Ардалеон⁠⁠

Ардалеон проснулся, как обычно, едва только слабый свет пробился в его утлое жилище сквозь щели меж тонкими кривенькими досками. Потянулся всеми конечностями, подразмяв затекшие в ночной прохладе мышцы. Сделав пару шагов, взглянул на свое отражение в скопившейся за ночь воде и удовлетворенно крякнул: "Эхх, хорош я, ну хорош!" И заспешил к коптильне – неимоверно хотелось жрать. В коптильне с вечера в режиме вяления доходило свежайшее мясо. Ардалеон снял одну тушку, понюхал, издал радостное мурчание и, присев мясистым задком на солнечной стороне забора, стал наслаждаться завтраком, жмурясь от прямых лучей только-только взошедшего солнца.
Жаркий занимается день, хорош для охоты! - размышлял он мимоходом.
Позавтракав, Ардалеон вернулся в дом, чтоб взять силки и расставить их в траве недалеко от жилища. И тут услышал тихие быстрые шаги. Она! Опять Она! Истеричка! Ненормальная. Малохольная! Хоть прячься куда. А начнешь прятаться – еще хуже сделаешь: чуть не успеешь - такое начнется! – И Ардалеон замер, надеясь, что в этот раз, как, например, позавчера, ему повезет, и мерзкое жестокое чудовище его не заметит.
Она вошла, села посреди дома и стала издавать этот извечный странный звук. который и те из них, что нормальные, тоже издают, но без припадков и конца света. Ардалеон старался не дышать, не дрогнуть ни единым членом, ни одним волоском.

И тут у него зачесался глаз… Могло ли так не свезти именно сейчас, именно в этот момент, когда напротив его глаз – огромные глаза чудовища, которое, заметив Ардалеона, вызовет бурю, погибель, и все это – под оглушающий, ни с чем не сравнимый вой, от которого ноги подгибаются и сердце почти останавливается, сбившись с ритма!?
Да, могло. Четвертый снизу левый глаз зачесался так, что терпеть не было никакой мочи. Внутренне рыдая и осознавая, что в этот раз может не выжить, Ардалеон бесшумно и, как ему казалось, незаметно, подтянул тонкую мохнатую лапку к глазу и, едва шевеля коготком, почесал блестящий микроскопический глазик.

- Аааааааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!!!!!! Бабааааа!!! Бабуляяя! Аааааааааааа!!! Пауууууууууууук! Он опять здесь, бабуляяяяяяя!!!! Я не выйду, забери меняяяяя!!!! Убей его, бабушкаааа!!!

Как порывом ветра, сдуло Ардалеона с серой двери туалета. Быстрее молнии мчал он в лопухи, не успевая даже выпустить паутину, чтоб зацепиться. "Скорей, скорей" – колотилось его сердце и бухало где-то в одной точке между двумя самыми крупными глазами. "Спасся, спасся, выжил, ура!" – он зарылся в сухую траву, затаился, слушая надрывный пульс. Снаружи, в стороне его серенького деревянного домика, какое-то время продолжался вопль, потом раздался топот, шум, голоса, еще топот, наконец – тишина… Ардалеон осознал, что только что в очередной раз пережил самую страшную опасность, самую страшную угрозу его жизни, которая только существовала в этом мире. Напряжение на удивление быстро отпустило, пережитый стресс ударил под дых, и, ощущая слабость в не очень отличающихся друг от друга ногах и руках, Ардалеон выполз из зарослей травы наверх, к солнцу, прижался брюшком к пушистому желтому лицу большой, уже теплой от утренних лучей ромашки и тихонько-тихонько расплакался от счастья…

- Ну что ты, милая? Иду, иду! Не бойся. Сейчас мы их разгоним. Ишь, поналезли за ночь! Выходи, моя хорошая. Не плачь. Ну подумаешь, паук, куда ж от них. Я их веником сейчас, заразу такую, ишь!