Тварь. Часть 5. Финал⁠⁠

Тварь. Часть 1.

Тварь. Часть 2.

Тварь. Часть 3.

Тварь. Часть 4.

***

Голоса говорили наперебой, из-за чего Семён не мог разобрать, что же именно от него хотят.

Он лишь мог определить, кому принадлежит тот или иной голос. Он с уверенностью опознал бас отца, тонковатый и пискливый голос Натальи. Чуть позже к нему обращались неизвестный голос на непонятной Семёну языке и Олег. Затем все голоса объединились, что-то хором требуя от  Ботвина.

Он закрывал уши ладонями. Голоса все равно доносились до него, словно миновали уши и проникали сразу в голову.

Пытка продолжалась долго. Семён заорал, надеясь перекричать хор призраков. Не получилось. Затем он начал биться головой о земляной свод тоннеля. На лбу появилась кровоточащая ссадина, но голоса все же умолкли.

Ненадолго.

Они загомонили вновь тогда, когда мужчина уже уверился в том, что голоса были лишь плодом его расшалившегося сознания.

Тогда Семён попытался заткнуть себе уши снегом, который решил экономить. Голоса не замолкали. Они все так же бубнили наперебой, стараясь докричаться именно до него.

Вдруг, неожиданно для самого себя, Ботвин заплакал. Заплакал как малое дитя — навзрыд, хлюпая носом.

Слезы, побежавшие по его лицу, показались мужчине горячими. Он плакал долго и протяжно, абсолютно позабыв о том, где находится. Все потеряло значение.

Ботвин улёгся на холодный пол подземного хода и, свернувшись калачиком, уснул.

***

Проснулся Ботвин так же внезапно, как и заснул. Желудок сразу потребовал еды, но Семён отмахнулся от его недовольного урчания.

Он приник к горке снега и трясущимися руками сгрёб ее верхушку. Закинув в рот холодную белую массу, мужчина принялся рассасывать снег, надеясь утолить жажду.

На какое-то время жажда действительно отступила. Зато голод накинулся на Ботвина с новой силой. Есть хотелось так, что сводило желудок.

Тогда Семён впервые закричал.

Он не питал пустых иллюзий и прекрасно осознавал, что в этом проклятом лесу его никто не услышит. Но попробовать все же решился.

— Помогите!!!

Его крик эхом отразился от стен подземелья, из-за чего затих не сразу.

—  Помогите! —  повторил мужчина, но ответа так же не последовало.

Крикнув в третий раз, Ботвин спустился в подземный тоннель и принялся ждать.

Он не мог сказать, чего именно он ждёт. Мужчина знал лишь одно — рано или поздно все это должно закончится. Пусть он и не мог сказать, когда и чем, но конец все же должен был наступить. Всего лишь нужно было дождаться его.

Он просидел в темноте подземелья несколько часов, прежде чем услышал шаги.

Размеренные и четкие, словно кто-то маршировал неподалеку от ямы.

— Помогите!!! —  завопил обрадованный Семён и выполз из тоннеля.

Ответом ему был смех твари. Существо склонило к отверстию в земле обросшую черной шерстью морду и уставилось на свою жертву скаля пасть.

—  Что тебе нужно, тварь?! Хочешь сожрать??! Жри!!! Какого хера ты меня мучаешь?!

Тварь не обратила на слова человека внимания. Она продолжала внимательно рассматривать Семёна, словно найдя в нем знакомые черты.

Затем, немало удивив Ботвина, существо сделало вполне понятный знак когтистой лапой — махнула в сторону, прося отойти.

Опешивший от удивления мужчина безропотно повиновался и скрылся в подземной части ямы.

Глухой удар последовал почти сразу. Тварь скинула в яму что-то тяжёлое и вновь захохотала.

Семён обернулся и увидел тело Михаила.

— Жри! —  прорычало существо и снова рассмеялось.

***

Семён продержался трое или четверо суток. В конце концов, сходя с ума, перестаешь следить за ходом времени. А он определенно сходил. Просидев долгое время в темноте и тишине рядом с трупом человека, которого он сам и убил, Ботвин все-таки снизошёл до ответа голосам. Сначала он разговаривал с покойным отцом. Винил отца и просил у него прощения. Плакал навзрыд и громко, с ненавистью, орал на него. И отец ушел.

Затем пришел Олег.

