OlgaKoLos

Прочесть роман полностью бесплатно можно здесь
подписаться на личный блог автора можно здесь

ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ

- А теперь перейдём к новостям культуры, - подтянутая, средних лет женщина-телеведущая крепко держала микрофон у своего загорелого лица. Она стояла перед стенами светлого, кирпичного здания, на котором светились неоновые ярко-красные буквы «Лира». Ветер перебирал её каштановые волосы, подстриженные в аккуратное каре. Вдруг из белых пластиковых дверей вышел тучный мужчина лет пятидесяти. Телеведущая, спешно перебирая ногами, облачёнными в узкую бежевую юбку и такого же цвета туфли-лодочки, подбежала к нему и громко затараторила:

- Телеканал «Твой Город». Скажите, пожалуйста, верно ли то, что вашему издательству посчастливилось открыть новую звезду отечественной литературы?

Мужчина растерянно остановился и почесал полными, похожими на сардельки, пальцами свой лысый затылок. Было видно, что он не готов к общению с прессой. Но, всё же, деловито прокашлявшись, он ответил:

- Вполне может быть, вполне. Как я понимаю, вы желаете поговорить о нашумевшем писателе Платоне Крылатом?

- Да, вы совершенно правы. Как вы можете объяснить столь неожиданный прорыв, до недавнего времени никому неизвестного, автора?

- Признаться, для меня, как и для моих коллег, это тоже остаётся загадкой. За последние два месяца он буквально завалил нас своими рукописями и продолжает каждые несколько дней присылать новые. Конечно же, здесь играют огромную роль природный талант и упорная работа.

- В общей сложности, начиная с первых дней нынешнего лета, вы опубликовали тринадцать романов Платона Александровича, и они разлетелись как горячие пирожки среди читателей. Как вы думаете, что является изюминкой его текстов? Есть ли у автора какой-то особый секрет для привлечения аудитории?

- Затрудняюсь ответить. Думаю, об этом вам лучше спросить его самого. Я всегда говорил, и буду говорить – талант сам пробивает себе дорогу. Здесь мы наблюдаем именно такой случай. Остаётся лишь надеяться, что Платон Александрович будет и дальше верен нашему издательству, а столичные конкуренты не переманят его у нас.

- Разумеется. Если он прекратит с вами сотрудничать – вы лишитесь довольно мощного источника дохода.

Мужчина побагровел и боле низким тоном произнёс:

- Эту фразу лучше вырезать.

- Но почему же вы смутились очевидных фактов? - не унималась корреспондент, - ведь до недавнего времени о вашем издательстве знали единицы. А теперь оно прогремело на всю округу.

- Больше комментариев не будет! - вспылив, прикрикнул на неё мужчина.

Он резко развернулся и быстрым шагом направился к автомобильной стоянке. Телеведущая с оператором пытались догнать его, осыпая вопросами, на которые он демонстративно не отвечал. Когда его старенькая серая ауди выехала на главную дорогу, женщина повернулась лицом к оператору и произнесла на камеру:

- С нами разговаривал Горицкий Сергей Прокофьевич, владелец частного издательства «Лира». Он оказался немногословным собеседником, а тайна успеха Платона Крылатого до сих пор остаётся нераскрытой. «Твой город» продолжит освещать события, связанные с этим издательством, не смотря на препятствие его сотрудников. С вами была Алёна Фатеева, следите за нашими дальнейшими выпусками.

Спортивного телосложения, ещё совсем молоденький, парень-оператор опустил камеру вниз, а телеведущая, скинув неудобные туфли раздражённо сказала:

- Всё заснял? Вот ведь старый маразматик! И чего он взъелся на фразу о доходе?

- Ты бываешь довольно резка, - ответил парень, - скорее всего, задето его самолюбие. По сути, ты назвала его неудачником. Издательство – это дело всей его жизни. А тут мы со своими умозаключениями. Алён, учись тактичности.

- Да ладно, Макс, что я такого сказала? Нужно называть вещи своими именами. Согласись, о Лире практически никто ничего не слышал, а сейчас такой всплеск популярности всего за пару месяцев! Здесь явно присутствует какая-то тайна. И я клянусь, что выведу этого плешивого зазнайку с его писакой на чистую воду.

- Что-то мне подсказывает, что ты справишься, - рассмеявшись, сказал Макс и принялся укладывать оборудование в микроавтобус.

- А-то! Не будь я Алёной Фатеевой!

- Ой-ой, а помогает тебе уже целый год кто? Кто всегда за любой кипишь? Всё, списываешь Максимку со счетов?

- Куда же я без тебя, мой верный оруженосец?

Женщина ласково потрепала Максима по коротким, вьющимся русым волосам и уселась на переднее пассажирское сиденье. Вскоре микроавтобус с логотипом местного телеканала тронулся с места, громко затарахтев мотором. Макс уверенно вёл его по знакомой дороге, ведущий в их офис.

- Считаешь, в этой истории присутствуют ноунеймы? - спросил он свою коллегу.

- В правильном направлении мыслишь, дорогой. Хотя, может, всё и не совсем так. Признаться, сперва я рассматривала именно эту версию. А что? Вполне себе логично. Для одного человека написать тринадцать романов в такой краткий срок просто нереально. И вариант с ноунеймами напрашивается сам собой. Если бы не одно «но».

- Какое?

- Понимаешь. Эта версия отлично бы вписалась в какое-нибудь столичное издательство. Но никак не в наше захолустье.

- Ну, а вдруг он писал эти романы годами, а сейчас решил их за раз одним махом издать?

- Возможно. Однако сколько бы я ни общалась с людьми искусства, мнение о них у меня сложилось одинаковое – практически все они весьма тщеславные люди и бегут, сбивая друг друга с ног, чтобы поскорее явить миру свой очередной опус.

- Думаешь, Крылатый такой же?

- Даю сто процентов. Молодой, живущий в однушке на средненькую зарплату старшего продавца, он наверняка полон амбиций. Не стал бы он держать рукописи годами под подушкой. Однако он ведёт себя довольно странно. От интервью отказывается, в соцсетях достижениями не хвалится. Я тут пробовала пробить по нему информацию. Так он вообще у нас божий одуванчик. Даже ни разу не перешёл дорогу на красный свет, не говоря уже о больших прегрешениях. На него и компромат-то составить не из чего. Весь такой законопослушный, добропорядочный, аж противно. Как правило, такие фрукты и мечтают о славе больше всего. Мол, вот какой я – образец для подражания. Молитесь на меня, восхищайтесь!

- Значит, он дал на лапу Горицкому, а тот подгоняет ему ноунеймов.

- Ах, какая манящая своей лёгкостью версия! Но мне не даёт покоя тот факт, что для нашего городишки это слишком громко. Ну, посуди сам, откуда в этом никому неизвестном, еле влачащем своё существование, издательстве столько средств на теневых авторов? Да и Крылатый вряд ли обладал такими капиталами до прихода популярности. Горицкий по натуре трус, это видно невооружённым глазом. Он не стал бы ввязываться в рискованное дело. И уж точно не стал бы вкладываться в неизвестного автора.

