С Шевчуком шапошно знаком, трижды брал у него интервью. Поступки противоречивы, не боялся КГБ, БОГОТВОРИТ США и Европу. С 90-х записывается в Америке, где у него куча друзей. Сын Петя - настоящий российский морской офицер, Юра сам его отдал в военку. С папенькой у Петруши напряжёнка, но не в ссоре.
Я не нашел у Шевчука ни одной песне о Великой Отечественной, но песен, лажающих нашу действительность, туповатый и терпильный народ очень много.
Понимаете, Юра не пацифист, а анархист. Он не приемлет никакой власти вообще. Ездил в Сербию смотрел на разрушенные НАТО церкви, пел для сербов. Ни слова нигде - о зверствах "просвещенных" европейцев и албанцев. Словно этакий старый юноша в розовых очечках.
Потом пел на майдане для нациков, а потом ездил в ДНР и привозил гуманитарку, перечислял деньги. Понять какую-то странную полуинфантильную философию этого большого автора, художника я так и не смог.
Сын следил в перископ за натовскими кораблями, а папенька обнимается с нациками и продажной питерской богемой.
Когда он приехал в Уфу с премьерой фильма "Духов день" , где снимался сам, я проговорил с ним час. Все пытался выяснить. Почему он навсегда застрял парадигме "Поэт и царь" и действительно ли ему нравится "хоть и не красавица, Родина-уродина". Его мышление показалось мне немного плакатным.
Он не хочет верить в десятки безымянных массовых захоронений в Донбассе, где находят много детских черепов с пулевыми отверстиями. Не хочет знать о биолабораториях США, пытках, изнасилованиях, творимых азовцами. О том как раненых ВСУ-ушников разбирают на органы.
Родина непременно должна быть уродиной, понимаете. Этот инфантильный юношеский концепт из него не вытравить никогда. Юлианыч, на запрещённых песнях, которого я вырос, так и остался старым рок-н-ролльным мальчиком, отчаянным, смелым и дремучим.
Я так и не смог до конца его понять.