Итак, я - сын священника. Так сложилось, что даже не священника, а уже монаха. Будучи всю жизнь поповичем (так называют детей священников), я многое знаю об "изнанке" церкви, о подлинной жизни многих священнослужителей и это оставило на моей всё ещё не очень продолжительной жизни глубокий отпечаток.
Скажу сразу - я не собираюсь защищать священников, РПЦ, религию в целом. У меня самого много вопросов относительно священного писания, правил и устоев, диктуемых церковью, а также я могу с уверенностью утверждать, что знаю о лицемерии, ханжестве и лжи больше, чем подавляющая часть пикабушников. И сам я совсем не являюсь хоть сколько-то примером христианской морали. Ещё в студенческие годы, раздираемый противоречиями и перекосами, созданными невозможностью совместить заповеди и реальность, я снял с себя крест.
Но всё же не буду рассказывать о себе, так как сомневаюсь, что это может быть интересно, и расскажу историю моего отца, увенчав окончание повествования небольшой житейской моралью. Итак.
В далёкие 80-е мой отец, имея 2 блестящих высших образования самого престижного университета страны, принимает решение посвятить свою жизнь служению Богу. Не готов утверждать о подлинных мотивах этого поступка. Церковь отправила моего отца с его молодой женой(моей мамой, которая также имеет превосходное образование того же университета) в глубокую дыру, которую даже деревней назвать нельзя. В этом месте было не больше 10 развалившихся домов и церковь, в которой он был назначен настоятелем. Имея на руках двух маленьких детей и молодую жену мой отец не мог ничего поделать и оказался в месте, куда нельзя было даже проехать на машине большую часть года - люди добирались туда на лошадях. В церкви свои уставы и иерархия, подразумевающая беспрекословное подчинение. По сути, если ты ослушаешься приказа - это конец службе. Всё как в армии, даже жёстче, ввиду религиозного контекста.
Так мы и жили там несколько лет, в прозябании и чудовищной нищете. Отец делал всё что мог, восстанавливал церковь, придумывал как же её отапливать зимой и всячески старался облегчить наш быт. Через какое-то время в деревне никого не осталось и его командировали в небольшой городишко неподалёку, где также вручили на попечение развалины двухэтажной церкви, которая в советские годы была разрушена и служила складом.
Поселились мы в доме, который я помню до сих пор. Подвал и пол в прихожей были затоплены практически круглый год, всё кишело муравьями, а тараканов не было только потому, что в доме не было практически никакой еды. Денег отцу не платили, и ели мы то, что в церковь приносили прихожане. Хлеб там, яйца и всё такое. кто соли принесёт, кто муки - и так далее. Это было абсолютное нищенство в самом полном своём понимании.
Вы скажете - лол, да нах такое надо? Отвечу - мой отец искренне верил в Бога. Он не из тех людей, которые ломаются перед сложностями и унывают, и далее вы поймёте почему я считаю его самым сильным человеком из встреченных мною за всю мою жизнь.
В конце 90-х царила безработица, а улицы городишки были наполнены детьми, которые, рождённые в эпоху развала СССР, оказались не нужны ни своим родным родителям, ни государству. Голодные, несчастные, они часто ошивались около отцовского прихода прося милостыню. Отцу было нечего отдать - ведь у нас всё ещё ничего не было. Но кто-то из прихожан что-то давал им. Еду, кто-то конфеты. Так они и жили. А к отцу часто обращались с просьбами и мольбами, что надо что-то с ними сделать. И отец пришёл к решению, которое перевернуло всю его дальнейшую жизнь. И мою (но об этом я писать не стану, хоть и хочется).
Отец задумал построить детский дом. Денег ни у кого не было, и ему пришлось ездить в областной центр и другие города, в т.ч. в Москву, искать помощи там. Все считали его сумасшедшим, многие называли его жуликом и пройдохой, но он не обращал внимания на это и шёл к своей цели. Так, кто-то давал досок, кто-то цемент, кто-то немного денег. Недалеко от городишки, где мы жили, была ещё одна заброшенная деревня, где жило человек 10 и была старая заброшенная школа. Именно в этой школе было принято решение открыть сначала детский лагерь, а потом было принято окончательное решение открыть там детский дом.
Уже в эту пору отцу нужна была потрясающая мобильность для многочисленных ежедневных поездок между городами и из города, где мы жили, до места основания детского дома. У нас появилась первая машина. Кто-то отдал во временное пользование из знакомых и отец это принял, потому что выбора не было.
Помню тот день, когда привезли автобус с первыми парнями. Мне было 8 лет. Такие же нищие, как я сам, но лишённые родителей, дикие и озлобленные, они выходили и озирались вокруг. Мой отец не представлял во что он ввязывается и во что ввязывает семью, это я знаю точно. Пожалуй, стоит потратить несколько строк на описание судеб этих ребят.
Есть два типа бездомных: сироты и беспризорники. Сироты - это дети, лишившиеся своих родителей из-за каких-то несчастных случаев, типа автокатастроф. Т.е. они были рождены в любви и ласке, они были нужны родителям и ощутили на себе через них защиту и любовь этого мира. Беспризорники же - это дети, родители которых наркоманы, алкаши, преступники, лишённые родительских прав. У кого-то мать шлюха, которой пох на детей, а отец - спидозный нарик. Сирот за многие годы в детском доме было очень мало, обычно они доставались близким родственникам и с ними не было проблем, к нам же очень редко попадали парни, у которых ну вообще больше никого не было.
