To the Shores or Tripoli! (Часть 2)⁠⁠

Начало: часть 1.

Инцидент с неудачным захватом марокканским пиратом американского судна заставил американского командующего средиземноморскими силами выступить в неожиданной роли дипломата. Марокко было первым государством в регионе, установившим дипломатические отношения с США, и вообще первым государством в мире, признавшем их независимость (1777 г.). Это давало командору Преблу основания надеяться на мирное урегулирование конфликта.

Ссылаясь на условия заключенного ранее договора о защите американского судоходства, он потребовал от султана Марокко Мулая Слимана (Сулеймана) объяснений. В ответ султан гарантировал, что в будущем нападения на американские корабли со стороны его подданных будут исключены, а все виновные понесут наказание. В октябре 1803 г. был заключен соответственный американо-марокканский договор, и эскадра Соединенных Штатов могла наконец приступить к выполнению своей основной боевой задачи. План Пербла заключался в том, чтобы плотно «закупорить» Триполитанскую бухту (нейтральные суда пропускались, но только на выход), одновременно осуществляя патрулирование вдоль всего ливийского побережья и делая невозможным неприятельское судоходство. Глухой обороне паши Юсуфа Караманли американский командор был намерен противопоставить столь же упрямую осаду. Опираясь на базы, предоставленные сицилийцами в Сиракузах и британцами в Гибралтаре и на Мальте, американский флот мог находиться в Средиземном море несколько лет, так что спешить было некуда.

Впрочем, в первые же дни морской блокады Триполи американцев ожидало унизительное поражение. 31 октября 1803 г. фрегат USS «Philadelphia» капитана Бейнбриджа, после захвата им марокканского пиратского корабля имевший на эскадре репутацию «счастливчика», совместно со шхуной USS «Vixen» произвел поиск неприятеля в непосредственной близости от Триполитанской бухты. Были замечены три небольших парусных судна. Два с приближением американцев стали уходить в сторону моря, а одно направилось обратно в гавань. Капитан Бейнбридж отдал шхуне приказ преследовать беглецов в море, а сам развернул свой мощный фрегат в погоню за неприятелем, пытавшимся скрыться в гавани. Это преследование окончилось для USS «Vixen» безрезультатно, а для USS «Philadelphia» - трагически. Войдя в бухту, американский фрегат попал под огонь береговых батарей Триполи. Игнорируя опасность, Бейнбридж продолжал преследовать своего юркого противника, пока наблюдатели не сообщили ему, что начался отлив. За несколько минут брошенный за борт лот определил падение уровня воды с 24 до 12 футов. Тогда капитан фрегата принял в целом правильное решение повернуть и уйти от берега, но было уже поздно. Мчавшийся на всех парусах USS «Philadelphia» с разгона наскочил на коралловый риф. Удар был настолько силен, что корабль буквально выехал на образованную плотными наростами кораллов отмель и застрял там с сильным креном. Наклон орудийных палуб был настолько велик, что фрегат не мог пользоваться бортовыми орудиями, и только две его кормовых пушки, для которых американские моряки наспех соорудили дополнительный настил, огрызались на беспокоящий огонь с берега. В течение двух часов экипаж капитана Бейнбриджа предпринимал отчаянные попытки снять корабль с рифа. За борт полетели запасы провизии и снаряжения (потом триполитанские рыбаки вылавливали их сетями и продавали на городском рынке), балластные чушки и даже большинство орудий. Корабль сидел прочно. Бейнбридж пошел на последний рискованный шаг, приказав срубить две передних мачты. Фок-мачта со всеми парусами рухнула за борт, но облегчения это не принесло. «Все усилия были предприняты и все возможности использованы, чтобы освободить корабль и защитить его», - написали позднее офицеры фрегата в коллективном рапорте в Военно-морское министерство.

