– Смотрите! – воскликнула Эмилия, указывая пальцем Ангусу под ноги. – Там еще один!

Второй титан подошел с той же стороны и тоже встал рядом с границей купола. А через минуту появился и третий. Все они стояли на месте и не решались пройти вперед, как будто ощущали силу поля и не в состоянии были ее преодолеть.

Доктор завороженно смотрел на три крошечных модельки, а затем громко и нервно рассмеялся.

– Оно работает! – вынес он вердикт. – Поле действительно работает!

– Да, – согласился Гордон. – Чертово поле работает.

– А еще работает стадный инстинкт этих гадов, – заметил Барни. – Они действительно умеют действовать сообща.

– Ничего, – не унывал Ангус. – Мы тоже умеем, и мы-то уж гораздо умнее их.

Он поднял взгляд к потолку, запустил кисти рук в аккуратно уложенные волосы и закрыл глаза. Улыбка не сходила с его губ. «Сегодня действительно удачный день», – пронеслась в его голове мысль, и он вновь опустил взгляд к проекции и уже открыл рот, чтобы сказать что-то еще, когда один из титанов вдруг начал медленно, потихоньку двигаться в сторону базы и вскоре попал в зону действия купола.

И ничего не произошло. Остальные титаны тоже двинулись вперед, как будто совершенно не ощущали воздействия купола. Будто его не было совсем.

Райтнов резко обернулся, чтобы посмотреть на график самодиагностики – купол был на все сто процентов работоспособен.

– Почему они игнорируют поле? – взгляд доктора тоже был прикован к графику. – Оно же функционирует!

Теперь он выглядел обескураженным. Только что праздновалась маленькая победа, но она оказалась ненастоящей.

С одной стороны, бояться по-прежнему было нечего, ведь корпуса базы были настолько хорошо укреплены, что даже титанам были не по зубам. С другой стороны – несколько неуютно осознавать, что самые грозные хищники планеты организовали что-то вроде клуба охотников за человеческими головами и ошиваются вокруг. Они действительно умеют действовать сообща и активно этим умением пользуются.

Но в том факте, что поле не сработало на титанов, крылся один нюанс.

– Ровер, – прошептала Эмилия, но затем ее голос стал крепче. – Они движутся прямо к роверу!

Транспортное средство по-прежнему лежало на крыше напротив входа в медицинский корпус, и, по всей видимости, у титанов все еще сохранился к нему интерес. Как же некстати, что не удалось отбуксировать его в ангар засветло.

Райтнов смотрел на медленно приближающиеся к беззащитному роверу модельки титанов и старался мыслить хладнокровно. Поле по-прежнему отливало бледно-синим цветом. На границе купола с внутренней его стороны отчетливо виднелось число «100».

– Док! – крикнул Алекс, выводя всех остальных из ступора. – Уменьшай радиус, быстро!

Ангус не заставил себя долго ждать и мигом очутился возле дисплея. Его пальцы, подобно пальцам пианиста-виртуоза, исполнили несложный этюд над поверхностью дисплея, и радиус купола начал уменьшаться. Его цвет начал становиться насыщеннее и все сильнее давил на Эмилию.

Взгляды всех колонистов были прикованы к проекции. Поначалу, как только радиус купола начал уменьшаться, ничего не менялось, и Айзек уже начал было думать, что и это не сработает. Однако, когда радиус уменьшился до 70, все титаны разом остановились и застыли на месте.

– Стой! – скомандовал Райтнов, и Ангус замедлил дальнейшее уменьшение купола.

Титаны стояли как вкопанные, и ближайший из них находился уже в каких-то метрах от ровера. Затем он развернулся на сто восемьдесят градусов и посмотрел на своих «одноклубников по охоте за человеческими головами», как будто спрашивая: «Мне одному кажется, будто что-то овладевает моим разумом?».

– Уменьши до шестидесяти, – Райтнов отдал новую команду, которую Ангус тут же исполнил.

И тут началось самое интересное – титаны начали неистово махать лапами, теряя полное понимание того, что происходит. Они бросились врассыпную в попытках покинуть поле действия защитного купола, и от их организованности не осталось и следа.

Вскоре все титаны исчезли с голограммы. Колонисты впервые увидели паническое отступление грозных хищников и не могли поверить своим глазам.

– Значит, днем – сто, – Райтнов первым пришел в себя, – а ночью – шестьдесят. Разумно?

– Выходит, теория о плотности поля была верна, – заметил Ангус. – В таком случае, я согласен насчет уменьшения радиуса до шестидесяти в темное время суток.

Несмотря на то, что титаны покинули зону действия купола и исчезли с проекции, взгляды всех шестерых были прикованы к ней. Они подкатили стулья и расселись вокруг голограммы.

Спустя полчаса титаны вернулись, и теперь их было пять. Они снова встали у границы купола, но на этот раз не заходили в зону его действия. Один раз Ангус ради удовлетворения своего интереса увеличил радиус купола до восьмидесяти метров, и тем самым заставил титанов неторопливо отойти. Было очевидно, что такой плотности сигнала недостаточно, чтобы заставить их в панике скрыться.

Когда время близилось к полуночи, Гордон встал на ноги.

– Это, безусловно, интересно, – сказал он. – Но я не готов наблюдать за ними всю ночь. Судя по всему, титаны так и будут ошиваться у границы купола и не осмелятся сунуться в зону его действия. А нам не помешало бы поспать, ведь на завтра запланировано множество дел.

– Согласен, – Барни зевнул и направился к выходу из командного пункта. – Титаны титанами, а сон по расписанию.

На всякий случай Ангус уменьшил радиус купола до минимального значения, то есть до пятидесяти метров. Удостоверившись, что перевернутый ровер все равно находится в пределах зоны его действия, доктор тоже направился к выходу.

Вскоре все оказались в своих комнатах, приняли водные процедуры и легли в свои кровати. День действительно предстоял насыщенный.

Барни лежал на спине и смотрел в потолок. Ему хотелось спать, но он не смыкал глаз – одна мысль тревожила его сознание, и думал он отнюдь не о куполе и титанах: он думал о своей рабочей станции. Многого ему разузнать не удалось, ведь для доступа к самой важной информации необходимо было пройти оба фактора идентификации: отпечаток пальца и пароль. Пальцы всегда были при нем, а вот пароль он, хоть убей, не помнил. Каким же образом можно освежить эти воспоминания в своей памяти? Док говорил, что в теории их можно разблокировать, но, черт возьми, как???

С этой мыслью он и заснул легким, беспокойным сном.

Джо явно не разделял взглядов Скотта на сложившуюся ситуацию. Альтруизмом, или, по мнению Джо, «аутизмом», он заниматься вовсе не собирался, но и предательством тоже.

– Мы не можем п-просто так взять и уехать на единственном рабочем ровере, – твердо сказал Скотт. – Мы либо п-починим его, либо хотя бы предупредим Алекса о том, что в-второй р-ровер не на ходу.

– Валяй, – скептически бросил Джо, ожидая последующей реакции своего товарища.

Скотт посмотрел ему в глаза, затем перевел взгляд на разобранный двигатель. Работы на несколько часов даже опытному механику. Она не столько сложная, сколько монотонная и объемная, к тому же в одиночку собирать двигатель очень неудобно. Без помощи Джо и остальных затея обречена на провал. Скотт еще раз посмотрел на Джо, а затем развернулся на пятках и направился к выходу из ангара. Бьющие точно в проход лучи восходящего солнца создавали сильный контраст с темнотой внутри помещения, и от этого казалось, что выход окружен ореолом, подобно райским вратам.

– Я бы на твоем месте послушал старину Джо, – услышал он голос позади. – Ты рискуешь, Лилипут.

– П-пошел ты, – прошептал тот и прибавил шаг.

– Что ты сказал?

В следующее мгновение Джо уже стоял рядом с непослушным товарищем и держал его за воротник комбинезона.

– Повтори, что ты сказал?

– Мы д-должны предупредить А-алекса.

– Что ты сказал?? – у Джо кончалось терпение. Лилипут определил это по брызгам его слюны на своем лице.

Однако, голос его был спокоен.

– Я сказал – пошел ты.

В следующий миг он ощутил серьезную нехватку воздуха в легких, а также тот факт, что новый воздух туда поступить не может. Казалось, Джо лишь слегка приложился кулаком к его солнечному сплетению, но этого стало достаточно, чтобы Скотт сложился пополам в жадных попытках схватить хоть сколько-нибудь кислорода открытым ртом. Спустя несколько секунд, которые растянулись в его сознании на целый час, ему все же удалось вдохнуть. Рядом с ровером он увидел Тома, Питера и Энди, которые лишь с сочувствием смотрели на него, но помогать не торопились. Конечно, и с ремонтом второго ровера они не помогут без письменного разрешения Джо.

«Ты рискуешь, Лилипут».

Он знал, что рискует, но надеялся на то, что остальные, видя протест самого маленького и слабого из них, наконец нащупают у себя в штанах свое мужское начало и обретут собственное мнение. Но этого не произошло.

– А теперь проследуем в ровер, Скотт, и покинем эту базу, – на губах Джо заиграла улыбка, а заговорил он так, будто уровень его интеллекта составлял более ста условных единиц.

Не дожидаясь ответа, он поднял его за воротник комбинезона и поставил на ноги, а затем слегка подтолкнул в нужном направлении. Скотт сделал несколько шагов, а затем остановился и окинул взглядом остальных членов группировки Джо.

– А вы чего мо-олчите? Неужели вам нет дела до того, что мы – к-команда м-механиков – валим с базы, положив здоровенный болт на свои п-прямые обязанности и не п-починив второй ровер? П-предательством попахивает.

Джо положил ему руку на плечо и открыл рот, чтобы что-то сказать.

– Мы бы за час у-управились! – повысил голос Скотт. – Ну же? Энди, Питер? Том?

Они молчали, и Энди с Питером лишь изредка бросали скромные взгляды в сторону ровера. Наконец, Питер набрался решительности и сделал шаг, собираясь что-то сказать, но тут же получил затрещину от Тома. Последний был меньше в размерах и очевидно слабее, но, тем не менее, Питер ему не ответил, опасаясь Джо. Не хотелось получать под дых, поэтому он вернулся на свое место и опустил взгляд.

Джо неестественно и противно расхохотался.

– Почему мы с Томом всегда вынуждены вас учить? Сколько можно говорить – всегда думайте лишь о своей заднице, ведь кроме вас самих о ней никто не подумает.

Том улыбнулся в ответ.

– А ты, Энди? – спросил Джо у молчаливого приятеля. – Что ты скажешь?

– Надо спасать свои задницы, Джо, – ответил тот после некоторой паузы, вызвав улыбку на лице своего предводителя.

Последний поднял руку и последовательно загнул на ней три пальца.

– Моя грязная пятерня – это мы. Я, Том и Энди согласны с тем, что нам следует свалить отсюда, причем как можно скорее. А так как у нас демократия, то, согласно результатам открытого и добровольного голосования, мы так и поступим.

– Хорошо, мы свалим, – раздраженно ответил Скотт. – Но хотя бы предупредим Алекса.

– Если ты забыл, Лилипут, он сам послал нас ко всем чертям и велел сваливать.

– Но он не знает, что мы свалим на единственном ровере.

Джо наклонился к нему и посмотрел в глаза.

– И это только его проблемы, – прошептал он. – Я уже оказал ему услугу. А я не оказываю более чем одну услугу за день.

Скотт вопросительно на него посмотрел, не понимая, к чему он клонит.

– Вот, смотри, – Джо показал пальцем на свой подбородок. – Видишь этот синяк?

Конечно, ничего там видно не было из-за щетины и грязи, приобретенной за последнюю ночь.

– Он меня ударил, – пояснил Джо, – а я не стал его бить в ответ. Потому что я не бью женщин и детей, а удар у него как у девчонки. Но, тем не менее, я оказал ему услугу, проигнорировав его нервный и, безусловно, неадекватный выпад.

Джо на мгновение задумался, приложив руку к подбородку. Скотт хотел было возразить, что он сам виноват и спровоцировал удар своим поведением, но тот продолжил мысль:

– Хотя знаешь, Лил, ты прав. Я в таком замечательном настроении, что окажу ему еще одну услугу. Мы оставим полный боекомплект в его ровере – поэтому он сможет себя защищать, пока будет собирать движок. Идет?

Скотт стоял на месте и не знал, что ответить.

– А теперь живо в ровер! – Джо вновь схватил его за воротник и потянул за собой.

