Жду новый пост

Серия «Заблудившиеся пилоты Сахары»

В 2 часа ночи, когда топлива стало критически мало, экипаж эвакуировался с борта. Брошенная Леди пролетела еще 26 км и достаточно мягко приземлилась в Песчаном море Каланшо (немного - по меркам Сахары - к северу от Куфры).

Практически неповрежденные обломки и свидетельства того, что один двигатель все еще работал в момент удара, позволяют предположить, что самолет постепенно терял высоту при очень медленном снижении, достиг плоской открытой пустыни и приземлился на брюхо.

В апреле того же года Леди и ее экипаж были объявлены пропавшими без вести.

Она была обнаружена лишь в 1958 году, когда геологи ВР, летевшие над Ливийской пустыней, заметили в 710 км к югу от Средиземного моря остов самолета, занесенный песком. Добравшаяся до самолета в 1959-м, экспедиция не нашла на борту ни одного из 9 членов экипажа. При этом запасы воды и еды оказались нетронутыми.

Даже спустя 16 лет радиостанция и пулеметы находились в рабочем состоянии, а чай в термосе был пригоден для питья. В бортовом журнале не упоминалось ни о каких изменениях курса после того, как Леди начала обратный путь из Неаполя. Если бы экипаж остался на борту (и сумел бы посадить Леди так же аккуратно, как это сделала она сама), то он смог бы воспользоваться радиостанцией и запасами воды.

Еще через год в пустыне были найдены останки экипажа.

Что же произошло? То ли из-за песчаной бури, то ли из-за того, что летчики приняли в темноте пустыню за море, самолет пропустил свою базу и много часов летел вглубь Сахары. Поняв свою ошибку, экипаж покинул бомбардировщик в воздухе, не попытавшись его развернуть и не взяв с собой воду (кроме 1 (одной) фляжки). Один летчик погиб из-за нераскрывшегося парашюта, остальные решили добираться до побережья, которое, как они ошибочно считали, было недалеко.

В условиях пустыни, при 55-градусной жаре, без воды и продовольствия (все это осталось на борту самолета) экипаж должен был погибнуть через пару дней. Но летчики продержались чуть дольше. Пройдя за 5 дней 130 км, группа разделилась: пятеро остались ждать спасения, остальные трое (Гай Шелли, «Рип» Рипслингер и Вернон Мур) отправились на север, чтобы попытаться найти помощь. Тело сержанта Шелли было найдено в 32 км, а в 43 км дальше находились останки сержанта Рипслингера.

Если бы вся группа пошла на юг, следом за самолетом, они могли бы достичь необитаемого оазиса Вади Зиган (180 км к ССЗ от Куфры), в котором есть 5 колодцев.

Второй пилот Роберт Ф. Тонер и техник-сержант Гарольд Рипслингер имели небольшие карманные ежедневники, в которых вели ежедневные записи, как будто по суеверным причинам не превышая количество строк, отведенных для каждого дня.

Дневник Тонера (пунктуация, строчные/прописные буквы сохранены; перевод мой)

Воскресенье, 4 апреля

Неаполь – 28 самолетов. Все довольно сильно перепуталось - Заблудились, возвращаясь. Кончился бензин, прыгнули. Приземлились в пустыне в 2 часа ночи, никто серьезно не пострадал, не могу найти Джона, все остальные присутствуют.

Понедельник, 5-ое.

Начинаем идти на северо-запад, Джона все еще нет. несколько порций, 1/2 столовой ложки воды, 1 полный колпачок в день. Солнце довольно жаркое (fairly warm). крепкий ветер с северо-запада. Ночью очень холодно, спать невозможно. Rested & walked.

Вторник, 6-е.

Отдохнули в 11:30, солнце очень жаркое, безветренно, провели вечер в аду, никаких самолетов, и т. д. отдыхали до 17:00. шли и отдыхали всю ночь, 15 мин. шли, 5 отдыхали (15 min. on, 5 off).

