Кокаиновые сопли совершенства
Урезанная рецензия на "Волка с Уолл-стрит", вырванная из неопубликованных пучин Камонклозера и Фивермайнда.
Захлёбываясь от собственной крутизны и наслаждаясь автострадным минетом, персонаж ДиКаприо снисходительно и гордо балует зрителя видами многочисленных поместий, ещё более многочисленных автомобилей, внушительных буферов супруги, а так же прочей собственности, что невозможно перевести в финансовый эквивалент по причине отсутствия необходимого количества цифр на дисплее калькулятора, а всё потому, что он – Джордан Белфорт – выскочка из простой семьи, добившийся всего сам, более всего обожающий деньги, а чуть менее – наркоту, бухло, тёлок и карликов. И пока, его друзья метают карликов, Джордан Белфорт предлагает зрителю историю, о том, как пацан к успеху пришёл.
Режиссёр Мартин Скорсезе за свою долгую жизнь вынюхал столько кокаина и наснимал столько отличных фильмов, что, безусловно, останется глыбой и мастодонтом, даже если в дальнейшем пустится во все тяжкие и начнёт снимать абсурд в лучших традициях Боксёра Уве или Лысого Федота, что, кстати, едва ли скажется на рейтингах, потому как Скорсезе – гарант качества, вне зависимости от того, что, собственно, на экране происходит, потому как подобную ситуацию можно наблюдать уже на Уолл-стрит. И если, первые полчаса, быть может, даже, сорок минут «Волка» - это Скорсезе в лучшей форме, где кадр непременно красив, актёры - фактурны, а диалоги – великолепны, то последующее невъебероятное мракобесие, происходящее в кадре остаётся списывать либо на преклонный возраст режиссёра, хроническую усталость, ещё более хронический маразм, или же отчаянную попытку дать Левону Карпову сыграть настолько много и ярко, чтобы злосчастную премию Оскар ему забили в дупло да по самые гланды, но в таком случае получился не только бенефис утопшего Джека, но и изрядный плювок, плювочище, в зрителя ожидавшего нечто большее, нежели эпичную версию рандомной молодёжной комедии.
Но всё-таки вспомним прекрасные минуты фильма, когда Белфорт – чмо паскудное, вошь поганая, тварь дрожащая и только –только приехал на Уолл-Стрит дабы сколотить тысячу другую на красивую прическу и американскую мечту, где кадром правит невероятный МакКонахи, проебражение которого заслуживает исключительных восторгов. Долгое и неинтересное обучение остаётся за кадром, Левон возвращается в кадр уже квалифицированным специалистом, менеджером среднего звена без опыта труда, но фильм о другом. Явившись на работу в тот самый чёрный понедельник, ДиКаприо бабой на корабле одним своим присутствием вызывает падение фондового рынка, крах компании и командировку в зловещую тьмутаракань, где брокеры продают акции на коров, утюги и шмаль. Сколотив изрядный коллектив из интересных провинциальных личностей, Волк ещё не с Уолл-стрит, а из условной алабамы, начинает своё триумфальное шествие по кошелькам особо доверчивых идиотов. Но там где крутятся большие деньги, там и стрессы, ведущие к сумасшествию, а потому по завещанию канувшего в титры МакКонахи, веселью суждено начаться.
Килотонны кокаина и фармы, мегатонны бухла и шлюх сваливаются на плечи, головы и гениталии героев, погрязших в нервных погонях за деньгами, в качестве компенсации и успокоительного, которое с той поры будет преследовать их не столько повседневно, сколько ежечасно и даже ежеминутно, что несчастному Белфорту придётся даже запретить своим сотрудникам совокупляться в туалете в рабочие часы, а следовательно и сократить рабочий эфир в рамках хронометража фильма, потому как фильм больше о шлюхах и наркоте, нежели о рабочих буднях Белфорта, которые ограничиваются пламенными речами в лучших традициях саентологии, а регулярные разговоры о работе со зрителем обычно идут по простой формуле: «вы всё равно ничего не поймёте, давайте я лучше про шлюх».
Снятый бесконечно стильно и ярко, заполненный деньгами и проститутками, «Волк» оказывается зрелищем изумительным в своей приторности и блевотности, которое даже сквозь призму цензурного дублирования выливает на зрителя оглушительный поток неоправданной грязи, которая повторяется из кадра в кадр, и если первые всплески наркотического или алкогольного опьянения действительно могли веселить отличным исполнением, невменяемостью и абсурдностью происходящего, то, скажем, к моменту, когда Джона Хилл принимается дрочить на светском вечере, а оператор отлавливает момент едва ли не крупным планом (к слову, в «Отступниках» подобный грешок тоже имел место), остаётся лишь недоумение, что неизбежно окажется лёгким разочарованием к концу фильма, потому как градус той самой грязи не понизится ни на минуту.
Незначительные приключения героев показаны без особых для того последствий, несмотря на килограммы принятого ранее, а немногочисленные смерти, обусловлены лишь тем, что всем суждено умереть, без каких-либо пагубных влияний наркотиков и спиртного, отчего романтизация кухни компании Белфорта и всей его жизни в целом оборачивается вульгарным гротеском, где от последствий предыдущих попоек спасают глазные капли и походы в публичный дом. Зарабатывая миллионы и разрушая вокруг себя всё, что имеет внеденежную ценность, Джордан Белфорт капризным мальчуганом больным параличом докатывается до конца фильма, где нет ни моралей, ни раскаяния – история, идеализированная едва ли не до блеска, заканчивается так же, как и начиналась: все хорошие выжили, все плохие подохли, хотя таковых в фильме вообще нет, кроме Белфорта и его дикой шайки, но они, знамо дело – хорошисты.