Триполитанцы, видевшие бедственное положение неприятельского корабля, вскоре прекратили артиллерийский обстрел. Паша Юсуф Караманли отдал приказ захватить американский фрегат с возможно меньшими повреждениями корпуса и по возможности минимальными потерями его экипажа. USS «Philadelphia» окружили канонерские лодки триполитанского флота. Среди них были и несколько частновладельческих вооруженных судов, капитаны которых вызвались участвовать в этой операции добровольно. Избегая радиуса обстрела кормовых орудий фрегата и держась вне эффективной дальности мушкетного огня, они принялись методично крушить ядрами и картечью его такелаж и рангоут. Две быстроходные галеры, на которых находились абордажные группы, составленные из личных гвардейцев Юсуп-паши («делиев»), стояли в порту наготове. Впрочем, штурмовать борта USS «Philadelphia» защитникам Триполи не пришлось. Видя всю безвыходность ситуации, капитан Бейнбридж и его офицеры приняли решение сдаться, чтобы сохранить жизни своих людей. Красавец-фрегат, гордость американского флота, вступивший в строй только в 1800 г., спустил флаг. На его палубу взобрались ликующие триполитанские моряки. На канонерках и других небольших судах 307 пленных американских моряков были доставлены на берег. Там их плотным кольцом окружили вооруженные до зубов «делии» и с триумфом провели через весь город к цитадели. При этом победители вели себя вполне гуманно. Американцам было позволено взять с собой личные вещи и личные деньги, для раненых были наняты повозки, а собравшаяся посмотреть на заокеанских пленных шумная толпа местных жителей не пыталась причинить им зла. Последнее, впрочем, было невозможно благодаря многочисленному конвою гвардейцев. Капитан Бейнбридж и его офицеры были доставлены в резиденцию Юсуф-паши. Там они в знак капитуляции передали ему свои сабли, а командир USS «Philadelphia» через переводчика попросил о милосердии в отношении своих подчиненных. Правитель Триполи пообещал хорошо обращаться с пленными и немедленно провозгласил на них свои исключительные права. Таким образом, никто из подданных Юсуфа Караманли не имел права причинить им вред. Сабли пленных офицеров Юсуф-паша роздал в качестве почетных подарков капитанам триполитанских кораблей, участвовавших в захвате фрегата.

Для членов экипажа USS «Philadelphia» начался 19-месячный период плена. Впоследствии некоторые из них описывали его как «тяжелый и унизительный», другие, наоборот, как «незабываемое восточное приключение» (доктор Ковдери). Однако, насколько известно, ни один из 307 пленных моряков не умер в плену. Они содержались в цитадели Триполи, имея постоянный доступ к источнику с проточной водой и во внутренний двор для прогулок, а периодически – под конвоем в город. К пленным был приставлен переводчик, они регулярно получали продовольствие и, кроме того, могли приобретать некоторые необходимые товары (табак, одежду) на рынке. Раненых и больных лечил корабельный врач, которому отпускались различные лекарственные средства. Наконец, представители христианской диаспоры Триполи, в том числе протестантский священник, имели право посещать пленных и поддерживать их морально и материально. В свою очередь, как особо отмечают американские историки, моряки с USS «Philadelphia» держались в плену достойно и заслужили уважение триполитанцев.
Особенно досадным для американцев оказался факт, что военному флоту Юсуф-паши нужно было только подождать прилива. 2 ноября захваченный фрегат всплыл с рифа сам собой и был отбуксирован в гавань. Триполинцы к тому времени успели поднять большую часть орудий, выброшенных командой USS «Philadelphia» за борт, добавили несколько десятков пушек из береговых арсеналов, и фрегат снова ощетинился орудийными стволами – на сей раз против своих бывших хозяев. Он был превращен защитниками Триполи в плавучую батарею у входа в порт.
Захват «варварскими пиратами» одного из лучших кораблей флота Соединенных Штатов со всем экипажем стал шоком для американского общества. В Конгрессе, в печатных изданиях все громче зазвучали голоса, требующие от президента Томаса Джефферсона прекратить войну. Тот, в свою очередь, в самых крепких выражениях потребовал от командующего средиземноморской эскадрой интенсификации боевых действий. Коммандор Пербл ответил хозяину Белого дома с неподражаемой морской флегмой: «Мы и сейчас делаем все, что необходимо для поражения неприятеля… Проявите выдержку, дорогой сэр, как мы проявляем ее каждый день».
Блокада Триполитанской бухты и патрулирование побережья, изредка сопровождавшееся захватом небольших триполитанских судов и демонстративными бомбардировками портов, продолжалось до 23 декабря 1803 г. В этот день малозначительное, на первый взгляд, событие вызвало лихорадочное ускорение хода войны. На рассвете флагман американской эскадры фрегат USS «Constitution» и шхуна USS «Enterprise», которой теперь командовал другой молодой перспективный офицер флота – лейтенант Стивен Декейтер (Stephen Decatur), патрулируя воды близ Триполитанской бухты, заметили небольшой парусный корабль. Он следовал на северо-восток под турецким флагом. Коммандор Пербл отдал шхуне Декейтера приказ захватить его. При этом, согласно апокрифам американской военно-морской истории, он прокричал в рупор: «Если это триполитанец – он приз, если турок – он пират!» Следовательно, флаг Османской империи не мог оказать судну защиты. Вскоре USS «Enterprise» настиг судно. Под прицелом орудий американской шхуны и мушкетов занявших позицию вдоль ее борта морпехов, объект атаки был вынужден спустить паруса, и на него высадилась призовая партия.