С ним сложился примерно такой же разговор, как и с отцом. Семён то поддавался эмоциям, то друг начинал говорить вяло и без энтузиазма. Он не мог объяснить человеку, почему решился на убийство, пускай и совершенное чужими руками. Он и сам не мог сформулировать ответ. Знал лишь то, что не мог по-другому. Олег мешал. Олег умер. Что тут объяснять?!

После этого разговора гости к Семёну не приходили долго.

Мужчина тогда подумал, что им, наверное, неприятно слышать урчание его пустого желудка, но ничего не мог поделать. Он пробовал уже есть снег, но наесться им не удалось.

Потом была апатия, высосавшая из Ботвина все силы без остатка. Он сидел на земле, обхватив колени руками и, не отрывая взгляда, пялился в одну точку перед собой.

Так он снова уснул.

***

Он и сам не понял, как это получилось. Он пришел в себя, когда первая порция жёсткого мяса провалилась ему в желудок.

Семён, чувствуя привкус меди во рту все ещё жевал, когда мозг принялся осмыслять все, что видели глаза. Оголённый, полностью раздетый труп Михаила. Одежда, сорванная с трупа, кучей валяется неподалеку.

Она грязная и воняет. Но Семён не чувствует отвращения, даже вспоминая о том, где совсем недавно плавало тело, которым она пытался насытиться. Он чувствует лишь голод. Голод сводит его с ума.

Именно поэтому он рвет зубами промёрзшую плоть умерщвлённого им человека. Рвет жадно и, почти не жуя, глотает.

Поборов тошноту, Семён оторвался от трупа.

Он старался не думать, что успел натворить. Нет, ему не было страшно. Он не ужасался собственным действиям... Он берег еду, которую уже успел проглотить. Ему нужно было есть, чтобы выжить! И он ел!

Насытившись сырым мясом, Семён вновь уснул.

Проснулся он от того, что кто-то заворочался рядом с ним. С трудом разлепив глаза, мужчина постарался обнаружить источник разбудивших его звуков и увидел существо, загнавшее его в эту самую ловушку.

Существо, не мигая, смотрело на него с явным интересом.

—  Что тебе нужно, тварь?! —  пробормотал Семён, отшатываясь от существа.

То вновь расхохоталось, но в этот раз заметно тише. Отсмеявшись, существо как-то очень по-человечески покачало головой и ответило басом:

—  Из-за тебя покончил с собой один человек. Следующего ты отправил собственноручно. Затем трупы и вовсе следовали один за другим. Ты даже имён всех своих жертв не знаешь... А тварь - я?! Ты убил человека, которого обкрадывал годами. Потом убил его брата, пригласившего тебя в гости. Убил и, как я вижу, частично — сожрал его. А до этого — попытался скрыть труп в дерьме. И ты считаешь тварью меня?! Ничего... Когда ты проведешь в этой яме достаточно времени, ты всё поймёшь! Ты, главное, слушай внимательно всех, кто к тебе приходит! Слушай и, возможно, заслужишь прощения. Я вот, поймав тебя, заслужил. Я - свободен благодаря тебе! Выйдя отсюда, я просто умру. А ты займёшь мое место. Теперь проклятье перейдет на тебя. И будет только твоим до тех пор, пока кто-нибудь, кто окажется ещё хуже тебя, не окажется в здешних местах.

Семён отказывался верить тому, что говорило ему существо. Но тому было все равно. Красноглазая тварь и не думала убеждать своего сменщика. Существо знало о чем, говорило.

Договорив, тварь хихикнула напоследок и побрела к яме. Как существо выбралось наружу Семён не видел, да ему, собственно, уже было все равно.

Все равно ему было и на услышанное. Он вновь ощутил голод.

Издав смешок похожий на тот, что издавало исчезнувшее существо, Ботвин подполз к трупу. Мяса оставалось ещё достаточно, и Семён одобрительно зарычал, сглотнув слюну.

Какое-то время обнюхивал тело, распростертое на холодной земле, после чего все же впился в мертвую плоть зубами.

Голод терзал его изнутри, и он желал лишь одного — утолить его. Заглушить.

Позже его навестят голоса и постараются объяснить ему, что это он Тварь. Тварь, так и не ставшая за долгие годы человеком. Тварь, которая в жизни была ведома лишь голодом и жаждой.

Но это будет потом. Сейчас же Семён пытался насытиться. Остальное было неважно.

Конец.