Легендарная речь⁠⁠

...Журналисты задавали все те же, надоевшие до тошноты вопросы. И тут один из них, молодой репортер с нагловатой ухмылкой, спросил:

— Мисс Павличенко, вы убили триста девять человек. Скажите, вы женщина. Вы не чувствуете... ну, скажем, угрызений совести?

Внутри Людмилы что-то оборвалось. Вся та боль, ярость, горечь, которые она так долго держала в себе, хлынули наружу. Она посмотрела ему прямо в глаза. Ее взгляд стал таким же холодным и тяжелым, как в те дни, когда она смотрела в прицел.

— Молодой человек, — ответила она медленно и тихо, и от этого шепота в комнате стало абсолютно тихо. — Если бы к вам в дом ворвались бандиты, которые начали бы насиловать вашу мать и убивать ваших братьев, вы бы размышляли об угрызениях совести, стреляя в них?

Моя Родина — это мой дом. И я буду убивать каждого, кто пришел в мой дом с оружием. Без малейших угрызений совести.

Она встала и пошла к трибуне на площади, оставив журналистов в ошеломленном молчании. Она смяла в кулаке заранее заготовленный текст речи и сунула его в карман. Она будет говорить сама.

Она подошла к микрофону и обвела взглядом огромное людское море. Тысячи сытых, любопытных, ничего не понимающих лиц. Она помолчала с минуту, собираясь с мыслями.

— Джентльмены, — начала она, и ее голос, усиленный динамиками, разнесся над площадью. Он не был громким, но в нем звенела сталь. — Мне двадцать пять лет. На фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских захватчиков.

По толпе пронесся восхищенный гул. Она подняла руку, призывая к тишине.—

Я ношу военную форму. На ней орден Ленина. Я приехала к вам как гражданин своей страны и как солдат. Но я также и женщина. И я хочу спросить вас о ваших женщинах. О ваших матерях, женах, сестрах. Вы бы хотели, чтобы они заняли мое место? Чтобы они взяли в руки винтовки и пошли защищать свою землю, пока вы отсиживаетесь в безопасности?

Толпа затихла.— Каждый день, что вы медлите с открытием второго фронта, — продолжала Людмила, и ее голос начал набирать силу, — на моей земле гибнут тысячи людей. Гибнут старики, женщины, дети. Мы сражаемся уже больше года. Мы истекаем кровью. Мы держим на себе всю мощь гитлеровской военной машины. Мы знаем, что мы победим. Но мы хотим, чтобы это произошло скорее! Чтобы меньше наших людей погибло!

Она сделала паузу, обводя толпу горящим взглядом. И затем произнесла те самые слова, которые вошли в историю.— Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?