- Тогда что же там происходит на самом деле?

- А вот в этом, Максимка, нам с тобой и предстоит разобраться.

прочесть роман полностью бесплатно можно здесь

Платон проснулся от сильного холода. Зубы его стучали, а тело болело так, будто по нему недавно проехались катком.  «Что за чертовщина мне снилась?» - подумал он, поднимаясь, но как только глаза разобрали картину вокруг, молодой человек тут же подскочил словно ужаленный. В прохладе майского утра ошарашенный писатель сидел на мокрой после ночного дождя траве возле подъезда своего дома. С минуту он не мог прийти в себя от шока, а потом начал потихонечку складывать пазлы у себя в голове. «Так, я вчера вечером вышел на улицу, наверное, мне стало плохо, и я потерял сознание. Мне снился полный бред, что вполне объяснимо для такого состояния. А сейчас я очнулся. Нервы. Срочно лечить нервы! Хорошо, что у меня впереди остаток отпуска, этого должно хватить, чтобы оклематься».

       Платон поднялся с влажной земли и растерянно поплёлся к себе домой. Чайник, душ, яичница – стандартное начало холостяцкого дня. Странные чувства роились в эту минуту в сердце писателя. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Хотелось бежать и, в то же время, сидеть, завернувшись с головой в тёплый плед. Хотелось петь, хотелось кричать, хотелось крушить, или же в полной тишине навести идеальный порядок. Мужчина начал быстро шагать из угла в угол по своей маленькой комнатке, а затем резко уселся за письменный стол. Он машинально открыл ноутбук, создал новый документ в ворде и начал усердно набирать текст. Слова лились сами собой, словно кто-то нарочно вкладывал их в голову. Пальцы едва успевали перебирать нужные клавиши. Абзац за абзацем, глава за главой росли килобайты нового файла, а их автор, словно в трансе продолжал печатать без устали. Он напрочь забыл о голоде, о времени суток, в этот момент Платон ощущал себя проводником мысли, магом человеческого слова. Будто волшебник складывал он сюжет из образов, с бешеной скоростью всплывающих перед его глазами. Минуты, часы перестали существовать, реальными были только мерцающий монитор с клацающей клавиатурой и чёрные строки, бесконечной вереницей тянущиеся по электронным страницам.

Вдруг, Платон ощутил какое-то приятное тепло на своей небритой щеке, он поднял голову и увидел луч рассветного солнца в пыльном окне. «Надо же, я работал целые сутки!» - с удивлением отметил молодой человек. Он кликнул мышкой на статистику файла и глаза его мгновенно округлились. Количество знаков превышало триста тысяч! Обычно такой объём у него получался за год, а-то и более. Поразительно! Как такое вообще возможно? Молодой человек был шокирован, а сердце его радостно забилось в груди. Он подскочил с места и распахнул окно. Резкий поток свежего воздуха ворвался в душную комнату, Платон звучно вобрал в себя как можно больше кислорода и громко выкрикнул в открытые ставни:

- Я гений!!!

Голос его эхом прокатился по ещё спящему двору, отчего писатель расплылся в широкой улыбке.

- Гений, раздери тебя чёрт, заткнись и не мешай людям спать! - раздался раздражённый мужской голос из соседнего окна.

Платон рассмеялся и, почему-то на цыпочках, прошёл вглубь комнаты. Он, довольно потирая ладони, шептал себе под нос:

- Гений, гений я. Я чёртов Гений! Ха-ха!

«И всё-таки, после безумного сна на улице, что-то странное происходит со мной. А может, он был вещим?» - подумал писатель, снова усаживаясь за письменный стол. Он совсем не чувствовал усталости, напротив, тело его переполнилось энергией. Мужчина нажал на красный крестик в правом верхнем углу монитора и присвоил файлу название: «Когда я очнулся».

- Прекрасное название для романа! - воскликнул Платон, с довольным видом откинувшись на спинку стула.

Некоторое время он задумчиво смотрел на светящийся экран, а в голове тревожно крутилась назойливая мысль: «ведь текст совсем не отредактирован!», но затем сказал:

- Эх, чем чёрт не шутит!

Пальцы быстро ввели пароль от электронного ящика, новое письмо было создано за считанные секунды.

- Отправить, или нет? - вслух спросил самого себя он, - ладно, была, ни была!

 Мужчина ввёл в строку поиска браузера одно единственное слово: «издательства». Поисковик мгновенно выдал длинный список названий, однако привлекло его внимание лишь одно, то самое, что расположено в его городе. И именно то самое, которое так жестоко растерзало его «Марту».

- Ну-с, уважаемые дамы и господа, просиживающие жирными задницами стулья издательства «Лира», что вы на это мне ответите? - решительно произнёс он и нажал на кнопку отправки сообщения.

 Новенький, едва успевший родиться, роман был отправлен на суд редакторов. Теперь оставалось только ждать. Кто знает, может и правда удивительный сон сулит писателю славу и признание? Платон опустил монитор ноутбука вниз и, широко улыбаясь, прямо в одежде, бросился на заправленную постель. Через несколько минут он уже спал крепким, беспробудным сном. Ему не снилось абсолютно ничего, тело его словно отключённое от источника питания, неподвижно лежало на стареньком застиранном покрывале.

Прочесть роман "Кто мы?" полностью бесплатно можно здесь

Сирень лиловым цветом заполнила всё пространство вокруг Платона. Её тягучий запах, её соцветия, её сердцевидные зелёные листья хороводом кружились вокруг молодого писателя. Ветер засвистел в его ушах и с каждой новой секундой этот звук становился всё больше похожим на свист закипающего чайника. Внезапно в хоровод вклинилось тонкое, вытянутое лицо чудака со смеющимися бесцветными глазами, внутри которых горели яркие огоньки. Платон поймал себя на мысли, что, оказывается, это лицо ему знакомо, но где он мог его видеть ранее? Хоровод наращивал темп, он вертелся всё быстрее и быстрее. Свист усиливался, а лицо замелькало чаще и вдруг, приблизившись к Платону вплотную, замерло. Глаза с красными огоньками гипнотически смотрели на испуганного писателя. И тут из них вспыхнуло огромное рыжее пламя. Мужчина в панике отступил назад, накрыв свою белёсую голову обеими руками. Огонь моментально перебросился на цветы с листьями, от его жара они все скукожились, почернели, а затем, превратившись в серый пепел, осыпались на землю. Платон оказался один в центре чёрного пепелища, стоя на тлеющих углях. Лёгкая, едва различимая, сизая дымка тонкой струйкой поднималась вверх от этих углей, собираясь над головой мужчины в небольшое облачко, в центре которого образовались два отверстия сверху и одно снизу. Затем нижнее отверстие зашевелилось и приняло очертание беззубого рта.

- Платон! Ты узнаёшь меня? - грозным тоном извергнул из себя слова этот рот.

Холодок пробежал по спине писателя, лоб его покрылся испариной, ноги стали предательски подкашиваться. Он, пошатнувшись, упал прямо на угли, но они не обжигали его, а напротив, были холодными, как лёд. Широкая молния сверкнула в очередной раз, заставив, несчастное сердце Платона бешено колотиться. Следом за молнией, над пепелищем с неимоверной силой ударил раскатистый гром, но уже через долю секунды всё в раз затихло.

