Влюблена и очень опасна⁠⁠

Предыдущие главы читать здесь:

@ZoyaKandik

Глава 4

-1-

- Что это было?

- А сама-то как думаешь?

- Нет, я тебя спрашиваю… Черт возьми, да весь институт только и говорит, как наша звезда на глазах у всех страстно целовался с какой-то замухрышкой! И я тебя спрашиваю – что это было?

- Ну, ты же сама сказала – поцелуй. Страстный. Между прочим, мне понравилось.

- Кто бы сомневался! Вопрос лишь в том, понравилось ли это нашему Игорьку? На мой взгляд, он был не в восторге.

Вечерело, на пронзительном темно-синем небе проступил тоненький серпик молодого месяца, через распахнутое окно в комнату проникало дыхание города – вечерняя прохлада вперемешку с бензиновой вонью, отчего легкие занавески вздувались и опадали, будто там, за окном, тяжело вздыхал кто-то огромный и невидимый.

Забравшись с ногами на диван, обняв подушку, Юлька смотрела в окно, и на губах ее блуждала странная улыбка. Наверное, ее можно было бы назвать мечтательной, особенно учитывая события прошедшего дня, но сказать так мешала некая несообразность, червоточинка какая-то, примесь каких-то других чувств, неуместных в данных обстоятельствах.

Радость? – гадала Дашка, всматриваясь в лицо подруги. Смущение? Растерянность? Нет, не то, совсем не то! Вздохнув, Дашка присела рядом с Юлькой, тронула ее за руку.

- Ты понимаешь, - проникновенно начала она, - ситуация какая-то странная. Дурацкая, честно тебе скажу, ситуация. То он на тебя никакого внимания не обращает, то вдруг хватает в охапку и целует взасос. Принародно. А с какой такой стати? Почему? Ведь должна же быть причина!

- Может быть, он в меня влюбился? – предположила Юлька. – Вдруг? Ну а что, бывает же такое? Внезапно осознал, что любит, что жить без меня не может. Ну и дал волю чувствам.

Дашка осуждающе покачала головой.

- Веселишься? – мрачно сказала она. – Ну-ну. Как бы потом плакать не пришлось. Ты хоть рожу его видела? Его же тошнило от отвращения! Он же как будто жабу поцеловал!

Юлька резко повернулась к подруге.

- Слушай, ну что ты от меня хочешь? – с неожиданной злостью воскликнула она. – Ну, поцеловал он меня. Я что – напрашивалась? Навязывалась? По пятам за ним ходила, в глаза заглядывала?

Ты еще скажи, что я деньги ему заплатила!

- Извини, - буркнула Дашка.

В самом деле, признала она, поведение Юльки в последнее время сильно изменилось. Она перестала таскаться хвостиком за своим кумиром, перестала смотреть на него преданным щенячьим взглядом. Вообще стала как-то спокойнее и… взрослее, что ли? Она любила Игоря, очень сильно любила, это было видно невооруженным глазом, но прежняя детская влюбленность – истеричная, требовательная, жертвенная – исчезла.

И все-таки Дашка беспокоилась. Было в том поцелуе что-то неправильное, какая-то недосказанность стояла за ним, темная и страшная, и Дашка маялась, не умея облечь свои чувства в слова.

Может, он просто решил пошутить? У красавчиков с чувством юмора обычно не очень. Как и с чувством такта. Вот и вышло вместо шутки унижение и издевательство.

Хорошо бы если так, вдруг подумала Дашка и сама себе удивилась: чего же здесь хорошего? Любимую подругу унизили у всех на глазах, выставили этаким блохастым котенком, которого сперва приласкали, а потом брезгливо отшвырнули прочь. Теперь над ней будут смеяться… да чего там – уже смеются! Повсюду только и разговоры о том, как влюбленная дурочка едва не описалась от счастья, а красавчик, за которым бабы таскаются табунами, просто захотел осчастливить несчастную замухрышку. Вот и поцеловал. Дружески.

