Россия, которую мы потеряли

Вообще сердце сжимается при мысли о судьбе того слоя русского общества, который принято называть интеллигенцией. Рассмотрите ставки ваших жалований и сравните их с ценами хотя бы на хлеб. Вы увидите, какое тут смешное, вернее, трагическое несоответствие. И все-таки живут... Да, живут, но чем? -- продают остатки прежнего имущества: скатерти, платочки, кофты, пальто, пиджаки, брюки. Если перевести это на образный язык, то окажется, что они проедают все, заготовленное при прежнем буржуазном строе, который приготовил некоторые излишки. Теперь не хватает необходимого, и это растет как лавина. Вы убили буржуазную промышленность, ничего не создали взамен, и ваша коммуна является огромным паразитом, питающимся от этого трупа. Все разрушается: дома, отнятые у прежних владельцев и никем не реставрируемые, разваливаются, заборы разбираются на топливо, одним словом, идет общий развал.

В дореволюционном Петербурге единицей аренды могла выступать не только квартира или комната, но и каморка, угол, пол-койки и даже треть койки.

Обычно складывалась такая цепочка сдачи жилья:

1.Домовладелец сдавал в аренду квартиру целиком.

2. Арендатор в этой квартире сдавал отдельные углы.

3. Угловые жильцы могли поставить в свой угол ещё одну кровать и сдавать её холостому рабочему.

4. Коечный жилец мог поочерёдно делиться своим ложем с одним или даже двумя товарищами, с которыми он работал в разные смены.

Такая сложная многозвеньевая субаренда дозволялась по существовавшим правилам, согласия домовладельца на подобное не требовалось. Называлось это «нанимать от жильцов».

Выполняю обещание