 Дождь прекратил отчаянно лупить по крыше беседки, а порывистый ветер улёгся и перешёл в штиль. Тлеющие угли тоже исчезли. Тут писатель осознал, что сидит на мокрой, раскисшей от ливня земле. Он тряхнул головой и огляделся. Беседка, кусты сирени – всё стояло на своих прежних местах целое и невредимое. Мужчина, поднявшись с земли, тяжело плюхнулся на скамейку. Голова его слегка кружилась, в висках барабанной дробью стучал пульс. «Что это было?! Может, инсульт?» - подумал он, отдышавшись, и потянулся рукой в карман за телефоном, чтобы вызвать себе скорую помощь.

- Ну, Платон, мне долго ждать ответа? - писклявый, недовольный голос прозвучал где-то слева от молодого человека, - узнаёшь ты меня, или нет?

Телефон, выскользнув из рук, шлёпнулся в грязь. Платон медленно повернулся в сторону говорящего, и увидел сидящее на скамейке облачко с маленькими ручками и ножками, которые слегка колыхались в воздухе. Облачко улыбнулось беззубой улыбкой и произнесло:

- Ох и уморил ты меня! Силы грозы хватает ненадолго. Я могу материализовываться в человека лишь на семь минут, но кое-кто, долго соображая, столько времени потратил впустую! А ведь, не будь ты таким тугодумом – я остался бы в людском обличии до рассвета!

Глаза Платона наполнились ужасом, Он открыл свой рот, но тут облачко накрыло его губы своей маленькой, полупрозрачной ручкой.

- Не надо кричать. И вообще, Платоша, хватить истерить, аки девица впечатлительная. Давай уже включай голову.

- Э-э-э, - всё, что смог выдавить из себя молодой человек.

- Ох, как же тяжело с вами, людьми! Вечно вы пугаетесь. А чего меня бояться? Смотри, какой я миленький.

Облачко взлетело со скамьи, покружилось перед Платоном, а затем уселось писателю на колени и, весело заболтав ножками, продолжило говорить:

- Ладно, вижу, что не узнаёшь. Так и быть, помогу тебе с ответом. Ты писатель?

- Д-д-да…

- Писатель. Отлично. Роман твой в печать не приняли?

- Н-н-нет.

- Да, не заикайся ты, я не кусаюсь. Роман не приняли. Но ты им жил, вложил в него душу свою. Так?

-Так.

- Во-о-от, а теперь вспомни, о чём ты думал, когда началась гроза?

Платон напряг свой мозг, лоб его сморщился, а перед глазами снова закрутились сцены из не законченной третьей части его романа. Вспомнил он о главном герое, который после краха во всех делах кричал в небеса, что готов продать душу хоть чёрту лысому, лишь бы получить желаемое. Вспомнил Платон и о том, как начал в книге описывать этого самого чертяку, как придал этой нечисти способности призраков и назвал его фантомом. Такими были последние, написанные им строки. А ещё вспомнил, о том, как в момент наступления грозы, он в порыве отчаяния завопил в пустоту: «да я сам готов отдать себя в рабство такому фантому, лишь бы роман опубликовался!»

- Приятно познакомиться! - воскликнуло облачко и протянуло свою эфирную ладошку мужчине, - я фантом. Спасибо тебе, что успел дописать главу до того, момента, как присвоил мне эти качества, а-то был бы я сейчас лысым, да рогатым. А так, смотри, какой красавчик получился!

Платон недоверчиво посмотрел на облачко, и тут лицо его расплылось в широкой улыбке. «Так ведь это же сон!» - осенило писателя. Он стал с любопытством рассматривать своего странного собеседника и даже попытался его погладить.

- Можешь сегодня считать меня сном, если тебе так будет легче, - произнёс фантом, - но давай придумаем мне другое имя? Фантом звучит как-то обобщённо, а мне хочется чего-то индивидуального.

- В погоне за индивидуальностью – главное не потерять себя самого, - окончательно успокоившись, возразил писатель, - сейчас каждый второй так сильно стремится выделиться, что из кожи вон лезет, но при этом не замечает, как теряется в пёстрой толпе оригинальностей.

- Ну, уж нет! Я хочу другое имя! - облачко капризно топнуло ножкой, от чего капельки пара стали плавно приподниматься вверх.

- Ладно, ладно, уговорил. И какое имя ты себе хочешь?

- Бу́рсон.

- Это что ещё за имечко такое? - Платон рассмеялся.

- Хорошее имя! Красивое, брутальное и очень запоминающееся.

- А что оно означает?

- Как что? Нашу с тобой встречу. Ты считаешь меня сном, но сон этот не обычный, к тому же очень бурный. Вот и выходит: Бурсон – бурный сон.

- Ну, Бурсон, так Бурсон. И зачем же мы с тобой встретились, Бурсон?

- А-а-а! Наконец-то мы дошли до главного! Вообще-то, ты мог задать этот вопрос, когда я был ещё человеком. Эх, такую ночку зря угробил! Я успел бы до восхода солнца вдоволь повеселиться! Не каждый день бывает столь шикарная гроза.

- Ну, извини, не каждый день встречаешься нос к носу со своим персонажем, пусть даже и во сне.

- Так и быть, извиняю. И в положение вхожу.

Платон полностью расслабился, утешившись мыслью о том, что всё происходящее – всего лишь сновидение. Бурсон больше не пугал его, а напротив, казался забавным.

- Понимаешь ли, Платоша, - фантом деловито закинул ногу на ногу и обхватил верхнее колено сцепленными ручками, - мир, он ведь не только то, что ты видишь. И не только то, что ты слышишь, осязаешь.

- А что же такое мир, по-твоему?

- Мир, мой дорогой, это то, о чём ты думаешь.

- Ха! Если я думаю об огромной мухе, пожирающей дома – это мир? - возразил мужчина, озвучив первую попавшуюся на ум бредовую идею.

- Да, это мир. Огромная муха в данном случае олицетворяет тебя самого. Ты пожираешь дома. Дома – это символ надёжности, стабильности. Тебя твоя стабильность не устраивает, но ты слабак и бороться с ней сил не имеешь. Единственное, что ты можешь – просто пожирать со скуки свою опостылевшую повседневность. Всё логично.

- С такого безумного бока я о своей жизни ещё не думал, - растерянно произнёс Платон.

- Думал. Именно то, что человеку кажется безумством, является истиной.

- Да-да, «безумцы правят миром», знаю, читал.

- Ну, раз ты такой начитанный, то ты и про эгрегор наслышан?

- Я тебя умоляю, это же не научно!

- А сидеть в беседке ночью и разговаривать с облаком научно? Поверь мне, мир – это огромный эгрегор. И чем сильнее мысли людей – тем они реальнее. Кто такой человек? Кусок неизбежно умирающей плоти, или же вечно живущая мысль? С момента нашего знакомства у тебя появился шанс узнать это. Не упусти его.