Трофей оказался 64-тонным кечем (небольшой двухмачтовый корабль) под названием «Мастико», построенным во Франции в 1798 г. После недолгой службы в качестве бомбардирского корабля во время Египетского похода генерала Бонапарта, «Мастико» был куплен турецким капитаном Мустафой Реисом, ходившим из Стамбула в страны Магриба и обратно. Поднявшимся на борт американским морякам Мустафа Реис на отличном французском языке заявил, что является нейтралом и следует в Стамбул с частным грузом. Экипаж состоял преимущественно из турок и греков. Тот факт, что «Мастико» был хорошо вооружен (4 орудия и большое количество стрелкового оружия), легко объяснялся опасением пиратов. Однако груз судна развеял сомнения американцев в правомерности его захвата: в трюме была обнаружена большая партия рабов, отправленных триполитанскими купцами на невольничьи рынках столицы Османской империи. Рабство в Соединенных Штатах в начале XIX в. еще не вызывало широкого возмущения, однако «живой груз» «Мастико» принадлежал неприятельской стороне, и к тому же охранялся вооруженными триполитанскими стражниками. Рабы и их надсмотрщики были объявлены военнопленными, а подозрительный кеч был отправлен для разбирательства в Сиракузы с собственным экипажем и группой американских моряков на борту.
На Сицилии капитан судна Мустафа Реис еще раз попытался добиться освобождения «Мастико» в Королевском адмиралтейском суде, апеллируя к судовым документам, подтверждавшим его турецкую принадлежность. Однако американцы сумели найти более веские доказательства в свою пользу. Сицилийский моряк Сальваторе Каталано с торгового судна, находившегося во время захвата фрегата USS «Philadelphia» в Триполитанской бухте, показал, что Мустафа Реис и его экипаж добровольно приняли участие в боевых действиях на стороне флота Юсуфа Караманли. Он утверждал, что «Мастико» поднял триполитанский флаг и вступил в бой, а потом участвовал в перевозке на берег с фрегата пленных американцев. По словам сицилийского матроса, капитан Мустафа Реис, хорошо знавший европейские языки, был среди тех, кто сопровождал офицеров с USS «Philadelphia» в резиденцию Юсуф-паши. Обыскав «Мастико» еще раз, сицилийские судебные чиновники и американские офицеры обнаружили спрятанную в какой-то щели саблю, принадлежавшую старшему офицеру с USS «Philadelphia» лейтенанту Дэвиду Портеру. Мустафа Реис не захотел расставаться с ценным сувениром, и теперь это погубило его. Отчаянно ругающегося на всех известных ему языках капитана «Мастико» и его людей дюжие американские морпехи уволокли в тюрьму, а «Мастико» был объявлен законным призом.
Согласно бытовавшим в начале начале XIX в. законам и обычаям войны на море, захваченный кеч принадлежал командиру шхуны USS «Enterprise» лейтенанту Декейтеру и его людям. Командование имело право выкупить у них судно, заплатив призовые деньги. Первоначально командор Пербл и собирался так поступить. Но отчаянно смелый и амбициозный Декейтер выдвинул собственный проект боевого применения трофейного судна. Не желая, чтобы гордость флота Соединенных Штатов фрегат USS «Philadelphia» служил врагу, он предложил собрать на эскадре отряд волонтеров, погрузить его на трофейный кеч (силуэт которого хорошо знаком триполитанской брандвахте), под покровом ночи проникнуть в гавань Триполи и сжечь фрегат. Пербл одобрил рискованный план лейтенанта.
В последующие недели началась подготовка к диверсии, которая не без оснований считается многими американскими авторами первой специальной операцией флота США. Кеч «Мастико» был принят на американскую военно-морскую службу под названием USS «Intrepid», под которым он и вошел в историю.

