Злая ворожба глава 1⁠⁠

XV век. Святая инквизиция Европы охотится на ведьм и снаряжает последний Крестовый поход.
На рассвете 15 мая 1456 года монах Никос, стоя на коленях в своей маленькой келье, молится за душу своей молочной сестры Бетти. Неделю назад его няня пришла на исповедь к святому отцу и принесла чёрный мешочек с травами, фигурки животных и людей, сделанных из свечного воска. Это были серьёзные доказательства колдовства. Колдовские вещицы няня нашла у девушки Бетти, которую тут же схватили и обвинили в колдовстве. Завтра её придадут священному огню и её плоть сгорит в костре на площади перед собором.
Никос поднялся с колен и сжал ладонью деревянный крест висящий на шее. Потом он опустил руку в глубокий карман своей мешковатой чёрной сутаны и быстро покинул келью.
Монах Никос быстро спускался по скользкой лестнице, держа перед собой дымный факел. С каждой ступенькой крики становились громче. Он вошёл в коридор, который заканчивался просторной комнатой с низким потолком. Запах испражнений и крови был нестерпим. Никос подавил в себе отвращение. Накинув на голову капюшон и, не переставая читать молитву, он поспешил к деревянному столу для пыток. На столе лежала девушка в белом рубище. Её руки и ноги были привязаны к деревянным валам, которые вращал высокий худой парень. Он был косоглазый, а волосы чёрные как ночь лежали грязными прядями на мокрых от пота плечах. Никос жестом остановил парня и сказал ему отойти в сторону. Тот улыбнулся ему беззубой улыбкой и что-то промычал в ответ. Справа от стола стояли двое: священник - инквизитор "Святых плетей" и молодой послушник Пий. Никос попросил благословение исповедовать подсудимую. Инквизитор дал согласие.
- Она признала себя дочерью дьявола? - спросил Никос.
- Нет, очень сильная ведьма, завтра придётся вести её на телеге и привязывать за руки к столбу, стоять она не сможет, все суставы вырваны.
Никос перекрестился и посмотрел на девушку. Её ноги были покрыты синяками и распухли, лицо бледным и мокрым от пота. Рубашка сбилась, обнажив девичью грудь, на которую, открыв рот, смотрел молодой послушник. Заметив это, инквизитор громко закричал, заламывая руки к небу:
- Вот она правда! Ведьма искушает невинное дитя служащее Богу! - он схватил послушника и развернул его к себе лицом. - Молись сын, всю ночь молись, иди в келью и молись.
Послушник ушёл низко склонив голову.
Никос оправил на девушке рубашку и наклонившись над ней, приложил к её губам крест. Он погладил её по голове и произнёс тихим шепотом:
- Бетти, раскайся в грехах и всё кончится, кивни мне и я спасу твою душу.
Девушка моргнула глазами. У Никоса из глаз скатились слезы. Он украдкой достал из потайного кармана в рукаве пузырёк и влил жидкость ей в рот. Увидев, что она проглотила, он ещё раз перекрестил её и отошёл от стола.
- Она призналась в колдовстве, - сказал Никос инквизитору и вышел из смрадной комнаты.
Всю ночь Никос провёл в молитвах. Его ноги онемели от холода идущего от каменных плит кельи, спина горела от боли. Но он не позволил себе прекратить молитву.

Раннее утро огласил колокольный тревожный звон, раздался звук медной трубы похожий на крик умирающего оленя.
На площади была толпа народу. В толпе сновали торговцы пирожками и магическими амулетами, сделанными из костей и одежды казнённых накануне. Над площадью стоял гул людских голосов и смех. В центре был сложен костёр. Вокруг костра стояли священнослужители всех уровней. Их лица были закрыты капюшонами. С краю на маленькой скамейке сидел мужчина в маске, пропитывал факелы маслом. Вот послышался громкий возглас толпы и все лица повернулись, как по команде, в сторону тюремной крепости рядом с собором. Последние ряды толпы уже радостно приветствовали повозку с клеткой. Двое крепких мужчин выволокли из клетки девушку. Она была одета в белоснежную рубашку, а волосы прикрыты косынкой. Её тащили под руки, а её ноги безвольно волочились. Глаза девушки были широко раскрыты, кожа бледная. Толпа тянула к ней руки, пытаясь ущипнуть или сорвать с неё одежду, но охрана с палками, лихо оттесняла толпу.
Когда пламя занялось и первые брёвна затрещали, толпа смолкла. В полнейшей тишине горела фигура в белом.
Никос медленно пробирался сквозь толпу. Добравшись до первых рядов, почувствовал сильный жар.
- Я согрешил, я поддался соблазну ведьмы, я солгал своему святому отцу. Но душа несчастной всё равно очистится, - сказал негромко Никос и принялся читать "Отче наш", перебирая бусины чёток. Потом он шагнул в огонь...

* * *
Наши дни. Санкт-петербург.

- Завтра уже премьера, а меня не взяли даже в кордебалет, - со злобой в голосе сказала миниатюрная блондинка.
- Я устроила этой приме сюрприз, - засмеялась другая девушка.
- Ты о чем?
- Я натёрла её костюмы стекловатой.
- Ты совсем рехнулась? Если узнают, ты вылетишь из театра, да ещё и под суд пойдёшь.
- Меня никто не видел, мое реноме кристально чистое, завтра в зрительном зале я буду счастлива как никогда. Пойдём вечером в бар, я знаю одно место, где потрясающие ребята, такие мажоры ходят, для них балерина идеальная пара.
- Завтра самолёт, нам рано вставать.
- Мы ненадолго.

Продолжение следует...Наши дни. Санкт-петербург.

- Завтра уже премьера, а меня не взяли даже в кордебалет, - со злобой в голосе сказала миниатюрная блондинка.
- Я устроила этой приме сюрприз, - засмеялась другая девушка.
- Ты о чем?
- Я натёрла её костюмы стекловатой.
- Ты совсем рехнулась? Если узнают, ты вылетишь из театра, да ещё и под суд пойдёшь.
- Меня никто не видел, мое реноме кристально чистое, завтра в зрительном зале я буду счастлива как никогда. Пойдём вечером в бар, я знаю одно место, где потрясающие ребята, такие мажоры ходят, для них балерина идеальная пара.
- Завтра самолёт, нам рано вставать.
- Мы ненадолго.

Продолжение следует...