Ницше, Бог и мой отец
Бог умер, так сказал Ницше, а потом умер сам. Вряд ли кoсплея Всевышнего. Скорее всего, просто так сложилось. Хотя, безусловно, иронично. В отличие от игры на саксофоне и синхронного плавания, умирать прекрасно получается у всех без исключения, даже у тибетских монахов и новорожденных младенцев. Лучшая олимпийская дисциплина, если бы по этому виду спорта кто-то догадался проводить соревнования. Младенцы, кстати, после смерти попадают сразу в рай. Такая своеобразная фитча. Почему-то этот момент обычно опускают в проповедях. Сомневаюсь, что вечность в окружении новорожденных младенцев именно то место, куда следует стремиться. Для любителей подобных экспериментов существуют пассажирские авиалинии.
Несколько месяцев назад умер мой отец. Странная компания для Ницше и Бога. Ницше, Бог и мой отец. Звучит будто описание какого-то дурацкого артхауса. Не думаю, что у них могло быть что-то общее. Даже с учетом того, что в каждом из них я со временем разочаровался, как в отечественном автопроме. В Бога у меня так и не получилось поверить. Мы с ним нашли компромиссный вариант: я не верю в него, а он, должно быть, совершенно не верит в меня. Полная гармония. Ницше тоже давно перестал казаться забавным в своей восхитительной ненависти. Не спасают ни его нелепые усы, ни увлекательная шизофрения. Теория сверхчеловека излишне переоценена, как курсы личностного роста от интернет-коучей обещающих сделать тебя счастливым. Да и вообще, все, что начинается со слова «сверх» не внушает доверие.
До пяти лет я был так привязан к отцу, что всем доказывал, что меня родил папа. Отец ушел из семьи, когда мне было пятнадцать, и с тех пор не принимал в моей жизни никакого участия. Но на похороны я все-таки поехал. Забавно наблюдать, как его приемные сыновья от последней жены несли венок «от детей», и толкали в спину несчастного десятилетнего мальчика, со словами «иди, поцелуй дедушку», по направлению к гробу. На радость его будущим психотерапевтам, которым потом не надо будет долго искать причины его ментальных расстройств. Родной внук, кстати, никогда не общался с дедушкой и был полностью избавлен от необходимости участвовать в этой ритуальной некрофилии. Надеюсь, этот человек при жизни был хотя бы счастлив.
Незаметно наступил новый год. Две тысячи двадцать пятый от рождества Христова. Тысячелетия из года в год отмечаем этот день рождения, а именинник на празднование так ни разу и не явился. Возможно, ему попросту не нравится компания, а может он социофоб и интроверт, презирающий общепринятый культурный код. Зачем выходить из комнаты и совершать ошибку? Бродский не соврал.
Почему-то сразу вспоминается встреча двухтысячного года. Красивое число, как будто списанное с автомобильного номера заместителя главы городской администрации или украденное из песни группы «Муми-тролль». За полдня до празднования президент сообщил, что он устал. Удивительно, но никакого чувства жалости к нему так и не возникло.
Праздновали на какой-то квартире вместе с однокурсниками и однокурсницами. Клялись друг другу в вечной дружбе. Полгода до выпуска, все полны надежд и глобальных планов. Окажись эти планы кирпичами, из них можно было бы соорудить пару неплохих небоскребов, и еще осталось бы на небольшой гараж. Никто ничего потом так толком и не добился. Хотя, зная их, может и к лучшему.
Алина с Денисом тогда уже подали заявление в ЗАГС. Для нее это во второй раз. Все-таки папа - депутат курортного городка делает девушку значительно привлекательней в качестве потенциальной невесты. Даже такую, как Алина. После свадьбы она оставила свою фамилию. Дениса тоже можно было понять. Мезальянс звучит лучше, чем безысходность в родном селе. Когда ты из глухой деревни, которую невозможно найти на карте, то все способы для карьеры хороши. Хотя мне и казалось, что по утрам, после ночевок у Алины, у него всегда заплаканное лицо. Сразу после получения диплома тесть устроил его в прокуратуру. Повезло, в другой ситуации ему не доверили бы даже клеить картонные коробки. В итоге дослужился до заместителя прокурора и попался на взятке. Алине пришлось из-за этого уйти с должности федерального судьи, и они развелись. Когда я это узнал, даже не удивился. Готов поспорить, бедолага сам позвонил и сообщил о взятке, чтоб хотя бы в тюрьме обрести свободу. Волки в таких ситуациях отгрызают себе лапу, лишь бы сбежать.
Сейчас почти ни с кем из них не общаюсь. Миша вот только что-то зачастил заходить в гости. Последний раз напился и по секрету признался, что хочет убить свою вторую жену. Первой повезло больше, она быстро с ним развелась и уехала жить заграницу. Даже план разработал - выбросить в окно и сказать, что упала, когда вешала белье. Вроде бы шутил. Но полностью я не уверен. Когда ты живешь с женой, тремя детьми и собакой в однокомнатной квартире, в голову может прийти и не такое. Потом он увидел по телевизору Арбенину и сказал, что ее тоже он хочет убить. Потому что она не уважает таких, как он. Не стал его разочаровывать и говорить, что по этой удивительной логике, вероятно, ему скоро придется переквалифицироваться в массового убийцу. И на всякий случай свел общение к минимуму. Когда тебе кажется, что человек не совсем нормален, тебе не кажется. Он затем еще зачем-то позвонил и сказал, что у меня дома слишком тихо и спокойно, поэтому мне необходимо завести собаку. Я его послал на хуй. Возможно, он теперь хочет убить и меня.
Иногда бывает еще Машка заходит. Работает менеджером по продаже охлажденных куриц в фирме Атлантида. Интересно, кто-нибудь, вообще, в курсе, что Атлантида утонула? Им надо продавать уток. Два распавшихся брака и бесконечный поиск третьего кандидата в мужья. С браками, кстати, вообще почти никому не повезло, еще больше чем с карьерой. Если задуматься, что у нас лучше всего получается, то окажется - производить детей из неполных семей. А потом умирать.
Остается наслаждаться апатией и леностью, задорно совокупляющимися с алкоголизмом и праздностью. Самая популярная оргия в среде тех, кому за сорок. От слов «энергичность» и «энтузиазм» тошнит еще больше, чем от теплого выдохшегося пива, а от чьего-то радостного лица наступает аллергическая реакция. Самое грустное, что Бог нас уже не спасет. Он умер, также как и Ницше и мой отец. А я еще нет. Шоу продолжается.