Оказавшись внутри, Скотт занял одно из посадочных мест и наблюдал, как остальные по очереди забираются следом и тоже рассаживаются. Джо был последним и закрыл за собой дверь, а затем пролез в кабину и занял место пилота, параллельно вышвыривая Энди, который занял соседнее кресло.

– Лил! – услышал Скотт голос Джо. – Я хочу, чтобы ты был моим вторым пилотом.

Он встал и молча протиснулся в кабину. Он знал, что продолжать нервировать Джо не следует. В конце концов, Скотт переживал, что из-за своего желания помочь Райтнову он сам мог оказаться с ним на разрушенной базе – само собой, получив при этом солидную порцию тумаков.

Да – останься он на «Альфе», он бы смог помочь Райтнову собрать двигатель и, возможно, они успели бы закончить еще до темноты, а затем переночевать в бункере, но что-то внутри Скотта привязывало его к Джо. То, что тот редкий кретин – факт давно известный и проверенный на практике великое множество раз. Но у Скотта не было возможности просто прекратить общение – оба они были механиками, и, как ни крути, работать вместе им приходилось каждый день, и из этого вылилось какое-то подобие привязанности. Иногда Скотту даже приходила в голову мысль, что Джо, в общем-то, мог бы быть неплохим парнем, если бы не был таким говнюком.

Скотт занял место второго пилота, проверил все системы и, убедившись в их полной исправности, повернул голову и кивнул. Ровер плавно тронулся и выехал из ангара. Райтнов, который шел мимо бункера, проводил его взглядом – Скотт видел это в окно иллюминатора – и продолжил разгребать завалы в поисках выживших.

Развилка, с которой можно было уйти к другим базам, находилась в ста километрах к северо-востоку, а путь к развилке лежал через лес. Дорога некоторое время шла вдоль его кромки, и уходила внутрь на возвышенности в нескольких километрах от «Альфы». Отсюда базу было видно как на ладони, и, глядя на масштабы разрушений, можно было предположить, что на нее напал какой-то фантастический и бессмертный монстр, а то и целая их компания. Впрочем, такое предположение было совсем недалеко от истины.

Джо остановил ровер в том самом месте, где дорога сворачивала в лес и начинала петлять между могучими, но довольно далеко стоящими друг от друга деревьями. Он вывел на свой монитор карту местности и принялся ее изучать.

– Куда направимся, Джо? – спросил Том со своего места.

Тот продолжил изучать карту и ответил после недолгой паузы:

– Тут есть развилка, с которой можно уйти на другие базы. До развилки сто километров, от нее до Дельты – хрен знает сколько, так что к черту «Дельту». Военную базу тоже к черту, несмотря на то, что до нее всего пару часов пути – она заброшена уже более 50 лет, и ничего мы там не найдем. Так что держим путь в «Порт Деметрион», а до него, ребята, почти две тысячи километров.

– Две тысячи, – присвистнул Том. – Может, все же вернемся за вертолетом?

Джо обернулся и посмотрел на него в упор. Конечно, Том совсем запамятовал, что вертолет был безжалостно придавлен радиовышкой, сломанной титаном этой ночью. А еще Том вспомнил, что лучше не задавать в дальнейшем идиотских вопросов.

– Едем в «Порт Деметрион», – заключил Джо. – Если у вас другое мнение – подотритесь им.

Он повернулся к панели пилота и выбрал пункт прибытия.

«Маршрут построен. До прибытия – одна тысяча девятьсот восемьдесят один километр».

– Слушай, Джо, – донесся из задней части ровера вальяжный голос Энди. – Раз уж дорога такая дальняя, может выйдем ненадолго? У меня уже затекли ноги, а еще я не прочь немного отлить.

Скотт едва заметно усмехнулся, вспоминая его потупленный и виноватый взор в ангаре, когда они обсуждали судьбу Райтнова. А теперь этот парень спокойно предлагает выйти, отлить, и поехать дальше. Скорее всего, он уже и забыл, что есть и другие выжившие, кроме находящихся в этом ровере, которые могут нуждаться в помощи.

– План хороший, а оттого ценный вдвойне, – одобрил идею Джо. – Потому что обычно ценных мыслей у тебя столько же, сколько у курицы зубов.

– Что? – не понял Энди.

– Я говорю, что так мы и поступим. Я бы тоже расслабился перед дорожкой.

Он открыл дверь ровера, протиснулся мимо Скотта, на всякий случай отвесив тому чисто профилактическую оплеуху, и выбрался наружу. Не став особо заморачиваться, он сразу же расстегнул ширинку и принялся за дело. Энди, который выбрался из ровера следом за ним, коротко хохотнул и назвал Джо красавчиком, но все же решил дойти до кустов и отлить как приличный человек, спрятав свою струю от окружающих. А может, он просто хотел посрать.

Том тоже решил выйти, но перед этим предусмотрительно захватил автомат со стойки. Оказавшись рядом с Джо и увидев плод его творений сразу же перед выходом из ровера, он рассмеялся и тоже сказал, что тот никто иной, как самый настоящий красавчик.

– Это было здесь, когда я пришел, клянусь, – сказал Джо, и при этом раздался громкий залп, сигнализирующий о том, что отныне его кишечник свободен от накопившихся газов. – Зачем тебе пушка, если ты просто вышел посмотреть на то, как я отлил?

– Тут, вроде как, волки водятся.

– Да брось, – махнул рукой Джо. – Ты видел хоть одного за три месяца?

Том посмотрел на него как на идиота.

– За три месяца я и титана не видел, если подумать. В конце концов, я не такой везучий сукин сын как ты, так что предпочту перестраховаться.

– Ну-ну. Стрелять-то хоть умеешь?

В качестве ответа Том предпочел словам действия. Он навскидку прицелился в ближайшее дерево и нажал на спусковой крючок. Естественно, ничего не произошло, так как автомат находился на предохранителе, и это вызвало у Джо бурные эмоции.

– Дай лучше сюда, – сказал он, не переставая хохотать, и вырвал оружие у Тома из рук. – А то еще застрелишь Энди, пока он там откладывает свои личинки.

– Кстати, куда он ушел?

– Куда-то в ту сторону, – Джо махнул рукой вперед, – я не особо следил, был занят вещами куда более важными.

– Энди? – крикнул Том.

В ответ раздалась тишина. Улыбка начала медленно сходить с губ Джо, и он крепче сжал в руках автомат, так и не сняв его с предохранителя, а затем нырнул в ровер и бросил в сторону кабины:

– Лил, вруби радар.

Скотт не заставил себя долго ждать и тут же выполнил указание, при этом удивившись, что включить его догадались только сейчас, а не перед выходом. Наверное, многие считали волков мифом, так как ни разу их не видели. Впрочем, радар был чист и говорил о том, что в радиусе ста метров нет ни одного крупного животного.

– Энди, мать твою! – снова крикнул Том.

Питер, задремавший в задней части ровера, проснулся от этих криков, но наружу не выходил и следил за развитием событий в иллюминатор.

– Может, у него слух отказывает, когда он занят этим делом? – хохотнул Том, но как-то неестественно, с напряжением. Несмотря на то, показания радара были удовлетворительными, молчание товарища вызывало некоторую тревогу.

– Держи, – сказал Джо, вручил ему автомат и нырнул в ровер.

Протиснувшись на место первого пилота, он перевел радар в режим обнаружения колонистов. Само собой, точка, обозначающая приемник Энди, находилась в тридцати метрах от ровера и никуда не исчезла. Радар издавал монотонный прерывистый звук, уведомляя об обнаружении всех пяти датчиков.

– Так какого черта он молчит? – нервно спросил Джо у Скотта, хотя тот заведомо не мог знать ответ.

Тут раздался громкий хохот Тома, а затем в дверях ровера появилась его голова, и он доложил:

– Энди только что вышел на связь. Он сказал, что подтерся крапивой и просит что-нибудь освежающее.

Джо глубоко вздохнул и закатил глаза.

– Я всегда знал, что он – самый тупой из нас. Он даже тупее, чем я, потому что я не догадался бы просовывать в свою расщелину непонятно что.

Скотт достал из бардачка упаковку салфеток и бросил Тому, при этом зачем-то упомянув, что в них содержится экстракт ромашки, вызвав тем самым новый приступ хохота у последнего.

– Чтобы попа была нежной, как у младенца, – услышали они его удаляющийся голос.

Джо нахмурил брови – эта остановка уже заняла больше времени, чем он планировал. Он хотел до наступления темноты оказаться как можно дальше от злополучной Альфы, где титаны впервые предстали перед человеческим взором.

Джо еще не знал, что теперь они повсюду, а переезд на столь значительное расстояние – плохая идея. Никто еще этого не знал.

– Вырубай эту хрень, – рявкнул он и при этом сам выключил радар, продолжающий издавать раздражающий его звук. – У этих умников есть две минуты, чтобы вернуться.

***

Энди стоял в кустах и глубоко дышал, пытаясь не думать о боли и сильном дискомфорте, доставленными внешне ничем не примечательной травой, похожей на листья подорожника. Ожог проявил себя не сразу, но сейчас Энди в полной мере ощущал все его краски. Он уже сотню раз проклял себя за недальновидное решение и решил впредь не руководствоваться мыслями в стиле «подходит по размерам – значит, можно использовать». Все-таки ожог на руке это одно, а ожог в известном месте способен доставить чуть больше неприятных ощущений, верно?

Он услышал шорох позади себя и уже отпустил внутреннюю благодарность Всевышнему, когда до него дошло, что шорох доносится со стороны, противоположной той, где находился ровер.

– Том? – неуверенно позвал он.

– Что? – донесся голос с противоположной стороны.

Сотые доли секунды в голове Энди зрел коварный план на ближайшие десять секунд – именно столько времени, по подсчетам его мозга, требовалось, чтобы добежать до ровера. План был весьма подробный: сперва, конечно же, необходимо было натянуть штаны, причем крайне необходимо было пренебречь застегиванием пуговицы, ширинки и ремня – функцию поддержки штанов в районе пояса возьмет на себя левая рука, в то время как правая будет активно двигаться вдоль корпуса вперед-назад, а ладонь будет рассекать воздух, как у профессиональных спринтеров. В общем, Энди необходимо было спасать свою задницу – теперь уже и в прямом смысле.

Он мгновенно приступил к осуществлению своего плана, но что-то остановило его после первого же пункта. А именно – приглушенное рычание в нескольких метрах позади. Энди, держа, как и планировал, штаны левой рукой, медленно развернулся на месте и увидел внушительную черную фигуру с горящими глазами, а затем почувствовал, как рука наполняется теплом и влагой. Рычание повторилось.

– В здоровом теле здоровый дух, – сказал Том, который все еще находился за кустами и принял рык за что-то другое. – Даже Джо так не пердит, как ты.

Энди крепче сжал штаны и хотел крикнуть Тому, чтобы тот не подходил, но язык не слушался его. Спустя секунду Том уже стоял рядом, держа салфетки в одной руке и оружие в другой, при этом вопросительно смотря на товарища. В сторону волка он даже не посмотрел.

– Что, само прошло? – спросил он, глядя на натянутые штаны Энди, а затем обратил внимание на его странную позу и прикованный к чему-то взгляд.

Том проследил направление и выронил салфетки из рук. Он медленно потянулся к предохранителю, и тут услышал голос Джо со стороны ровера:

– Валите оттуда, там волк!

Энди будто ждал лишь эту команду и тут же сорвался с места. Том так и не смог нащупать предохранитель и опустил взгляд, чтобы найти его. Казалось, эта заминка стоила ему целой вечности, и он слышал, как волк ринулся в его сторону, но не знал, успеет ли прицелиться и выстрелить. Наконец, он поднял глаза и одновременно с этим начал вскидывать автомат, при этом почему-то думая, что неплохо было бы поднять упавшую упаковку салфеток.

Энди услышал позади себя глухой звук, как будто кто-то упал на землю метров с двух-трех, а затем раздались чавкающие звуки. Выстрела так и не последовало.

***

– Может, стоить все же включить радар? – спросил Скотт.

Джо молча последовал его совету, переведя радар в режим обнаружения крупных животных. В радиусе ста метров не было никого. Джо бросил взгляд на часы – прошло уже почти две минуты, но ребята все еще не вернулись. Он уже собирался выйти наружу и прокричать, что они идиоты, и что он намерен уехать без них, как радар вдруг начал издавать тревожные сигналы.

«ОСТОРОЖНО! Рядом крупный хищник!»