- То есть, ты хочешь сказать, что ты моя мысль?

- Я Бурсон. И предлагаю тебе найти ответ, с моей помощью, на самую сложную загадку всего человечества – кто мы? То есть вы.

- И как же я это сделаю?

- О! Очень просто! Силой мысли. Через свои книги, которые могут стать весьма популярными, если ты дашь гарантии, что будешь выполнять все мои наставления.

«Какой удивительный сон!» - подумал Платон и, смеясь, ответил:

- Даю!

Бурсон тотчас взял Платона за руки, и они вместе поднялись высоко над землёй. Внезапно снова засвистел мощный ветер, он вихрем закрутил их в воронку вперемешку с ветвями и мусором, валявшимися возле беседки, а после, с огромной скоростью понёс свою добычу над ночным городом. В этом вихре писателю почудилось, будто чьи-то голоса истошно визжат, перебивая друг друга: «безумец, назад дороги нет!». Когда эта парочка пролетала над домом номер четырнадцать, расположенным по улице Будённого, фантом разжал свои крошечные ладошки и писатель начал стремительно падать вниз.

- Я же разобьюсь! А-а-а!!! - отчаянно закричал Платон. И тут Бурсон, превратившись в тоненькую струйку, похожую на сигаретный дымок, залетел писателю прямо в открытый рот.

прочесть роман "Кто мы?" полностью бесплатно можно здесь

ГОД НАЗАД

Двадцать седьмого числа, раннего майского утра, когда рассвет только-только забрезжил над влажными крышами спящего города, в одном из окон дома номер четырнадцать, расположенного по улице Будённого, наконец, погас свет. Серые голуби, словно по команде, захлопали своими плотными крыльями и разом взлетели с металлического отлива, чтобы поприветствовать зарождающийся день. А что же там, за пыльными стёклами этого окна? И почему лампа в нём горела всю ночь, не давая уснуть её владельцу? Ответ на этот вопрос можно получить, заглянув вглубь комнаты. Хорошо, что шторы не плотно занавешены и этаж всего второй, если отойти на достаточное расстояние и приподняться на цыпочки – можно разглядеть происходящие внутри. А происходило там следующее: молодой, худощавый и довольно долго небритый человек сидел на краю кровати, отчаянно схватившись за свою белобрысую голову. Тело его раскачивалось из стороны в сторону, а на полу валялись смятые и изорванные листы бумаги с напечатанным текстом. Мужчина пнул их ногой и, завалившись лицом в подушку, начал вздрагивать. По всей видимости, он плакал.

Крылатый Платон Александрович – так зовут героя этой истории. Старший продавец в местном магазине бытовой техники. Четыре года назад он отучился в колледже на товароведа, по настоянию родителей и теперь каждый день радует их осознанием того, что их единственный сын при деле. Он и сам, вроде как, не прочь такого положения вещей, ведь товаровед – серьёзная, уважаемая профессия. А главное – перспективная и прибыльная. Не то, что все эти художники, музыканты, танцоры, да писатели. Какой от них толк? Кривляются, малюют, сочиняют небылицы, разве ж это дело? Одни только глупости. Бывают, конечно, везунчики, которые пробиваются и гребут баснословные деньги, но таких единицы, и те чего-то достигли, в основном, благодаря связям. Что же касается остальной части выпускников колледжей искусств – это праздная масса лоботрясов. Так говорил отец Платона, когда тот, будучи ещё школьником, заявил, что мечтает стать писателем.

«Даже не вздумай! Выброси этот бред из своей глупой головы! Кому нужны твои книжонки? Профессия должна быть надёжная, приносящая стабильный доход!» - кричал отец в начале выпускного класса. Он гневно метался по комнате, то и дело, сверля строгим, обжигающим взглядом своего единственного сына. Он щедро сыпал угрозами, ярко описывая те лишения, что светят его отпрыску в случае неповиновения. Он грозно стучал крепким кулаком с толстыми, волосатыми пальцами по деревянному столу, отчего сердце Платона мгновенно убежало в пятки и тряслось там, в ожидании конца отцовской тирады, длящейся до поздней ночи. На следующее утро мать покорно отнесла документы Платона в индустриально-технологический колледж для поступления на подготовительные курсы. Больше тема выбора профессии не поднималась в их семье. Со временем парень смирился и три года безропотно постигал вдалбливаемые в его светловолосую голову знания. В день получения диплома родители подарили ему небольшую однокомнатную квартирку на соседней улице, оставшуюся от его не так давно почившей бабушки, куда он, спустя месяц, благополучно съехал. С той поры молодой человек начал взрослую, самостоятельную жизнь, получая ежемесячно гарантированный оклад и небольшую премию. Быт его довольно быстро вошёл в стабильную колею, встав на которую прожил он ещё четыре года, создавая среди окружения впечатление успешного человека, легко шагающего по карьерной лестнице.

Тогда почему же в это свежее майское утро он рыдает, запершись в своём одиноком холостяцком углу? Всё просто – мечта. Заветная мечта, однако, ей, увы, не суждено сбыться.

На разбросанных по полу обрывках бумаги, чёрными букашками буквы проложили ровные, длинные строки, в них-то и бьётся настоящее, никому не известное сердце Платона. Свои мысли, свои чувства и переживания – всё это молодой человек с детства привык записывать. А однажды из этих записей начали рождаться истории. Тогда он понял, в чём его истинное призвание. Он долго вынашивал в душе идею написания книги, пока родители холодным кинжалом здравомыслия не искромсали её, отправив сына учиться в совершенно чуждую ему отрасль. Платон покорился их воле, но всё же мечту не бросил. Просто начал уделять ей меньше внимания и спрятал подальше от посторонних глаз. Несколько лет тайно он писал трилогию о любви под названием «Марта». И вот, месяц назад, начинающий писатель рискнул и отправил две первые части в издательство, решив за оставшееся время закончить третью. А вечером, двадцать шестого мая, на его электронную почту пришёл ответ. Отрицательный. Рукопись была раскритикована от и до. Мир Платона рухнул в одночасье.

Оставшуюся часть незадавшегося майского утра Платон проспал беспробудным сном. Проспал он и день. И вечер. Только к ночи, разбитый, с тяжёлой головой, мужчина вышел на улицу. Он бесцельно брёл по опустевшим тёмным улицам, а перед глазами каруселью мелькали сцены из его недописанного романа. Он бубнил себе под нос какие-то слова и даже иногда жестикулировал. Ветер усиливался, начался проливной, косой дождь. Платон, бранясь и что-то выкрикивая в пустоту, успел забежать под козырёк автобусной остановки, чтобы не промокнуть. Вдруг перед его глазами сверкнула ослепительная молния, а затем над головой раздался громкий треск. В яркой вспышке он увидел очертания высокого, очень худого человека, который как будто бы парил над землёй. Через мгновение видение рассеялось.

- Добрый вечер! - раздался голос позади. И в эту минуту Платон ощутил у себя на плече чьё-то прикосновение, заставившее его вздрогнуть. Он обернулся и испуганно произнёс:

- З-з-здравствуйте.

