Пятничные посиделки.⁠⁠

- Друзья, а ведь у нас есть еще один повод выпить. Виктория!

- Чего?

- Чего, чего! Ты же теперь (на этих словах отец многозначительно поднимает палец вверх) пен-си-о-нер-ка. А еще не проставлялась. Ты вообще должна первую пенсию полностью пропить.

- Это еще почему?

- Ну ты даешь! Потому что раньше рабочий класс пропивал первую зарплату.

Спрашиваю у отца:

- А ты свою пропил?

- Я со своей первой зарплаты купил часы «Минск».

- А что ж не пропил?

- Так я не рабочий класс. Я токарь-карусельщик.

Все хохочут.

В разговор вступает Сергей Петрович:

- Друзья, я свою первую зарплату получил, когда мне было девять лет. Я тогда на каникулах работал в колхозе. Получил двадцать семь рублей. И все отдал матери. А вот Марина (кивает на жену) со своей первой зарплаты купила сервиз.

- Нет, Сережа, это было потом. Когда я была школьницей, мы с сестрой работали на току. Сейчас вспоминаю и думаю – весь день в степи на жаре, спрятаться негде. Стоял там какой-то вагончик, вот там мы и отдыхали. И ничего, нормально было. Но на что я те деньги потратила, уже не вспомню. С первой официальной зарплаты я купила маме отрез на платье. У меня мать была портнихой. А она этот отрез отдала сестре. Мне так было обидно. Потому что она была как сапожник без сапог. Сошьет платье, наденет пару раз, поедет в гости к сестре и возвращается без платья. А мне так хотелось, чтобы у нее тоже был красивый наряд. Вот я и купила красивую ткань. Ну, мне она казалась красивой. А она отдала. И незадолго до смерти просила у меня за этот и еще один случай прощения.

- А второй какой?

- Когда мне было лет десять, я очень хотела механическую куклу. Знаете, были такие. Сказала маме и мы пошли в магазин. Когда она эту куклу увидела, сказала: «Какая страшная!» и не купила. Может, она и была страшной, но мне так хотелось… И мама, когда говорила про отрез, вспомнила этот случай. Сказала: «Надо было тогда тебе эту куклу купить, ведь ты так хотела».

Молчание за столом. Я встреваю:

- Так а что там все-таки с сервизом?

- Сервиз мы купили уже когда приехали в этот город и начали работать на стройке. Помните, был у меня такой, голубое блюдце, зеленая чашка. Правда, от него ничего почти не осталось, все побили.

Снова молчание. Отец обновляет вино в бокалах.

- Друзья, давайте выпьем за родителей. Не чокаясь за тех, кого с нами нет.