Скотт вздрогнул от неожиданного и практически незнакомого звука – он слышал его всего пару раз, когда они тестировали систему обнаружения на одном из роверов. На радаре отображались две жирные точки, которые приближались из глубины леса. По скорости и целенаправленности движения не было причин сомневаться, что это волки.

Джо сорвался с места, схватил со стойки другой автомат и встал в дверях ровера.

– Валите оттуда, там волк!

Он выскочил наружу, но не стал отходить далеко от ровера, позволив инстинкту самосохранения выполнить свою задачу. Даже с автоматом выходить на двух волков – идея сомнительная.

Однако, после некоторых колебаний, он все же рванул вперед в попытке спасти товарищей. Скотт увидел это и ужаснулся, но отметил в где-то в уголке своего мозга мысль, что не хочет, чтобы с Джо что-нибудь случилось. Как и с остальными.

Далеко убежать Джо не успел – спустя пару секунд из кустов показался Энди, который совершенно забыл свой план и перестал держать штаны, активно работая обеими руками. Как и следовало ожидать, штаны быстро спустились и мешали бегу, а затем Энди в них запутался и начал падать. Но не успел – в полете его перехватил вылетевший из кустов позади него волк и вцепился в шею, создав кратковременный, но весьма красочный кровавый фонтан.

Джо моментально прицелился и спустил курок, предварительно сняв автомат с предохранителя – однако заряд плазмы лишь задел волка по касательной, слегка подпалив шкуру и заставив того на краткое время ретироваться. Джо подбежал к телу товарища, но надеяться на счастливый исход не пришлось – тот лежал на груди, но голова его была повернута вверх, практически оторванная от туловища мощными челюстями. Из артерий, уже не пульсируя, вытекала темная кровь и образовывала все более внушительную лужицу.

«Вот дьявол!», – пронеслась мысль в голове Джо. Вдруг он услышал шум ломающихся веток впереди и быстро поднял глаза, держа оружие наготове.

Он увидел второго волка, но тот убегал в чащу леса, держа что-то в зубах. Что-то красного цвета и по форме отдаленно напоминающее человеческое тело – вне сомнений, это был Том.

Джо бросил быстрый взгляд вокруг и начал спиной двигаться по направлению к роверу, и когда до него уже оставалось не более трех метров, развернулся и в два прыжка достиг двери.

– Закрывай! – заорал он, оказавшись внутри, хотя в этом не было необходимости – Скотт и не думал медлить.

Питер помог Джо подняться, но тот лишь отмахнулся и направился на свое место первого пилота, завел двигатель и вдавил педаль в пол.

– Они м-м-мертвы? – тихо спросил Скотт.

– Они мертвы, – ответил Джо, а затем бросил на него быстрый взгляд. – Мне жаль, Скотт.

Питер растерянно поднял лежащий на полу автомат и поставил его на предохранитель. Маршрут был построен – они держали путь к главной базе планеты – к базе с названием «Порт Деметрион». К базе, с которой можно было бы вернуться на родную Землю.

Все они смотрели на небольших размеров дисплей, находящийся на стене чуть правее двери. Под дисплеем находился цифровой блок с физическими кнопками – наверное, предпочтение таким кнопкам перед сенсорными было отдано из-за их простой конструкции и надежности. Причем, кнопки были настолько большими, что, казалось, созданы для великанов. Эмилия была абсолютно уверена, что сможет нажать на «пятерку» своим компактным женским кулаком, не задев даже окружающие ее цифры.

Надпись на дисплее гласила: «Неверный код. Осталось попыток: 4». Одну попытку потратил Райтнов, когда ввел совершенно случайный четырехзначный код откуда-то с потолка. Необходимо было знать этот код, чтобы попасть в ангар.

– Мне кажется, – задумчиво сказал Гордон, – что пытаться угадать код больше не стоит.

В потере одной попытки не было ничего ужасного, однако, Райтнов согласился. Вероятно, им повезет найти на рабочей станции Барни один или даже несколько потенциально подходящих кодов, поэтому смысла тратить оставшиеся попытки впустую не было никакого.

– А что будет, если мы ошибемся пять раз подряд? – задал резонный вопрос Барни и сам же ответил: – замок просто заблокируется, а разблокировать его и сбросить код наверняка можно в командном пункте. Кстати, можно попробовать сделать это прямо сейчас.

– Но вряд ли все так просто, – уточнил Гордон, – не будут же эти коды написаны на стикерах, прикрепленных к монитору, и доступ к этому замку наверняка дается после десятка идентификаций и авторизаций. У тебя может не оказаться достаточных прав для выполнения определенных действий, а если и окажутся – мы опять-таки можем столкнуться с необходимостью ввести еще один, другой код. В общем, дело дрянь.

– Дело стало дрянью с того самого дня, как мы здесь оказались, – бросил Барни, разворачиваясь, – а по поводу кода – есть только один способ узнать. Пойдем и пороемся в базе.

Как и предполагал Гордон, ни код, ни доступ к замку получить не удалось. Однако, Барни упрямо стоял на своем и утверждал, что «вот увидишь, в этом разделе точно все будет», и так множество разделов подряд. Обычно так делают люди, зависимые от средств массовой информации и социальных сетей – их мозг более чем уверен, что следующий клик наконец принесет им удовлетворение и наконец даст то, что они ищут. Но, несмотря на предельно низкую вероятность нахождения необходимой в данной момент информации, особого смысла отговаривать Барни от этой затеи не было, поскольку он мог найти что-нибудь еще.

Чтобы не терять времени, Райтнов решил разделиться – Барни и Ангус остаются в командном пункте и собирают как можно больше информации, а остальные выходят наружу и проводят осмотр ровера. Проходя мимо голограммы, Райтнов снова взглянул на синеватый купол, который все еще находился на своем месте, а затем погрузил в него руку, сжал кисть в кулак и резко крутанул модель базы вокруг своей оси, будто это была веселая детская карусель. Правда, несмотря на всю приложенную силу, скорость вращения «карусели» была довольно низкой, а вскоре оно и вовсе сошло на нет, и Райтнов подумал, что это не так уж и весело.

– Эй, Гордон, – Барни наконец оторвался от своей станции, – аккуратнее там. Я буду наблюдать за голограммой и свяжусь с вами, если под куполом появится что-то постороннее. Тут наверняка есть система автоматического оповещения, надо только разобраться…

Заинтересовавшись собственной мыслью, он повернулся к дисплею и продолжил поиски. Остальные взяли оружие, вышли из командного пункта и направились по переходу в медицинский пункт – туда, где совсем недавно еще лежал еле живой Барни. Который, наверное, уже и забыл про тот эпизод и спокойно изучал свою бывшую рабочую станцию.

Первое, что предстало взгляду Райтнова из маленькой, но потихоньку растущей щели между раздвигающимися дверями – это перевернутый и помятый ровер. Где-то на броне были глубокие вмятины, а в других местах она и вовсе была пробита насквозь. В общем, ровер сейчас больше походил на вскрытую консервную банку – что не удивительно, ведь броня на нем была самого легкого класса, и сам ровер предназначался только для перемещений между базами и защиты максимум от волков.

Двери открылись, и ребята вышли наружу. Эмилия удивленными большими глазами разглядывала то, на чем еще недавно можно было довольно успешно перемещаться, а теперь эта груда металла являлась недвижимостью. Будет чудо, если Гордон сможет это починить, хотя Эмилия не верила в такое развитие событий. Из раздумий ее вывел звук крутящихся шестеренок – она обернулась и увидела кулак Райтнова, нехотя слезающий с кнопки закрытия дверей.

– Зачем? – удивилась она, – тут же может быть небезопасно.

– Мы под защитой купола, – ответил Райтнов, – не переживай.

– Но что, если нет? Тогда у нас могут быть проблемы.

Гордон положил руку на висящий на плече автомат и посмотрел куда-то вдаль.

– Он прав, Эмилия, – его голос был спокоен, – в случае если купол не сработает, а двери будут открыты, тогда проблемы будут у всех. Мы уже однажды пренебрегли техникой безопасности.

Что-то внутри Эмилии понимало, что это правильно, но другая ее часть все-таки хотела довести спор до логического завершения, а именно – до своей победы и безоговорочной капитуляции противников. Она вопросительно посмотрела на Айзека, взглядом предлагая ему занять ее сторону, но тот тоже был сторонником техники безопасности. На этом аргументы ее иссякли, и ей самой пришлось хоть и нехотя, но признать правоту оппонентов.

Гордон обошел вокруг ровера, окидывая его быстрым взглядом. Единственное место, которое внешне не отличалось от первоначального своего состояния – это кабина пилотов, так как она была обшита броней классом повыше. Обшивка во всех остальных местах пострадала гораздо сильнее, но где-то в глубине души Гордон хотел верить, что этот ровер еще не откатал свое. В конце концов, броню можно частично восстановить, и в ангаре есть некоторые инструменты для этого. Конечно, восстановленная броня, в отличие от сросшейся кости, не становится прочнее, но разве это на что-то повлияет, если им не посчастливится встретить в дороге титана?

Райтнов попробовал открыть перекореженную дверь, чтобы добраться до боекомплекта, но ее намертво заклинило. По его подсчетам, в этом ровере заперты два автомата и три пистолета – видимо, придется резать дверь, чтобы достать их.

– Как думаешь, насколько все плохо? – негромко спросила Эмилия у Айзека.

– Думаю, что этот кусок металла вряд ли будет снова ездить, – ответил тот.

Гордон остановился у задней части ровера, снял с плеча автомат и бросил рефлекторный взгляд на предохранитель. Убедившись, что спусковой крючок заблокирован, он отдал оружие Райтнову, а сам зацепился за поручень и забрался наверх. Райтнов, у которого один автомат уже висел на плече, повесил второй автомат на другое плечо и теперь выглядел как Рэмбо.

– Ну что там? – нетерпеливо спросила Эмилия.

Гордон не ответил и продолжил что-то внимательно разглядывать в задней части ходовой ровера. Затем он переместился в носовую часть и после недолгой паузы ответил:

– С ходовой все несколько хуже, чем с обшивкой. Не уверен, сможем ли мы это восстановить – надо посмотреть, что есть в ангаре.

Он выпрямился, окинул товарищей взглядом сверху вниз, а затем присел на корточки и ловко спрыгнул на песок. По его взгляду можно было догадаться, что фраза «несколько хуже, чем с обшивкой» на самом деле означала «мы никогда это не починим».

Такое развитие событий было ожидаемым, но не особо радовало. Райтнов посмотрел на Гордона и, не задавая лишних вопросов, протянул ему автомат. Тот взял его в руки, вновь бросил взгляд на предохранитель и собирался уже закинуть оружие на плечо, когда обратил внимание на взгляд Райтнова. Он смотрел на Гордона, но как-то странно, будто смотря внутрь него. Или, скорее даже, на что-то позади него.

Гордон обернулся и увидел столб пыли, постепенно приближающийся со стороны развилки между военной базой и Альфой. А в следующее мгновение вздрогнул от неожиданной вибрации в кармане – его планшет принимал вызов от Барни. Гордон хотел было дать остальным команду занять позиции, но вдруг обнаружил, что все и так уже спрятались за ровер и держат оружие наготове.

– Да, Барни, что случилось? – ответил он на звонок, – что это к нам приближается?

– Ты не поверишь, Гордон, но это… ровер, – Барни был абсолютно серьезен.

– Ровер?

Неужели были другие выжившие? В это было трудно поверить. А что, если это вовсе не колонисты, а что-то похуже? Например, кто-нибудь из руководителей эксперимента, который, подобно Деду Морозу, торопится к ним и несет мешок новых проблем? Однако, Гордон сразу же отбросил эту мысль из-за отсутствия хоть какой-либо логики, а слова Барни это лишь подтвердили:

– Модель точно такая же, которая сейчас лежит перед вами. Это ровер с Альфы.

– С Альфы? – переспросил Райтнов, который слышал разговор. Он сдвинул брови, и между ними образовалась глубокая вертикальная морщина. Был у него один знакомый с Альфы, с которым неплохо было бы разъяснить пару моментов, желательно в форме крепкого мужского разговора.

Подъезжающий ровер начал сбрасывать скорость за несколько десятков метров до них и вскоре остановился напротив. Гордон и Райтнов держали прицелы автоматов на двери, но она по понятным причинам не торопилась открываться. Мало кто испытывает необъяснимое и непреодолимое желание открыть бронированную, – хоть и самым легким классом, но все же бронированную, – дверь, выйти под прицелы и смотреть одним глазом в дуло одного автомата, а другим – в дуло другого.  Люди, приехавшие на этом ровере, скорее всего не рассчитывали увидеть здесь других выживших, особенно вооруженных, и, должно быть, активно что-то обсуждали.

