Синие глаза⁠⁠

Бар "Двухминутка любви" был празднично украшен к предстоящему Хэллоуину. Уют помещению придавали красиво развешенные скелеты и черепа. На каждом столике - по скалящейся тыкве.

На удобных диванчиках сидели одни только мужчины и вели неторопливые мужыцкие беседы о ценах на бензин и преимуществах тёмного сорта пива перед светлым..

Тихо открылась дверь, и в бар несмело зашла молоденькая девушка, даже девочка. Голубенькое длинное платьице красиво облегало субтильную фигурку. Тоненькие ручки веточки, длинные светлые волосы, в которых будто запутался мороз, заплетённые в косы. В голубом платьице и косичках она напоминала детскую открытку. Только в этой открытке что-то стерли, а на месте милой улыбки проступила жестокая ухмылка. От неё пахло холодом и тонким намёком на ледяную обитель тишины, но мужчины это всегда путают с дорогими духами. Она была из тех, кто улыбается мужчине так, будто вот-вот поцелует - и в тот же миг по позвоночнику проходит лёгкий морозец, как предостережение -осторожно, мальчик, тут не сахар, а лёд.

-Девочка, что ты здесь забыла? - неприветливо буркнул бармен, в силу профессиональной деформации относившийся к беззащитным девочкам подозрительно. - Через дорогу кафе, где делают безалкогольные коктейли, тебе там будут рады.

-Но мне есть восемнадцать, - прозвенел хрустальный голосок. - Вот паспорт.

Видимо, спёрла у старшей сестры.

Бармен нехотя взял документ, чтобы с полным правом выставить из заведения обманщицу.

Посмотрел а глаза юной лапушке...

И застыл соляным столбом.

Синие глаза льдинки. Что-то в них было не так. На вид - девочка, голос - колокольчик, а глаза такие, будто видели времена Ивана Грозного, и им это дико надоело.

Документ оказался в полном порядке.

Значит, она имеет право здесь находиться.

Очень жаль, что нет ни единого предлога, чтобы выставить красавицу, желательно пинками.

-У нас только пиво, - градус приветливости остановился на отметке "так уж и быть, можешь остаться, кто бы ты ни была". - Какое будешь пить?

-То же, что они, - тоненький пальчик, украшенный колечком с огромным прозрачным как лёд камнем, слишком большим для неё, указал на столик. За которым сидели Василий и Сигизмунд, не верящие своему счастью.

Посетители с интересом смотрели, как будут развиваться события.

Эволюция привычно устроилась с попкорном за свободным столиком, готовая лицезреть тестостероновые разборки.

Сигизмунд поспешно протёр столик и улыбнулся сахарной улыбкой. Василий насупился. Конечно же утончённая красавица предпочтёт приятеля.

-Можно присесть за ваш столик? Не помешаю? - вежливо спросила девушка глядя на Василия так, что присутствующие покраснели.

И понял Сигизмунд, что он тут лишний.

Скрипнул зубами, и переместился за барную стойку.

-За счёт заведения, - вздохнул бармен, ставя перед бедолагой бокал с лучшим пивом. - Да ты не расстраивайся, что выбрала не тебя. Можно подумать, других девушек в городе нет.

-Таких - нет, - сдавленным голосом произнёс отвергнутый.

-Очень на это рассчитываю, - согласился бармен.

Василий украдкой посмотрел на приятеля, с мрачным изяществом уничтожающего третий бокал, и почувствовал укол вины.

Эволюция разочарованно спрятала попкорн, и пробормотав "Ведь можете же, когда захотите", полетала по своим таинственным делам.

Сигизмунд готично вздохнул, и отправился домой страдать.

А Василий млел от удовольствия.