Перед мужчиной стоял тот самый человек из вспышки молнии. Незнакомец широко улыбался и, вскинув руки к небу, воскликнул:

- Погодка какая замечательная! Обожаю стихию, а вы?

- Я? Я не очень, - Платон с удивлением смотрел на этого чудака и не мог сообразить, откуда тот взялся.

- О! Я понимаю причину вашего недоумения. Всё просто – в свете молнии вы видели моё отражение в соседней витрине, а я в это время находился за вашей спиной. Но и вы, признаться, меня сильно удивили.

- Я? Правда? Чем же?

- Чем? Вы спрашиваете: чем?! Да меня поражает, как писатель может не любить стихию?!

В голове у Платона поплыл густой туман. «Как этот тип догадался, что я писатель? Ведь до сих пор ни одной моей книги не издавалось» - мелькнувшая мысль ввела его в ступор. Он потёр лоб ладонью и озвучил единственное логичное объяснение:

- Вы из издательства?

- Издательство? Какое издательство? Ах, да! Из него самого. Как раз только оттуда и вышел.

В это мгновение снова ударил оглушительный гром, сопровождаемый новой порцией секундного света, в котором Платон уловил взгляд собеседника. И, от увиденного, сердце его отчаянно затрепыхалось, словно бабочка, угодившая в сачок коллекционера. В зрачках этого странного человека плясали красные огоньки! Платон инстинктивно приложил ладонь к груди и тут же услышал обеспокоенный голос чудака:

- Что с вами? Вы побледнели. Давайте-ка присядем, здесь неподалёку есть уютная беседка.

Человек взял под руку Платона и в это же мгновение они каким-то странным образом оказались на скамейке внутри той самой беседки. «Как мы до неё добрались? Почему я не помню нашего пути? Кто этот подозрительный болван и что вообще происходит?!» - паника охватила писателя, он начал хватать воздух открытым ртом.

- Нет, вам определённо не хорошо. Дышите глубже. Сейчас я разотру вам виски, - холодные тонкие пальцы чудака коснулись головы Платона. На мгновение ему почудилось будто это лёгкое дуновение ветерка. От этих ощущений странное спокойствие разлилось волной по телу мужчины. Резкий, насыщенный запах цветущей сирени ударил ему в нос, происходящее перестало казаться загадочным, но он всё-таки задал последний терзающий его вопрос:

- Как вы могли только выйти из издательства, если сейчас ночь? Все уже давно сидят по домам.

- Верно. Все сидят по домам. А через минуту все будут спать. Все. Будут. Спать…

прочесть роман полностью бесплатно можно здесь

- Опять ты? - Платон устало опустил веки и отвернулся в своей постели лицом к стене. Лунный свет скользил по выцветшим обоям тонкой полоской, просачиваясь сквозь небрежно задёрнутые шторы. Эта полоса разделяла пополам криво висевший плакат с рекламой предстоящей презентации очередной книги.

- Не опять, а снова, - раздался нарочито спокойный голос за спиной, - я тоже рад тебя видеть.

- Послушай, у меня нет сегодня ни малейшего желания вступать с тобой в глупые споры. Исчезни, я спать хочу! - раздражение Платона заметно нарастало.

Его собеседник громко рассмеялся:

- Ха-ха! Вот как?! Интересно, как же я могу исчезнуть? Осмелюсь напомнить, что это ты меня породил, - тон его перешёл в назидательный, - скажу больше: ты – и есть я! Человек всегда создаёт лишь то, чем наполнен сам. Поэтому мы с тобой одно целое. Никуда исчезать я не собираюсь, даже не надейся!

Платон встрепенулся и сердито швырнул подушку в сторону говорящего. Раздался мягкий, глухой звук от её падения на пол. Затем он сел на край кровати и окинул взглядом ночную комнату. Глаза, привыкшие к темноте, отчётливо разглядели очертания пустого кресла, стоявшего рядом. На письменном столе мерно тикали старенькие часы – подарок бабушки. Вокруг царила обычная, тихая, наполненная дрёмой обстановка. Как вдруг, возле ног мужчины, резко скользнула вверх, прямо к потолку, лёгкая, едва различимая, сизая дымка.

- Бездарный писака, вздумал прогнать меня?! - голос звучал уже где-то над головой, - не выйдет! Сам же заварил эту кашу, а теперь злишься? Не-е-е-т, дорогой, тебе от меня не отделаться! И подушку пощади. Из неё, старушки, все последние перья в стороны разлетелись.

- Не такой уж я и бездарный, раз ты говоришь сейчас со мной, - парировал Платон и принялся собирать разлетевшийся пух с пола, - не каждый писатель может похвастаться наличием собственноручно созданного фантома.

- Как знать, как знать. Возможно, просто произошёл какой-то сбой и тебя использовали, как коридор? Ты всего-навсего оказался первым попавшимся.

- Знаешь что?! Не слишком ли много ты на себя берёшь? Не забывай, что я твой автор! И в любой момент могу уничтожить тебя! Говорю: исчезни сейчас же!

- О! Как забавно. Посыпались угрозы? Нет, не уничтожишь. Кишка тонка. Я нужен тебе, без меня ты лишишься всего и очень быстро протянешь ноги. Я даровал тебе славу! Я даровал тебе деньги, признание и популярность! Или ты забыл, кем являлся до нашей встречи? Пока ты нуждаешься во мне – будешь делать то, что я прикажу! Ты мой пожизненный должник.

- Как бы ни так! Тебе не сломить меня! И им не сломить. Я не буду больше писать по указке. Не буду! - Платон решительно нажал кнопку выключателя, отчего комната тут же залилась тёплым, жёлтым светом. Фантом мгновенно рассеялся, но в воздухе затихающим эхом растворялся его смеющийся голос:

- Будешь, будешь…

подписаться на телеграмм-канал автора с новинками и личным блогом можно здесь

читать бесплатно мистический роман автора "Кто мы?" можно здесь

- Прикинь, родные нашли мне духовного коуча, или как их там называют этих врачевателей душ человеческих. Обхохочешься. Будто это поможет. Он говорит: “будь в потоке, полюби свою боль, подружись с ней”. Да бред это всё! Понимаешь? Кто хоть раз сталкивался с настоящей болью, подобную чушь ни за что не сморозит!

- Уверена?

- Абсолютно! Что эти шарлатаны знают о боли? О наших чувствах, в конце концов?! А нам страшно! Очень страшно.

- Всем страшно.

- Ха! Успокоил. Хотя, что я могу ожидать от призрака?

- Но-но-но! Я не призрак! Я Верховный Проводник, на минуточку!

- Проводник на минуточку? - Нэля рассмеялась, - вот так должность!

- Не придирайся к словам, - обиженно буркнул Проводник, - ты прекрасно поняла, что я имею в виду.

- Слушай! Раз ты такой крутой и всемогущий, может и правда переместишь меня к вам на минуточку? Ну, чтоб я познакомилась с предстоящей реальностью, так сказать.

- А оно тебе надо?

- Очень! Очень надо! - девушка сложила ладошки у подбородка и лукаво посмотрела на собеседника.

