antonio55

Выбрав Париж новой родиной, Алехин начал путешествовать с гастролями по всему миру. В 1925 году в Сорбонне шахматист защитил докторскую диссертацию по теме «Система тюремного заключения в Китае». Обмывал научную степень Алехин уже с третьей женой, вдовой белого генерала Надеждой Васильевой. С ней же шахматист отправился на главный в своей жизни поединок – первенство мира в Буэнос-Айресе в 1927 году. В 1930-х Алехин пристрастился к алкоголю, стал регулярно уходить в запои (правда, к матчам всегда из них выходил). Опять женился – на богатой американке Грейс Висхар. Снова и снова Алехин подтверждал на турнирах свое звание чемпиона мира, но его популярность падала. Алехина обвиняли то в сотрудничестве с фашистами (он действительно проводил матчи с высшим составом СС), то в заигрывании с коммунистами. 24 марта 1946 года 53-летний Алехин скончался при загадочных обстоятельствах в своем номере в гостинице португальского города Эшторил. Мертвый шахматист сидел за обеденным столом, на котором стояла шахматная доска. Александр Алехин остался единственным чемпионом мира в истории шахмат, который умер непобежденным.

Хосе Рауль Капабланка-и-Грау­пера родился в Гаване в семь­е богатого испанского офицера. Как-то вечером четырехлетний Капабланка, всегда с интересом наблюдавший за шахматными поединками отца и его товарищей, указал родителю на ошибку, которую тот совершил, сходив конем. Выяснилось, что в семье завелся вундеркинд.

Маленький Капа стал диковинкой местного шахматного клуба, но ненадолго. По ночам ребенок бредил выигранными партиями, и его перестали водить в шахматный клуб. На Капабланку-подростка запреты не действовали: к 16 годам Хосе Рауль обыгрывал лучших кубинских игроков. Поступив в Колумбийский университет в Нью-Йорке, он продолжил в том же духе.

Капабланка не пил и не курил, зато делал кое-что получше, а точнее, пользовался оглушительным успехом у женщин.

Молодой дипломат (по окончании университета Капабланка получил формальную должность в правительстве) путешествовал по всему миру. В 1913 году побывал в Петербурге, где впервые обыграл талантливого студента-правоведа Алехина. В начале 1914 года кубинца снова потянуло в Петербург. Влекли его туда не только пешки, но и балерины. Как-то вечером, заставив соперника сдаться на 29-м ходу, Капабланка сорвался с места с довольным возгласом: «Отлично! Еще успею на балет!»

В 1921 году кубинец стал чемпионом мира. «Я знал многих шахматистов, и только одного гения – Капабланку!» – констатировал экс-чемпион Эмануэль Ласкер. Спустя несколько месяцев Рауль женился на симпатичной кубинке из хорошей семьи и обзавелся потомством в виде мальчика и девочки. На гребне успеха Капабланка ввел Лондонское соглашение, регламентирующее условия матчей на мировое первенство. Соглашение было крайне неудобно для соперников кубинца: взнос составлял астрономические 10 000 долларов. Единственным, кто бросил вызов Капабланке на его условиях, оказался Алехин, сразившийся с кубинцем в Буэнос-Айресе в 1927 году. Соперничество с упорным русским приняло форму конфликта и продолжалось следующие 15 лет. Капабланка по-прежнему принимал участие в турнирах, но уже не смог достичь былых высот. Единственная радость в эти годы – развод и женитьба на обольстительной русской эмигрантке Ольге Чагодаевой. 53-летний Хосе Рауль Капабланка скончался от сердечного приступа в одной из нью-йоркских больниц 8 марта 1942 года.

Казалось, что в предстоящей встрече за звание чемпиона мира в Буэнос-Айресе заранее известен не только фаворит, но и победитель. Любители шахмат по всему миру ставили на победу «шахматной машины» Хосе Рауля Капабланки – блестящего игрока, чемпиона мира. Отдавали должное и Алехину – правда, не столько за его блестящую игру, которую он мог противопоставить действиям соперника, сколько за его спортивную смелость. Бросить вызов игроку, у которого не выиграл ни разу, – подумать только! Их противостоянию уже много лет. Впервые 21-летний Алехин встретился с 25-летним Капабланкой на шахматном турнире в Петербурге в 1913 году, и все эти годы русский стабильно отставал от кубинца. Сколько бы ночей Алехин ни проводил над анализом партий, Капабланка, даже не державший дома шахматной доски, был сильнее.

В 1921 году, когда пожилой немец Эмануэль Ласкер фактически передал кубинцу титул чемпиона мира в невыразительном матче, Капабланка составил так называемое Лондонское соглашение. Изучив его, сильнейшие шахматисты мира поняли, что долго еще не смогут отнять у кубинца корону. Одно из условий соглашения звучало как издевка: чемпион может отказаться защищать свое звание, если призовой фонд матча менее 10 000 дол­ларов. Другими словами, чтобы вызвать на шахматную дуэль Капабланку, нужно добыть где-то немыслимую сумму. Несмотря на невыгодные условия (ходили слухи, что в соглашении был также пункт, в котором оговаривалось, что при ничейном счете 5:5 титул сохраняется за чемпионом), свои подписи под соглашением поставили сильнейшие шахматисты мира. И только Алехин начал сбор необходимых средств. В компании своего кота Чесса и новой жены Александр путешествовал по всему миру, давая сеансы одновременной игры, игры вслепую и даже игры в «живые шахматы», чтобы привлечь спонсоров. В итоге недостающую сумму согласилось выделить правительство Аргентины, пожелавшее стать страной, в которой действующий чемпион мира Капабланка триумфально подтвердит свой титул.