Среда, 7 апреля

Та же рутина, все слабеют, не можем далеко уйти, все время молимся, снова вечером очень жарко, hell. Не могу спать. Каждый заболел от (лежания на) земли.

Четверг, 8-е

Попали в Песчаные Дюны, очень неприятно, хороший ветер но постоянно несущий песок, все теперь очень ослабели, думали Сэм и Мур ушли. ЛаМотт ослеп, у всех остальных с глазами плохо. Все еще идем на СЗ.

Пятница, 9

Шелли, Рип, Мур отделяются и попытаются найти помощь, остальные очень слабы, с глазами плохо. Больше никакого похода, все хотят умереть, воды очень мало. Ночью около 35 (= +1-2 по Цельсию), сильный северный ветер, укрытия нет, остался 1 парашют.

Суббота, 10 апреля

Все еще молимся о помощи. Никаких признаков чего-либо, пара птиц; сильный ветер с севера. Очень ослаб, не могу ходить, все болит, все равно все хотят умереть. Ночи очень холодные, нет сна.

Воскресенье, 11-е

Все еще ждем помощи, все еще молимся, со зрением плохо, потеряли весь наш wgt. всё болит, могли бы справиться, если бы у нас была вода; осталось ровно столько, чтобы окунуть язык, есть надежда на помощь в ближайшее время, нет отдыха, все на том же месте.

Понедельник, 12-е

Все еще никакой помощи, очень (нечитаемо) холодная ночь

Дневник Рипслингера

Воскресенье

Миссия на Неаполь, Италия. К 3:10 и сбросили (sic) бомбы в 10:00. Потеряли (курс) возвращения. Выбросились (Bailed out) в 2:10 ночи в пустыне (в оригинале - on dessert).

Понедельник

Все, кроме Воравки, встретили это утро. Подождали немного и начали движение. За последние 36 часов съел половину сэндвича (sandwhich), кусок конфеты и стакан воды.

Вторник

Рано начали переходы (walking & resting). Сейчас закат и все еще идем. Одна чайная ложка воды сегодня. Остальные ребята чувствуют себя хорошо.

Среда

Начали рано утром и шли почти до изнеможения. Ужасно жаркий полдень. Вышли снова в 18:00 и шли всю ночь. Одна полная ложка воды это всё.

Четверг

Все устали. Мы едва можем ходить. Наш четвертый день. По несколько капель воды на каждого. Без посторонней помощи долго не продержаться. Молиться.

Пятница

Пятый день и мы все думали, что нас уже нет. Все хотели умереть пока в полдень было так жарко. Утром и вечером окей. 2 капли воды!

Суббота

Шли весь день и ночь. Предложили Гаю, Муру и мне найти помощь самим.

Воскресенье

Вербное воскресенье (Palm Sun). Все еще изо всех сил пытаюсь выбраться из дюн и найти воду.

Конец дневника.

Замечания по дневникам.

В первые 3 дня записи кажутся относительно рутинными; они фиксируют просто то, что группа сделала, а не то, что они чувствовали - как будто предполагали (или, по крайней мере, надеялись), что спасение будет вопросом времени. Однако к 4-му дню их физическое состояние начало быстро ухудшаться, и, должно быть, они начали рассматривать спасение как упущенную надежду.

Взаимное согласие на физическое смирение. Оба дневника свидетельствуют о том, что к 4-му дню, в четверг 8 апреля, в группе наступило серьезное истощение. В обоих дневниках упоминается, что «все хотят умереть» (к пятому дню, в пятницу 9-го), причем первое упоминание об этом относится к мучительно жаркому полудню того дня.

Они полностью осознавали фатальную ситуацию, в которой оказались.