Эмилия перекинулась взглядом с Айзеком, а затем неожиданно для него вышла из укрытия и направилась к роверу. Она встала в нескольких метрах напротив двери, показывая свою открытость к диалогу. Айзек, не успевший ее остановить, мысленно выругался, но тоже поднялся и последовал за ней, держа пистолет в руке. Ему не нравилась эта идея, так как было совершенно непонятно, кто эти люди и что им нужно. Сейчас доверять нельзя было никому, кроме своих ребят… и Ангуса.

Однако, дверь открылась и из темноты начало появляться лицо, которое по мере выхода наружу становилось все более отчетливым и напуганным. При виде вооруженных людей лицо замешкалось и хотело было нырнуть обратно в темноту, но что-то ему помешало. Вздохнув, оно сделало неуверенный шаг вперед, опустившись одной ногой на ступеньку. Райтнов узнал это лицо – оно принадлежало Лилипуту, закадычному другу, или, если быть точнее – закадычной шестерке Джо.

Лилипут медленно поставил вторую ногу на ступеньку, но оступился и с громким и высоким криком упал лицом в песок. На самом деле, было заметно, что кто-то помог ему оступиться, сильно толкнув в спину. Лилипут поднялся, протер глаза, выплюнул изо рта песок, а затем поднял руки вверх и быстро пробормотал, сильно заикаясь:

– Мы не-не в-во-оружены. М-мы тоже колонисты, в-в-выжившие.

Он не сводил глаз с пистолета, который Айзек держал в правой руке, несмотря на то, что ствол был опущен вниз. Мягкий женский голос вывел его из ступора.

– Не нужно нас бояться, мы тоже колонисты. С какой вы базы?

Лилипут, немного осмелев, оторвал наконец взгляд от пистолета и поднял глаза, чтобы увидеть лицо его обладателя. Лицо Айзека не выражало абсолютно ничего, но Лилипут на всякий случай расценил это как «мне без разницы, кто ты и откуда, но если будешь доставлять неприятности, то пожалеешь».

– Как тебя зовут? – вновь прозвучал женский голос.

Лилипут повернул голову в сторону Эмилии, но глаза его по-прежнему остались на лице Айзека, и лишь спустя пару секунд он наконец взглянул на нее. Увидев перед собой красивую черноволосую девушку, он расплылся в улыбке, слегка смутился и ответил:

– Лил… меня зовут Скотт, но друзья всегда звали меня Лилипутом из-за низкого роста.

Он даже перестал заикаться. Окончательно осмелев, он еще раз повернул голову, чтобы увидеть остальных, и даже автомат в руках Гордона и его внушительная борода не заставляли Лилипута так сильно волноваться – лишь улыбка стала чуть более сдержанная. Райтнов был последним, на кого он бросил взгляд, однако далеко не последним по значимости, потому что вдруг улыбка во мгновение ока исчезла с губ Лилипута, а лицо приняло нездоровый белый оттенок.

– А… А-алекс? – заикание снова вернулось.

Неожиданно, он снова упал, потому что из ровера вышел еще один человек, еще раз толкнув того в спину, чтобы не мешался в проходе. Человек этот вальяжно развел широкие плечи, хрустнул шеей и посмотрел куда-то за горизонт.

– Наконец-то свежий воздух, – прохрипел он, – заколебался трястись в этой проклятой колымаге.

В правой руке он держал автомат – стандартный автомат, которым комплектовался каждый ровер. В руках Райтнова и Гордона были такие же. Левой рукой он схватил Лилипута за воротник и с легкостью поднял его на ноги. Рукава были закатаны и обнажали волосатые руки, а лицо было похоже на обезьянье чуть более, чем полностью. Райтнов узнал этого человека. Это был механик по имени Джо с Альфы. Тот самый Джо, который подкинул ему в свое время проблем и подставил его с ровером.

– Стой на месте, Алекс, – рявкнул Джо, когда Райтнов дернулся с места, – я тоже рад тебя видеть.

Он держал автомат в одной руке, подобно герою старого доброго боевика из конца прошлого века, и направлял ствол в Райтнова. Левой рукой он подвинул Лилипута к себе и обхватил его шею массивным предплечьем. Гордону показался смешным этот спектакль, особенно после того, как его опытный взгляд выцепил тот факт, что автомат находится на предохранителе.

– Вижу, ты тоже выжил, так что, думаю, все вопросы между нами решились автоматически, – Джо по-идиотски заржал над собственной шуткой, а затем заметил приближающегося Гордона. – А тебе, бородатый, особые объяснения нужны? Стоять на…

Договорить он не успел. Последнее, что он увидел – это вырванный из руки автомат и приближающийся к его лицу со второй космической скоростью кулак Гордона. Джо залетел обратно в кабину «проклятой колымаги», и лишь сапоги остались на свежем воздухе. Несмотря на то, что его оппонент был крупнее, Гордон обладал гораздо лучшей подготовкой и не постеснялся продемонстрировать свой военный кулак ярости. Он повернулся к Райтнову и пожал плечами, будто извиняясь за то, что сам реализовал его давнее желание.

Лилипут прижался спиной к роверу и поднял руки, демонстрируя свои мирные намерения. Его глаза были широко раскрыты и следили за кулаком Гордона, будто оценивая расстояние до него, а от улыбки не осталось и следа. Выглядел он довольно жалко – было понятно, что за время пребывания здесь он уже натерпелся различных насмешек и оплеух от Джо. А теперь у него появилась возможность эту «дружескую» связь разрушить – с помощью Гордона и компании.

– Расслабься, – бросил Гордон, потирая кулак, – если не планируешь вести себя так же, как он, тебе нечего бояться.

Лилипут сглотнул и быстро закивал, уверяя в своем хорошем поведении.

– Скотт? – позвала его Эмилия.

Он повернулся, увидел мягкую улыбку на ее лице, несколько раз глубоко вздохнул, и это помогло ему успокоиться. Он снова слегка улыбнулся в ответ, при этом немного смутившись, а затем его взгляд скользнул на стоящего рядом Райтнова. Лилипут ожидал увидеть ненависть в его глазах, но с удивлением для себя отметил, что видит сочувствие и сопереживание.

– Алекс, п-прости меня, – его голос сорвался, но он справился с собой, – я знаю, некрасиво вышло. Я хотел остаться и п-помочь тебе, ведь это ты нас с-с-спас и помог добраться до бункера, но Д-Джо просто силой запихнул меня в ровер, и мы уехали. Знали бы вы, как меня достал этот г-го-говнюк.

– Понимаю, – кивнул Райтнов.

Еще на Альфе он замечал странный формат дружбы Джо и Лилипута, и несколько раз пытался заступиться за последнего. Но тогда Лилипут всем своим видом давал понять, что не нуждается в защите, и что его все абсолютно устраивает. Хотя иногда Алексу казалось, будто Скотт убеждает себя в том, что все хорошо, и какая-то его часть отчаянно этому сопротивлялась. В целом, он был славный малый, но находился под влиянием не самого хорошего человека.

Райтнов обернулся на шум позади – начала открываться дверь медицинского корпуса. Сначала в маленькую щелку просунулась любопытная голова Барни, а когда двери открылись пошире, он вышел наружу, нажал на кнопку закрытия и сразу же увидел пятки, торчащие из открытой двери только что приехавшего ровера.

– Как обычно, все самое интересное без меня, – сказал он и укоризненно посмотрел на Гордона. – Что тут произошло?

Его взгляд встретился со взглядом Лилипута, и последний снова лишился дара речи. Если Гордон одним крепким ударом только что вырубил Джо, то чего можно ожидать от этого второго военного, который был гораздо крупнее? И, что самое важное, его кулаки тоже были крупнее. Скотт смотрел на Барни, который был в два раза выше и в два раза шире, чем он сам, и не смел пошевелиться. Он выглядел как хоббит, смотрящий снизу на рыцаря.

– Кто такой? – нарочно строго спросил Барни, не отводя глаз.

Лилипут в одно мгновение пришел в себя и сообразил, что нужно делать. Он выпрямился в струнку, набрал полные легкие воздуха, расположил руки по швам и высоко задрал подбородок, чтобы видеть глаза Барни.

– Скотт Литтл, база Альфа, сэр! Можно просто Лилипут. А ноги принадлежат придурку по имени Джо!

Со стороны это выглядело забавно, и Гордон с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться в голос. Даже Эмилия, которая больше всех сочувствовала Лилипуту, не смогла сдержать улыбку и отвернулась, встретившись глазами с тоже улыбающимся Айзеком. Барни и сам не ожидал такого ответа, и не придумал ничего более подходящего, чем сказать: «Вольно!»

Лилипут наконец позволил себе выдохнуть и продолжил дышать нормально. Барни снова перевел взгляд на торчащие из ровера ноги, и Скотт, проследив его направление, ответил на опережение:

– Мы приехали вдвоем. Сначала нас было пятеро, но выжили только мы вдвоем. Это все и-и-из-за него.

Он опустил голову и слегка всхлипнул. Остальные переглянулись между собой, и улыбаться больше никому не хотелось.

– Ребята, – поднял голову Лилипут, – а у вас есть, что покушать? За последние два дня я не сожрал ни крошки.

– Разумеется, – ответила Эмилия, а затем вопросительно обвела взглядом товарищей. Само собой, нет ничего противозаконного в том, чтобы накормить нежданного и непонятно откуда прибывшего гостя, даже несмотря на то, что его друг – полный кретин.

Гордон встретился взглядом с Барни, и последний сразу понял его мысль и озвучил ее:

– Мы с Гордоном отгоним ровер в ангар и затем приведем этого товарища, – он показал на ноги Джо, – встретимся в столовой.

– Пойдем, – кивнула Эмилия Лилипуту и показала рукой на дверь медицинского корпуса.

Лилипут, не заставляя себя ждать, быстрой походкой направился в указанном направлении. Несмотря на то, что ноги его были короче, чем ноги Эмилии, ей все равно пришлось поторопиться – видимо, он не соврал по поводу того, что не прочь перекусить. Несмотря на то, что Скотт казался славным малым, оставлять его наедине с Эмилией не стоило, поэтому Райтнов и Айзек пошли вместе с ней. Когда дверь корпуса закрылась за ними, Барни спросил:

– Это тот самый Джо, который увел у Алекса ровер?

– Ага. А это – тот самый ровер.

Барни задумчиво посмотрел на сапоги Джо.

– Вот говнюк.

– Лилипут тоже считает, что это слово лучше всего подходит.

Они встретились взглядами и наконец в голос расхохотались, вспоминая недавний доклад Лилипута, практически по уставу. Барни развернулся на месте и бросил взгляд на другой ровер – тот, который был слегка перевернут титаном.

– А с этим что будем делать? Я видел на проекции, что ты его уже осмотрел. Дело совсем плохо?

– А ты залезь и посмотри сам.

Барни пожал плечами, подошел к задней части ровера и с помощью поручня забрался наверх. Быстро прошелся по днищу и слез обратно.

– Дело совсем плохо. Забудем про эту груду металлолома.

– Вот-вот. Неспособны эти роверы защитить от титана.

– Ну а ты чего ожидал? Они же чисто для передвижения вокруг базы. Легкая броня и все такое.

Зато осмотр второго ровера дал результаты. Во-первых, в нем был полный боекомплект, то есть четыре автомата и четыре пистолета, и теперь оружия хватало всем. Во-вторых, теперь у них есть ровно восемь полноценных посадочных мест.

Барни поднял бессознательное тело Джо и положил его на одну из коек ровера, а затем уселся рядом с Гордоном на место второго пилота. Модель ровера была такая же, как и модель перевернутого, но в кабине пилотов было как-то… уютнее. Несмотря на то, что Джо был редкостным придурком, стоит признать, что механиком он был отменным и исправно следил за техническим состоянием и внешним видом транспортных средств.

Вскоре ровер уже стоял в ангаре и составил компанию второму роверу, который с радостью сразу же перестал быть одиноким. Во всяком случае, Гордон предположил, что, будь он ровером, он был бы рад тому, что в его комнату подселился второй. Он улыбнулся от этой бредовой мысли.

– Крепко же ты его приложил, – сказал Барни, вытаскивая тушу Джо и закидывая его на плечи.