Хорошо, что скоро каникулы. Хорошо, что все разъедутся, и пикантное событие забудется, потеряет свою остроту. А в следующем семестре найдутся новые поводы для сплетен.

Тяжело вздохнув, Дашка встала.

- Пойду чайку нам заварю.

Юлька не ответила. Она опять смотрела в окно и улыбалась той самой улыбкой, от которой у Дашки было так тревожно на душе. Вздулась и опала занавеска, мазнув тенью по лицу Юльки, и Дашка вздрогнула – в улыбке подруги ей почудилось торжество.

-2-

- Ну, как он? – спросила Лилайна.

Они встретились на четвертый день, в том же самом парке, на той же самой лавочке. Ведьма, как и обещала, сама позвонила девушке и назначила встречу. Впрочем, сегодня ведьмой ее можно было назвать с большой натяжкой – просто женщина с необычной внешностью. Она даже словно бы помолодела лет на десять, в глазах появился блеск, в движениях – плавность, и если бы не эта ее дурацкая хламида и нелепая прическа… Аристократка, чистокровная аристократка!

- Плохо, - пожаловалась Юлька. – Он меня избегает.

Игорь и в самом деле избегал девушку. Не демонстративно, нет. Просто как-то так всегда получалось, что он оказывался в стороне от Юльки. Стоило ей приблизиться к Игорю, даже случайно, ненамеренно, как у него тут же возникали дела, требующие его присутствия в другом месте. Стоило Юльке заговорить с Игорем, как в разговор обязательно вклинивался кто-нибудь с чем-нибудь чрезвычайно важным и завладевал вниманием Игоря. В таких случаях он рассеянно извинялся и уходил. Юльку это не то, чтобы обижало, но задевало, это точно. Ей казалось, что после «поцелуя века», как нарекли его местные острословы, Игорь мог был проявить хоть какой-то интерес к девушке, хотя бы вглядеться повнимательнее – а с кем это я целовался?

Но ничего такого не было, Игорь и Юлька существовали в разных, непересекающихся плоскостях, и Юлька чувствовала себя обманутой.

- Избегает? – задумчиво переспросила Лилайна. – Это хорошо.

- Чего же тут хорошего? – с досадой возразила Юлька. – Раньше я могла хотя бы просто быть рядом. А теперь он все время бегает от меня. Постоянно у него какие-то дела, постоянно он кому-то нужен. И, главное, не придерешься, все как будто само собой происходит.

- Это хорошо, - повторила Лилайна, и в голосе ее прозвучало удовлетворение. – Это значит, он тебя заметил. Раньше ты для него была пустым местом, ты была ему безразлична. Ну вроде как тебе безразличен незнакомый попутчик в поезде. А теперь у него появились к тебе чувства.

- Чувства! – просветлев лицом, воскликнула Юлька и тут же снова помрачнела. – Что же это за чувства такие, интересно, что он видеть меня не хочет?

Лилайна пожала плечами.

- Обыкновенные. Он тебя не любит. Ему рядом с тобой неуютно. Вот и старается держаться подальше. Что ж тут непонятного?

Отвесив челюсть, Юлька вытаращилась на ведьму. В голове вспугнутой стаей летучих мышей хаотично метались мысли.

Дура набитая! Кретинка безмозглая! Повелась! Как последняя лохушка повелась на эту чертову магию! Все было и так хреново, а теперь стало хуже некуда. Теперь Игорь ее и на пушечный выстрел к себе не подпустит.

- Но я же не этого хотела! – в отчаянии крикнула она и заплакала. – Я же наоборот… чтобы любовь… чтобы он… А вы! Ну зачем? Что я вам такого…

Юлька долго еще причитала: по-старушечьи, горестно качая головой, всхлипывая и сморкаясь. Мелькнула дурацкая, совершенно неуместная мысль: какое счастье, что я не пользуюсь косметикой, хороша бы я сейчас была.