- Не положено.

- Ой, да ладно, так и скажи, что не можешь.

- И что ты там хочешь рассмотреть за минуту? Что тебе это даст? Ничего, кроме яркого света, ты не увидишь.

- Ну и пусть. Зато мне не будет больно… Я так устала от боли. Даже сейчас, несмотря на то, что я сплю, она не покидает меня.

- Тебе и так скоро не будет больно. Просто дождись своего часа.

Нэля взглянула в окно. Старая городская башня была отлично видна из её палаты. Огромное, полуразрушенное здание острым шпилем упиралось в тяжёлые, серые облака. Под шпилем красовался круглый циферблат с порыжевшими от времени и проливных дождей римскими цифрами. Под ржавой стрелкой Нэля увидела пожухлый осенний лист. Октябрь всегда щедр на опавшую листву.

- Есть в этом что-то волшебное… - медленно произнесла девушка.

- Ты о чём? - Проводник проследил за её взглядом, пытаясь понять, что отвлекло внимание его подопечной от разговора.

- Листья на старых часах. Поразительно, башня находится так далеко, но я отчётливо вижу этот дрожащий привет осени.

- Ничего поразительного. Перед смертью часто наступает улучшение. Слух, зрение, общее самочувствие. Мы даём уставшему телу передышку, чтобы набраться сил перед предстоящей дорогой.

- Значит, ничего хорошего меня не ждёт? Иначе, для чего нужна передышка? - горько усмехнулась Нэля.

- Почему же? Человек, когда рождается, тоже испытывает раздирающую боль. А до появления на свет копит силы, нежась в утробе. Но потом быстро забывает о ней, как только в его сердце приходит любовь с первой улыбкой матери.

- Так что такое смерть? Новое рождение в иной форме существования?

- Ты скоро сама всё узнаешь. К чему лишние мысли?

- Да у меня и мыслей-то не осталось, - девушка провела рукой по голой, блестящей голове, - они выпали вместе с последними волосами.

- Смешно, - Проводник улыбнулся, - вижу, наша беседа идёт тебе на пользу.

- Нет. Я просто устала. Я настолько устала цепляться за жизнь, что единственным моим желанием осталось короткое “скорей бы”. Ну, вот, скажи, почему всё устроено так несправедливо? Почему кто-то живёт долго и счастливо и умирает за одну секунду, например во сне, а мы все, кто находится здесь, в этом проклятом хосписе, должны мучиться?

- У каждого своя миссия.

- Какая миссия?! Мне не нужна никакая миссия! Мне нужно спокойствие и отсутствие страха. Каждую ночь я боюсь засыпать, потому что не знаю, проснусь ли. Каждое утро я боюсь просыпаться, потому что не знаю, как долго ещё терпеть боль. В чём смысл такой миссии?

- У всего есть смысл. Просто твой час ещё не настал.

- Час? Мой час?! - Нэля была готова броситься с кулаками на этого наглого умника, - боюсь, пока он настанет, я уже буду мертва. Миссия провалена, господин Проводник.

- Всему своё время.

- Время, время. Я каждый день слежу по этим старым часам за временем, гадая и высчитывая, сколько же ещё кругов должны пробежать чёртовы стрелки, прежде чем остановиться для меня. Но парадокс в том, что для меня-то они остановятся, а никто этого не заметит. Для всех их бег останется непрерывным.

Нэля ещё раз посмотрела на часы. Она тяжело вздохнула и продолжила:

- Будь моя воля, я бы с радостью отдала своё время кому-нибудь, кто в нём нуждается. Уж лучше помочь тому, кто будет жить, чем тратить ценные минуты на бессмысленные страдания и жалкое ожидание конца.

Не успела она это произнести, как башня за окном начала стремительно увеличиваться, приближаясь к мокрому окну её палаты. Вот циферблат просочился сквозь тонкое стекло и окутал Нэлю собой, словно тяжёлое одеяло. Громкое тиканье оглушило девушку. Голова нестерпимо заболела, в ушах загудело.

- Ну, наконец-то! - донёсся до её слуха радостный восклик Проводника, прежде, чем она рухнула на пол.

Удар оказался болезненным. Нэля поднялась с пола и потерла ушибленный лоб. Она уже хотела грозно выругаться, но вместо этого застыла в оцепенении. Больничная палата куда-то исчезла, не было высокой белой кровати с кучей капельниц и аппаратов. Не было и Проводника. Высокие деревья, обрамлённые пёстрой жёлто-коричневой листвой, качались над головой девушки. Но кое-что привычное она, всё же заметила. Башня. Та самая, которая видна из окна Нэлиного хосписа. Вот только стрелки на городских часах почему-то крутились в противоположную сторону.

“Время повернуло вспять?!” - удивление заставило Нэлю открыть рот. Осенний ветер окатил её лицо и своенравно растрепал волосы.

- Волосы?! - вскрикнула Нэля.

Рука её тут же погрузилась в густую копну рыжих непослушных прядей.

- Мои волосюшки! - радостно засмеялась девушка, - вы вернулись! Выходит, я уже мертва? Да ну! Для мёртвой я слишком энергична.

Она вприпрыжку помчалась по влажному асфальту странного парка, в котором очутилась.

- Больная что ли? - недовольно пробубнил высокий парень, стоявший неподалёку у сломанных перил моста. Он с презрением покосился на шумную незнакомку и, отвернувшись от неё, уставился на тёмную речную воду, журчащую внизу. Ноги его сделали маленький шаг вплотную к самому краю.

- Эй, ты чего? Сигануть, что ли собрался? - Нэля прищурилась, - ещё кто из нас больной?

- Иди куда шла, - парень явно не был рад случайной собеседнице.

- Я серьёзно. Не делай этого.

- Да пошла ты! - ещё миг и он бы оказался в свободном полёте, но Нэля успела ухватить его за шиворот и с силой потянуть на себя.

- Придурок! Жить надоело? Лучше отдай своё время кому-нибудь, кто его жаждет, кто вымаливает лишнюю секундочку, лишь бы ещё хоть разочек увидеть мир.

Парень сел на холодную землю и всхлипнул.

- У меня нет этого времени, - тихо ответил он.

- Как это нет? Ты смертельно болен? - Нэля участливо присела рядом с ним и заглянула в глаза. Она-то понимала, что значит ждать смерть с минуты на минуту. Как никто другой понимала.

- Нет. Я здоров.

- Тьфу, ну точно придурок!

- Сама такая, чего привязалась?

- Того, что, представь себе, есть люди, которые прямо сейчас медленно умирают, но отчаянно хотят жить и не понимают, за что им уготована такая судьба? Они хотят ходить по земле. Плевать как, без больших денег, без высоких амбиций. Просто дышать и радоваться солнышку, небу, траве, снегу, улыбке незнакомого ребёнка. Понимаешь? А ты, здоровенный амбал, капризно швыряешься такой драгоценностью.

- Зачем мне эта драгоценность? Вчера мой мир рухнул.

- Что случилось? Можешь рассказать, я никому ни слова, обещаю.

- Мать умерла, - сухо ответил парень.