– Сила удара прямо пропорциональна тому, насколько сильно тебя достал человек, – глубокомысленно изрек Гордон, – а также есть такая величина, как «скорость доставания».

– То есть, если принять силу доставания за F1, скорость доставания за V1, а силу удара за F2, то получим, что F2 равно F1 помноженному на V1?

– Да. F2 = F1 * V1. И так как правая часть уравнения имела максимальные коэффициенты, сила удара была довольно высока.

– Первый закон Гордона, – усмехнулся Барни и направился к переходу в столовую.

Лилипут сидел за обеденным столом и отчаянно требовал добавки, так как скромной порцией салата он совершенно не наелся. Эмилия, в свою очередь, убеждала его, что после двух дней голодания нельзя просто так взять и набить живот под завязку, иначе будет только хуже. Лилипут в ответ уверял, что лучше скушает что-нибудь еще «под свою ответственность» – в общем, сцена эта выглядела как сбор ребенка в школу, и Райтнов с Айзеком с нескрываемым интересом наблюдали за дальнейшим развитием событий. Даже Ангус, подошедший несколькими минутами ранее, нашел это забавным и улыбнулся.

Однако, когда дверь открылась, и в столовую вошел Барни с Джо на плечах, желание спорить дальше у Лилипута отпало. Ему не хотелось, чтобы его так же таскали на плечах – ему хотелось ходить самому. Барни усадил тело на стул и одной рукой придержал за плечо, а Райтнов сходил за стаканом холодной воды, которая вскоре оказалась у Джо на лице, сопровождаемая звонкими пощечинами.

– Просыпайся, неженка, – подбадривал его Барни, продолжая хлопать по щекам.

Джо издал легкий стон, выразил гримасу страдания на лице и рефлекторно отвернулся, чтобы избежать новых пощечин. Когда он наконец открыл глаза и начал осматриваться, его взгляд выражал только две мысли: «кто вы такие» и «я вас всех ненавижу». Впрочем, это нормальная реакция для человека, которого только что вывели из бессознательного состояния методом холодной воды и звонких пощечин.

Его взгляд встретился со взглядом Скотта. Воспоминания вернулись, и гримаса страдания на лице сменилась гримасой гнева.

– Ну ты и урод, Лилипут. Кто защищал твою задницу все это время? А? И с кем ты теперь? Лучше не попадайся больше мне на пути, сопляк.

– Нет, Джо. Урод – это ты. И защищал ты только свою задницу, а моей лишь прикрывался. И я больше не Лилипут, понял, ты, мешок с дерьмом?

Его голос был спокоен, и он ни разу не запнулся, вызвав у всех окружающих удивление и даже восхищение. В том числе и у Джо. Лилипут больше не хотел быть Лилипутом, шестеркой Джо. Он почувствовал поддержку и становился Скоттом Литтлом, скромным механиком и славным малым.

Да, Джо явно не ожидал такого развития событий. И терпеть подобных высказываний в свой адрес не собирался, особенно от Лилипута. Джо еще сильнее нахмурил брови, а глаза выражали слепую ярость. Он начал подниматься со стула и вскоре навис над столом в полный рост. Его ноги выпрямились, но он продолжал подниматься вверх, куда-то под потолок, и гнев в его глазах сменился удивлением.

Барни держал его за воротник комбинезона как котенка, нашкодившего в углу.

– У меня есть предложение, как тебе провести ближайшую ночь, – сказал Барни и посмотрел на Ангуса. – Что думаешь, док?

– Мы разобрались, как пользоваться карцером, – гордо ответил тот. – Можно, например, настроить автоматическое включение света и звука каждые пять минут, так что незабываемая ночь гарантирована.

Джо усмехнулся, даже несмотря на то, что находился в подвешенном состоянии. Однако, проверять достоверность существования карцера ему не хотелось, поэтому здравый смысл восторжествовал, и Джо немного успокоился.

– Ладно, – нехотя сказал он, – я передумал. Отпусти меня, и никто не пострадает.

– Само собой, никто не пострадает, – ответил Барни, – потому что я-то не передумал. Сегодня ночуешь в карцере, щенок.

И он направился к переходу, неся Джо на вытянутой перед собой руке, и Гордон на всякий случай решил его сопроводить. Джо совершенно не ожидал такого отношения к себе и находился в шоковом состоянии, поэтому даже не сопротивлялся и покорно висел, смирившись со своей участью. Скотту доставляло неописуемое удовольствие наблюдать, как кто-то с такой легкостью ставит этого неотесанного грубияна на место. Ставит на место говнюка, который все три месяца доставал Скотта и не давал ему даже пукнуть без письменного разрешения.

– Скотт, – позвал его Райтнов, когда Барни скрылся за дверью.

– Я за него.

– Расскажешь нам, что с вами произошло за последние два дня, когда они вернутся?

– Конечно, – Скотт расплылся в улыбке. Он уже и забыл то ощущение, когда тебя хотят выслушать и задают вопросы, а не отдают команды. Он с благодарностью смотрел Райтнову в глаза, а затем перевел взгляд на Эмилию. Он все еще надеялся, что она передумает и позволит ему съесть что-нибудь еще.

Вдоволь напившись и немного придя в себя, он осмотрелся вокруг. В столовой царил приятный полумрак, и свет исходил только со стороны барной стойки. Полумрак и алкоголь – неплохое сочетание, чтобы заснуть там, где пьешь. Ангус усмехнулся от этой мысли и бросил взгляд в иллюминатор – на улице было темно. Значит, сейчас далеко заполночь, но и рассвет нескоро. Навскидку, час ночи или даже половина второго. Планшета при себе не было, так что точное время узнать не получится. В принципе, оно и не нужно.

Хрустнув затекшей шеей, Ангус подошел к иллюминатору и начал всматриваться в темноту в поисках доставившего им неприятности титана. Однако, того рядом уже не было. Более того, Ангус совершенно ничего не увидел, будто в окрестностях базы не было ни одного живого существа, и этот факт показался ему странным. Он подошел к другому иллюминатору и посмотрел в него тоже, как будто в нем могла открываться совершенно другая картина. Само собой, на этот раз он тоже ничего не увидел.

Доктор поднес руку к затылку и начал стимулировать свой ум недоуменным почесыванием. Затем он медленно повернул голову к барной стойке и наткнулся взглядом на мирно лежащие на ней очки. Проклиная себя и чертов алкоголь, который делает его тупее, Ангус схватил очки и надел их – так должно быть гораздо лучше, ведь с их помощью его взгляд будет способен выцеплять силуэты теплокровных животных из темноты.

Ангус вернулся к иллюминатору, снова посмотрел в него и резко отпрянул от неожиданности. Прямо перед ним, как раз в тот момент, когда он выглянул, проскочил волк и направился в сторону, где должен был находиться поврежденный титаном ровер. Ангус перевел дух и снова выглянул – титана действительно уже не было рядом, зато была целая стая волков. Видимо, их привлекал запах крови, следы которой остались на одной из коек ровера. Доктор бросил быстрый взгляд в другие стороны. Неподалеку, за деревьями, спокойно проходило небольшое семейство лосей, которые даже не подозревали о находящихся рядом хищниках. Подальше, в чаще леса, бродил в поисках добычи и ломал ветки титан. Также доктор заметил в лесу стаю незнакомых и не особо крупных существ – как минимум, он не смог опознать их по силуэтам. Впрочем, его не смутил этот факт – наверняка Деметрион, как и Земля, очень богат на различные виды животных.

Единственный факт, который смущал доктора – наличие стаи волков прямо под боком. На улицу выходить было совершенно небезопасно, поэтому просто жизненно необходимо проникнуть в командный пункт и включить защитный купол.

Но не сейчас. Сейчас нужно вернуться к себе в комнату и постараться выспаться, потому что все договорились встретиться в столовой в восемь утра. Ангус поднялся на жилой этаж, зашел в свою комнату и сразу же нашел планшет – на часах было 1:48. Чуть больше, чем через шесть часов нужно уже быть внизу, а это значит, что, с учетом водных процедур, поспать получится от силы пять с половиной часов.

Ангус положил очки на прикроватную тумбу, снял комбинезон и зашел в ванную комнату, по пути захватив полотенце. Затем он открыл кран, умылся холодной водой и облокотился на раковину, смотря на свое отражение в зеркале. Его не покидала мысль о волках. Не нравилось, что они крутятся вокруг базы. А что, если они прекрасно понимают, что легкая добыча находится прямо здесь, за стеной? Крепко ли затворены двери медицинского корпуса, где лежит и восстанавливается Барни?

Проклиная себя за свою паранойю, доктор вышел из ванной, снова надел комбинезон, и, спустившись на первый этаж, направился через переход в медицинский корпус. Примерно посередине между корпусами переход имел ответвление, закрытое дверью, и Ангус на секунду остановился напротив, пытаясь вспомнить, куда мог вести этот проход. Однако, вспомнить так и не удалось, и он решил не терять времени. Оказавшись внутри медицинского корпуса, он проследовал в отсек, где лежал Барни, чтобы проверить его состояние.

К телу Барни было подключено множество датчиков – Ангус не разбирался в их назначении, но сделал вывод, что с больным все хорошо, потому что все графики на аппаратуре были зеленые. Пульс, дыхание и температура также были в норме. Ангус не смог совладать с любопытством и нагнулся, чтобы рассмотреть рану на шее Барни, однако, от укусов уже не осталось и следа – безусловно, Айзек знал свое дело и хорошо постарался. С другой стороны, постарался и организм Барни, который погрузился в кратковременную восстановительную кому.

Доктор наконец оторвал взгляд от Барни, вышел из отсека и подошел к внешним дверям корпуса. Надев захваченные с собой очки, он посмотрел в иллюминатор. Ровер, или то, что от него осталось, разглядеть так и не получилось, потому что очки не подсвечивали его очертаний. Но волков возле дверей было немало – доктор насчитал пять штук, и неизвестно, сколько еще находится вне поля зрения. Ангус отошел от иллюминатора и осмотрел двери – и с какой стати ему в голову пришла мысль, что они могли быть закрыты ненадежно? Чертова паранойя.

Напоследок вернувшись к Барни и еще раз бросив взгляд на графики, доктор покинул отсек и направился к переходу в столовый корпус, где на втором этаже располагалась его комната. На этот раз он снова остановился напротив ответвления, все еще пытаясь вспомнить, куда ведет этот проход. Ангус посмотрел на указатели на стене – стрелка с надписью “Медицинский корпус” указывала в одну сторону, а другая, с надписью “Столовая / Жилой корпус” – в другую. А что прямо?

Ангус зажмурился и начал массировать глаза пальцами правой руки, будто это могло как-то помочь. А затем он неожиданно хлопнул себя ладонью по лбу, и, в очередной раз проклиная отупляющий его алкоголь, достал из кармана планшет и вывел перед собой голограмму с картой базы, которую он скачал в первый же день пребывания здесь. Немного повертев головой и сориентировавшись на карте, он нашел на ней синюю точку, указывающую его текущее местоположение. Но и на карте назначение корпуса, куда ведет этот проход, указано не было. Странно.

Сердце доктора заколотилось чаще, и он почувствовал еле ощутимый холодок, проходящий по спине. Конечно же, этот проход ведет в командный пункт. Ангус, как один из поверенных корпорации, тщательно ознакомился со всеми данными касательно этой базы, но до этого здесь никогда не был – поэтому сориентировался не сразу. Он сделал неуверенный шаг к двери, затем второй – и она с мягким шипением открылась, показывая длинный и темный коридор. Открытие дверей послужило сигналом, и автоматика самостоятельно включила свет в переходе, однако некоторые из ламп вышли из строя, создавая гнетущий полумрак. В конце коридора не горели сразу несколько ламп подряд, но все-таки можно было заметить дверь со стеклянными вставками, за которой находился командный пункт. Ощущая нарастающее волнение, Ангус глубоко вздохнул и медленно направился вперед. Он сделал несколько шагов и вздрогнул от неожиданного, но мягкого звука – двери за ним закрылись. Автоматика понимала, что в проходе находится человек, поэтому свет оставался включенным.

В голове Ангуса пролетали десятки мыслей, и все на одну тему – почему корпорация предала его? Почему спутники перестали слать ему защитный луч? Что, если вся информация, которой он сам обладал, также является ложной? И, главное на данной момент – что на самом деле находится за той дверью, к которой он приближался?