Даже ближе к концу и Тонер, и Рипслингер не писали больше, чем могло поместиться в отведенном для записи на тот день месте в дневнике. Даже когда надежда на спасение была почти потеряна, они старались писать кратко и по существу. Хотя у каждого было достаточно места и много дополнительных страниц для прощального послания близким (или других личных мыслей перед смертью), оба, похоже, сопротивлялись тому, чтобы написать за пределами поля, отведенного для каждого дня. Возможно, надежда или, по крайней мере, «идея» спасения всегда была в их головах. А может быть, они сознательно (или подсознательно) чувствовали, что написание чего-либо еще, кроме ежедневных записей, к которым они привыкли, написание чего-либо за пределами отведенного на текущий день места каким-то образом обрекло бы их, по сути, «сглазило» возможность спасения, хотя бы посредством простого акта литературного самоотречения. Как бы то ни было, учитывая интенсивность эмоций и взаимодействий внутри группы, которые они пережили в свои последние дни, это делает их краткие описания переживаний каждого дня удручающе загадочными для тех, кто хочет разгадать историю заблудившегося экипажа Lady Be Good.

**

Обнаруженные части с Lady Be Good были возвращены в США для изучения. Некоторые части данного бомбардировщика были установлены на других самолетах. Результат:

• у самолета C-54, на который установили несколько сельсинов, снятых с Lady Be Good, вышел из строя воздушный винт. Для безопасного приземления экипаж вынужден был выбросить весь груз за борт;

• самолет C-47, на который была установлена радиостанция с Lady Be Good, разбился в Средиземном Море;

• самолет «de Havilland Canada DHC-3 Otter» армии США, на котором был установлен подлокотник с Lady Be Good, потерпел катастрофу в заливе Сидра у побережья Ливии, унеся жизни 10 человек. Не было найдено ни одного тела. Одним из немногочисленных предметов, вынесенных волнами к берегу, стал подлокотник с Lady Be Good.

**

Можно как угодно относиться к пустыне, сидя в городе. Но окажись кто в пустыне, он будет стоить ровно того, чего стоят его боги,

Потому что пустынные ветры горды
И не знают преград своеволью,
Рушат стены, сады засыпают, пруды
Засыпают белеющей солью.

И, быть может, немного осталось веков,
Как на мир наш, зеленый и старый
Жадно ринутся хищные стаи песков
Из пылающей юной Сахары.

Средиземное море засыпят они,
И Париж, и Москву, и Афины,
И мы будем в небесные верить огни,
На верблюдах своих бедуины.

И когда, наконец, корабли марсиан
У земного окажутся шара,
То увидят сплошной золотой океан
И дадут ему имя: Сахара.

Н. Гумилёв.

Эскадрилье было приказано отрядить часть самолетов в оазис (точнее - куст оазисов) Куфра глубоко в Ливийской пустыне для поддержки Long Range Desert Group. 8 апреля 1942 года 47 человек наземного персонала отправились в Куфру поездом, речным пароходом и наземным транспортом; они прибыли 25 апреля. Де Вет, только что ставший майором и назначенный командовать отрядом, 11 апреля вылетел в Куфру, чтобы подготовить прибытие.

15-я эскадрилья отобрала для отряда 3 своих лучших «Бленхейма» (Z7513 , Z7610 и T2252). Отряд прибыл в Куфру 28 апреля через Вади-Хальфу (на египетско-суданской границе).

К 3 мая радиопеленгационная станция в Куфре была отремонтирована, и майор де Вет объявил экипажам, что рано утром следующего дня состоится их первый ознакомительный полет.

Дальше будет немного чисел.

4 мая

Полет должен был выполняться на истинной скорости полета 240 км/ч. Экипажи должны были ознакомиться с ориентирами местности и получить опыт полетов в пустыне. Маршрут должен был следовать примерно по квадратной траектории: 1-й этап длиной 134 км от Куфры до Рабианы в одноименном песчаном море (так и называется: бахр ар-рималь - арабский термин) по курсу 269°, 2-й участок 83 км по пеленгу 358° до Бземы , затем 3-й участок длиной 103 км по пеленгу 63° до посадочной площадки LG-007 Matruh West (в годы войны британские ВВС оборудовали около 250 посадочных площадок в пустыне; не все из них были аэродромами: чаще они представляли собой цистерну с топливом или вообще ложные цели) и, наконец, по пеленгу 162° на 134 км обратным курсом в Куфру с расчетным временем прибытия 07:42. Помимо экипажа из 3 человек, в каждом самолете был механик-оружейник (armourer). Каждый самолет имел 4-дневный рацион плюс воду.

