, но сегодня точно 20 сентября.

– Мы пережили, слышишь! – крикнула Маша радостно – Ты бы только видел, что на нас двигалось. Такого кошмара наяву и в тоже время потрясающего зрелища я не представляла даже в самых…

– Что произошло? Расскажи, что я пропустил! – перебил я девушку, проговорив это строгим голосом, я тут же начал задыхаться и очень сильно кашлять.

– Так я и начала рассказывать, а ты тут разорался – смеясь, ответила Маша – ты бы поменьше разговаривал и уж тем более орал!

Мы бежали вниз по склону, когда все вокруг падало и громыхало. Повсюду виднелись вспышки и с неба падали горящие деревья, будто кто-то поджег весь лес и подкинул его. Стало светло, как днем. Ты бежал немного впереди, когда здоровенный булыжник упал в нескольких метрах от тебя, и осколок угодил тебе прямо в бок. Ты, как подкошенный, рухнул на дерево, которое вырвало после землетрясения. Через секунду оно задымилось, и ты загорелся, точнее твоя одежда. После этого рядом упал еще один булыжник размером с дом, за которым ты сейчас и лежишь. Подбежав к тебе, я сбила огонь, и пыталась поднять тебя, но ты был без сознания. Тогда я оттащила тебя за этот камень и уложила в небольшую воронку, где и сама рядом легла. Через несколько секунд в небе над нами холмом пронеслись камни и горящие деревья, которые как пуля улетели дальше и тут же задул сильнейший ветер, который поднимал новые деревья и камни с земли как пушинки. Булыжник, за которым мы лежали начал двигаться! Но, видимо, от удара с землей он хорошо заглубился и волна не смогла его поднять. Потом я почувствовала, что воздух стал нагреваться и стал горячим, сухим, и во рту отдавало металлом. Я стала задыхаться и уткнулась лицом в землю. Спустя несколько минут вроде отпустило, ветер прекратился, небо стало темнеть. Ночь постепенно возвращалась. Камни и деревья еще падали, но спустя час все утихло и только изредка вдали слышались звуки. Ты лежал без сознания и дымился. До утра мы пролежали в этой канаве, изредка я проверяла твое дыхание. С рассветом я поднялась и осмотрелась. Все было перевернуто, ничего не напоминало мне то место, где мы были еще тем вечером. Пещеры, в которых мы хотели укрыться были разрушены и напоминали груды больших камней, которые недавно сюда завезли. Я с трудом перенесла и положила тебя на дерево, где ты сейчас и лежишь и укрыла тем, что нашла. Вот в принципе и все.

– Ударная волна прошла над холмом, что и спасло нас – медленно проговорил я.

– Все обошлось! – Строго и уверенно произнесла Маша.

– А что с нашими запасами? Мы же их даже не успели надежно укрыть – спросил я – где они?

– Все пропало! Почти все… – ответила Маша и посмотрела на меня.

– Смогла из под камней достать немного еды, пару штанов, и тент. Все. Остальное, видимо, разлетелось от волны по всей округе. Даже не представляю, что уцелело и где это теперь искать. По округе походила, насобирала что валялось, но как видишь, не особо много.

Я глубоко вздохнул. – Что дальше будем делать? – Улыбнулся я – мы живы, а это главное! Люди и в каменном веке жили, так и мы сможем, значит прожить – Сказал я, пытаясь воодушевить собеседницу.

– Как мы проживем? У нас даже топора нет. Леса нет, животные не бегают, птицы не летают, еды нам хватит максимум на две недели! Мы тут с голоду умрем, надо возвращаться в город и там что-нибудь найти.

– Ну-ну. Там нас и убьют.

– Лучше умереть с голоду, чем попытаться найти еду? Может, там и людей уже нет. Может мы одни остались на всей планете? Надо выбираться отсюда в любом случаи. Я не вижу причин, почему бы нам не попробовать.

– Я далеко не уйду, да и до города больше ста километров. Я тебя не пущу туда одну!

– Значит ты выздоровеешь, и мы отправимся! Раны у тебя не глубокие, как раз через пару недель будешь на ногах! Будем экономить еду. Хотя бы на мне.

Маша резко встала и кинула мне пачку таблеток. Это были антибиотики.

– Пропей курс. Лишним не будет – Сказала моя спасительница и пошла к месту, где раньше были пещеры, удаляясь проговорила – Я попытаюсь что-нибудь еще поискать вокруг. Может что-то принесло нам с другой части планеты. Сейчас, как пожрем бананов или фаршированного камнями кашалота!