До двери оставалось несколько метров, и Ангус двигался в полумраке, когда лампа над его головой неожиданно зажглась, освещая все вокруг, а спустя мгновение погасла. Сердце Ангуса заколотилось с бешеной скоростью – ему показалось, что в это мгновение что-то промелькнуло за дверью. Он остановился и, отводя взгляд от двери, прижался спиной к стене, часто дыша. Он хотел развернуться и побежать обратно, но что-то держало его на месте. Он не хотел верить, что корпорация действительно предала его, и ему здесь грозит хотя бы малейшая опасность. Может, на самом деле все идет по плану, и с ним скоро свяжутся?

Немного успокоившись и отдышавшись, он снова бросил взгляд на дверь. Сквозь стеклянные вставки в ней был виден лишь мрак, и пока что оставалось непонятным, что на самом деле за ней находится – командный пункт или какой-нибудь склад. Или что-то еще. Указательным пальцем правой руки поправив очки и с трудом справляясь с собственной паникой, доктор подошел к двери вплотную и начал всматриваться. Его очки не засекали ничего, и это значило, что внутри никого нет. Правда, есть один момент – очки могли засечь только теплокровное животное, и воображение доктора уверяло его, что наверняка внутри все-таки находится либо какой-то хладнокровный охранник, либо вовсе андроид. Он же видел что-то в тот момент, когда лампа резко зажглась.

Ангус сделал шаг назад и внимательно осмотрел дверь. Справа был сканер отпечатка ладони, но он был неактивен. Доктор слегка постучал по нему, но это не помогло. Ангус в задумчивости поднес руку к подбородку и посмотрел вверх – там как раз находился выдвижной сканер, который почему-то никак не просыпался и не собирался сканировать стоящего перед ним человека.

– Эй! – доктор неуверенно изобразил подобие крика, при этом размахивая руками.

К его удивлению, это сработало, и сканер сразу же выдвинулся из потолка и нашел стоящего напротив человека. Процесс сканирования занял не более секунды, а затем сканер моргнул красным и задвинулся обратно – в доступе отказано. Почему-то это вызвало у Ангуса небывалое облегчение, и он развернулся, чтобы пойти обратно. Когда он отошел на пару шагов, злополучная лампа над головой снова зажглась, и доктору, несмотря на то, что дверь находилась за его спиной, снова показалось, что там что-то есть. На этот раз Ангус не выдержал, и, не оборачиваясь, побежал.

Вернувшись в свою комнату, он сразу же закрыл дверь на замок, снял комбинезон и направился в душ. Но, вместо того, чтобы принять водные процедуры, он долго стоял напротив зеркала, облокотившись на раковину. “Что, если все идет по плану, и они еще свяжутся со мной?” – лишь эта мысль крутилась в его голове. Он медленно оторвал руки от раковины, со всей силы сжал их в кулаки и стиснул челюсти.

– Нет, черт возьми, нет! – вдруг крикнул он вслух и ударил в стену впереди себя, чуть не разбив при этом зеркало.

Нельзя быть настолько глупым. Ангус запустил руки в волосы и посмотрел в потолок. Корпорация его предала, и на этом точка. Теперь ему, как и всем остальным, грозит опасность, и теперь эти люди – его друзья. Только объединившись, можно получить хоть какие-либо шансы на выживание, и информация, которой обладал доктор, может оказаться весьма и весьма полезной. Конечно, она также может оказаться ложной, но это уже не важно. Важно лишь то, что теперь Ангус выбрал сторону, на которой желает сражаться.

С этой мыслью он направился спать, так и не приняв душ.

Как и договаривались, в восемь часов утра все собрались в столовой – не было только Айзека. Райтнов сегодня дольше обычного выбирал завтрак, но в итоге склонился к омлету с беконом и томатами и наконец занял свое место за столом.

– А где Айзек? – спросила Эмилия, – не помню, чтобы он раньше опаздывал.

– Он предупредил меня, что слегка задержится, – сказал Гордон, параллельно жуя свою куриную котлету с овощами, – он решил сначала зайти к Барни.

– Понятно, – ответила Эмилия и опустила взгляд. Ей стало немного стыдно за то, что ей самой в голову не пришла эта же идея.

Гордон дожевал, запил водой и продолжил:

– Я хотел пойти с ним, но он сказал, что в этом нет необходимости, и отправил меня на завтрак.

Эмилия снова подняла глаза и посмотрела на доктора, но не решилась задать вопрос. Ангус прочитал это в ее взгляде и сказал:

– С ним все должно быть в порядке. Реакция его организма на полученные повреждения более чем адекватна – он самостоятельно впал в искусственную кому и может пробыть в таком состоянии несколько дней. Это наиболее эффективный способ восстановления после серьезных травм.

Доктор увидел легкую улыбку на лице Эмилии и тоже улыбнулся в ответ. Он хотел было рассказать про свой ночной визит к Барни, про зеленые графики и стабильный пульс, но что-то его остановило. Он понимал, что его ночная прогулка по корпусам может показаться подозрительной и вызвать вопросы, особенно со стороны Райтнова. Ангус бросил на него взгляд – тот размеренно жевал свой омлет и периодически окидывал всех взглядом. Доев содержимое тарелки, он встал и направился к кофе-машине.

– Капучино! – крикнул он издалека.

Реакции не последовало – для экономии энергии машина постоянно была выключена, и включалась только когда кто-то стоял рядом. Райтнов подошел к автомату вплотную, повторил свой заказ и начал постукивать носком ботинка по полу с одинаковым интервалом.

– Капучино, – повторил приятный женский голос, и зашумели ножи.

Спустя десять ударов ботинка Райтнов получил свой напиток и вернулся за стол. Отхлебнув небольшой глоток, он поделился своим наблюдением:

– Сегодня за десять секунд приготовился мой кофе. Наверное, впервые за все время – обычно готовился лишь за двенадцать.

Гордон, наблюдавший за ним все это время, скептически прищурил глаза и ответил:

– Мне кажется, ты неровно считал. У тебя между ударами была слишком большая пауза.

– Значит, эта чертова машина так и не справляется со своими обязанностями, – нарочно серьезно ответил Райтнов и сделал еще один глоток.

Гордон, всегда любивший точность, хотел было позанудствовать и сказать, что со своей прямой задачей машина все же справляется, только делает это чуть дольше, чем заявлено. Но не успел: зашипела дверь перехода, и в столовой появился Айзек, а следом за ним и Барни – живой и почти здоровый.

– Так и не смог его уговорить отдохнуть еще, – сразу снял с себя всю ответственность Айзек.

– Ну, привет, ребята, – сказал “больной” и расплылся в улыбке до ушей, вызвав тем самым бурную и радостную реакцию со стороны обеденного столика.

Несмотря на кажущуюся бодрость, он был еще довольно слаб, и Айзеку приходилось его слегка придерживать. Гордон заметил это и подошел, но Барни сделал уверенный шаг вперед, жестом показывая, что ему не нужна помощь:

– Я правда в порядке, Гордон, – сказал он и хлопнул товарища по плечу.

Барни сел за стол рядом с Эмилией и приветливо ей улыбнулся.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Райтнов.

Барни набрал полные легкие воздуха, чтобы во всех подробностях рассказать о своем прекрасном самочувствии, но вовремя заметил на себе строгий взгляд Айзека.

– Если честно, то хреново, – признался он.

Гордон, сидевший рядом с ним с другой стороны, встал и направился к автомату с едой.

– Чем будешь завтракать? – на ходу бросил он, не оборачиваясь.

– Точно! – обрадовался Барни, – я же, кажется не ужинал вчера. Тогда мне двойную порцию омлета с овощами и куриное филе с картофельными дольками. И воды – очень хочется пить.

Он жадно набросился на принесенную Гордоном еду, и никто не отвлекал его разговорами.

– Так уже лучше, – сказал он, опустошив контейнеры и откидываясь на спинку стула, – я бы сказал, вообще хорошо.

Он окинул всех взглядом и продолжил:

– Ну, кого я должен благодарить за свое спасение? Последнее, что помню – это как я шел в сторону базы, а потом резко устал и прилег отдохнуть.

Барни удивился, что никто не оценил его шутку и не ответил на вопрос, но еще больше удивился, когда Райтнов наконец сказал:

– Ангуса.

Доктор немного смутился и неуверенно ответил:

– Ну… я застрелил другого волка, который хотел тебя попробовать. А первого ты убил сам.

Барни удивленно посмотрел на доктора и с подозрением сказал:

– Я думал, вы не умеете стрелять. Как минимум, вы так сказали тогда, в ангаре.

Ангус проигнорировал это и продолжил свою предыдущую мысль:

– Но на самом деле тебя косвенно спасла сама корпорация, дав твоему организму столько сил и здоровья. Любой другой из нас погиб бы.

Барни окончательно перестал понимать, что происходит, и насторожился. Он посмотрел на Райтнова, на Гордона – но их лица выражали абсолютную серьезность. Барни глянул на Эмилию, но и ее лицо никак не говорило о том, что это шутка, и ребята решили его разыграть. Все ожидали, что доктор повторит свой рассказ и напряженно молчали, но и Ангус молчал.

– Какая корпорация? – наконец спросил Барни, – вы там что, грибов заодно в лесу насобирали? Они еще остались?

Эмилия не выдержала и первая рассмеялась, и ее примеру последовали и другие, не обращая внимание на витающее в воздухе напряжение. Однако, затем доктору все же пришлось повторить свой рассказ. Барни внимательно слушал, кивал головой, и казалось, что он ничему даже не удивляется. Будто так и должно быть.

– Тебя это не удивляет? – спросил доктор, так и не дождавшись ожидаемой реакции.

– А это поможет? – спросил в ответ Барни, – я должен уже быть трупом, но я жив. Титанов быть не должно, но они есть. Проблем у нас тоже быть не должно, но они тоже есть. Давайте тогда работать с фактами.

– Это хорошая позиция, – оценил такой ответ Ангус, – с таким настроем у нас есть все шансы выбраться из этой задницы. Отныне, я буду делиться с вами всей информацией, которая мне известна.

Райтнов молча кивнул. Пожалуй, информация сейчас – самый ценный ресурс и самое мощное оружие. Впрочем, как и всегда.

– Есть тут, правда, кое-что, что по-настоящему хреново, – задумчиво произнес Барни и окинул всех взглядом, – то, что вы все – преступники.

Затем он ткнул пальцем в Гордона и Райтнова.

– А особенно ты и ты. Вы опасные ребята.

“Опасные ребята” одобрительно улыбнулись – им определенно нравился его настрой. Еще накануне он был на волоске от смерти, а минуту назад узнал то, что обычного человека выбило бы из колеи, и все же он оставался тем самым старым добрым Барни, которого все любили за чувство юмора, надежность и способность преодолевать любые сложности.

И все же, было заметно, что в его голове крутится множество мыслей по поводу сложившейся ситуации. Как и у всех остальных.

– Интересно, что там с ровером, – сказал Райтнов.

– Мы уже посмотрели, – доложил Айзек, – пока понятно только то, что он лежит на крыше. Сложно судить о характере повреждений.

– Выходить и смотреть мы точно пока что не будем, – отрезал Гордон, и Райтнов опустил глаза, все еще считая себя виновным в произошедшем.

– Ну так давайте проникнем в командный пункт и включим этот чертов купол, – предложил Барни, – и как минимум защитим себя от всяких хищников. Это будет нашим первым шагом на пути отсюда.

– Обязательно включим, – серьезно сказал Гордон, глядя на него, – но без тебя, ты уж извини.

– Поддерживаю, – согласился Айзек, – ты еле на ногах держишься.

Барни возмущенно на них посмотрел и собирался встать, чтобы показать всем всю уверенность своей походки, но Эмилия положила руку ему на плечо и мягко произнесла:

– Ты нам еще пригодишься, но сначала тебе действительно нужно набраться сил.

– Они правы, Барни, – тихо сказал доктор, – ты можешь заниматься делами по мере возможностей и долго испытывать недомогание, а можешь дать себе отдых и восстановиться за пару дней. Сейчас мы сами справимся, но потом ты будешь нам нужен.

Барни все же не был согласен в полной мере, так как ощущал прилив сил после завтрака, но все же решил прислушаться к гласу рассудка:

– Ну хорошо, уговорили. Надеюсь, мне больше не надо подключаться ко всем этим приборам?

– Да, ты можешь отдохнуть у себя в комнате, – кивнул Айзек.

Барни глубоко вздохнул, еще раз окинул всех взглядом и сказал:

– Еще раз спасибо, ребята. Живым быть гораздо лучше, чем мертвым.