После получения ранним утром прогноза погоды для региона (видимость 4000 м, ветер с СВ (60°) 8-11 м/с на высоте 490 м), де Вет отказался от проверки ветровых условий с помощью метеозонда — и это оказалось фатальным. 3 «Бленхейма», каждый с 4 членами экипажа на борту, вылетели из Куфры. После первоначальных проверок связи с них ничего не было слышно до 7:10. Тем временем 3 экипажа «Бленхеймов» считали, что они успешно завершили полет, определив каждую путевую точку и планируя прибыть в Куфру между 07:33 и 07:42.

Однако личный состав союзников в Ребиане не слышал, как они пролетали мимо, что позволяет предположить, что они уже отклонились от курса к тому времени, когда, по их мнению, завершили 1-й этап полета. Метеозонд, запущенный вскоре после взлета, показал, что предыдущие прогнозы погоды были неверными и что ветер на высоте 670 м на самом деле дует со скоростью 14 м/с от пеленга 290°. Один из штурманов на борту самолетов отметил, что полет был настолько «ухабистым», что он не смог замерить показания дрейфа.

В 07:10 Куфра наконец получила известие от «Бленхеймов»: Z7610 запросил пеленг. Куфра запросила передачу тире, чтобы радиопеленгационная станция могла определить пеленг. Самолет не ответил. В 07:27 «Бленхейм » майора де Вета, Z7513 , запросил курс на Куфру, но его радист прекратил вещание до того, как радиопеленгационная станция смогла определить его пеленг; после определения пеленга Куфра передала «120-3=0527», что означает, что самолет должен «повернуть на 120° по 3-му классу (это я не понял, что такое; кто знает - скажите), время 05:27 по Гринвичу», но на борту, похоже, услышали только цифры 3-0-5 и в результате посчитали, что курс на базу - 305°. Самолет повернул на этот курс в 07:42, и пехотинцы союзников в Тазирбу (с языка тубу - «столица»; это была их столица до арабского вторжения) услышали, как они пролетели на запад. В 08:10 они развернулись на 180° для полета по обратному пеленгу, 125°. После того, как около 09:00 правый двигатель T2252 начал сбоить, майор де Вет приказал приземляться в пустыне, что они успешно сделали в 09:15.

Экипажи посовещались и пришли к выводу, что они находятся всего в 32 км от Куфры. В 11:00 экипаж Z7610 вылетел и взял курс на юго-запад, но вернулся в 11:30, не сумев найти Куфру. После перекачки топлива из вышедшего из строя T2252 летчики снова взлетели на Z7610 и пролетели по курсу 213° около 40 км, но вернулись, так и не заметив Куфру. Третий рейс вылетел в 15:35 и летел по курсу 240 °, но повернул назад через 130 км. В тот день экипажи не предпринимали дальнейших попыток найти свою базу и, очевидно предполагая неизбежное спасение, выпили много воды.

К полудню 4 мая Куфра поняла, что 3 «Бленхейма» должно быть приземлились где-то в пустыне. Периодические слабые сигналы самолетов в течение дня были недостаточными для определения пеленга. В Ребиане, Бземе и LG07 были организованы наземные поисковые группы, а различные пеленгаторные станции отслеживали возможные сигналы от пропавших самолетов. Начались наземные поиски на основе сомнительных пеленгов, полученных в течение дня.

5 мая экипажи «Бленхеймов» совершили еще 2 безуспешных полета в поисках Куфры.  Z7513 на топливе, слитом из T2252 , пролетел по пеленгу 90° (т.е. уже на восток - у них появились сомнения в том, правильно ли они сориентировались относительно Куфры) около 72 км; после возвращения Z7513 снова вылетел, удалился на 154 км по пеленгу 290° (на СЗ - поиски становятся более хаотичными) с 3 людьми на борту, но был вынужден после того, как кончилось топливо, в 39 км к северу от 2 других «Бленхеймов». Поскольку Z7513 не вернулся, оставшиеся в основном лагере предположили, что самолет достиг Куфры и что спасение неизбежно.

