Замшевые скороходы служили маме сто лет и три года. А на 104-й сапоги резко вышли из моды, потому что Наталь Санна завела себе новые. На распродаже! Маму там попутал бес. Он соблазнил верную жену и мать сапогами редкой породы: спереди у них был носок, а сзади — пятка! И что совсем удивительно — оба на молнии!
Продавец сказал, что эту замшу пасли на Елисейских полях! Откликаются на «Пегас» и «Жужу». Абсолютный хит! Для девочек акция: два сапога по цене парохода. Не устоять!
Дома Наталь Санна переобулась, вручила папе пакет с мусором и столетние боты. Сказала, чтобы выбросил! «Прямо на мусорку сапоги нести?! Или в музей?» — недоверчиво поинтересовался папа. Наталь Санна на всё решительно кивнула головой. «И даже не обнимешь их на прощание?» — продолжал удивляться мой родитель. Он знал, что с тех пор, как маменька отрастила ноги до 38-го, скороходы стали членами семьи.
Наталь Санна не ответила. Она сопела, переобуваясь, потом схватила сумочку и выпорхнула из подъезда. Через пару кварталов многое стало ясно. Например, к мартовским сугробам новая замша оказалась не приучена. Сапоги бил озноб. Они скользили и роняли хозяйку на жёсткие тротуары. Потом бежали по собачьим «подснежникам», которыми усыпаны тающие снега русской глубинки. И, наконец, на трясущихся каблуках вернулись к родному дому.
Оттуда Наталь Санна посмотрела на мусорку. Надеялась, что старые скороходы выскочат ей навстречу, прижмутся своими потёртыми голенищами, а потом наступит весна. Но нет. Не выскочили. И не наступила.
Ночью маменьке не спалось. До трех часов Наталь Санна считала барашков на Елисейских полях. Выше всех прыгала какая-то овца в маминых реликтовых сапожках. Мама целилась в неё из ружья. А на коврике у входа спали Пегас и Жужа. Всем своим видом они давали понять, что до июля на улицу не выйдут, хоть режьте.
Солнце проснулось, а мамино настроение нет. Кофе сбежал. Тосты сгорели. Наталь Санна всхлипнула, выдавая себя за кухонной занавеской. «Знаешь, — сказала она папе. И где-то на подоконнике завял от тоски фикус. — Я совершила ошибку! Непоправимую».
«Знаю, — ответил папа, не отрываясь от утренних новостей. — Они в гараже». На кухне повисла священная тишина. Так сильно Наталь Санна не любила супруга даже в день свадьбы. А потом, разумеется, наступила весна. 104-я весна маминых скороходов.
Больше историй Telegram-канале автора