Захлёбываясь от собственной крутизны и наслаждаясь автострадным минетом, персонаж ДиКаприо снисходительно и гордо балует зрителя видами многочисленных поместий, ещё более многочисленных автомобилей, внушительных буферов супруги, а так же прочей собственности, что невозможно перевести в финансовый эквивалент по причине отсутствия необходимого количества цифр на дисплее калькулятора, а всё потому, что он – Джордан Белфорт – выскочка из простой семьи, добившийся всего сам, более всего обожающий деньги, а чуть менее – наркоту, бухло, тёлок и карликов. И пока, его друзья метают карликов, Джордан Белфорт предлагает зрителю историю, о том, как пацан к успеху пришёл.
Режиссёр Мартин Скорсезе за свою долгую жизнь вынюхал столько кокаина и наснимал столько отличных фильмов, что, безусловно, останется глыбой и мастодонтом, даже если в дальнейшем пустится во все тяжкие и начнёт снимать абсурд в лучших традициях Боксёра Уве или Лысого Федота, что, кстати, едва ли скажется на рейтингах, потому как Скорсезе – гарант качества, вне зависимости от того, что, собственно, на экране происходит, потому как подобную ситуацию можно наблюдать уже на Уолл-стрит. И если, первые полчаса, быть может, даже, сорок минут «Волка» - это Скорсезе в лучшей форме, где кадр непременно красив, актёры - фактурны, а диалоги – великолепны, то последующее невъебероятное мракобесие, происходящее в кадре остаётся списывать либо на преклонный возраст режиссёра, хроническую усталость, ещё более хронический маразм, или же отчаянную попытку дать Левону Карпову сыграть настолько много и ярко, чтобы злосчастную премию Оскар ему забили в дупло да по самые гланды, но в таком случае получился не только бенефис утопшего Джека, но и изрядный плювок, плювочище, в зрителя ожидавшего нечто большее, нежели эпичную версию рандомной молодёжной комедии.
Но всё-таки вспомним прекрасные минуты фильма, когда Белфорт – чмо паскудное, вошь поганая, тварь дрожащая и только –только приехал на Уолл-Стрит дабы сколотить тысячу другую на красивую прическу и американскую мечту, где кадром правит невероятный МакКонахи, проебражение которого заслуживает исключительных восторгов. Долгое и неинтересное обучение остаётся за кадром, Левон возвращается в кадр уже квалифицированным специалистом, менеджером среднего звена без опыта труда, но фильм о другом. Явившись на работу в тот самый чёрный понедельник, ДиКаприо бабой на корабле одним своим присутствием вызывает падение фондового рынка, крах компании и командировку в зловещую тьмутаракань, где брокеры продают акции на коров, утюги и шмаль. Сколотив изрядный коллектив из интересных провинциальных личностей, Волк ещё не с Уолл-стрит, а из условной алабамы, начинает своё триумфальное шествие по кошелькам особо доверчивых идиотов. Но там где крутятся большие деньги, там и стрессы, ведущие к сумасшествию, а потому по завещанию канувшего в титры МакКонахи, веселью суждено начаться.
Килотонны кокаина и фармы, мегатонны бухла и шлюх сваливаются на плечи, головы и гениталии героев, погрязших в нервных погонях за деньгами, в качестве компенсации и успокоительного, которое с той поры будет преследовать их не столько повседневно, сколько ежечасно и даже ежеминутно, что несчастному Белфорту придётся даже запретить своим сотрудникам совокупляться в туалете в рабочие часы, а следовательно и сократить рабочий эфир в рамках хронометража фильма, потому как фильм больше о шлюхах и наркоте, нежели о рабочих буднях Белфорта, которые ограничиваются пламенными речами в лучших традициях саентологии, а регулярные разговоры о работе со зрителем обычно идут по простой формуле: «вы всё равно ничего не поймёте, давайте я лучше про шлюх».
Снятый бесконечно стильно и ярко, заполненный деньгами и проститутками, «Волк» оказывается зрелищем изумительным в своей приторности и блевотности, которое даже сквозь призму цензурного дублирования выливает на зрителя оглушительный поток неоправданной грязи, которая повторяется из кадра в кадр, и если первые всплески наркотического или алкогольного опьянения действительно могли веселить отличным исполнением, невменяемостью и абсурдностью происходящего, то, скажем, к моменту, когда Джона Хилл принимается дрочить на светском вечере, а оператор отлавливает момент едва ли не крупным планом (к слову, в «Отступниках» подобный грешок тоже имел место), остаётся лишь недоумение, что неизбежно окажется лёгким разочарованием к концу фильма, потому как градус той самой грязи не понизится ни на минуту.
Незначительные приключения героев показаны без особых для того последствий, несмотря на килограммы принятого ранее, а немногочисленные смерти, обусловлены лишь тем, что всем суждено умереть, без каких-либо пагубных влияний наркотиков и спиртного, отчего романтизация кухни компании Белфорта и всей его жизни в целом оборачивается вульгарным гротеском, где от последствий предыдущих попоек спасают глазные капли и походы в публичный дом. Зарабатывая миллионы и разрушая вокруг себя всё, что имеет внеденежную ценность, Джордан Белфорт капризным мальчуганом больным параличом докатывается до конца фильма, где нет ни моралей, ни раскаяния – история, идеализированная едва ли не до блеска, заканчивается так же, как и начиналась: все хорошие выжили, все плохие подохли, хотя таковых в фильме вообще нет, кроме Белфорта и его дикой шайки, но они, знамо дело – хорошисты.