Первый раз в жизни красивая девушка проявила к нему интерес. Сама! Подошла, и теперь они сидят рядышком и воркуют будто влюблённые голубки. Когда будет прилично пригласить к себе? Через час? Или прямо сейчас? Надо было убрать из квартиры двигатель, который он сейчас перебирает. Василий работал в техцентре, вот и брал иногда работу на дом, что, конечно, хорошо в смысле денег, но девушка не поймёт. И носки везде разбросаны. Правильно ему Сигизмунд говорил. Квартира должна выглядеть так, будто ждёшь в гости красивую лапушку.

Даже если не ждёшь.

Особенно если не ждёшь.

-Что ты сказала, милая? - переспросил Василий.

Потому что сразу не поверил.

-Не хочешь зайти ко мне в гости? Отметить Хэллоуин?

-Он же сегодня ночью, - в восторге прошептал Василий.

-Я знаю, - улыбнулась милая собеседница, - Буду ждать часикам к десяти.

В голове защёлкал калькулятор.

Первое. Найти рубашку. Ту, которую ему подарил Сигизмунд пару лет назад. Розовую, но по словам друга, очень дорогая и стильная. Пришло время надеть этот кошмар. Второе. Вымыться. И не местами, как обычно, а целиком. Третье. Купить красивые семейники. Четвёртое. Шампанское, тортик и всё что полагается. Презики, само собой, - Василий жарко покраснел.

-Ты такой горячий, - тоненькие пальчики прикоснулись к трёхдневной щетине (чёрт, ещё же побриться). - Я чувствую, как от тебя исходит жар.

-Я очень горячий, - торопливо подтвердил поплывший Василий, - Сегодня и убедишься. Ты где живёшь?

-Особняк в центре а ля рюс знаешь?

-Конечно, его все знают.

Сигизмунд пару раз с насмешкой проходился по башенкам луковичкам, видневшимися из-за высоченного забора.

-Я там живу. С дедушкой. Его до утра не будет.

Василий пригорюнился. Не хотелось бы встретиться с дедушкой этой милахи, если тот вернётся раньше. Старому хрычу может не понравиться, что его внучка не чужда взрослых радостей.

-Может, ко мне? - с надеждой произнёс Василий.

-Не могу. Дедушка запрещает из дома уходить. Если узнает, что меня не было всю ночь.....Боюсь представить степень его гнева.

Вот же старый пердун! Сам, что ли молодым не был? Видимо, сейчас в больнице лежит. Не у любовницы же, хаха.

-Бедняжка, - посочувствовал Василий, - Конечно, я приду.

-Буду ждать, - улыбнулась лапушка, - А теперь мне пора, надо охладиться перед встречей. Ворота будут открыты. Обещаю - эту ночь ты будешь помнить до конца жизни. Кстати, тебя не укачивает в санях?

-Не знаю, я никогда в них не ездил.

-В этих - летают, а не ездят. Впрочем, ты и сам всё увидишь. Завтра мы с дедушкой улетаем домой. И не одни, а с гостем.

Раздался серебристый смех.

Когда она смеялась, казалось, что кто-то где-то умер от переохлаждения. Но красиво, с улыбкой.

Сигизмунд бы насторожился.

А Василий начисто лишённый воображения, и внимания не обратил.

-А особняк что - не дом? - подивился мужчина.

-В другой дом. Там очень скучно долгими зимними ночами. Было раньше. Надеюсь, ты хорошо переносишь холод.

Красавица улыбнулась, и с грациозностью кошечки направилась к выходу.

Василий допил бокал и с грациозностью дохлого крокодила отправился готовиться к волнующему свиданию. Дел предстоит выполнить - поле непаханое.

-Василий, - послышался вслед негромкий оклик бармена.

-Я спешу.

-Просто помни, что сегодня Хэллоуин, злая ночь, когда нечисть в самой силе. Будь осторожен.

Бармены в силу профессии знают чуть больше обычных людей. Но влюблённый Василий не обратил на его слова никакого внимания.

