Кто шуршит за дверкой?⁠⁠

Иван Арнольдович скорбно изучал факс от поставщика. Над своеобычным шумом за дверью кабинета приподнялся бубнёж охранника – Серёжи. Ему вторил несколько истерический женский голос. Голоса переплелись косичкой в несколько оборотов, а потом раздался детский рёв. Хороший такой, раскачанный долгими тренировками, профессиональный и подавляющий волю. Иван Арнольдович оторвался от мучительных раздумий о будущем. «Только бы не налоговая», подумал он. Мелькнуло дичайшее виденье – пятилетняя девочка в серой лейтенантской форме.

– Серёжа! Что там случилось? – истерзанно крикнул Иван Арнольдович.

В дверь просунулся ражий детина. Он был румян и обижен.

– Иван Арнольдыч, а чего она?!

Иван Арнольдович Пепин, мужской, пятидесяти пяти, женат, владелец ювелирного магазина «Смарагд», оторвал себя от кресла так, как отрывается пластырь от мозоли – хээч! За дверью был магазин, и там царила обыкновенная жизнь – несколько девиц на выданье примеряли кольца. Милиционер у дверей безуспешно боролся со сном.

Перед кабинетом стояла растрёпанная женщина немногих, но трудных лет. Рядом с ней переминался с ноги на ногу печальный мужчина в водолазке. Между ними находился источник визга – откормленный, крепкий ребёнок женского пола с многочисленными, ненавистно стянутыми хвостиками. Покупатели уже начинали коситься.

– Прошу в кабинет, – скривившись, подытожил Иван Арнольдович.

Женщина уселась в кресло для посетителей, девочка прижалась к ней лицом. Мужчина привалился к косяку, Серёжа подпер собой сейф.

– Чаю?

– Давайте, – сказала женщина.

– Нет, спасибо, – помотал головой мужчина.

Иван Арнольдович налил кипятка из кулера, бросил пакетик и два кусочка сахара. Натянул на лицо улыбку, присел на край стола.

– Что случилось? Почему слёзы?

– Гномики! – выкрикнула девочка и спрятала лицо в мамин свитер.

– Так.

– Сманили моих гномиков, вот! – опять выкрикнула она.

Иван Арнольдович посмотрел на женщину.

– Понимаете, у Сонечки в ящике с игрушками жили гномики…

– Инни и Винни!

– А потом вы тут открыли магазин и гномики пропали.

– Ага. И вы решили, что гномики сбежали ко мне?

– Да, – выкрикнула Сонечка, – они у вас шуршат за дверкой!

– За дверкой?

– На улице, – пояснил мужчина, – под лестницей.

– Что у нас под лестницей? – спросил Иван Арнольдович Серёжу.

– Подсобка. Швабры, веники.

– У кого ключ? Ах, да.

Иван Арнольдович выдвинул ящик стола, достал связку ключей.

– Сергей, сходите. Если там гномики – выпустите.

Серёжа взял ключи, вышел из кабинета. Следом потянулись Сонечка с мамой.

– Вы нас простите, – сказал печальный мужчина.

– Да ничего страшного.

– Всю душу вымотала, верите? Верни ей гномиков и всё тут.

– Почему она решила, что я их сманил?

– У вас на вывеске гномик. И дверка эта маленькая. И шуршит там кто-то.

– Мыши, наверное, завелись.

– И золотом торгуете. Она решила, что это гномики вам его приносят.

Иван Арнольдович посмотрел на нетронутый чай. Пузырьки от кусочков сахара нарисовали на его поверхности два идеальных квадрата.

– Эх, кабы гномики, – скорбно сказал директор, – я бы и бед не знал. Поставщики такие цены задирают – скоро сам в гномики пойду.

– Понимаю.

Дверь распахнулась, в неё заглянул Серёжа.

– Ушли, шеф. Как бы не нашли ничего.

– Жаль.

– В овощной пошли – у них там тоже дверка.

Мужчина поднялся и протянул руку:

– Пойду я.

– Ступайте с богом. У самого внучка – понимаю.

– Простите нас ещё раз.

– А… Чем они питаются?

– Кто?

– Ну, гномики. Сонечка их чем-то кормила?

– Молоком, – мужчина застенчиво улыбнулся и вышел.

– Вот народ пошёл! А? – сказал ему вслед Серёжа.

– И не говори, – ответил Иван Арнольдович, склонившись над исчёрканным факсом от поставщика.

Молоко нашлось в холодильнике, а блюдечко осталось от сбежавшего кота Васьки.