Лейтенант Декейтер набрал среди морских пехотинцев и моряков Американской средиземноморской эскадры команду добровольцев. По разным данным, она насчитывала от 70 до 80 человек. Среди них был один вольнонаемный сицилиец – тот самый свидетельствовавший в суде матрос Сальваторо Каталано, хорошо знавший Триполитанскую бухту и говоривший по-арабски. Ориентироваться на палубе захваченного врагом фрегата десантникам должен был помочь мичман Томас Макдонохью (Thomas Macdonough), ранее служивший на этом корабле. К счастью для себя, мичман пропустил последний выход USS «Philadelphia», загуляв на берегу, и теперь рвался в бой, чтобы оправдаться. Прикрывать USS «Intrepid» в его диверсионной миссии должен был бриг USS «Syren» (командир лейтенант Чарльз Стюарт - Charles Stewart).
3 февраля 1804 г. USS «Intrepid» и USS «Syren», для маскировки несшие британские флаги, отплыли из Сиракуз. 7 февраля они были уже на траверзе Триполи, но начавшийся сильный отлив унес их обратно в море. Разразившиеся затем шторма трепали оба небольших корабля в море еще девять дней. Морпехи и моряки, находившиеся в тесных помещениях под палубой кеча USS «Intrepid», жестоко страдали от недостатка воды и провизии, которых было запасено неосмотрительно мало, и просто от ужасной скученности. Когда к вечеру 16 февраля оба корабля снова добрались до Триполи, восемь человек из них были настолько больны, что лейтенанту Декейтеру пришлось переправить их на USS «Syren», заменив добровольцами из экипажа брига. Наконец, «в шесть часов вечера 16 февраля 1804 года, при тусклом свете восходящей молодой луны», согласно чересчур поэтичной записи бортового журнала USS «Intrepid», небольшой американский корабль и его отважный экипаж начали движение вглубь Триполитанской бухты… Вернее – прямо в военно-морскую историю. Кеч не нес никакого флага, а все находившиеся на палубе десантники повязали головы цветными кусками материи, напоминавшие арабские или турецкие тюрбаны. Отросшие бороды и загорелые лица добавляли сходства.
Брандвахтенные канонерки, по счастливому для американцев стечению обстоятельств разошлись в это время в стороны и даже не заметили позднего гостя. Фрегат USS «Philadelphia», превращенный в плавучую батарею, стоял, согласно воспоминаниям участников операции, «на расстоянии пистолетного выстрела от берега». Ночная смена триполитанских артиллеристов на его борту, чувствуя себя в полной безопасности, спала или бездельничала. Немногочисленные наблюдатели все же засекли приближающийся USS «Intrepid» и, принимая его за дружественный корабль, спросили, чего ему нужно. В ответ сицилиец Сальваторе Каталано прокричал по арабски, что во время шторма они потеряли якорь и просят разрешения пришвартоваться к борту фрегата. Вахтенный начальник плавучей батареи благодушно разрешил это, и на кеч с десантниками подали концы. Лейтенанту Декейтеру только этого и было надо. USS «Intrepid» привалился к фрегату, после чего прозвучала команда на абордаж. На борт плененного USS «Philadelphia» взлетели абордажные кошки. 60 американских морпехов и моряков во главе со своим командиром, вооруженные абордажными пиками, саблями и пистолетами, яростно бросились на приступ. Некоторые вскакивали прямо в открытые орудийные порты.