- Это больно. Соболезную. Но ведь нужно идти дальше. Она бы не обрадовалась, узнай о том, как ты тут убиваешься.

- Ты не понимаешь. Это я виноват в её смерти. Я убил её.

- Фига себе! Прям своими руками? - ужас отразился на её вытянувшемся лице.

- Дура, что ли?!

- Но ты сам сказал, что…

- Ты неправильно поняла. Я убил её давно, шесть лет назад, когда уехал за лучшей жизнью, оставив одну. Я предал её. Ты можешь сейчас подумать, что мама привязала меня к себе и манипулировала. но это не так. Она всегда желала мне лучшего. А я погнался с друзьями за лёгкими деньгами. Только вместо этого отхватил совсем не шуточный срок.

- За что тебя посадили?

- Кража. Не хочу об этом вспоминать. Но только, когда я вышел, мать уже была тяжело больна. А опоздал я к ней на один день. Всего один день, чтобы обнять её и просто попрощаться. Мне его не хватило. Но он мне так нужен!

Нэля резко вскочила на ноги. “Вот она, моя миссия!” - стучало в её голове. Девушка увидела напротив моста городские часы с огромным циферблатом. Она вскинула к ним руки и закричала:

- Эй, Проводник! Я отдаю своё оставшееся время этому бедолаге! Пусть он сможет проститься с матерью. Пусть утешит несчастную женщину в её последний день! Ведь раз ты привёл меня сюда, значит, можешь это сделать?

Вдруг сильный ветер налетел на парк и закружил осеннюю листву вихрем. Песок, поднявшийся с земли неприятно попадал в глаза и нос, заставляя Нэлю зажмуриться. Но она всё же успела увидеть, как стрелки с бешеной скоростью закрутились справа налево. “Хоть бы получилось! Хоть бы получилось!” - мысленно умоляла она, но тут тяжёлая ветка, оторвавшаяся под напором ветра сильно ударила её по голове. Девушка обмякла и упала.

Нэле виделся сон. Парень с моста с огромной дорожной сумкой в руках входит в низенький деревенский дом. У приоткрытого окошка, завешенного ситцевой шторкой, на старой, металлической кровати лежит худенькая седая женщина.

- Кирюша! - радостно восклицает она, увидев в дверях своего долгожданного сына, - ты вернулся! Слава Богу!

Парень крепко обнимает мать, он целует её влажные щёки и просит прощения.

- Успели! Мы успели! - закричала счастливая Нэля и открыла глаза.

- Конечно успели! - ответил ей мужчина в белом халате, снимая наркозную маску с её лица, - вы, милочка, отлично перенесли операцию и если будете соблюдать все наши рекомендации, то скоро мы добьёмся устойчивой ремиссии.

Ремиссия и правда наступила. Вскоре Нэля выписалась и устроилась на работу в социальный центр. Вот уже четырнадцать лет она лечит словом и личным временем тех, кто в нём очень нуждается.

© Ольга Косенко - Лось август 2023

подписаться на канал автора с новинками и личным блогом можно здесь

прочесть бесплатно мистический роман автора "Кто мы?" можно здесь

"Этой осенью я точно стану лучше, а потом всего-всего добьюсь! Клянусь!" - пообещала себе Лера, вынырнув из-под мокрого зонтика.

 
Дождь прекратился, и вечернее небо снова засияло яркими голубыми пятнышками сквозь изорванную ветром тяжёлую пелену уплывающих прочь туч. Девушка строила большие планы на грядущий сентябрь: курсы рисования; репетиторы по русскому языку и математике; подработка в доставке еды, чтобы не сидеть на шее у родителей. А уж на следующий год… На следующий год всё обязательно получится! "Ну и что с того, что не поступила на дизайнера? Значит, впереди другая, неизвестная дорога. Может, за поворотом меня ожидает счастье?" - оправдывала сама себя она.

 
Счастье и правда маячило рядом. Рыжее, высокое и очень конопатое. С низким, брутальным голосом, который никак не вязался с тонким парнем-доходягой, но делал своего владельца запоминающимся. “Лерка, чёрт из табакерки!” - басил Виталик всякий раз, при виде своей хорошенькой соседки: “здарова, как житьё-бытьё?”. Лера в ответ презрительно кривила маленький носик и высокопарно тянула: “откуда ты вылез? Из какого села? Сейчас так никто не разговаривает”. Виталика это лишь раззадоривало. Он подбегал к девушке и большой, прохладной ладонью трепал её аккуратную белёсую макушку.

 
В этот день Лера, как ни храбрилась, а всё же, подходя к своему дому, не смогла сдержать слёз. Она сложила мокрый зонт и уже собиралась войти в подъезд, как вдруг услышала за спиной привычное приветствие:

 
- Лерка, чёрт из табакерки, здарова, как жизть?

 
- Всё хорошо, - тихо ответила она и отвернулась.

 
Девушка достала из кармана таблетку домофонного ключа, чтобы открыть дверь, но Виталик неожиданно преградил ей путь.

 
- Эй, малая, ты чего, ревёшь, что ли? Если кто обидел, говори, мигом по-братски наваляю любому.

 
- Да отстань ты. Не реву я, дождь на улице.

 
- Агась, как же, дождь. Он закончился минут пятнадцать назад. Говори, кого надысь отмутозить?

 
- Отмутозить. Надысь. Слова-то какие, - девушка горько усмехнулась, - нет, ты мне честно скажи, где ты эти древние словечки выкапываешь? Тоже мне заступник. Как тебя ещё не засмеяли за говорок?

 
- Не юли. Выкладывай, чего рюмзаешь?

 
Лера улыбнулась очередному странному слову. Она хотела, как всегда поддеть парня, но вдруг, то ли от участливого взгляда Виталика, то ли просто от усталости, громко разрыдалась.

 
- Ой-ёй, - произнёс, присвистнув, парень на такой выпад и осторожно прижал поникшую голову соседки к своему плечу.

 
Так и стояли они неподвижно около сырого подъезда в плавно наступающих сумерках. Парень терпеливо ждал, пока страдалица выплачется вволю. Лера рыдала, всхлипывала и икала, уже совсем не стесняясь. Сперва она пыталась утирать рукавом опухший нос и красные глаза, но вскоре Виталик перехватил её маленькую ладонь и сунул себе за пазуху.

 
- Не вытирай, бо лицо болеть потом будет. Всё одно моя куртка уже мокрая, а ты хоть пальцы погреешь. Вон, как ледышки уже стали, - сказал он, прижимая свободной рукой вздрагивающую девушку.

 
- Я… й-й-и-и-к… я постираю… й-и-и-и-к.

 
- Да не дрейфь, прорвёмся.

 
- Конечно прорвёмся, - наконец слабо улыбнувшись, посмотрела она на веснушчатое лицо Виталика. Ей вдруг стало внутри очень тепло от спонтанной, но искренней ласки этого чудака.


- Хе, да ты как раскисшая помидорка, - засмеялся он в ответ, - ладно, в душу лезть не буду. Чай, не приятно, когда выспрашивают? Но, ежели чего – свисти.

