КРАСОТА⁠⁠1

В наших глазах она была… страшная!

Звали ее, конечно, по-другому, но назовем ее Маша.

Ну как страшная … это нам, молодежи из туристического клуба, так казалось.

Жилистая, широкоплечая, невысокая, с резкими чертами лица — из канонов красоты Маша явно выбивалась.

Ну а когда общество постановит, что человек СТРАШНЫЙ, значит — СТРАШНЫЙ.

В нее был жутко-жутко влюблен один паренек, глаз с нее не сводил, и это нас сильно удивляло.

Ну как так?

Вот Танька какая у нас раскрасавишна, а никто в нее не влюбляется, и Анька вона какая … и тоже никто, так… подмигнуть-похихикать охотников полно, а вот чтобы смотреть, затаив дыхание — нет. А на это страшилище симпатичный парень чуть не молится.

Ну как так?

Ну что мы тогда в этом понимали? До того еще дорасти надо, чтобы дошло, что в людей влюбляются совсем не за прописные «протокольные стандарты совершенства».

И от этого непонимания Маша становилась в наших глазах все страшнее и страшнее.

Однажды стояли мы в лесу на поляне, а парень фотографировал Машу.

И вот она между двумя ветками в дереве высовывается, волосы как проволока торчат во все стороны, лицо губастое, зубы крупные, и улыбается так неумело : ЫЫЫЫЫ, мы аж ойкнули.

А парнишка ее замер, и так искренне, проникновенно говорит: «Маша … какая же ты красивая!»

Мы так и попадали.

Ничего не скажешь … КРАСОТА.

Ну и как начали мы ржать в голос: «Маша, ты такая красивая, ха-ха-ха».

А ребята даже внимания не обратили, им было не до нашего дурацкого смеха, они друг на друга смотрели. Влюбленно.

Через месяц пошли мы в другой поход, Маша была без парня, не помню почему.

Погода не радовала, днем прошел дождь, а к вечеру ударили заморозки.

И ветер дул такой пронизывающий, до костей!

Идем вдоль реки, от каньона как из морозилки холодом жжет и снег сыпет густо-густо, такой мерзкий, то ли снег, то ли дождь.

Лютый вечерок!

И тут нам навстречу появляется группа — молодая девушка и куча детишек. Они сильно потрепанные, перепуганные, девушка старшая почти рыдает.

Рассказывает, что у них ЧП.

Это были весенние каникулы, на маршруте встретились две группы школьников и пошли вместе.

Днем второй руководитель через реку веревочную переправу наладил, часть сводной группы переправилась на тот берег, а часть не успела, чего-то там случилось, веревки сорвало.

Половина на одном берегу, вторая на другом, между ними бурная река.

Девушка эта, то ли учительница, то ли инструктор, собрала ребят и отправилась с ними искать брод или мост. Шли они шли, возможности перейти реку нет, дело к ночи, погода портится.

Часть детей послабже она оставила где-то по пути, потому что они замерзли, выдохлись и нормально идти не могли. Хотела поскорее найти переправу и забрать их потом.

То еще фееричное решение, конечно, - оставить замерзших сидеть, когда надо наоборот, всеми силами заставлять двигаться, но ладно, не о том речь сейчас. И замыкающего не поставили, кто-то мог отстать.

Короче говоря, надо всех искать, отогревать, у них палаток нет, сил нет и так далее.

А самое паршивое, что старшая понятия не имеет, сколько детей рассыпано по берегу, потому как после обрыва веревки она в панике пересчитать всех забыла. И сказать, сколько переправилось, а сколько осталось — не может.

Короче, ситуация ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ паршивая.

Пошли мы на поиски, собрали всех, опросили ребят, вдруг, кого-то не хватает, из тех кого запомнили.

Вроде порядок, но червяк точит. Ну а вдруг… ЭТО НЕ ВСЕ?

Было бы известно, сколько тут народа — тогда понятно, всех мы нашли или нет, а когда не известно ?

Посовещались, учительница эта тоже подтверждает — все на месте.

Ночь, река гремит, ветер, снег, школьники совсем никакие, некоторые плачут.

Решили — хватит. Нет тут уже никого, мы весь берег прочесали!

А тут Маша и говорит: «Пойду еще поищу, поброжу неподалеку».

Ее останавливают: «Куда ты пойдешь? Мы все уже обыскали, орали во всю глотку, на Марсе, наверное, слышно было. Нет тут никого».

А Маша отвечает: «Ну… Я все равно прогуляться хотела, смотрите, КАКАЯ ТУТ КРАСОТА!»

Хмыкнули мы, да уж, красота: ветер, снег, темнотища, холод собачий… Странная ты, Маша.

И пошли лагерь ставить.

И вот сидим мы у костра, маленько отогрелись, чай пьем, уже смеемся.

И вдруг притихли — видим, выходит Маша и ... двух ребят ведет…

Как потом выяснилось, пацаны мелкие прямо на берегу под корягой устроились и уснули. Причем, совсем рядом, но не слышали они никаких криков, река гремела и снего-дождь лупил. Может, на Марсе и было слышно, а под корягой у реки — нет.

Смотрим мы на Машу… И вдруг, как будто мир вокруг изменился, тот самый мир, который только что нам казался сплошным мраком и мерзлой слякотью.

А ведь нет!

Гляди-ка, снежок искрящийся усыпал могучие сосны, костер гудит, как ракета на старте, искры летят к темному небу, а в разрывах туч полная луна, сияющая как сердце космоса...

И стоит Маша с двумя ребятишками, вся обледеневшая, будто корочкой льда покрытая, в одной перчатке, без куртки, ее двое потерянцев на плечи накинули. Шапочку тоже свою отдала, волосы инеем искрятся, лицо бледное, глаза горят ясным огнем, улыбается безмятежно, как будто и не холодно ей совсем.

Пар вокруг нее мерцает, как небесное облачко, будто неземная, захватывающая дух, та самая, «спасающая мир» сила, которая делает «слепого» - «зрячим».

Посмотрели мы на нее и ахнули, будто разом подумали: «Маша, ну какая же ты красивая!!!»

И вот... много чего подобного было в жизни, и похлеще, а вот тот случай запомнился особенно.

Потому что найти этих ребят помогло именно ЧУДО.

Они были в двух шагах от помощи и одновременно так же далеко от нее, как если бы находились на Марсе. И найти их мог только тот, кто сверяет свой путь по звездам, смотрит на мир сквозь таинственное сердце космоса…

И на мгновение это чудо озарило нас всех.

Мы увидели и совершенство снежинки, летящей на тугую хвойную лапу и высшую благодать мира сего — красоту души человеческой.

И пронзительно остро ощутили, какими же бесконечно любящими глазами смотрит на нас всех Вселенная!

А в глазах любящего, всегда — спасение, всегда — КРАСОТА.