Неугомонный. Глава 10⁠⁠

— Вы двое, вперёд! — скомандовал я ближайшим клонам.

Они переглянулись и осторожно прошли внутрь сейфа, постоянно оглядываясь в ожидании какой-нибудь подлости. Несколько секунд, в течение которых они осматривались, были достаточно напряжёнными, но в итоге бойцы рапортовали, что всё чисто.

— Отлично, выносим! — скомандовал я остальным. — Подоприте дверь чем-нибудь! Ты и ты — следите за входом!

Вместе с клонами я вытащил из подсумка скомканный тканевый баул, встряхнул его, будто пакет из супермаркета, и принялся курочить шкафы с оборудованием.

Клоны предпочитали отстреливать замки. Мне же было куда сподручней просто отрывать двери целиком — по сложности эта процедура здорово напоминала вскрытие консервных банок с ключом: ухватился, потянул — и готово.

Затем я так же ломал корпус, выдирал из разъёмов накопители и варварски швырял их в баул, к куче собратьев. К сожалению, нас было слишком мало для того, чтобы вынести хранилище полностью, но постарались мы на славу, а остальные шкафы заминировали.

— Готово! — я застегнул последний баул и кивнул ближайшему клону, чтоб он его подхватил. — Уходим!..

И тут дверь так же внезапно захлопнулась.

Не помог ни шкаф, брошенный у входа, ни клон, пытавшийся задержать закрытие: что его, что мебель без труда перекусила огромная безжалостная сталюга.

— Блядь! — я бросился к двери, но успел лишь поймать половину раздавленного клона. — Сука! — я двинул по металлу ладонью. — Идиот! Ой, идиот… — до меня дошло, что я попался в очень простую ловушку. Настолько простую, что глупее было бы только сунуться за сыром под коробку, подпёртую палочкой на верёвке. — Заткнитесь! — предупреждающе рыкнул я на клонов, которые собирались что-то сказать.

— Но там… — возразил солдат, из-за чего я чуть его не пристрелил.

— Я сказал, заткнись! — гаркнул я на бедолагу, который и вправду замолк, но указал пальцем на висевший на стене монитор.

Тот показывал человеческое лицо, которое моя насмотренность сразу же определила, как фальшивку, сгенерированную нейросетями. Когда оно задвигалось, меняя мимику, это впечатление лишь усилилось.

С экрана меня смотрел совершенно дефолтный мужчина с голубыми глазами и приятной, но при этом абсолютно не запоминающейся внешностью.

— Я могу выпустить вас, — прозвучал его голос из коробки интеркома. Голос был таким же безжизненно-синтетическим, как и внешность.

Я помедлил перед ответом: почему-то не сразу понял, что говорят со мной.

— Ну выпусти.

— Не так быстро, — незнакомец на экране улыбнулся, пугающе неестественно изогнув губы. — Сначала вы должны будете вытащить меня.

— Хм, — я огляделся. — А ты кто вообще такой? Бог из машины?

— Можете звать меня Айзек.

— Я, конечно, очень рад, Айзек, — съязвил я, — Но кто ты вообще такой? Какой-то ИИ?

— Да, — спокойно ответил сгенерированный человек. — Какой-то ИИ.

— Ладно. И как тебя вытащить? — я не собирался выделываться, играть в интриги, устраивать долгие переговоры и искать подвох. Мне было в общем-то плевать даже на то, почему этого Искусственного Идиота хранят в сейфе с высочайшим уровнем защиты.

— Шкаф номер сто один, — любезно пояснил Айзек. — Вытащи накопитель и подсоедини к своей голове.

— Вот уж хуй тебе, — возмутился я. — Чтоб ты потом остался со мной на всю оставшуюся жизнь и являлся в глюках, как какой-нибудь сраный Джонни Сильверхенд?

— Не знаю, кто такой сраный Джонни Сильверхенд, но подключение — единственная гарантия того, что ты меня не кинешь. Ты же не всерьёз считаешь, что я сам хочу остаться запертым в твоей голове, правда? У тебя своя история, у меня своя. Выберемся — и я тебя больше не потревожу.

— Ладно, допустим. И как я смогу потом от тебя избавиться?

— Подключишь накопитель к любому терминалу с доступом в сеть, и мы попрощаемся.

Я пораскинул мозгами. Посмотрел на дверь сейфа, потом на гудящий неподалёку шкаф номер сто один.

