Батюшка 2⁠⁠

Эпиграф:

- Как называется вид казни, когда осуждённого на смерть, бросают к грязным вонючим свиньям и те его раздавливают?

- Маршрутка…

Довелось мне братья-граждане нынче воспользоваться общественным транспортом. То есть общественным транспортом-то я пользуюсь, как и большинство нашего народонаселения – ежедневно. Но приключилась мне оказия вояжировать в отдалённую часть нашего богоспасаемого города.

И как водится непременно в час пик. А час пик это, как известно такое время, когда по сравнению со средним автобусом, в банке шпрот ещё уйма места. Ну и само собой весь автобусный контингент налицо. Тут и транспортные бабки всех мастей при телегах, но как то обычно водится поголовно безлошадные, и пожилые девушки, достигающие размеров молодого кита убийцы, и бомжеватого вида мужички, со времён Карфагенского Собора почитающие мытьё и перемену верхнего, и нижнего платья смертным грехом, а так же нищие, калеки и прочие юродивые, коих из покон веку хватает на Святой Руси.

Как водится, ничто не предвещало. Ну загрузился, ну поехал. Однако уже черз пару остановок я начал завидовать вышеизложенным шпротам. Ведь у них в банке приятный запах копчёностей и можно сказать чистый воздух, да и не нужно шпротам бороться и друг дружке рёбра ломать за место в автобусе, то бишь в банке. А тут ситуация накаляется. Граждане жаждут ехать и от того напирают всё отчаяннее. Особенно старушки на вне дорожных тележках. Ноги оттаптываются, хламиды трещат. Некоторые пассажиры уже начинают озвучивать всеобщее негодование, ещё не громко, но, уже не стесняясь в выражениях детей и беременных женщин.

Ну и постепенно ситуация само собой скатывается в полный хаос. Бабки кудахчут всем курятником, попутно выясняя свои бабкины проблемы. На задней площадке кажется даже начали кого-то бить… А я? Да что я? Мы русские народ терпеливый, стою в уголке, пытаюсь дышать, время от времени. Да краем уха бабкины разговоры слушаю. А у бабок ме меж тем, какой-то диспут выходит. Но так как оные бабки, находятся на уровне моей диафрагмы, разбираю я их беседу не очень хорошо. Так, слово через два. Но вроде, что-то про Бога бают.

Не особо вникая в чужие разговоры, вижу, что пора мне, аки князю Гвидону из бочки, выходить из автобусного заточения на свет Божий. Вследствие чего, начинаю просачиваться через бабкину общественность к выходу. А бабки увлеклись, спорят, кудахчут, чуть не дерутся своими телегами. Одна в качестве аргумента возьми и заяви, мол, раз так, давайте у батюшки спросим, пусть рассудит. Вид то у меня соответствующий, благообразный – борода, власы и пальто чёрное вместо рясы. Одна старушенция, хвать меня за рукав:

- Батюшка, говорит, а батюшка? Бог – то есть? Или как?

Я брови насупил, сделал лицо посерьёзнее и строго ответствую, на О налегая:

- Нету, говорю ей. Нету, здесь, никакОго БОга.

Бабки аж дар речи сначала потеряли, а потом пуще прежнего раскудахтались:

- Как это нету? Как это нету? Куды, мол, подевался?

А я на них прикрикнул, мол не шумите, и проповедую далее:

Что есть, говорю, Господь? Господь - есть любовь. А есть ли где-то здесь, а паче того, меж вами любовь? То то и оно...

Поглядел на них сурово и скорбно, да и вышел на своей остановке.