37 этаж. Часть 2
Раздражение медленно, но верно перерастало в тревогу. Прошло уже больше двадцати минут, а я все так же стоял в этом душном, безоконном коридоре, наблюдая за издевательской пляской цифр на табло. Лифты упорно игнорировали 37-й этаж, будто его стерли из их памяти. Мысль о том, чтобы ждать дальше, стала казаться абсурдной. «Ладно, может на другом этаже попробовать?», — отрезал я сам себе, отталкиваясь от стены.
Дверь в лестничную клетку была тяжелой, с тугим доводчиком. Пришлось приложить усилие, и та самая знакомая тяжесть почему-то успокоила. Здесь всё было по-старому, предсказуемо. Лестничная клетка встретила меня привычной прохладой и доносящейся сверху тихой, ненавязчивой музыкой. Одна из особенностей этого отеля была в том, что на администрация зачем-то включала музыку на пожарной лестнице. Вероятно, пешее передвижение по этажам пользовалось спросом и управляющие позаботились о такой мелочи. Мы с Ниной как-то поднимались пешком в ресторан на 40-м этаже, и она тогда смеялась, что даже побег от пожара здесь будет сопровождаться "Щелкунчиком".
Сделав первый шаг вниз, я услышал щелчок — над головой загорелась лампа, реагируя на движение. На следующем этаже повторилось то же самое: шаг, щелчок, свет. Четкий, понятный механизм.
Спустившись на два пролета, я уперся взглядом в металлическую дверь с номером «36». Рука сама потянулась к ручке — привычное движение, чтобы толкнуть дверь и выйти в коридор. Но ручка не поддалась. Я нажал сильнее, толкнул плечом — безуспешно. Дверь была заперта наглухо, будто ее намеренно закрыли. Любопытно. В дорогих отелях так не делают, правила пожарной безопасности всё таки... Впрочем, вероятно и на это были свои причины.
«Ну, невелика потеря, у меня еще есть минимум 30 попыток...», — пробормотал я и пошел дальше вниз.
Этажом ниже дверь с цифрой «35» открылась без труда, и я с облегчением шагнул в коридор. Он был точной копией моего: те же стены, тот же ковер, те же двери в номера. Я сразу повернул к лифтам и нажал все кнопки. Ожидание показалось вечностью. Одна из кабин, седьмая, как раз была недалеко, на 32-м. Я следил за табло: 31... 32... Сердце екнуло от надежды. 34... Кабина плавно проехала мимо, не сбавляя хода. Я снова стал нажимать кнопку, сначала раз, потом еще, уже отчаяннее, пока палец не заболел. Бесполезно.
Я вернулся в лестничную клетку. Тихая классическая музыка теперь казалась мне уже не такой успокаивающей как раньше. Нет, мелодия и ритм были всё те же, ничего не поменялось, кроме моего восприятия. Просто теперь этот звук как будто создавал эффект человеческого присутствия, тогда как кроме меня тут никого не было. И только сейчас до меня дошла мысль, что совершенно понятно, откуда доносится эта музыка. Когда мы в первый раз пошли в ресторан и поднялись с 37-го до самого последнего этажа, я пытался определить расположение динамиков, но ничего не нашёл и списал всё на то, что колонки расположены этажами ниже. Но теперь я спустился вниз на несколько пролётов и до сих пор не заметил ни единого намёка на источник звучания.
"Окей, добавим и это в копилочку странностей."
Спустя ещё несколько пролётов я окончательно убедил себя, что разумнее всего — просто идти вниз до самого низа. 37 этажей — да, это долго, но не невозможно, особенно если делать короткие передышки. Спуск вниз со временем неосознанно превратился в чёткий ритм: шаг, щелчок, вспышка света, пауза, шаг. Музыка, всё такая же тихая и мерная, словно дышала вместе со мной, и я невольно подстроился под её темп. В голове крутилась простая мысль: доберусь до ресепшена, там возьму стационарный телефон и позвоню Нине. Она, наверное, уже вернулась в номер и злится, что я так долго. Или, наоборот, волнуется. В любом случае, всё разрешится, как только я окажусь внизу.
Я почти перестал смотреть на номера этажей на стене — они мелькали, как кадры в старом фильме, и я лишь изредка ловил их взглядом, чтобы понять насколько продвинулся "прогресс" спуска. 28 — запомнил мельком, потому что цифра была чуть стёрта, будто её кто-то пытался стереть пальцем. Через пару пролётов — 36. Я даже не сразу понял, что это не опечатка зрения: остановился, обернулся, посмотрел ещё раз — да 36. Я потянулся к двери, но она ожидаемо не поддалась, как и та, что находилась на "оригинальном" 36-м этаже ранее.
Еще одна странность, череда которых перестала меня удивлять, а скорее уже начала раздражать. Для своего спокойствия я теперь начал придумывать оправдания для каждой такой "странности": конкретно у этой оправдание заключалось в невнимательности рабочих, рисовавших по трафарету цифры на всех этажах.
Следующий же этаж — 27 — выглядел нормально, дверь открылась с лёгким скрипом, и я даже заглянул внутрь: коридор, как всегда, пуст, лампы горят, лифты тихо гудят. Я выдохнул и пошёл дальше. Но дальше всё пошло наперекосяк.
Следующий этаж — 41. Потом 15. Потом снова 39. Но номера на дверях больше не соответствовали ни логике, ни моему счёту. Я пытался вернуться наверх, проверить — может, я просто сбился? Но на «37-м» теперь висела табличка с цифрой «8», а на том, что должен был быть «36-м» — «52». Да откуда он вообще мог взяться в 40-этажном здании? Двери, к слову, больше не открывались вообще. Я толкал их плечом, дёргал за ручки, даже пытался найти хоть какую-то щель, за которую можно уцепиться, — всё без толку. Металл был холодным, глухим, будто за ним не было ни коридора, ни номеров, ни мира, к которому я привык.
Паника подкралась незаметно, как та музыка: сначала просто фон, потом — давление в висках. Я начал дышать чаще, сердце стучало не в груди, а где-то в горле, и каждый новый пролёт вызывал всё больший ужас. Я уже не просто спускался — я бежал, спотыкаясь, хватаясь за перила, оглядываясь на каждую площадку, надеясь увидеть хоть что-то знакомое. Но всё было чужим, неправильным, как будто лестница сама решала, какой этаж показать мне сейчас. Я крикнул — просто так, от отчаяния, — но звук растворился в музыке, будто его и не было.
И тогда, на 18-м — или том, что значилось как 18-й, — дверь подалась. Причём сразу, почти беззвучно, как самая обычная дверь. Я ввалился внутрь, едва не упав на колени, и захлопнул её за собой, будто за ней гналась сама тьма. Коридор был тускло освещён, как обычно, ковёр поглотил звук шагов, и тишина здесь казалась почти священной после бесконечного марева лестницы. Облокотившись на стену, я сел прямо на пол и решил перевести дух и успокоиться. Напряжение было таким сильным, что картинка в глазах немного "поплыла" и я не сразу обратил внимание на то, что ждало меня в том коридоре...
***
Продолжение следует
***