Тем временем большинство наземных поисковых групп вернулись ни с чем, и необходимость проведения воздушного поиска стала очевидной.

6 мая

9 человек, застрявших с Z7610 и T2252, к утру 6 мая израсходовали почти всю воду. Сам майор де Вет вылетел на Z7610 по пеленгу 290°, но вернулся без успеха. Тем временем 3 самолета «Бристоль Бомбей» 216-й эскадрильи Королевских ВВС начали воздушный поиск, но их остановила песчаная буря, приковав к земле на следующие 2 дня. Самум усугубил положение заблудившихся; в основной группе у Z7610 и T2252 начали умирать во второй половине дня.

Самум продолжался 7 и 8 мая. Майор де Вет записал 8 мая, что из 12 человек в живых осталось только 6 человек, и выразил обеспокоенность тем, что они могут перестрелять друг друга. Позже в тот же день он записал, что, кроме него, в живых остались только двое. В разное время с 5 по 9 мая наземные поисковые группы приближались к Z7513 и T2252 на расстояние до 3,2 км (2 мили) и к Z7513 на 8 км, но Пустыня не соизволила разрешить им увидеть заблудившиеся «Бленхеймы».

9 мая, когда самум, наконец, стих, самолет Vickers Wellington заметил Z7610 и приземлился рядом с ним. Экипаж обнаружил 3 человек, лежавших в тени крыла. Все они, очевидно, погибли накануне.

11 мая тот же «Веллингтон» обнаружил Z7513 и T2252 , припаркованные нос к носу. После приземления команда «Веллингтона» обнаружила единственного выжившего - бортмеханика.

Вокруг самолета были обнаружены тела майора де Вета и 7 его людей. Некоторые из них были с огнестрельными ранениями. Решили, что они застрелились, однако в 3 обнаруженных револьверах были израсходованы все боеприпасы. Один из револьверов был найден в руке майора де Вета. Отпущенный Сахарой бортмеханик был доставлен самолетом в Куфру.

Расследование выявило причины ранней смерти заблудившихся авиаторов: они не смогли верно оценить тяжесть своего положения, не начали немедленно нормировать воду, глупо использовали компасный спирт и огнетушители - распыляли на себя пену для облегчения жары, что привело к болезненным повреждениям кожи.

По странной иронии, майора де Вета в Абиссинии прозвали «Jannie sonder koers» (Джанни вне курса) после инцидента, когда он повел свой отряд бомбардировщиков Fairey Battle в неправильном направлении из-за повреждения инструментов и дезориентации.

Окончание следует

На суде Чабби свидетельствовала в пользу бывшего любовника - Билла Ланкастера. Хотя доказательства вызывали сомнения, главным фактором оправдания Ланкастера было его джентльменское поведение в зале суда и изображение жертвы как депрессивной, наркозависимой и склонной к суициду.

После суда Ланкастер и Миллер вернулись в Англию. Лишенный друзей, Билл решил попытаться установить рекорд скорости между Англией и Южной Африкой. Купив Avro Avian Southern Cross Minor у Чарльза Кингсфорда Смита (первого летчика, совершившего перелет через Тихий океан в 1928 по маршруту Калифорния-Гавайи-Фиджи-Брисбен), он покинул Англию 11 апреля 1933 года. Поскольку Avian был значительно медленнее, чем другие самолеты того времени, Ланкастеру приходилось делать очень короткие остановки и очень мало спать, чтобы иметь хоть какую-то надежду на достижение рекорда.

