"Людское" и "воровское"⁠⁠

В тюрьме, к слову сказать, "людское" идет впереди "воровского".
Поэтому луч на арестантской звезде начинается с белой половинки.

Считается, что "воровское" это выбор человека, а "людское" - обязанность.
И если ты пренебрегаешь "людским" то тебе и места нет среди людей, место твое среди чесотки и чепухи.

А за ментальное людоедство, или, по-тюремному выражаясь "кровожадность" проявляется отдельно, здравый интерес.
То есть тебя обязательно прощупают, на предмет того, насколько твоя декларативная брутальность соответствует реальному наличию яиц, крепости духа и способности воплощать свои слова в дела.
И при выявлении несоответствия все очень может печально для респондента закончится.

Я совершенно не склонен к идеализации тюремных нравов и устоев, там очень много лжи и лицемерия, показушности, того же самого эффекта калоши (чем краснее, тем блатнее), но вот какие-то элементарные вещи, которыми сплошь и рядом пренебрегают по эту сторону забора, и самое главное - принцип соответствия всего всему (слов - делу, положения - образу жизни и словам) там как-то отработаны и бесследно подобные приобретенные навыки не стираются.

Самое же главное, что выносишь из этой среды, понимание того, что доброта, великодушие, благородство и умение прощать ошибки и слабости - это удел по настоящему сильных и цельных людей.
В тюрьме невозможно, как в миру, спутать доброту и слабость, - там это является, как правило, смертельной ошибкой и для того, кто допустил такое смешение понятий, и для того, кто сам спутал одно с другим.
Поэтому там исключена доброта как слабинка, только как воля сильного.

Чепуха, чесотка же - она как раз-таки, наиболее кровожадна, злобна, мелочна, мстительна, гадлива.

Поэтому диванное людоедство, бурлящее по сети, это вот оно, в массе своей и есть: рефлексии чепухи и чесотки, дорвавшейся до пенька, на который можно залезть и брутально высраться так, чтобы самому себя испугаться.

Источник: Туленков