Я взглянул на свои часы, они не работали. Треснуло стекло. Мы остались без времени. Панорамный вид, который открывался нам с холма, полностью поменялся. До горизонта лежали вековые деревья, поваленные, будто прошедшим смерчем, в местах падений крупных камней находились разного диаметра воронки, которые постепенно заполнялись дождевой водой.

Что произошло на другом конце планеты, я не представлял.

Весь этот день Маша ходила по окрестностям и как ищейка вынюхивала и собирала все что находила. К концу дня помимо найденного ею в дни, пока я был в отключке, добавилось пару непонятных железяк: старый погнутый металлический чайник, пустой дырявый бочонок, несколько больших гвоздей, которые обычно вставляли в шпалы. Были и мокрые непонятные разодранные тряпки разной длины и размеров, части мебели, которые Маша складировала отдельно, чтоб в будущем разводить огонь.

В целом за весь день не было найдено ничего нужного.

Когда стемнело, я, с помощью Марии, попытался встать, но простояв несколько минут, ноги начали подкашиваться и я лег обратно на свое дерево.

21 сентября.

Я проснулся от очередного выстрела. Скоро войдет в привычку вскакивать с места от грохота и выстрелов, подумал я. На улице шел дождь. Через несколько минут пришла Маша, через плечо был перекинут заяц.

– Как он выжил и где я не знаю, но приготовить его надо сейчас же, пока кровь не запеклась. Надо развести костер! Ты сможешь?– Живенько проговорила Маша.

Я попытался встать самостоятельно, но упал на колени. Девушка тут же подбежала, но я ее остановил.

– Все нормально! Сейчас я поднимусь!

Через несколько секунд, я, уже шатаясь, стоял возле кострища и искал сухие поленья.

– Ну как ты? – Спросила меня Маша.

– Да вроде все нормально! Двигаться начал. Бок правда еще болит, но не так сильно. Думаю, через пару дней буду в порядке. Пару недель на поправку ты загнула.

Разведя костер, и отварив зайца в найденном вчера чайнике, мы позавтракали, и решили перенести лагерь в другое место. Будущую стоянку Маша присмотрела еще в первый день после падения кометы. Место находилось в полу километре вверх по склону. Весь холм был усыпан огромными неотесанными камнями и один из этих камней идеально подходил под наше будущее убежище. Часть этого булыжника размером с небольшой многоквартирный дом, была сколота и образовывала нечто похожее на пещеру-грот глубиной около пяти метров. Сколотая часть лежала рядом и создавала нечто похожее на внутренний дворик.

Маша мне строго запретила вставать с моего лежбища, после того, как я упал, разводя костер. Весь день я наблюдал картину, как она ходит, таскает тяжести. Каждый раз при виде Маши я предлагал свою помощь, но всегда слышал строгий отказ с матом. Под конец дня ей уже надоело слушать меня, что, мол, я здоров и раны мои затянулись буквально за несколько часов, и в меня запустили, найденный вчера погнутый чайник. Было больно, и я заткнулся. С каждым днем я все больше понимал, что моя спутница не из робкого десятка и с характером строгого учителя.

Стемнело. Все вещи были унесены из нашего текущего лагеря в будущий, который я еще не видел, и представлял его только в своем воображении со слов Маши. Недолго посовещавшись, решили переночевать в текущем месте. Все последние дни после падения кометы моя спутница ночевала на соседнем дереве. Сегодняшний вечер был холодным и я предложил ей лечь со мной, чтобы не замерзнуть и греть друг друга, пообещав не трогать ее. Маша согласилась.

Наверное, стоит заострить внимание на внешности Марии. О возрасте я её не спрашивал, но на вид ей было 20-25 лет, телосложение обычное, ростом может быть чуть ниже меня – 165-170 см. У нее были черные волосы средней длины, которые были постоянно убраны в небрежный пучок для удобства. На вид Маша была вполне привлекательной девушкой с суровыми нравами и тяжелым характером. У меня не возникало мыслей о близости к ней, так как единственная цель, которую я (да и она) преследовал – это выжить, во что бы то ни стало, поэтому интим был мне чужд. Мне кажется, в такие судьбоносные моменты, когда жизнь висит на волоске, мысли совсем о другом, а не как показывают в фильмах, где последние ценные минуты жизни герои тратят на бессмысленные поцелуи, объятия и объяснения.