Несколько раз заблудившись, не спав 30 часов и выбившись на 10 часов из графика, Ланкастер вечером 12 апреля вылетел из Реггана (Адрар, северная окраина Танезруфта, Алжир), чтобы совершить ночной перелет длиной 1210 км. Двигатель «Авиана» вышел из строя менее чем через час полета, и он совершил аварийную посадку в пустыне далеко к северу от ожидаемой траектории полета. Относительно невредимый, время от времени стреляя сигнальными ракетами, Билл ждал спасения, надеялся, что усилиями Чабби снаряжена поисковая партия и ему просто не повезло. Однако он горько ошибался.

Не было предпринято даже попытки найти пропавший самолет. Новость об исчезновении Ланкастера быстро распространилась во Франции и Англии. Чабби собиралась получить необходимые для организации поисков средства через газеты. Но, как принято считать, отец пилота воспротивился этому. Чабби договорилась с летчиком Чарльзом Бернардом, у которого был свой самолет, но французские власти потребовали заплатить значительную сумму за разрешение на полеты над Сахарой. Объяснялось это тем, что деньги пойдут на покрытие расходов, если и второй самолет потерпит аварию. После этого исчезла последняя надежда отыскать Ланкастера живым.

Его, мумифицированного, нашли 12 февраля 1962 французские военные (в это время в Реггане был атомный полигон Франции) в 270 км к югу. К крылу самолета был привязан завернутый в полотно бортжурнал. Пилот чуть ли не до последней своей минуты вел дневник — поразительный отчет человека, переходящего от надежды к отчаянию, от отчаяния к покорности судьбе.

13 апреля 1933 года. Четверг.
10 часов 45 минут.
Жарко, как в аду, даже в тени под крылом… Нет!!! Я остаюсь у самолета. Если мне суждено умереть, я надеюсь, что это произойдет скоро.

11 часов.
Первый день истекает, как целый год. Меня беспокоят мои раны. В них много песка. Как трудно бороться против желания пить, но это необходимо. Моя жизнь зависит от строгого рациона воды. Надеюсь, что не ослепну. Кровь сгущается вокруг глаз… Странное ощущение, когда минуты кажутся часами… Глядя на полет грифа, я завидую ему, и мне хочется поймать его, приручить, прыгнуть ему на спину и лететь до первой лужи. Появилась маленькая птичка, немного больше воробья. Она села совсем близко от меня. Я спрашиваю себя, на каком расстоянии находится оазис. Я не хочу умирать. Отчаянно хочу жить!

14 часов 40 минут.
Я приготовил несколько примитивно сделанных факелов из полотняных лент, свернутых и привязанных проволокой к согнутым стальным расчалкам. Ночью я буду зажигать их каждые 20 минут. Солнце палит, но время от времени ветерок приносит прохладу.

15 часов.
Стало прохладней на 2 градуса. Быть может, это сон, но в руках у меня плитка шоколада, которую мне дала мама перед отлетом. Кроме нее, у меня нет продуктов. Кондор улетел, другие птицы — тоже…

15 часов 30 минут.
Меня поддерживает надежда, что Чабби кое-что предпринимает. Я не знаю, что и как она сможет сделать, но я представляю себе это и могу гордиться ею…

16 часов 45 минут.
У меня начинает кружиться голова, наступают моменты оцепенения. Смогу протянуть еще одну неделю… О, пожалуйста, господа авиаторы, выводите ваши самолеты и отправляйтесь искать меня!..

17 часов 30 минут.
Мне трудно верить своим глазам, но я вижу воробья. Это значительно подбадривает меня; возможно, я вблизи от большой дороги… Два воробья… Автомобили должны отправляться в 18 часов. Я не думаю, чтобы они заметили меня на таком расстоянии. Возможно, они увидят свет моих факелов. Может быть и так… День никак не хочет кончаться. И это только первый! Если я останусь жив… Я принял решение держаться. Чабби, как дела у тебя? Посмотрим! Остался еще один час до того, как автомобили отправятся на мои поиски. Я полагаю, что сегодня вечером лондонские газеты сообщат о моем исчезновении. Чабби сделает все… Надеюсь, что в Лондоне, в Париже она все приведет в движение… О, если бы я имел целую ванну воды, я пил бы ее, если бы она была даже соленой! Мои запасы жидкости: 9 литров в задней части кабины, термос с кофе и остаток воды в другом термосе. Сегодня пил каждые полчаса по глотку кофе. В термосе еще есть вода. По моим расчетам, к концу 7-го дня я останусь без воды. В случае лихорадки мне невозможно будет ограничиться одной бутылкой воды, но я молю бога дать мне силы противостоять этому. Люди, не побывавшие в пустыне, не имеют никакого представления о том, что такое жажда. Это ад! Я не испытал еще и десятой доли ужаса, который должен перенести, чтобы выжить. Я прошу вас, приходите скорее!