Ровно в десять вечера его нива заехала в ворота и остановилась перед высоким крыльцом с перилами. Парадоксальным образом здание, обильно украшенное резными наличниками, узорами и орнаментами выглядело мрачно, будто замок вампира. Флюгер на самой высокой башенке, сделанный в виде медведя, ни с того ни с сего повернулся в его сторону и, казалось, недобро уставился на гостя.

Василий пожал плечами и зашёл внутрь.

Роскошный особняк казался пустым.

Внутри было очень. Очень холодно.

Кажется, скупердяй дед экономит на тёплых полах. Или сломалось отопление, что более вероятно.

Василий поставил дорогое шампанское и тортик в виде сердечка с надписью "Люблю тебя, таинственная незнакомка" на дубовый столик. Рядом - трёхлитровую банку местного пива. Шампанское Василий на вздым не переносил, пиво гораздо вкусней. И постарался не клацать зубами. Девушка, видимо красит хорошенькое личико. Ничего страшного, он подождёт.

Как же холодно!

Бедная внучка. Понятно, почему она такая бледная и худенькая. Даже его, взрослого мужика пробирает. Что уж говорить про тоненькую красавицу с синими как сумрачное небо глазами льдинками.

Ожидание затягивалось.

Василий маялся.

Мужчина не привык бездельничать. И не любил это занятие в отличие от приятеля.

Сигизмунд как-то ему объяснил, что от безделья заводятся мысли, и тем оно прекрасно. Василий не верил.

А зря.

Мысль завелась.

Как согреться, если в странном доме нет ни батареи, ни печи, ни....А это ещё что?

Василий подошёл к огромному камину, сделанного из дорогого мрамора. Он выглядел так, будто им ни разу не пользовались.

Интересно, почему?

Василий открыл заслонку - и выругался. Внутри зияли мощные трубы, которыми можно было обогреть хоть весь огромный дом. Но какой-то идиот их намертво запаял.

А что там с дымоходом?

То же самое.

Он есть, но пользоваться нельзя.

И понял Вася.

Что рабочие обманули дедушку. Забили трубы, чтобы потом "чинить" за отдельную плату.

Просто зла не хватает на халтурщиков, позорящих профессию.

Он сбегал в автомобиль за сварочным аппаратом и вязанкой дров, оставшейся с летних походов на шашлыки.

Рукастый мужчина быстро прочистил дымоход. Проверил тягу. А затем занялся трубами.

Готово!

Василий поднёс зажигалку к дровам. Пламя вспыхнуло мгновенно, жадно пожирая дерево, и мужчина залюбовался завораживающим танцем огня.

Сначала стало тепло. Потом - жарко. Потом - очень жарко.

Василий не жалел дров. Скоро дом прогреется на радость обитателям.

- Ну, дед, будешь доволен! - выдохнул Василий, оттирая лоб. - Всё работает!

Чтобы помещение прогревалось быстрей, Василий подбросил дровишек.

Торт поплыл, как воск. Пиво...Пиво надо бы выпить, пока не остыло.

-Что это? - прошелестело неподалёку.

Ну наконец-то!

Девушка выглядела странно. Она двигалась как механическая кукла, глаза - стеклянные, лицо...с лицом что - то творилось. Видимо, косметика дала такой эффект, потому что днём, когда он её видел, личико точно не оплывало подобно воску.

-Не благодари, милая. Я всё починил.

От радости красавица не могла связно говорить.

-Ты...Ты что наделал!

-Сейчас покажу, детка.

Василий схватил упирающуюся девушку на руки и поднёс поближе к теплу.

Бережно усадил в удобное кресло возле камина.

Придвинул к огню, чтобы бедняжка поскорей согрелась. Девушка дёрнулась в последней попытке вскочить, но ласковая ладошка пригвоздила её к сиденью.

-Сиди, милая, я сам всё сделаю. Порезать тортик?

Он поворошил угли, и горячая волна разогретого воздуха хлынула на красавицу, которая уже не могда говорить.

Василий отвернулся, чтобы открыть шампанское.