В небольшом здании Шахматного клуба Аргентины невозможно было не то что протолкнуться, но даже вдохнуть полной грудь­ю. На улице Парагвай, где располагался клуб, было ничуть не лучше. Тем, кто пришел пораньше, повезло оккупировать столики в близлежащих уличных кафе, и теперь они под завистливыми взглядами стоявших тут же поклонников шахмат потягивали лимонад. Дамы на тротуарах создавали тень с помощью своих кружевных зонтиков (внутрь клуба их все равно не пускали) и отвлекались от разговоров, только когда тяжелая дубовая дверь клуба приоткрывалась и оттуда высовывался вспотевший гонец, который сообщал ожидающим ход игры.

За последние две недели настроения публики сильно изменились: если в начале матча любители шахмат оккупировали улицу Парагвай, чтобы насладиться победой своего кумира Капабланки, то первая же сыгранная партия внесла смятение в их умы. Алехин выиграл черными! Вот так, одной победой, русский прервал череду поражений от руки кубинца и заставил поклонников Капабланки суеверно скрестить пальцы.

Неожиданно дверь клуба распахнулась, и послышался крик одного из устроителей турнира: «Cancha!» – «Дорогу!» Шепот прошел по расступившейся толпе, мимо которой почти пронесли Алехина, пребывавшего, кажется, в полуобморочном состоянии.

В приливе вдохновения французский комментатор не жалел эпитетов: «Невероятно! Удивительно! Меньше чем неделю назад доктору Александру Алехину удалили шесть зубов – его буквально вынесли из Шахматного клуба Аргентины – и какую блестящую игру он демонстрирует в 11-й партии! Он атакует кубинца уже в дебюте, создает для соперника безвыходное положение в эндшпиле и – вуаля – сравнивает счет в партиях! А ведь многие считали, что операция окончательно подкосит моральный дух доктора Алехина, который прежде уступал в счете Капабланке».

К середине ноября многим стало казаться, что этот матч будет длиться вечно. За два месяца ни один из игроков так и не выиграл шесть партий, необходимых для победы, причем почти каждая партия длилась два изнурительных дня. Инициатива переходила из рук в руки. Неожиданный напор Алехина, игравшего смело, отчаянно и вместе с тем продуманно, деморализовал Капабланку. Очевидно, что русский явился на матч с домашними заготовками. Хосе Рауль знал, с каким трудом Алехину удалось собрать призовой фонд, и понимал, что его соперник сейчас играет главный матч своей жизни.

Критической для кубинца оказалась 27-я партия: Алехин выиграл ее просто и стремительно, что сказалось на настрое Капабланки. Тем не менее кубинец сумел собраться и, закончив 28-ю партию вничью, победил в 29-й. 30-я и 31-я партии – снова ничья. Оба игрока уже поставили рекорд по продолжительности матча, и казалось, что он не закончится никогда. И вот в 32-й партии – победа Алехина. Теперь на его счету пять побед, у его соперника – лишь три. (По Лондонскому соглашению, будь Капабланка на месте Алехина, он сохранил бы титул чемпиона.)

Из Советского Союза на адрес Алехина полетели неожиданно теплые телеграммы с пожеланиями победы. Вскрывая их, шахматист только презрительно фыркал. Поклонники (в большей степени поклонницы) Капабланки по всему миру надеялись, что он еще сможет отыграться, сравняв счет по партиям. Но 33-я партия вылилась в очередную ничью.

Алехин перевел взгляд на часы. Девять двадцать. Опоздание на матч не считается серьезным нарушением, но Капабланка обычно не позволял сопернику томиться над доской в одиночестве. Алехин обвел взглядом зрителей, прильнувших к перегородке, защищавшей пространство шахматистов. Застыв в благоговейном молчании, за Алехиным наблюдали десятки счастливцев, которым удалось прорваться внутрь клуба. Все ждали доигрывания 33-й партии, продолжавшейся уже три дня.

Толпа забеспокоилась. Алехин встал, чтобы приветствовать своего соперника. Но вместо Капабланки из толпы вынырнул невысокий юноша в дешевом белом костюме, с отчаянно покрасневшими ушами. Пролепетав что-то подобострастно, он сунул Алехину запечатанный конверт.

Шахматист почувствовал дрожь в ногах и, присев в кресло, аккуратно взломал сургучную печать, на которой стоял штамп отеля. Размашистым твердым почерком, не изменившим Капабланке даже в минуты крайнего смятения, на французском было написано:

«Дорогой Алехин! Я сдаю партию. Итак, Вы – чемпион мира. Примите мои поздравления с этим успехом и наилучшие пожелания. Поздравьте также от моего имени госпожу Алехину. Искренне Ваш, Х. Р. Капабланка».