О детских травмах, часть вторая
Я очень любил гостить у бабушки с дедушкой (по маминой линии, дед из предыдущей истории был по папиной) в деревне, а больше всего любил ходить к ней на огород - там, в большом доме, окруженном сотнями сотен, как казалось мне тогда, грядок, жил мой дядя с женой и двоюродный братишка. Часто мы с ним играл в доме и огороде, пока старшие копались на своих грядках. За домом, с противоположной от ворот стороны, было веселее всего - там находился построенный в форме буквы Е заборчик, в проемах которого лежали две кучи - куча сена и куча опилок. Прекрасное место для игр и развлечений.
В очередной день мы занимались тем, что прыгали с кучи сена на кучу опилок и обратно, наслаждаясь ощущениями приземления на мягкие кучи.
Но недолго.
В очередной раз я, маленький Эцио Аудиторе, прыгаю с опилок в сено - и тут моя нога застревает между досками центральной перекладины Е-образного заборчика, корректируя траекторию полета, и вот уже вместо веселого прыжка я лечу мордой вперед, вытянув перед собой руки.
На сене лежала пленка, предохраняющая его от того, чтобы его разметало ветром, а чтобы не унесло в свою очередь пленку, она была прижата бревном.
Весьма мерзким бревном, должен заметить, ибо в тот момент когда я летел вперед, эта падла подкралась и легла прямо под мою левую руку.
Удар.
Секунда на осознание.
И вот я уже кричу как свинья из оповещений Касперского, потому что моя левая рука ломается пополам посередине предплечья.
Ой, вы кушали? Простите.
Я, поддерживая сломанную руку другой рукой, оббегаю дом, беспрестанно плача, но не от боли, а от страха, потому что шок еще не дал боли достигнуть мозга.
На вопли прибегает моя тетя, я, сквозь слезы, выдавливаю, что сломал руку и мне нужна помощь. Она усаживает меня на порог теплицы, обнимает и успокаивает, параллельно крича дяде, чтобы принес льда и телефон. Выбегает дядя, приносит лед в пакетике для заморозки, мне оборачивают руку. Вскоре приезжает мой дедушка с бабушкой, а следом за ними - скорая.
Добрая тетенька из скорой тут же понимает что произошло и просит мужчин принести какую-нибудь досочку. Недолго думая они убегают за дом, выламывают из того самого забора планку длиной метра два и шириной с меня и тащат к нам.
Добрая тетенька из скорой, видя сию картину, загибается от смеха и спрашивает нет ли чего поменьше.
Сделав шину, тетенька отводит меня с бабушкой в карету, а дед и дядя загружаются в ниву и катят следом.
Деревенский (ну, номинально - райцентр, фактически - деревня) травмпункт с распахнутыми объятиями принимает очередного пациента, садит меня на кушетку, где я и сижу еще добрый час. Затем меня наконец провожают в операционную, надевают на морду маску, я какое-то время дышу из нее, а затем понимаю, что воздуха катастрофически не хватает и свободной от шины рукой пытаюсь убрать ее с лица, но сил на это уже не остается и я засыпаю.
Просыпаюсь я от шлепков по щекам, кое-как разлепляю глаза, вижу своего дедушку и с неподдельной обидой в голосе спрашиваю за что он меня бьет.
Меня поднимают с кресла и медленно ведут в приемный покой, где садят на лавочку и подносят к лицу ванночку, или как она там называется, со словами, что меня сейчас вырвет. Я отвечаю, что нет, не вырвет, меня не тошнит, пойдемте уже домой. Мне верят, я встаю - и блюю на пол.
На следующий день приезжает мама и забирает меня в город.
Там мы идем в травмпункт чтобы зафиксировать травму в медкарту.
Выясняется, что добрые доктора из райцентра просто замотали мне руку в гипс не вправляя кости.
Заебись.
В травмпункте нам с матушкой говорят, что ничего страшного - ну, будет рука немного кривая, мальчик же, переживет.
Заебись.
Мы едем в верхнюю часть нашего прекрасного города и идем в платную ортопедическую клинику.
Там доктор посылает нас делать нормальный рентген со всех ракурсов.
Мы делаем.
С момента перелома прошла уже неделя, начинает образовываться костная мозоль.
Мы приносим доктору рентген. Он его смотрит. Охуевает. Слушает нашу историю. Охуевает.
Записывает нас на операцию.
В процессе операции мне разрезают гипс и крайне болезненно его отдирают. В запястье втыкают две огромные иглы, через которые долго и больно вводят обезболивающее, после чего вправляют кость.
Это самое отвратительное, что я когда-либо ощущал, но благодаря этому доктору я остался с прямой рукой и обзавелся еще одной историей.