 
- А я свистеть не умею.

 
- Ну тогда просто приходь, я вечером завсегда дома.

 
Так и стала Лера постоянном гостем в маленькой двушке из второго подъезда. Лишь солнце коснётся края горизонта, девушка уже стояла у чёрной, обитой старым, непонятного происхождения материалом двери. Виталик всегда открывал до того, как она успевала нажать кнопку звонка. “Ты телепат” - говорила девушка, смеясь и проскальзывала внутрь.


Но однажды дверь никто не открыл. Белый клочок тетрадного листа манил торчащим из щели деревянной обсады уголком. Лера развернула его и, прочитав содержимое, медленно опустилась на холодные ступени. Слёз не было. Ничего не было. Только неровные буквы с левым наклоном стояли перед глазами: “уехали. Больше не приходи. Будь счастлива”.

 
Первые пару дней девушка не выходила из своей комнаты и совсем ничего не ела. Родители обеспокоенно дежурили по очереди, осторожно заглядывая к ней. Но, спустя время, Леру осенило. “Можно же узнать в его колледже! Учебный год в самом разгаре, Виталик не мог просто так бросить всё” - мысли беспорядочно прыгали в юной голове, а руки уже судорожно натягивали куртку на плечи.

 
А дальше было всё, как в тумане. В администрации колледжа девушке отказались давать информацию, ведь она, по сути, не родственница Виталику. Одногруппники парня тоже игнорировали её. Несколько недель она пыталась раздобыть хоть какую-то ниточку, но все попытки оказались напрасны, так как те, кого она спрашивала, либо меняли тему разговора, либо просто отмалчивались.

 
И, вот, осень начала потихоньку готовиться в дальнюю дорогу. Первый рыхлый снег одел деревья с поредевшей жухлой листвой в тяжёлые белые шапки. Кое-где, сквозь эти шапки, мелькали огненные бусины рябин, которые отливали золотом в свете старых уличных фонарей. Лера возвращалась с курсов домой. Она остановилась у подъезда с погасшей лампочкой над входной дверью и, вдруг, сердце её так сильно сжалось. На мгновение девушке показалось, что сейчас она услышит такой родной, дразнящий голос: “Лерка, чёрт из табакерки…”. Но вокруг стояла лишь тяготящая тишина. Лера заплакала.

 
- Ой-ёй, - раздалось тихо за спиной, и кто-то мягко обхватил её за плечи.

 
- Ви…, - договорить Лера не смогла. Большая, прохладная ладонь зажала ей рот.

 
Виталик развернул девушку лицом к себе и крепко обнял. Родной запах дорогого человека заполнил ноздри Леры, она хотела как можно дольше вдыхать его и ещё глубже зарылась лицом в куртку парня.

 
- Лерка, - шёпотом позвал он её, - как же я соскучился!

 
Парень осторожно подтолкнул девушку к тротуару и чуть слышно проговорил на ухо:

 
- Жди меня за гаражами.

 
Не успела она опомниться, как Виталик растворился в темноте. Он исчез так быстро, что на мгновение девушке показалось, будто всё это ей привиделось. Но как же приятно пахнут её кожа и волосы полюбившимся мужским парфюмом! Не раздумывая больше ни минуты, Лера двинулась к гаражам.

 
Они долго говорили под ночным ноябрьским небом, укрытые от посторонних глаз железными, разрисованными граффити стенами. Белые хлопья мокрого снега медленно опускались на их головы и плечи. Молодые люди не могли оторваться друг от друга, не могли насытится долгожданной встречей. Виталик ласково дул на пушистые волосы подруги, а она никак не хотела отпускать его из своих объятий и крепче прижималась к тёплой любимой груди в толстом свитере.

 
- Отец не виноват, - объяснял парень причину своего исчезновения, - этот пьянтос сам под его колёса бросился. И мы это почти доказали! Ты веришь?


- Конечно верю! Александр Валерьевич очень аккуратный водитель. Это все знают. Но как ты мог ничего не сказать мне?

 
- А на что тебе сын убийцы? Меня сейчас только так кличут. Мать в городе заклевали, вот и пришлось уехать обратно в деревню к бабке переждать, пока всё устаканится. Я ж там родился и жил до семнадцати лет, это потом родители на квартиру в городе накопили.

 
- Всё равно! Ты должен был мне всё объяснить! Должен! Даже, если бы твой отец был на самом деле виноват, это никак не повлияло бы на мои чувства к тебе. Неужели ты смог в этом усомниться?

 
- Я не сомневался. Но не хотел тебе портить будущее. Правда, как видишь, всё ж не смог тебя забыть. Считай, через день на тебя тайком смотрю.

 
- Что?!

 
- То. А вдруг обидит кто? Вот и прибегал справиться, всё ли хорошо.

 
- Ты только не пропадай больше, ладно? Хочешь, я своих попрошу помочь вам? У мамы есть знакомые юристы.


- Не нужно, - глухо ответил он и почему-то отвернулся, - я приду, когда всё наладится, не дрейфь, прорвёмся.

 
Лера снова радостно вставала по утрам и с аппетитом завтракала. Снова улыбалась. Родители девушки по-началу облегчённо выдохнули, но вскоре мама заподозрила неладное.

 
- С ним была? - строго спросила женщина дочку, когда та в очередной раз поздно пришла домой, вся сияя от счастья, - с Виталиком?! Отвечай!

 
- Да, с ним! А что такого?

 
- Вот настырный, я же приказала ему не приближаться к тебе… - женщина осеклась на последнем слове.

 
- Ты?! - глаза Леры округлились от услышанного, - мама, ты?! Это ты ему запретила со мной общаться?!

 
- Да я же о тебе беспокоюсь, глупая! Такое клеймо ни к чему. Ты же ни карьеру с таким спутником не построишь нормальную, ничего хорошего вообще не добьёшься, если за него замуж выйдешь, пойми же это! У родственников погибшего  надёжные связи. Не дадут они семье Виталика спокойно жить. Думаешь, чего они обратно в село укатили? Хочешь прозябать там, где никаких перспектив?!

 
- Мама, самая главная перспектива в жизни - это быть с тем, кого любишь! И кто любит тебя. А остальное всё решить можно. Абсолютно всё, мама, слышишь?

 
Отца Виталика оправдали через год. Это был трудный во всех смыслах год, но кое-что хорошее, всё же произошло. Лера поступила в институт. Только не на тот факультет, о котором мечтала раньше, а на юридический.

 
- Хочу помогать людям, попавшим в беду, объясняла она свой выбор родителям.

 
А ещё в тот год, когда осень снова вступила в свои права, одним ярким сентябрьским днём, Лера уверенно ответила на самый важный вопрос:

 
- Согласны ли вы, Валерия Николаевна, взять в законные мужья Виталия Александровича?

 
- Согласна.

 
Через два года у Леры и Виталика родилась дочка. Милое, рыжее солнышко с крошечным курносым носиком. Назвали малышку Александрой, в честь безмерно любящего её дедушки, который первым взял внучку на руки после выписки из роддома.

 
© Ольга Косенко-Лось сентябрь 2023