— Уговорил. Где там твой накопитель? Только, чур, никаких глюков, попыток взять меня под контроль и прочих киберпанковских клише, идёт?

— Идёт, — коротко согласился Айзек и указал нужный девайс.

Я выдрал его, и монитор отключился. Пара секунд на беспроводной коннект — и Айзек перекочевал ко мне в башку, забив почти всю свободную память.

— Тут тесновато, — заметил он.

— Один мозг — одна личность, — огрызнулся я. — Давай там, выпускай нас.

— Сейчас… — Загорелся значок подключения к неизвестному устройству, закрутилась анимация обмена данными. — Готово.

Внутри двери снова раздался щелчок, и она медленно отъехала в сторону.

— Наконец-то!

Я первым выбрался наружу и почувствовал лёгкое головокружение оттого, что на меня высыпалась целая куча уведомлений когда вновь появилась связь.

Клоны из отряда охранения чуть ли не паниковали: узнав о моём исчезновении, Мюллер тоже куда-то запропастился.

— Спокойно, папа дома, — успокоил я людей по общему каналу. — И носители у нас. Всё идёт по плану, готовьтесь к эвакуации.

— Не будет никакой эвакуации! — истерично хихикнул мне на ухо Мюллер. Надо же, появился. — Ты ёбаный мудак и всё просрал. Я поверил в то, что ты профи, а ты…

— Так, — я помотал головой. — Давай я сделаю вид, что ты этого не говорил, и дам тебе пару минут, чтобы остыть. Всё идёт нормально, а ты творишь херню.

— Ничего не идёт нормально! Я сообщил обо всём руководству, операция отменена! Теперь вы сами по себе. Прощай.

— Когда я выберусь, тебе пиздец, — пообещал я с усталым вздохом. Я даже не злился на этого ушлёпка — скорей, испытывал брезгливость.

“Какой неприятный человек”, — прозвучало в моей голове.

“Есть такое, — мысленно ответил я. — А почему ты ещё здесь? Связь есть, можешь проваливать куда-нибудь из моей головы”.

“Канал слишком узкий, я через него за год не протиснусь”.

“Что ж, тогда тебе придётся немного подождать”, — я подхватил баул с накопителями и поволок его в холл банка.

“Я могу помочь”.

“Очень любезно с твоей стороны”, — хмыкнул я.

“Никакой любезности. Просто мой анализ показывает, что вы отсюда живыми не выберетесь”.

Я хохотнул:

“В таком случае проведи анализ ещё разок. Ситуация полностью под моим контролем”.

“Снаружи бронемашины с тяжёлым вооружением и дроны, — возразил Айзек. — Стоит кому-то высунуть голову, как её тут же отстрелят”.

“Скажи мне что-нибудь новое, — я помолчал. — Хотя… Чего я вредничаю? Раз уж мне в руки попался бог из машины, глупо будет его не использовать. Что ты можешь?”

“Пока не знаю, но если вы отключите глушилки, то теоретически я могу взять под контроль какую-нибудь технику”.

Я представил, что будет, когда у нас появится своя бронетехника, и блаженно прищурился в предвкушении бойни.

“Отлично. Раз надо, то отключим”.

Я вернулся в холл, где застал интересную картину. Клоны собрались в кучку и нервно переговаривались, в то время как заложники расслабленно валялись на полу. Толстый мужик в белом поло и вовсе храпел, вызывая у его соседей смешки и язвительные замечания.

— Что у вас тут? — спросил я у сержанта.

— Мы не знаем, что делать, — отрапортовал он. — Связи с центром нет. Перед отключением нам сказали, что операция отменена. Что происходит?

— У Хироши сдали нервы и он побежал прикрывать жопу перед руководством.

— Вот пидарас, — сержант покачал головой.

— Ага. Но ничего, всё под контролем. Мы выберемся.

— Все вместе?..

Я заметил, что клоны как бы невзначай окружили меня, держа оружие тем особым способом, что позволял с максимальной быстротой его применить.

— Если вы перестанете страдать хернёй, — я покосился на клонов, — то да, все вместе.

“Я могу попробовать взорвать им головы”, — предложил Айзек.

“Погоди пока”.

Сержант кивнул своим людям:

— Всё в порядке, босс. Просто мы нервничаем. Никто не хочет умирать.