Бутылка выскочила из рук, упала на пол, туда же полетели бокалы.

Василий с трудом удержал рвущийся из глотки вопль.

Девушка таяла.

Не метафорически, а буквально.

Как мороженое, оставленное на столе, только процесс шёл гораздо быстрей.

Руки, ставшие прозрачными, стекали по подлокотникам, пальцы растекались в струйки, волосы подтаявшими сосульками капали на пол. Красивое личико сползало вниз, подчиняясь закону гравитации, вслед за остальным. Последним растаял рот, прохрипевший "Что ты натворил".

Под креслом натекла большая лужа - всё что осталось от несчастной. Последними сползли глаза - два идеальных синих шарика. Они не растаяли, а упали с мягким звуком “чпок” прямо в лужу и уставились на Василия.

Живые.

Обвиняющие.

Это не поддавалось никакой логике или объяснениям. Это следовало просто принять и постараться не кричать слишком сильно.

Василий наклонился над лужой.

Синие глаза злобно пялились на виновника бед.

-Прости, - прошептал Василий, -я не хотел.

Глаза возмущённо мигнули.

А скоро придёт из больницы дедушка. Когда увидит, во что превратилась внучка, помрёт ведь от инфаркта. То есть на нём практически два жмура.

Василия трясло. Что делать? Звонить в скорую помощь?

И он истерично рассмеялся.

Да. Но у него есть друг, куда более интеллектуально одарённей (по его словам). Глядишь, что нибудь и посоветует.

Он огляделся.

На столе - пиво и торт.

На полу - внучка в жидком агрегатном состоянии.

Василий снял дорогую рубашку и вытер любимую. Выжал всё до последней капли в трёхлитровую банку, предварительно вылив пиво. Аккуратно взял глаза и положил туда же.

И отправился к Сигизмунду.

По городу мчался автомобиль.

В трёхлитровой банке из-под пива возмущённо булькало всё, что осталось от девушки. Глаза смотрели в окно, время от времени злобно мигая.

Нива резко затормозила возле подъезда, и Василий, бережно держа банку в руках, заколотил ногами в квартиру друга.

Ему открыл Сигизмунд, облачённый в роскошный халат. В одной руке - сигара, в другой - коньяк.

Он недружелюбно посмотерл на приятеля и молча посторонился, пропуская внутрь.

-Ты же с девушкой должен был быть, - ядовито произнёс приятель, - Или продинамила?

-Я и сейчас с девушкой, - простонал Василий, - протягивая банку.

Сигизмунд отпрянул.

-Совсем пробки перегорели? - визжал он, выставив перед собой руки, - Убийца! Псих!

-Друг, послушай, - уговаривал Василий, топчась на месте.

-Не подходи ко мне! Я звоню в полицию! Бедная девушка!

Глаза моргнули.

Сигизмунд неэстетично икнул.

-Ты меня выслушаешь или нет! Я её не трогал! Она сама растаяла!

-Как растаяла? - шёпотом спросил Сигизмунд.

-Да вот так. Я её поближе к камину посадил, чтобы согрелась. А она таять начала. Не знаю теперь, что сказать дедушке.

-Какому дедушке? - прохрипел Сигизмунд.

-У неё дедушка есть, - расстроенно изрёк Василий, - Его же инфаркт схватит!

-Вася, - хрипло спросил Сигизмунд, - Тебе это ничего не напоминает? Растаявшая девочка. Дедушка.

-Красная шапочка? - припомнил Василий. - Но там бабушка была.

-Нет, Вася. Всё намного хуже. Её дедушка - высшая сущность, почти божество. И наверно будет очень недоволен, что ты сотворил с его внучкой. Древние божества были очень свирепы.

-Не по-нял, - Вася аккуратно поставил банку на стол.

-Нам конец, Василий. Так понятней?

ОКОНЧАНИЕ ЗАВТРА

https://dzen.ru/id/5e009e1ac31e4900b580e635