Триполитанский вахтенный начальник, поняв, какую ужасную ошибку он совершил, закричал во все горло, поднимая тревогу, и с саблей наголо бросился на лейтенанта Декейтера. Командира десантников заслонил собой помощник боцмана Рубен Джеймс (Reuben James), но триполитанец, умелый фехтовальщик, легко выбил у него абордажный тесак. Тогда самоотверженный моряк голыми руками схватился за лезвие клинка своего противника, а подоспевший лейтенант Декейтер оглушил триполитанского офицера рукояткой пистолета и взял в плен. Рассеченные руки Рубена Джеймса стали единственной потерей американцев в этой операции и принесли помощнику боцмана славу национального героя.

Позднее командующий Американской средиземноморской эскадрой коммандер Пербл в своем письме к американскому консулу в Сиракузах Джону Гавино живописал подробности жестокой рукопашной схватки, разыгравшейся на борту USS «Philadelphia», а официальная американская историография охотно приняла эту историю на вооружение. «На палубе было убито около двадцати или тридцати триполитанцев… Многие побежали вниз и нашли смерть в огне,» - сообщает командор Пербл. На самом деле, как это следует из сохранившихся записей участников операции, боя фактически не было. Общее число неприятельских артиллеристов, дежуривших на фрегате ночью, вряд ли превышало несколько десятков человек. Кое-кто из них, действительно, схватились за оружие и были убиты десантниками на месте. Остальные просто попрыгали за борт и уплыли на берег – благо, было недалеко. «Все мы испытали разочарование, когда сражение закончилось, едва начавшись», - вспоминал позднее мичман Макдонохью, произведенный за эту операцию в лейтенанты.
Овладев кораблем, лейтенант Декейтер и его люди сначала предполагали, что им удастся увести его из гавани. Однако, оценив повреждения такелажа и рангоута, они отказались от этой идеи и принялись поджигать USS «Philadelphia». На парусном судне той эпохи всегда было чему гореть, и вскоре гордый фрегат ярко запылал в ночи. Лейтенант Декейтер и его люди благополучно вернулись на USS «Intrepid», уводя с собой раненого Рубена Джеймса и пленного триполитанского офицера. У них хватило времени даже для того, чтобы перегрузить на борт найденную во время десантной операции бочку питьевой воды. Когда кеч отвалил от борта горящего фрегата, морпехи спустили в море весла и налегли на них, чтобы ускорить отступление.

Только тогда открыли огонь проснувшиеся береговые батареи, а канонерки заметались по освещенной пожаром гавани. Триполитанцы находились в полной растерянности и, похоже, не совсем понимали, что произошло. Большинство орудий защитников Триполи вообще било по пылающему USS «Philadelphia», помогая ему тонуть. USS «Intrepid» благополучно выбрался из гавани, где к нему присоединился стоявший наготове USS «Syren». Корабли легли на обратный курс. Преследования не было, и лейтенант Декейтер распорядился выдать своим отчаянным морпехам и морякам все остатки алкоголя, которые нашлись в трюмах кеча. Это была первая и, наверное, самая своевременная из наград, щедро посыпавшихся затем на участников этого блестящего рейда. 19 февраля они благополучно достигли Сиракуз.
USS «Philadelphia» выгорел «до ватерлинии» и затонул, как доносил в Вашингтон командор Пербл. Незадачливых триполитанских пушкарей, удравших с фрегата во время ночного штурма, паша Юсуф Карамнли наказал за трусость относительно легко – публичной поркой. Он не считал свое дело проигранным, и солдаты были нужны ему живыми.
Коммандор Пербл, в свою очередь, полагал, что сдача Триполи теперь является делом решенным. Продолжая блокаду прежними методами, со дня на день ждал от триполитанского паши парламентеров. Месяц шел за месяцем, а ситуация не менялась. Однообразную службу американских моряков несколько разнообразили периодические погони за подозрительными судами. Порой действительно удавалось настигнуть неприятеля. Так 21 марта 1804 г. бриг USS «Syren» под командой лейтенанта Стюарта перехватил 10-пушечный бриг британской постройки, только что тайно закупленный для военного флота Юсуп-паши на Мальте его доверенным офицером Муратом Реисом и пытавшийся прорваться на соединение со своими главными силами. После отчаянного маневрирования и длительной, но безрезультатной для обеих сторон канонады внезапно «упавший» ветер обездвижил оба корабля. У наспех набранного за границей триполитанского экипажа сдали нервы, и он частично бежал на берег на шлюпке, частично – сдался. Когда американская призовая партия поднималась на борт, отважный капитан брига Мурат Реис попытался взорвать крюйт-камеру, чтобы корабль не достался врагу. Но его пистолет дал осечку, и он был схвачен собственными деморализованными матросами, отнюдь не желавшими умирать. Захваченный корабль был включен в состав Американской средиземноморской эскадры под названием USS «Scourge».
Мурат Реис вскоре сумел бежать из американского плена и на рыбачьей лодке добрался до Триполи, где паша назначил его командиром отряда канонерок. Под командой этого толкового и храброго офицера морские силы защитников Триполи летом 1804 г. заметно активизировались, и стали практиковать дерзкие вылазки из бухты, чтобы увлечь американские корабли преследованием и привести их под сосредоточенный огонь береговых батарей. Впрочем, американцы также показали себя умелыми игроками: энергично преследуя неприятеля вне гавани, они, как только вокруг начинали сыпаться ядра крепостных орудий, тотчас разрывали контакт и уходили на недосягаемое расстояние.

