Зло туманным вечером⁠⁠

Тяжелая духота очередного отвратительно тусклого вечера давила на нервы. В ушах слышался лёгкий, но издевательски постоянный звон, а мои воспалённые глаза слезились и болели.  Хотелось забиться в тёплое ложе и не высовывать нос на улицу, но голод и необходимость добывать себе пропитание вернулись с настойчивостью метронома. Я содрогнулся всем телом, глубоко вдохнул три раза и стал пробираться к выходу. Хотелось молиться, но в этом проклятом мире не оставалось богов, хоть сколько-нибудь достойных обращения к ним. Только боги грязи, сырости, смрада и, конечно, смерти.

Выйдя из дома, если, конечно, домом можно назвать ту вонючую дыру из которой я вылез, я просто пошел …направо. Неважно, направление роли не играло, смерть, опасность и ненависть были везде, куда ни поверни голову.

Тусклое светило, которое здесь, словно в насмешку, называли солнцем, заканчивало свой мучительный ежедневный путь по мрачно алеющему небу. Редко, среди зарослей и клоков тумана мелькал его последний, жадно кровавый луч. С высоких искорёженных неведомым насилием ветвей падала тягучая влага, попадающая на мою защиту и вызывающая животный зуд в спине. Вместе с влагой стекала слизь и телесные жидкости тварей, живущих наверху, но они не показывались. Они меня боялись. Всё здесь было смертью и я тоже.

Где есть смерть, там есть и жизнь. И жизни тут тоже было на удивление много. Пусть она и была извращённо короткой, пахнувшей болезнью и заражением, сочилась сумасшествием и болью.  Мои детекторы постоянно обнаруживали её то сверху, на ветвях искорёженных растений, то внизу, в пропитанной влагой и испражнениями земле. Вот рядом, в высокой, по макушку, бритвенно острой траве, испуганно дёрнулось нечто живое и тёплое, достаточно крупное для того, чтобы поддержать мою жизнь ещё какое то количество мучительных дней. Я рванул туда.  Небольшое существо, до глаз покрытое волосами, быстро оглянулось на меня огромными чёрными глазами, в которых плескался бесконечный страх, выронило из конечностей круглый предмет и рвануло вперёд мощными скачками. Пробежав за ним несколько единиц расстояния, я понял, что оно уйдёт. Слишком здоровое и сильное для этих мест. Я не стал тратить свои силы и энергию. Я развернулся и побрёл посмотреть, что держало существо.

Это был наполовину обглоданный, дурно пахнущий плод местного растения, гнилушечно зелёного цвета и покрытый маленькими белёсыми отростками, похожими на иглы. Разумеется, для кого-то смертельно опасный, но не для меня. Я проглотил его, сдерживая спазм в горле, просто как лекарство. Мне немного полегчало. Надо идти дальше. Съеденного было недостаточно, чтобы обеспечить мне существование даже на день.

Понемногу наползала темнота, принесшая серые испарения и вопли умирающей плоти. Вдалеке вспыхнуло мертвенно белое сияние, свидетельствующее о деятельности там совсем уж кошмарных и запредельно непонятных сущностей, вершащих свои, несомненно, порочные и кровавые дела. Убить такого как я, для них было просто развлечением. Скорее всего, это были местные боги.  Таков был мой мир. И выбора у меня не было. Мне в удел досталась только злоба и  ненависть.

Но я не сдамся. Я выживальщик, одиночка, приспособленец! Я один на этой злобной и безумной планете и меня это устраивает. Моё тело есть бешеный механизм жизни и смерти, а ненависть его адское топливо. Все вокруг сдохнут, а я буду жить!

И снова детекторы безошибочно указали мне на добычу. Скользкая и холодная особь, с огромной пастью и желтыми буркалами, пыталась затаиться от меня под упавшим и гнилым стволом. Покрытая холодно блестевшей субстанцией коричневая кожа особи пахла гноем. Я навалился на неё телом, схватил особь передними конечностями и контролировал каждое движение. Особь дёргалась и убивать её пришлось ртом, подавив рвотные рефлексы и отвращение. Я схватил её за горло своими крепкими зубами и по капле выдавил жизнь из пугающих жёлтых глаз. После этого, страшась, что на произведенный шум схватки, приползут и примчатся хищные твари, я затащил жертву в кусты и там разделал и торопливо съел сырую, воспользовавшись костяными крюками на моих руках.

Раскаянье, апатия и осознание полной беспросветности моей жизни овладели мной. Я поднял голову к небу и беззвучно завыл, проклиная всё вокруг меня. И всё сущее ответило мне громогласным криком баньши, сочетавшем в себе адский визг и утробные ноты: «Вееееееее!!!!», «Нииааааа!!!»

Вопль сразу отрезвил меня от рефлексий. Я был силен, здоров и, теперь, сыт. У меня нет ни детей, ни привязанностей. Я живу только для себя. Я порву этот мир в клочья и заставлю ответно страдать за каждую минуту моих мучений.

Я ещё шёл, продираясь изломанными зарослями к дому, внутренне улыбаясь мукам своих прошлых и будущих врагов, когда мои детекторы выдали новые сигналы. Я напрягся. Прислушавшись, я уловил тяжелые шаги, приближавшиеся ко мне из темноты. Кто-то огромный и наверняка голодный шёл по моим следам. Я побежал. Жить! Я хотел жить.

Неведомый враг побежал за мной, я слышал, как ускорились шаги, как затрещали сучья. Не успеть. Я решился на крайнюю меру, последнюю защиту, которую поколения моих ненавидящих всё живое предков передали мне. Я развернулся к неведомому злу лицом и выставил свою био-защиту: костяные иглы, пропитанные ядом и паразитами. Похоронным набатом снова раздался вой неведомой баньши: «ВЕЕЕЕЕЕ!!!!», «НИИАААА!!!»

Окружавшие место моего Рагнарока растения на огромной высоте разошлись и из темноты выступило самое омерзительное и пугающее создание, которые я встречал. Квинтэссенция ужаса: слипшиеся, пропитанные окружающими мокротами бледные волосы, чёрная кожа над оскаленными, выпяченными вперёд белыми острыми клыками, ряды которых кое-где были запятнаны грязью и пузырящейся слюной, передние конечности, заканчивающиеся длинными и острыми костяными наростами. Завершали образ горевшие азартом и манией убийства глаза, цвета местного бледного дневного неба. Оно было высоким, крупнее меня раз в шесть. Это конец. Страх парализовал мои движения, всё что я мог, это свернуться в позе эмбриона и надеяться на защиту. Конечно, это не помогло. Существо не стало тратить время в бесполезных попытках коснуться меня омерзительной мордой. Оно поднялось на задние конечности и передними, всем своим немалым весом опустилось на меня. Где-то вдалеке пропела моя баньши: «Вееееееее!!!!», «Нииааааа!!!». Боли не было. Страха тоже. Уже уходя, я снова проклял весь этот мир, с его склизкими тварями, ужасными хищниками и безучастными сущностями с их белым искусственным светом, всех вас: «Горите в аду, твари!». Свет погас.

* * * *

- Веня, Веня! Иди ко мне! - Девочка стояла в круге света лицом к тёмному дачному саду, к кустам крыжовника и звала. Мохнатый чёрно-белый хась ещё раз тронул носом дохлого ёжика и, потеряв  к нему интерес, с широкой собачьей улыбкой на хитрой морде, побежал к ней. Его ждала миска с вкусным кормом и вкусняшки с вечернего чаепития на террасе.