Он встал и направился на второй этаж – Гордон проводил его. Все остальные вышли из столовой и встретили Гордона, когда он спускался по лестнице.

– Ну, давайте глянем на этот командный пункт, – сказал Райтнов и направился вперед по переходу.

Дойдя до ответвления, они остановились. В коридоре по-прежнему было только два указателя – к столовой и к медицинскому корпусу. Райтнов достал из кармана планшет, вывел перед собой проекцию карты и начал рассматривать ее. Ангус с ухмылкой вспомнил свое ночное тугодумие и снова проклял выпивку. Сориентировавшись на карте и найдя отмеченное синей точкой текущее местоположение, Райтнов ткнул пальцем в проекцию. Он показывал на корпус, назначение которого отмечено не было, и, судя по карте, ответвление вело как раз к нему.

– Видимо, нам сюда, – сказал он и уверенно шагнул вперед.

Дверь с мягким шипением ушла в стену, открывая уже знакомый доктору проход. Часть ламп по-прежнему не горела, создавая зловещую атмосферу. Ангус еще раз вспомнил свою ночную вылазку и ощутил нарастающее волнение и учащенное сердцебиение, несмотря на то, что сейчас он был не один.

– Атмосферненько, – сказала Эмилия.

Они направились вперед, прямо ко входу в командный пункт. К той двери со стеклянными вставками, за которой Ангус ночью видел что-то. Неожиданно одна из ламп, когда ребята проходили прямо под ней, потухла, создавая еще более мрачную атмосферу. Доктор громко и прерывисто дышал, все сильнее волнуясь.

– Все в порядке? – спросил его Райтнов, – клаустрофобия?

– Нет-нет, все хорошо, – быстро ответил он, стараясь казаться максимально спокойным и даже улыбнулся.

Когда они подошли к двери вплотную, из потолка над ней выдвинулся сканер, быстро обнаружил всех стоявших перед ним людей и принялся за работу. Закончив сканирование, он отрицательно моргнул красным и вернулся в свой разъем.

– Не признал, – озвучил очевидное Айзек.

Гордон начал в раздумьях поглаживать бороду, а Райтнов скрестил руки на груди. Ангус принялся почесывать затылок, тем самым показывая, что тоже поглощен мыслительным процессом.

– Как же нам туда попасть? – спросила Эмилия, поза которой никак не выдавала того факта, что она тоже находится в раздумьях.

Райтнов окинул взглядом дверь. Нет, выломать ее никак не получится – она изготовлена из современных высокопрочных материалов. Он высказал это предположение вслух, но вдруг сам же навел себя на другую мысль:

– Подождите, – сказал он и дотронулся до двери, – а что значит “современный”? Я никогда особо не интересовался всякими сплавами и материалами, но почему-то этот материал мне знаком. Хоть убей, не помню его названия, но это что-то легкое и сверхпрочное.

– И очень термостойкое, – добавил доктор.

Райтнов внимательно на него посмотрел.

– Как я уже упомянул, я не буду скрывать от вас никакую информацию, – продолжал Ангус, – к сожалению, и я не помню названия этого материала, так как я тоже не слежу за сферой производства. Однако, ты прав – это новейший материал, который изначально был изобретен чуть более десяти лет назад, и с тех пор постоянно совершенствовался. Даже звездолет, на котором мы сюда прибыли, частично состоит из него.

– Почему я это вспомнил, если корпорация покопалась в моей голове?

– Ну, человеческий мозг до сих пор слабо изучен, – улыбнулся доктор, – можно вживить определенные воспоминания и даже навыки, но все это будет базироваться на том, что мозгу уже известно. И ваши собственные воспоминания вовсе не стерты, просто мозгу теперь немного сложнее до них добраться. Однако, если он разгадает принцип, по которому ваши знания замещены – а он вполне способен это сделать – вы вспомните все.

Теперь уже и Эмилия скрестила руки на груди, все-таки выдав свой мыслительный процесс.

– Впечатляет, – задумчиво сказал Райтнов, – так сколько лет этой базе?

– Она была построена четыре года назад.

Райтнов отвернулся и еще раз прикоснулся к двери. За ней, внутри командного пункта, не горел свет, поэтому рассмотреть что-то не представлялось возможным. Недолго думая, он снова достал планшет и включил фонарик, однако современные материалы показали еще одну свою особенность – стекло слабо пропускало свет снаружи.

– Давайте мыслить логически, – предложил Айзек, – что необходимо этому современному сканеру, чтобы успокоиться и открыть нам дверь?

– Это военная база, – сказал Райтнов, – думаю, что-то военное и нужно.

– Но что? – не понимала Эмилия, – униформа, автомат? Что поможет нам попасть внутрь?

Она вопросительно посмотрела на доктора, но тот лишь пожал плечами – он и сам не знал, как открыть эту дверь. Эта часть не попала в инструктаж, и Ангус в очередной раз убедился, что и от него была скрыта масса информации.

– А тебе, Ангус, говорили про эту базу, верно? – спросил Райтнов, не оборачиваясь.

Доктор, не понимая, к чему он клонит, немного помедлил с ответом.

– Ну да, а также дали ознакомиться с картой и некоторой дополнительной информацией. Например, что ее построили не пятьдесят лет назад, а всего четыре, и что она может генерировать защитный купол. Но ничего, что могло бы нам помочь в данной ситуации.

Райтнов, все еще не оборачиваясь, медленно убрал планшет обратно в карман.

– Не зря же на ней так акцентировали внимание. Это же эксперимент, и вряд ли нас лишили бы возможности пробраться за эту дверь. Где-то должен быть ключ.

– Есть идеи, где искать? – спросил доктор.

Райтнов наконец повернулся лицом к товарищам, и, глядя доктору в глаза, спокойно произнес:

– Барни. Он – ключ к этой двери.

Ангус открыл рот и хлопнул себя по лбу – как же он сам до этого не догадался?

– Это моя вина, Гордон. Нельзя было так глупо выходить.

Гордон поднял на него взгляд и отмахнулся:

– Когда ты уже перестанешь нести этот бред? Перестань винить себя, ты ни в чем не виноват. Мы находимся на чужой и враждебной планете, и мы не можем совсем не делать ошибок. Это не наш дом.

Райтнов отхлебнул маленький глоток.

– Да, знаю, – сказал он, – но мне следовало подумать о большей безопасности.

– В таком случае, и мне следовало об этом подумать. И Барни тоже, и… – Гордон запнулся и посмотрел в сторону доктора, – и ему.

Райтнов повернул голову в сторону иллюминатора, напротив которого стоял Ангус. Тот скрестил руки на груди и продолжал задумчиво смотреть наружу, хотя уже совсем стемнело.

– Наверно, и в темноте хорошо видит, – сказал Гордон, имея в виду очки доктора.

Ангус будто услышал его, поправил очки и начал внимательно куда-то всматриваться, поднося лицо ближе к иллюминатору. Где-то неподалеку находился титан – наверняка он привел ровер в полностью непригодное для ремонта состояние. Однако, никаких голограмм и радаров в столовом корпусе не было – как минимум, ребята не нашли отвечающий за это переключатель. Райтнов хмыкнул, покачал головой и вернулся к своему стакану, уже снова практически пустому.

– Знаешь, – задумчиво произнес он, – а ведь Айзек прав – не могла прокушенная сонная артерия просто так взять и перестать кровоточить.

Гордон молча на него посмотрел.

– Барни уже не должно быть в живых, – продолжал Райтнов, – укус слишком глубокий.

У Гордона в голове неоднократно проносилась та же мысль, и он тоже не понимал, как человек может жить с такой раной на шее. А на момент нахождения Барни не просто был жив, но и, если верить словам Айзека, потерял не так уж и много крови. Как будто его организм заметил и сам устранил пробоину – как бы глупо это ни звучало.

– Айзек поставит его на ноги, – сказал Гордон и снова опрокинул в глотку содержимое стакана.

Райтнов хотел последовать его примеру, но повернулся налево, почувствовав рядом с собой движение. Ангус сел рядом и положил очки перед собой. Несколько секунд он смотрел на них, и только затем поднял взгляд и встретился глазами с Райтновом. Последний молча взял со стойки еще один стакан, поставил его перед доктором и наполнил доверха, а затем наполнил стаканы себе и Гордону.

– Тебе было известно? – неожиданно спросил он.

Доктор мгновение помедлил, но ответил быстро:

– Да.

– Что именно?

– Почти все.

Райтнов глубоко вздохнул, посмотрел ему в глаза и вдруг засмеялся.

– А ведь я с самого первого дня после нападения начал тебя подозревать, – сказал он.

– Знаю, – ответил Ангус, слегка улыбнувшись, – в тот вечер, когда Гордон и Барни приехали, ты сидел за этой же стойкой и обсуждал это с ними.

Райтнов посмотрел на Гордона – тот нахмурил брови, вспоминая, а затем многозначительно покачал головой и сказал:

– Дай-ка догадаюсь. Очки?

– Очки, – подтвердил доктор, – хорошее зрение, хороший слух и немного защиты.

– А поподробнее?

– Дождемся Айзека и Эмилию – им тоже будет интересно послушать, – ответил Ангус, а затем поднял свой стакан, – а сейчас давайте выпьем за Барни.

– За Барни, – отозвались Райтнов с Гордоном и в очередной раз ощутили спускающееся по пищеводу тепло.

Они сидели втроем и разговаривали на нейтральные темы некоторое время. Один раз Райтнов встал и направился к переходу в медицинский корпус, чтобы узнать, как проходит операция, но Гордон его остановил.

Наконец, двери зашипели и в столовую зашел Айзек, а следом за ним и Эмилия. Вид у Айзека был немного растерянный, но довольно бодрый. Гордон встал со своего места и сделал пару шагов навстречу ему с немым вопросом в глазах.

Айзек подошел поближе и встал рядом с Гордоном, окидывая всех взглядом. Он не знал, с чего начать, и воцарилось неловкое молчание.

– Кровотечение мы окончательно остановили, – наконец сказал он, – пульс слабый, но стабильный.

Гордон продолжал вопросительно смотреть ему в глаза.

– Я бы сказал, что он выживет, – продолжил Айзек, отводя взгляд, – но… я не уверен.

Эмилия скрестила руки на груди и смотрела то на Айзека, то на Гордона.

– А в чем причина сомнений? – спросил Райтнов, – состояние же стабильное.

– Дело в том, что состояние-то стабильное, но оно не должно таким быть. С такой раной на шее он должен уже быть мертв из-за потери крови.

Айзек почесал затылок и закончил мысль:

– Но у него рана будто сама затянулась, предотвращая излишнюю кровопотерю – даже переливание не требуется, что лично я считаю невозможным. Я впервые вижу такое и не знаю, чего ожидать дальше. Мы с Эмилией сделали все возможное и подключили Барни к автоматике, но далее мы можем только ждать и наблюдать.

Райтнов взял со стойки еще один стакан и наполовину его заполнил.

– Ты молодец, Айзек, – сказал он, передавая стакан, – вот законные пятьдесят грамм после операции. Эмилия?

Она положительно кивнула, и на барной стойке стало еще на один стакан меньше. Айзек подошел и поставил уже опустошенный стакан обратно и покосился на доктора – тот неторопливо поднес стакан к губам и сделал маленький глоток, смакуя вкус напитка и смотря в одному ему известную точку на стене перед собой. Затем он так же неторопливо опустил стакан и произнес, не отрывая взгляд от стены:

– С Барни все будет в порядке.

Он повернулся на стуле, облокотившись левым локтем на стойку, и поймал на себе вопросительные взгляды.

– Я готов вам ответить на любые вопросы о том, что здесь происходит.

Райтнов тоже повернулся на стуле и посмотрел на доктора в упор. В глазах его не было и капли опьянения.

– Кто ты? – коротко спросил он.

Доктор не отвел взгляд.

– Меня зовут Ангус, это мое настоящее имя, – сказал он, – и я нахожусь здесь в качестве наблюдателя.

Райтнова такой ответ явно не устроил.

– Ну? – повысил он голос, так и не дождавшись продолжения, – наблюдателем за чем, и на хрена нам вообще наблюдатель? Какой вывод я должен сделать из того, что ты сейчас сказал? Говори сразу развернуто, не заставляй уточнять.

Ангус опустил взгляд и решил не злить его дальше.