18 часов 30 минут.
По моим расчетам, автомобили вышли из Реггана на дорогу примерно в 250 км отсюда. Я зажгу огонь в 22.30, затем я буду зажигать свои факелы каждые полчаса. Потерял много крови. Не могу сопротивляться желанию принять немного подкрепляющего и четверть литра воды. Удалось проглотить маленький кусочек шоколада. Какая странная и сильная вещь вера! Я верю, что кто-нибудь придет и меня найдут.

14 апреля, пятница
6 часов утра.
Мои факелы прекрасно горели. Они давали яркий свет по меньшей мере в течение 60 секунд. Их никто не увидел! Я выпил пол-литра воды в течение ночи и, следовательно, должен был ограничить себя до 8.30 вечера только одним термосом. Очевидно, я нахожусь значительно дальше от дороги, чем предполагал; в противном случае автомобили заметили бы мои сигналы этой ночью.

14 часов.
Глаза опять беспокоят меня. Они до того распухли, что невозможно их закрыть. …Резервуар с водой охлаждается за ночь, и, таким образом, у меня в течение дня имеется ледяное питье. Я пью по одному глотку каждые полчаса. Когда я подношу бутылку ко рту, мне приходится бороться с собой изо всех сил, чтобы не выпить больше положенного. Пока у меня есть силы, я хочу приготовить факелы. У меня осталось 18 спичек. Мне необходимо как можно расчетливее жечь остатки самолета. Нужно будет оставить полотно на верхнем крыле (то есть, на нижнем, потому что самолет лежит вверх колесами), это тоже может привлечь внимание спасителей. Если самолеты вылетят из Реггана завтра, — меня найдут живым… Какое разочарование — не увидеть ночью автомобильных фар! Теперь дело за самолетами… Нужно много самолетов… Какое искушение пойти за бутылкой воды! Какой нектар она содержит для меня! Это мое единственное желание на настоящий момент. Воды! Воды! Воды!.. …Я увидел белую бабочку и стрекозу (не вижу ли я их во сне?). Я нахожусь вблизи оазиса и совсем близко от дороги. Летите, самолеты! Я перестану писать в этом бортжурнале, когда почувствую, что становлюсь совсем слабым. Тогда я привяжу его к полотну крыла, адресуя своей матери. Почти опустошил бутылку. Но других запасов не хочу трогать раньше 6 часов. У меня есть запас воды на 5 или 6 дней… Им остается 4 или 5 дней, чтобы найти меня живым.

15 апреля, суббота
Теперь необходимо сохранять каждую частицу энергии, чтобы оставаться живым в течение 3 или 4 дней в надежде на спасение. Если самолеты вылетели на мои розыски сегодня, я верю в избавление… Моей воды хватит еще на 3-4 дня, если только я не сойду с ума и не выпью ее раньше…
Чабби, я надеюсь, что тебе удастся заинтересовать всех и организовать мои поиски. Я прошу тебя, дорогая мама, толкать людей, действовать, и прежде всего французов…
Я больше всего боюсь часов с 11 до 16.30. Жара ужасная. ВОДЫ!