Ребята, все эти истории - это просто звездец. Я такое видел и слышал за все эти годы...
Привезли как-то двух братьев. Они орали по ночам. А знаете почему? Их батя, механик, часто закладывал за воротник, и как-то пришёл домой и уснул. Мамаша пришла домой, увидела что муженёк опять надрался, послала детей за топором. Дети принесли. Мелкие были. Она закрыла входную дверь и на глазах пацанов изрубила спящего мужика в фарш. Следаки насчитали 42 удара. А ребят после месива отправила прятать топор в колодце. Им было 6 и 8.
У другого парня батя бросил мать, а она за долги сначала начала продавать все имущество в их коммунальной комнате, потом себя, подсела на герыч. В итоге заперлась с сыном в комнате и повесилась. Парня с висящей и уже разлагающей и воняющей маменькой нашли через 3 дня, выломав дверь. Всё это время парень ни издал ни звука и сидел в углу комнаты. Ему было 5 лет.
Ну или вот, родители одно парня выкинули его на улицу. Он жил в хлеву, прилегающему к дому. Ел только отруби, которые давали свиньям, со свиньями спал. За ним тайком ухаживала бабушка, поддерживала в нём жизнь но не могла, видимо боялась, что её убьют, повлиять на ситуацию. Когда парнишку забрали органы опеки, ему было 4 года. После приезда в детский дом он ещё несколько недель упорно объедал кошачьи миски...
И таких историй я могу рассказать десятки, нет, сотни! Дети, маленькие и обманутые, продолжали кричать по ночами, сбегать из детского дома, утверждали что их родители их любят, писали им письма...
Вы знаете, я пишу сейчас всё это, пропускаю внутри себя - и мне нестерпимо больно, хотя я давно научился контролировать подобные эмоции..
Ну так вот, все эти ребята не упёрлись ни опеке, ни государству - их сдавали в детский дом и отец, будучи человеком чутким и любящим, стал им настоящим отцом. Он днями и ночами пахал, занимаясь огромной физической работой и педагогическим трудом, ведь все эти дети - в психическом и часто физическом плане - инвалиды. С задержками развития, с диагнозами.
В самые насыщенные годы единовременно на территории детского дома пребывало до 50 парней, всех надо было кормить, одевать, обеспечить уход им заботу. За все эти годы а деньги, которые жертвовали спонсоры, было выстроено огромное новое здание для проживания, огромный спортзал с татами и скалодромом, была построены столярная мастерская и ферма. Детям давали не только образование, но также активно приучали к труду, спорту и учили ремёслам. Ежегодно отец организовывал походы на катамаранах по рекам и водохранилищам в летнее время, походы в горы и спуски в пещеры. Многие ребята покорили Эльбрус, побывали на семитысячнике и спускались в глубокие пещеры... Отец давал им такую жизнь, о которой многие городские могли только мечтать. И денег на это требовалось ОГРОМНОЕ количество - ведь детский дом был частным. Огромное строительство, хозяйство, техника, миллионов и миллионы - всё это было потрачено на детский дом.
Как жили мы, семья священника? Ну, я например ходил в одних и тех же джинсах в школу по 2 года, иногда по 3 - мама покупала с запасом и перешивала пуговицы, когда было нужно. В поход мы тоже ходили. Я точно знаю, что у моего отца не было и нет никаких банковских счетов, где бы он откладывал какие-то бабки. Всё было потрачено на детский дом, а то что иногда давали ему лично - он тратил опять же на детский лом и восстанавливал церковь, где был настоятелем.
Необходимые ресурсы на всё это и постоянно растущие аппетиты и требования государства вынуждали моего отца, жить в машине. Он ПОЛНОСТЬЮ поседел за 2 первых года это работы, хотя был ещё очень молодым. И многие жертвователи, видя его труд, преданность делу и кристальную честность, старались помогать семье. Понимая, что денег он себе не берёт, помогали другими способами. Один мужик построил нам дом на месте того, где мы жили. Кто-то подарил хорошую машину, чтобы он мог без мучений гонять в Москву и другие города на встречи. Ведь у него была от рождения повреждена рука и это сказалось на спине.
Дорог в городе не было (их и сейчас нет) а к детскому дому вообще шла убитая гравйика, поэтому был один вариант - внедорожник. Когда он убил крузак, была другая машина. И потом ещё другая.
Он их не покупал, ему их дарили люди из уважения и благодарности к тому, что он делает. А уж сколько было по телику сюжетов про этот детский дом, сколько там было гостей, даже губер часто приезжал похвастаться, какой он типа молодец и помогает такому детдому (не помогает).
А мой отец, устав до невозможности от постоянного стресса и напряжения, покинул пост директора детского дома, переписал машину и дом где мы жили на мать - и уехал в монастырь, стал монахом. Мама же сейчас выполняет его функции и продолжает убиваться, занимаясь "семейным" делом и живя более чем скромно.
Я мог бы написать обо всём этом книгу, и даже не одну.
Зачем я всё это написал? Возможно, в следующий раз как вы увидите священника, вылезающего из дорогой тачки, вы не будете столь категоричны. Возможно, что он, как и мой отец, более чем достоин такого вида транспорта. А возможно и нет.
Не судите, и да не судимы будете.