– Есть такая корпорация – “Planet Earth”. “Планета Земля”, если в переводе. Они позиционируют себя как исследователи космоса и первооткрыватели миров. Также они занимаются космическим туризмом и внешней защитой Земли от относительно крупных небесных тел типа астероидов. Но на самом деле это гигант, который подмял под себя более восьмидесяти процентов производства на всей нашей планете. Можно сказать, эта корпорация владеет Землей.

– Впервые слышу это название, – сухо бросил Райтнов.

– Само собой, вся мощь корпорации не афишируется, – продолжал доктор, – в мире “Планета Земля” известна как небольшая частная компания с определенной сферой деятельности. Но посмотрите на свои планшеты, на свою униформу. Зайдите в ангар и посмотрите на марку ровера и на производителя вашего оружия. Вы увидите там названия ведущих брендов в каждой из областей, потому что на нашу экспедицию не пожалели денег и закупили лучшее оборудование и амуницию. Но никто не знает, что все – я повторяю, все эти бренды – это всего-навсего подразделения корпорации “Планета Земля”. Вся эта имитация борьбы с монополией – это шоу для простых людей, и на самом деле есть только один игрок. И он владеет колоссальными активами и может себе многое позволить.

Ангус, по старой ораторской привычке, обвел взглядом своих слушателей. Начало рассказа получилось интригующим, и все внимательно слушали.

– А вам это откуда известно? – уточнила Эмилия.

– Мой прадед однажды спас жизнь одному из высокопоставленных членов круглого стола этой корпорации и стал его близким другом. Традиции чтутся, так что и мой дед, и отец, и я были в кругу поверенных.

– Это началось так давно? – удивилась Эмилия.

– Ну а вы думали, планета монополизируется за одно поколение? Их еще и до моего прадеда было хрен знает сколько. Алекс, не мог бы ты налить мне еще? В горле пересохло.

Райтнов молча обновил содержимое его стакана, а затем поднял бутылку перед собой и вопросительно обвел всех взглядом.

– Давай-давай, – сказал Гордон, подвигая свой стакан.

Когда и все остальные стаканы были заполнены и отправились в нужные руки, Ангус продолжил:

– Я упомянул, что корпорация “Планета Земля” позиционирует себя как исследователь космоса и первооткрыватель миров. Пока ученые рассказывают землянам о новейших орбитальных телескопах и найденных ими потенциально обитаемых планетах, корпорация молча отправляет дроны к этим самым планетам и исследует их более плотно. Деметрион – самая интересная из всех открытых на данный момент планет. Жизнь на ней успела принять довольно сложную форму – она очень похожа на нашу Землю в эпоху динозавров.

– А сколько известно обитаемых миров? – спросил Айзек.

Доктор повернул к нему голову и переложил стакан в другую руку.

– Всего известно восемь планет, на которых уже зародилась жизнь. Но на семи из них она все еще довольно примитивна, в отличие от Деметриона. Здесь же развита не только жизнь, но и растительные культуры – здесь человечество может найти новый дом. Отсюда и название, ведь Деметра – богиня плодородия в древнегреческой мифологии.

Ангус на мгновение замолчал, а затем продолжил, бросив взгляд на Райтнова:

– Однако, человечеству ничего не известно об этом мире. “Планета Земля” возлагает на него большие надежды, но держит его открытие в тайне. А так как планы на Деметрион действительно внушительные, его необходимо тщательно исследовать.

Взгляд доктора скользнул на Гордона.

– А также попробовать на нем пожить.

– Что значит “попробовать пожить”? – не понял Гордон.

– Это значит, – ответил Ангус, – что наши с вами исследования никому не нужны, ведь все данные как по почве Деметриона, так и по титанам уже давно известны корпорации. А мы здесь – пробные поселенцы.

На минуту в столовой воцарилась мертвая тишина – каждый обдумывал только что полученную информацию. Айзек посмотрел на Эмилию и заметил, что она едва заметно что-то прошептала. Он не слышал слов, но прочитал по губам – обычно это словосочетание употреблялось в контексте крайнего удивления. Айзек мысленно согласился с Эмилией и спросил:

– Если корпорации было известно про титанов, то почему нам не было?

Райтнов крутил стакан в руках и предвкушал ответ доктора.

– Сначала руководство хотело поставить экспедицию в известность, – ответил Ангус, – но, как известно, большие корпорации редко бывают гуманны – информация для них важнее. Поэтому они решили провести эксперимент и посмотреть, как горстка людей будет выживать во враждебном мире.

– Как это жестоко, – сказала Эмилия, поморщившись.

– Согласен, – сказал доктор, – и бессмысленно. Для человечества даже титаны не проблема, потому что их когти и обоняние даже рядом не стоят с современным вооружением и системами слежки. Но, тем не менее, корпорация нашла в этом смысл – они хотели проверить новейшее оружие в деле.

Четверо слушателей переглянулись между собой.

– И где же это оружие? – спросил Райтнов, – Гордон, может, у тебя в кармане?

Тот отрицательно покачал головой и скептически скривил губы.

– Где же тогда это оружие? Как и когда его собираются проверять?

– Может, титаны это и есть оружие? – предположил Айзек.

– Тогда я не понимаю, – ответил ему Райтнов, – титаны – это оружие или все же результат эволюции?

Дождавшись, когда все вновь повернули головы к нему, Ангус сказал:

– Титаны – это результат эволюции. А оружие сейчас находится среди нас.

Айзек догадался, о чем говорит доктор, и округлил глаза.

– Барни? Барни – это оружие?

Доктор слегка улыбнулся и кивнул. Затем сделал небольшой глоток виски, поставил стакан на стойку бара и продолжил:

– Вот и ответ, почему его раны сами затянулись, не позволив ему потерять много крови.

– А что насчет физической силы? – спросил Гордон.

– Все параметры улучшены. Восстановление, сила, реакция, точность – все это у Барни гораздо лучше, чем у простого человека.

Райтнов и Гордон переглянулись.

– Так вот почему тот волк лежал с оторванной челюстью, – сказал Алекс, – Барни просто чертовски силен. А помнишь, как он с легкостью поднял генератор, который мы с тобой вдвоем едва держали? А как пристрелил другого волка, который напал на тебя незадолго до прибытия сюда?

Гордон утвердительно кивнул, но все же нахмурился и задал вопрос:

– Почему тогда он не заметил того волка, что напал на него сегодня?

– Потому что он не какой-нибудь терминатор или универсальный солдат, – ответил Ангус, – у него более совершенное тело, но он по-прежнему остается человеком.

Айзек скрестил руки на груди и спросил:

– Сколько времени ему нужно на восстановление?

– Учитывая характер травм, около трех-четырех дней.

– А зачем вообще делать оружие из человека? – спросила Эмилия.

Доктор на секунду задумался и многозначительно ответил:

– Оружие многогранно. Наравне с техническим совершенством необходимо оттачивать еще и совершенство самих исполнителей.

На какое-то время все снова погрузились в молчаливые раздумья, а затем Райтнов залпом допил содержимое стакана, резко поставил его на стол и потянулся за очками доктора, которые лежали на стойке. Ангус не препятствовал этому, даже наоборот – с интересом наблюдал. Райтнов повертел очки в руках, а затем надел их, но не заметил ничего необычного.

– Я так понимаю, они строго персонализированы, и служат только одному хозяину, – сказал он, кладя очки обратно на стойку, – как они работают?

Доктор взял их со стойки и начал вертеть в руках.

– Как я уже упоминал, они позволяют лучше видеть и лучше слышать. Они подсвечивают всех теплокровных существ в области видимости, и именно таким образом я убил волка сегодня – сам я его не видел из-за разделяющих нас густых зарослей, но его видели мои очки. Второе – это улучшенный слух. Дужка плотно прилегает к черепу и передает импульсы напрямую в мозг через вибрацию – именно так я и услышал ваш разговор по поводу подозрений насчет меня несколько дней назад.

Доктор замолчал и положил очки обратно на стойку – одевать их сейчас не было смысла.

– Ты также упомянул, что они дают немного защиты, – напомнил Гордон.

Ангус допил содержимое своего стакана.

– Верно. Очки дают… давали мне защиту как от титанов, так и от волков. Предположительно, и от других существ кроме людей.

Райтнов молча смотрел в глаза доктору, ожидая продолжения, которое не заставило себя долго ждать:

– Происходит это следующим образом. На орбите Деметриона находится несколько сотен спутников корпорации, которые постоянно знают мое местоположение с погрешностью до полуметра и непрерывно направляют в эту точку энергетический луч. Человек не способен почувствовать его, но он исправно отпугивает любых хищников, даже титанов. Грубо говоря, я постоянно находился под защитным куполом.

Он перевернул свой стакан и поставил его вверх дном, изображая купол.

– Радиус защиты не слишком велик, но если мне необходимо его существенно увеличить, я могу подать спутникам сигнал, постучав по дужке вот в этом месте. В таком случае луч краткосрочно становится гораздо мощнее. Кстати, Алекс, именно так мы и доехали сюда с Альфы – я постоянно вызывал мощный луч, который распугивал титанов. А их было много в окрестностях…

Гордон поднес руку к подбородку и принялся поглаживать бороду. Затем он открыл рот, чтобы задать вопрос, но Ангус опередил его и продолжил рассказ:

– Именно так функционирует защитная система и этой военной базы. Только она не использует помощь спутников – она сама в состоянии генерировать купол.

– Мы можем как-то его активировать? – спросил Райтнов.

– Можем, но для этого необходимо проникнуть в командный пункт. Ты снова был прав, Алекс – один из корпусов, назначение которых не отмечено на карте, и есть сердце базы. Но попасть туда будет непросто – об этом поговорим чуть позже, с утра.

– А наши базы? – спросила Эмилия, – Альфа, Дельта? Они тоже имели защитный купол?

– Нет, – ответил Ангус, – эти базы являлись частью эксперимента. В ознакомительных материалах “экспедиции” сказано, что на планете нет хищников крупнее волков, и стены этих исследовательских баз служили как раз защите от них.

– Я уже догадываюсь, каков будет ответ, – сказал наконец Гордон, – но почему мы жили на этой планете три месяца и не встретили ни одного живого титана?

Доктор решил не предлагать ребятам самим догадаться и ответил:

– Все те же спутники. Они генерировали огромный купол, который накрывал все наши базы. И в один день он был снят.

– И корпорация просто следила, как титаны подбираются к беззащитным базам и убивают ни в чем не виноватых людей? – спросила Эмилия.

Ангус опустил глаза.

– Да, – ответил он, пожав плечами, – но всех этих людей нельзя назвать невиновными.

Поймав на себе вопросительные взгляды, он продолжил:

– За редкими исключениями, в экспедицию были отправлены преступники, которых ожидала смертная казнь. Тем из них, кто согласился на эксперимент, внедрили ложные воспоминания о прошлой жизни и дали определенные навыки.

– А что насчет нас? – спросила Эмилия, – мы тоже преступники?

Доктор вздохнул.

– У меня нет детальной информации о каждом, лишь общая статистика. Я могу только сказать о Барни – его тоже ждала смертная казнь.

– За что?

– За неподчинение руководству. Наверняка вы заметили, что он – хороший военный. Этот навык ему не вживался – он нарабатывал его всю жизнь. И однажды, во время выполнения секретного задания, ему было необходимо убить несколько ни в чем не повинных людей, которые случайно оказались свидетелями операции. И Барни отказался это делать – за это попал под трибунал.

– Но вместо этого он стал еще более грозным оружием и оказался здесь? – предположил Гордон.

– Именно так, – подтвердил Ангус.

– А зачем ты все это рассказал? – спросил Райтнов, зевая и прикрывая рукой открытый рот, – как же твоя миссия наблюдателя?

Доктор грустно улыбнулся и посмотрел на него.

– Они перестали слать мне луч. Это означает, что я больше не наблюдатель, я – один из подопытных.

Теперь настала очередь Райтнова загадочно улыбнуться. Затем он устало протер глаза, взглянул на часы – близилась полночь – и сказал:

– Поздно уже. Предлагаю завтра встретиться здесь в восемь часов, крепко позавтракать и обсудить план действий. У нас же есть шанс выбраться отсюда?

Доктор кивнул.

– Ну и отлично, – сказал Райтнов, пальцем двигая свой стакан в специально отмеченную прямоугольную зону, откуда его затем заберет механическая рука и отправит на мойку, чтобы спустя пару минут снова поставить на полочку с чистыми стаканами.

Он встал, пожелал всем спокойной ночи и направился на второй этаж, в свою комнату.