22 сентября.

Я проснулся рано, на улице все еще шел дождь. Маша лежала рядом и не двигалась. Я попытался встать и развести костер, но бок ныл почти при каждом моем движении, и я поднялся, кряхтя, как старый дед. От моих странных звуков проснулась и она.

– Ты куда? – Спросила Маша.

– Выспался, надо перекусить что-то – ответил я, и  пошел разводить костер, чтоб вскипятить воды.

Спустя час мы позавтракали банкой тушенки и размокшими от влаги сухарями. Чай нам заменяли желтеющие листья земляники и пару веточек хвои.

Далее, нами были перенесены оставшиеся вещи в наш будущий лагерь. Тогда я его и увидел впервые. Это было весьма уютное отверстие в огромном камне, все именно так, как описывала его Мария. На пол мы сложили ветки хвои, поверх положили разодранные тряпки и прочий мусор. Стоять на таком полу было весьма приятно и тепло. Кровать расположили в самом дальнем углу. Хотя и кроватью это было сложно назвать. Аккуратно сложенные ветви той же хвои возвышались над полом примерно на тридцать сантиметров, поверх которых положили старый кусок полиэтилена, тот самый, под которым я проснулся в первый день после катастрофы.

Когда мы немного обосновались, нами был проведен учет наших вещей и продуктов. В общей сложности в нашем распоряжении имелось: коробка тушенки, где было 18 банок говядины; 4 пачки сухарей; 2 складных ножа; 2 зажигалки; старый чайник, дырявый бочонок, гвозди, одно одеяло, рулон полиэтилена, 2 каски,  налобный фонарик, защитные очки, немного таблеток, несколько разодранных тряпок, и немного досок, охотничий карабин с 12 патронами и одежда.

Данных запасов провизии нам действительно не хватит надолго, и было решено, во что бы то ни стало найти еще еду. Вся округа была уже обыскана. Земля напоминала выжженную пустыню, где невозможно было найти ничего, кроме камней и выкорчеванных деревьев. Оставался последний шанс найти нашу брошенную газель, где мы оставили некоторые припасы. Цела ли она, мы не знали, но попробовать ее найти, определенно стоило. Существенной проблемой было отсутствие ранее намеченных ориентиров.

Маша строго сказала, что мне нужно набираться сил, и что она вполне справится одна и заставила сидеть «дома», а сама ушла. Ее не было до полной темноты. Я волновался за нее не на шутку, хотя и у нее при себе был карабин. Пришла она, с каким то мешком. Вся запыхавшаяся и едва стояв на ногах, Маша тут же без сил упала на кровать.

Мешок я не узнавал, это был точно не наш.

– Где ты это взяла? – Спросил я с огромным удивлением.

– Возле самолета – ответила она спокойно Маша – точнее возле его частей. У места, где мы оставили машину, ничего не было, но я увидела в дали белое пятно. До него было еще около трех километров. Подойдя ближе, я увидела, что это оказался большой разбитый самолет. Никого рядом не было. Ни трупов, ни следов. Видимо его принесла ударная волна с какого-то аэродрома. Вот и насобирала, что было и во что было. Завтра надо еще будет сходить. Удивительно, что еда в самолете в принципе была. Я думала мародёры еще задолго до конца света всё прибрали к рукам.

– Кстати, тот ручей, где мы бросили машину... его нет! Он просто исчез – Закончила она.

В мешке лежали разной длины провода, новое, чуть погнутое эмалированное ведро, батарейки, какие-то таблетки с инструкциями на непонятном нам языке, и контейнеры с едой. Видимо это был обед пассажиров. Контейнеры были герметичны и за хранение мы не беспокоились. Когда я открыл один из них, то чуть не расплакался. Там лежала небольшая котлета и макароны. Тот самый обед, который подают обычно в самолетах.

– Будешь? – Спросил я у Маши.

– Я ела уже – холодно ответила она.

Не подогревая, я съел все содержимое. Было просто ну очень вкусно. Последние дни мы ели только тушенку, а сейчас у нас в мешке наверное месячный запас еды.

– Там еще много всего, проще, наверное, туда наши вещи перенести, чем перетаскивать самолет сюда. – сказала Мария – я посплю если ты не против.

У меня было много вопросов к Маше, но она отвечала односложными фразами. Было видно, что ей не хочется говорить, и я не стал больше ее беспокоить.