В августе, командор Пербл, ощущавший, что в Вашингтоне над его головой начинают сгущаться политические тучи, решился «подарить» своему заокеанскому начальству «генеральный штурм Триполи». Будучи опытным военным моряком и знающим командиром, он прекрасно понимал, что даже всех наличных сил Американской средиземноморской эскадры не хватит, чтобы взять город «на шпагу». Однако уничтожить триполитанские канонерки в бухте, потрепать береговые батареи и принудить Юсуфа Караманли к переговорам было вполне реалистичной задачей.

3 августа к Триполи подошел отряд американских кораблей, состоявший из флагманского фрегата USS «Constitution», бригов USS «Argus», USS «Syren» и USS «Scourge», а также шхун USS «Vixen», USS «Enterprise» и USS «Nautilus». При планировании операции упор был сделан именно на легкие силы флота, которые могли легче маневрировать в гавани. Основными же ударными силами, которым предстояло брать на абордаж триполитанские канонерки, должны были стать девять парусно-гребных шлюпок с американских кораблей. Каждая была вооружена одним-двумя легкими орудиями и имела экипаж из хорошо вооруженных моряков и морских пехотинцев, вызвавшихся добровольцами. В качестве жеста союзнической доброй воли флот Королевства обеих Сицилий выделил в состав этого морского штурмового отряда два небольших бомбардирских корабля под командой лейтенанта Бенционо (выходец из крещенной неаполитанской еврейской семьи, бывший моряк торгового флота, побывавший в Триполи в плену у пиратов). Коммандор Пербл разделил свои ударные силы на два отряда, которым предстояло пройтись вдоль двух берегов Триполитанской бухты, «уничтожая любого врага, встретившегося на пути». Одной из групп (6 американских шлюпок) командовал герой рейда на USS «Philadelphia» лейтенант Стивен Декейтер, другой (2 сицилийских бомбардирских корабля и 3 американских шлюпки) – сицилийский лейтенант Бенционо. Американским дублером командира второй группы был мастер-комендант (Master Commandant, звание, на один ранг выше лейтенанта) Ричард Сомерс (Richard Somers).
Впрочем, триполитанский флот тоже подготовился к встрече незваных гостей. Мурат Реис, показавший себя достойным противником, выстроил свои канонерки под защитой берега так, что находившиеся на внешнем рейде американские корабли не могли обстреливать их иначе, как вслепую, навесным огнем. Около сотни же орудий триполитанской флотилии готовы были встретить любое вторжение в гавань дружным залпом. ____________________________М.Кожемякин.
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ.