Клетка для танцев. 7. К папе на дачу⁠⁠

Отец забрал меня через сорок минут. Кроме него в машине сидели его жена и мой сводный брат, Артем. Брату было десять лет. Общались мы мало. Слишком большая разница в возрасте.

Вообще-то дача принадлежала не отцу, а его жене, вернее даже, ее родителям… Но они в силу возраста появлялись там уже редко. А вот отец, сам родившийся в деревне, дачу любил и охотно ей занимался: косил траву, топил баню, чинил что-то в ветшающем доме…

Я села на переднее сиденье. Отец кратко осведомился, как у меня дела, я так же кратко отвечала, что все в порядке. Говорили мы по дороге мало. Играло радио, отец смотрел на трассу, с его женой у нас в принципе было немного общих тем для разговора… Вообще-то я даже удивлялась тому, что отец приглашал меня в такие вот поездки – впрочем, это случалось не так уж и часто. Не больше двух-трех раз за все лето…

Наконец приехали. Жена отца ушла распаковывать вещи и готовить обед (я предложила помощь, но получила отказ, что было неудивительно, до хозяйственных дел меня здесь не допускали), брат отправился навестить какого-то друга с соседнего участка… И мы с отцом остались одни.

Устроились на крыльце. Отец закурил. У крыльца стояли резиновые сапоги и бочка с водой. За ними виделась обложенная кирпичами клумба. У меня мелькнула мысль, что если бы цветами занималась я сама, я бы сделала все иначе… и растения подобрала бы другие… Но кто меня, конечно, спрашивал.

– Ну, рассказывай, – между затяжками выговорил отец.

– Что?..

– Как жизнь. Как вообще.

– Да вот… к матери в больницу ходила, – и зачем только я про это начала. Вот не собиралась же.

– И что?

– Она меня прогнала.

– Почему?

– Якобы не хочет никого видеть… все ей мешают.

– Так зачем ты вообще пошла? Ты что, не знаешь свою маму?

Как он это сказал. Совсем как Листовский.

– Не знаю… Мне хотелось… ну, поддержать ее, наверно.

– Зря.

Отец стряхивает пепел на землю.

– Сказала не лезть, не лезь. Целее будешь.

– Да я уже поняла.

– Ну а в остальном как? Работу не нашла?

– Ты же знаешь. Я работаю.

– Рисунки эти?.. Этот, как его, фриланс? Это не работа.

– А что, работать – это значит только пахать на заводе с восьми до пяти?.. Мы уже, кажется, это обсуждали.

– Это все Васильна… это она тебя сбаловала. Если б она тебе квартиру не завещала, фиг бы ты болты попинала…

– Да даже если и так… что с того…

– С того, что ты катишься на самое дно. Как закончила институт, так нигде нормально и не работала…

– Я работаю из дома, сколько раз повторять…

– Надо устроиться на нормальную работу, с официальной зарплатой.

– Куда?

– Выйти замуж…

– За кого?

– Родить ребенка…

– Зачем?

Отец закрывает глаза.

– И все ваше поколение такое! Испорченное! Вам ничего не надо! Вы вообще ничего не хотите! После вас ничего не останется!

– А ваше, что ли, лучше? – я не замечаю, как повышаю голос. – Да вы вообще все на свете пролюбили… Только не рассказывай мне сказки, что ты по молодости целину поднимал. Да вы всю жизнь жили для себя. И сейчас продолжаете. Тоже, блин, строители коммунизма…

– Ты там, наверное, и трахаешься со всеми подряд, – неожиданно меняет тему отец. – Как твоя мамаша, нисколько не сомневаюсь.

– А ты, можно подумать, нет?!

От злости я срываюсь на крик.

Отец чем-то похож на Листовского. У него тоже всегда была куча любовниц. Не знаю, откуда он их брал. Да и сейчас он едва ли хранил жене верность. Такие люди успокаиваются только к глубокой старости.

– Порода… – отец тушит сигарету. – Ничего мне не рассказывай! Не хочу ничего знать!

– Да я и не собиралась. Ты сам начал…

В воздухе виснет враждебное молчание.

Вот и поговорили.

Остаток дня проходит как-то кисло. Чтобы не ввязываться в бесплодные выяснения отношений, я ухожу вечером гулять по поселку. Любоваться на заборы и стоящих попой кверху огородников гораздо веселее, чем общаться с дорогими родственниками.

Когда я возвращаюсь, отец спрашивает:

– Что там с твоей матерью-то… ничего серьезного?..

– Да вроде нет…

– Ты это… знаешь… ну… короче… Дай-ка мне ее телефон.

Что?!!

– Найди ее в «Одноклассниках», – советую я. – Смотри только не спались.