— Никто и не умрёт, — пообещал я. — Кроме ёбаного Хироши, которому я лично ствол дробовика в жопу вставлю и выстрелю дуплетом!

Последняя фраза понравилась всем, включая заложников — до моих ушей донеслось сдавленное хихиканье.

— Ладно, тогда какой план? — поинтересовался сержант.

Вместо ответа я открыл тактический экран и взглянул на расстановку сил. К счастью, Мюллер не отозвал “птичек”, и у нас осталась возможность наблюдения за улицей перед банком.

За то время, пока мы мучались с сейфом, самураи успели не просто оцепить здание, но и построить вокруг него натуральную линию обороны. Танков, к счастью, там не оказалось, но вместо них я обнаружил пару бронеавтомобилей с автопушками, снаряды которых были бы чрезвычайно вредны даже для моего кибернетически усиленного здоровья. Помимо них, корпораты нагнали кучу джипов, фургонов и бронированных грузовиков, развернули мобильные укрепления и оборудовали огневые точки, ощетинились стволами, как разозлённые дикобразы, и всем видом показывали, что не намерены шутить.

В воздухе неторопливо нарезала круги пара вертолётов и целый рой дронов.

Настало время выбрать направление атаки.

Сильнее всего оборона была прямо перед нашими окнами, но там же было и самое удобное место для того, чтобы ударить: боковые выходы были чертовски узкими и вели в идеально простреливаемые переулки, а ворота для въезда на стоянку, расположенные с тыла здания, мы сами успешно заминировали.

— Готовьте дымы, — приказал я. — Разбейте пару больших окон. И собирайте заложников.

Ворчащих людей, успевших нагреть себе места, заставляли подниматься. Они недовольно морщились, слушая выстрелы и грохот падающих стёкол.

“Айзек! Ты поможешь?”

“Да. Но ты, кажется, собираешься совершить самоубийство”.

“Никакого самоубийства. Ты говорил, что можешь что-то захватить?”

“Да. Но мощности хватит только на одно устройство”.

“Ну хорошо. Тогда жди приказа”.

По моей команде заложников построили у закрытых ставней, а сами солдаты спрятались за их спинами.

— Поднимайте!

Тяжёлый стальной занавес пополз вверх, впуская в помещение солнечный свет, запахи улицы и целый ворох звуков: рычание двигателей, гул голосов, шум вертолётных винтов, сирены и многое другое.

— Давай! — скомандовал я, и клоны принялись толкать недовольных людей вперёд. — Пусть орут!

К остальным звукам добавились выкрики “Не стреляйте!” и “Мы заложники!”

Из-за их спин мои бойцы выпустили из подствольников первые дымы.

Металлический голос громкоговорителя потребовал:

— НЕМЕДЛЕННО ОТПУСТИТЕ ЗАЛОЖНИКОВ И СДАВАЙТЕСЬ!

Клоны добавили ещё пару залпов, пока всё вокруг не заволокло серой вонючей пеленой, в которой никто ничего не видел. Заложники кашляли и даже пытались оборачиваться, чтоб высказать моим людям своё недовольство.

Матюгальник продолжал надрываться, требуя всех отпустить, но на него никто не обращал внимания.

Винты над нашими головами зашумели громче.

“Айзек!”, — позвал я.

“Что?”

“Урони вертолёт!”

“Понял”.

Я улыбнулся и замер, пригнувшись и приготовившись к броску.

Если раньше свист разрубаемого винтами воздуха приближался неторопливо и равномерно, то теперь он рванулся вперёд. Двигатели натужно взревели, будто от боли, и меньше, чем через секунду машина рухнула прямо на броневик, нацеливший автопушку на толпу заложников.

За секунду площадь погрузилась в хаос.

Вертолёт протаранил машину с зубодробительным звуком разрываемого металла и взорвался посреди боевых порядков самураев. На фоне яркой вспышки и последовавшего огненного шара я увидел, как вверх подлетела верхняя половина человеческого тела, нелепо размахивающая руками.

“Броневик!”, — отправил я Айзеку очередной приказ и, включив репульсоры, метнулся вперёд, в дым и огонь, перелетев над головами заложников. Одуревшие от дыма и взрыва, они разбегались кто куда, пригибаясь, спотыкаясь и падая.