Ей было невыносимо жалко себя и так горько на душе, хоть в петлю. Все кончено, все, жизнь потеряла всякий смысл, и ничего уже нельзя исправить!

Мимо шли люди, но никто из них не обращал внимания на горько плачущую девушку и ее странную спутницу, словно и не было их здесь. Только трусившая мимо собака отчего-то заволновалась, остановилась и заскулила, поджав лапу.

- Брысь, - негромко сказала Лилайна, и собака, завизжав, опрометью бросилась прочь.

Наконец Юлька иссякла и затихла, сжавшись в комочек. Она чувствовала себя совершенно обессиленной и морально опустошенной, как будто выполнила какую-то неимоверно сложную, трудную работу, а потом выяснилось, что работа эта, оказывается, никому не нужна.

- Дура, - с невыносимым презрением бросила ведьма. – Стараешься для нее, душу вкладываешь, а она истерики на ровном месте устраивает. Еще и топиться побежит… спасай ее потом. Делать мне больше нечего.

Юлька промолчала. Вообще-то мысли о самоубийстве посещали ее, особенно долгими бессонными ночами, она даже обдумывала разные способы, но все они не годились: одни были слишком мучительными, другие трудновыполнимыми. А самое главное, Юлька точно про себя знала – она на это не способна. Просто духу не хватит.

Ну и ладно, будем жить дальше. Будем влачить жалкое, бессмысленное существование до самой старости.

- Дура, - уже мягче повторила Лилайна. – Нашла из-за чего слезы лить. Тебе же ясно было сказано – я ничего не могу. Я! А не ты! Понятно тебе? Именно ты, и никто другой. А мое дело – научить, рассказать, как там и что. – Она вдруг подмигнула: - Ну, что, будешь учиться?

Юлька криво улыбнулась:

- Чему учиться-то? Магии, что ли?

Чего я тут сижу? Зачем вообще пришла? И разговор этот полный бред, и старуха явно спятила. И меня заодно с ума сводит. Уже почти свела.

- Магии, - спокойно подтвердила Лилайна.

Юлька вдруг расхохоталась – громко, истерично.

- Вот здорово-то! – еле выдавила она сквозь смех. – Всю жизнь мечтала! Дай, думаю, поступлю в магический университет, отличницей стану. А тут такая оказия… Тетя, ты совсем того? Тебе лечиться надо!

Юлька встала, окинула психованную старуху презрительным взглядом и решительно пошла прочь. То есть, хотела встать и уйти, но не смогла – тело ей не повиновалось, оно даже моргать отказывалось. Словно кто-то туго-натуго спеленал его, и Юлька напрасно пыталась сбросить невидимые оковы. Она чувствовала себя беспомощней младенца.

- Сидеть, - негромко, но очень властно приказала Лилайна. – Разговор еще не окончен. Ты уйдешь, когда я тебе позволю. Но сначала выслушаешь. Потому что я не собираюсь отказываться от подарка судьбы из-за капризов истеричной девчонки. Ты, девочка моя, настоящее сокровище, и сама об этом не знаешь. Но узнаешь, будь я проклята. Даже если нам с тобой придется торчать на этой скамейке целую вечность. Поняла? Если да, то кивни, разрешаю.

Сила, завладевшая телом девушки, чуть-чуть ослабла, и Юлька смогла пошевелиться. Ей было по-настоящему страшно. Во что я ввязалась? – в отчаянии думала она. Господи, только бы живой остаться, и больше никогда, ни за что! В церковь начну ходить, поститься буду. И никакой любви, никакого Игоря, пошел он к черту! Только учеба и ничего, кроме учебы!

На суровом лице Лилайны проступило сочувствие.

- Не бойся, девочка, - мягко сказала она. – Я не сделаю тебе ничего плохого. Просто мне надо кое-что тебе рассказать. А потом делай, что хочешь, мешать тебе я не собираюсь. Твой выбор, твое решение…Ну, что, согласна?

Юлька подумала немного и кивнула. Ну а что ей еще оставалось?