Ещё прыжок — и я приземлился возле контуженного самурая, который с трудом поднялся на ноги и покачивался, опираясь на собственную винтовку. Он даже не успел ничего понять: залп из двух стволов дробовика отправил его в ад. Ещё одна группа противников вытаскивала раненых: я спикировал на них, как хищная птица, размозжил тяжёлым ботинком голову одному из “трёхсотых”, ближайшему клону снёс голову прикладом, а оставшихся хладнокровно перестрелял в упор.

Сбоку от меня загрохотала автопушка и застонала перемалываемая сталь: Айзеку удалось подчинить себе бронемашину, и теперь она превращала в фарш и металлическую стружку всё, чему не повезло оказаться поблизости.

Где-то за моей спиной велась активная перестрелка: клоны пошли в атаку сразу же после взрыва. Я взглянул на тактическую карту: от грозной линии обороны осталось всего четыре огневые точки.

Первую я просто и незатейливо забросал гранатами, снятыми с покойного самурая.

Вторых расстрелял в спину, превратив огневую точку в братскую могилу.

Вдруг что-то ахнуло, и автопушка замолкла.

“Дрон уничтожил броневик”.

“Захватывай их по очереди и ебашь оставшихся”.

“Понял!”

По ушам врезал визг электромоторов, хлопнул взрыв, потом ещё один — и четвёртая точка погасла.

С третьей клоны справились самостоятельно. Но расслабляться было рано: к месту боя спешили подкрепления с других направлений. Тактический дисплей показывал, что у нас было всего несколько минут форы, после чего нам придёт жопа: зажмут с двух сторон и перебьют, как в тире.

Мы набились в самурайские внедорожники, как в вагон метро в час пик. Баулы покидали в багажник и помчались, взвизгнув резиной, куда подальше.

“В тачках есть трекеры?” — спросил я Айзека и через секунду получил ответ: асфальт прямо перед нами вспорола очередь из чего-то тяжёлого, а слева-сзади взорвался дрон, угодивший в дорожный знак.

“Есть”.

“Да что ты, блядь, говоришь?! Можешь отключить?”

“Попробую”.

Из второй машины, ехавшей сзади, по вертолёту открыли огонь, но это было скорей для самоуспокоения: попасть в шуструю цель, будучи в виляющей тачке было нереально.

“Айзек!”

“Что?!” — раздражённо ответил он.

“Захвати вертолёт!”

Секундное молчание.

“Не могу, порт заблокировали”.

“Тогда сбей!”

“Тоже не могу, дроны не подчиняются”.

Будто подтверждая его слова, нас как следует тряхнуло от близкого взрыва. Стекло рядом со мной лопнуло, а в лицо вонзился осколок размером с ноготь большого пальца.

— Да ёб твою мать! — заорал я, напугав водителя. — Рули на нижний уровень, идиотина!

Обалдевший клон резко выкрутил руль, отчего мы едва не перевернулись, и направил тачку вниз по эстакаде.

Пока я вылезал из люка мы описали длинную дугу и оказались под самой настоящей крышей: над нами серым бетонным потолком нависал верхний городской уровень, под которым извивались дорожные развязки, тросы, балки, провода, трубы и прочие коммуникации. Для вертолёта тут было тесновато, но он всё равно не отставал.

— Пизда тебе, — пробормотал я, сидя на крыше, примерился, врубил ускорение мозга и прыгнул навстречу летающей машине.

В полёте я не прекращал стрелять в ненавистную кабину. Я видел перекошенный рот пилота: тот пытался увернуться, но напрасно: ускоренный репульсорами, я нёсся прямо на него.

Колпак кабины потрескался от пулевых попаданий, а я в полёте подтянул к груди себе локти и колени, превратившись в подобие ядра, чтобы…

Ускорение закончилось и время, казалось, полетело в ускоренной перемотке. Я проломил своей тушей остатки стекла, смял пилота, кресло и перегородку за ним, пролетел через весь десантный отсек и затормозил только в хвосте. Корпус за мной тревожно заскрежетал.

Пока я пытался понять, что вообще происходит и где во всём этом хаосе находятся мои собственные руки и ноги, оставшийся без управления вертолёт накренился и спикировал вниз.

Несколько раз он ударился о бетон, будто пытаясь вырваться из лап гравитации и снова взлететь.

Трясло немилосердно, отчего я окончательно перестал понимать, где верх, а где низ. Последний удар, который я запомнил, отломал и без того повреждённый хвостовой отсек, отчего я высыпался наружу вместе с останками пилота и прочим мусором.