16 апреля, воскресенье
6 часов 10 минут.
Наступил четвертый день. Ветер утих. Вчера после полудня дул сильный ветер. Все, что я мог, это лежать в убежище под крылом. Каждые полчаса я пил по глотку воды. Вчера я выпил 2 полных термоса (по пол-литра) и должен был свирепо бороться с собой, чтобы не пойти к резервуару с водой.
…Я думаю, что протяну еще дня 3.
Эта ночь была для меня пыткой. Начался дождь, падали ледяные капли. Увы! Это продолжалось всего несколько коротких секунд, и мне не удалось собрать даже ложки воды.
День с восхода солнца неописуем. В убежище под крылом я ворошу безумные мысли. Без всякого сомнения, если бы я не был ранен, не переживал таких трудностей… Я всегда буду пить воду, запивать ею любую еду, если меня когда-нибудь выведут отсюда. Я не буду больше курить… Чабби, моя дорогая, мама, мой лучший друг, отец, мой товарищ, не огорчайтесь…

10 часов 15 минут того же дня.
Солнце поднимается по небу, однако дует бриз, подкрепляющий меня. Я пью каждые полчаса по глотку воды. Я не гоню мысли о том, что где-то поблизости есть вода, так как только что с востока прилетела маленькая птичка, кажется, воробей, и летала около меня… Чабби, я ушел бы сегодня ночью от самолета на восток, но меня удерживает данное обещание.
Возможно, мне удастся продержаться еще 2 дня. Затем наступит несколько часов безумия, и, наконец, придет смерть! Прошу, если этому суждено случиться, чтобы она пришла быстрей…

17 апреля, понедельник, пятый день
6 часов 30 минут утра.
После сумерек я видел сигнальную ракету, выпущенную на некоторой дистанции. Немедленно я ответил факелом, оставшимся у меня. Следовательно, можно допустить, что я замечен! В этом все мои надежды. Запаса воды хватит на сегодня. Вчера была удушающая жара. Если сегодня будет так же жарко, мне придется выпить несколько больше воды. Между 10.30 и 16.00 дня невозможно терпеть…

9 часов 15 минут.
Я вновь схожу с ума. Я утверждаю, что этой ночью видел свет и человек, который его зажег, должен был видеть мой. Однако, ничто не подтвердило это… В небе не видно ни самолета… Я пытался не пить вторую бутылку воды этой ночью. Мой шанс уменьшился на один день. Все складывается плохо для меня… Если я в действительности этой ночью видел свет, то думаю, что этим утром кого-нибудь увижу.

10 часов 30 минут.
Ни малейшего движения воздуха. Если суждено этому быть, я должен безропотно покориться смерти. Думаю, что я смогу продержаться до завтра, но не более.

Конец пятого дня.
Очевидно, меня не спасут, разве что только чудом… Чабби, помни, я сдержал слово, оставаясь у самолета…
Я хочу, чтобы мой дневник был рассудительным, и напоминаю, что Чабби должна иметь его оригинал или точную копию. Мама, повидай Пат и Нину-Анну. Обними их за меня и объясни им все…
Не слишком ли я сентиментален? Я могу им быть в последний раз, потому что сентиментален по природе…

18 апреля, вторник
6 часов.
Ночью было очень холодно. Это 6-й день. Я начинаю его, молясь, чтобы сегодня кто-нибудь пришел. Почти немыслимо, чтобы я был спасен. Мне кажется, что я нахожусь значительно дальше от дороги, чем представлял себе. Быть может, какой-то летчик, более отважный чем другие, решится проникнуть сюда? Надеюсь поддерживать дневник до завтрашнего утра… Быть может, кто-нибудь все же придет сегодня. Билл Ланкастер.

11 часов 15 минут.
Ни малейшего движения воздуха… Опять моя бедная раненая голова… Я уверен, что смогу продержаться сегодня, но в отношении завтра — сомневаюсь, если только ничего не случится с ранами…

19 апреля 1933 года, среда, 7-й день

Последний день в Сахаре у небольшого разбитого самолета и пустого бидона из-под воды. Чабби, дорогая, я не уступил, остаюсь возле самолета. Сегодня кончилась моя вода. Теперь это вопрос часов, и я прошу бога послать мне быстрый конец….
Поскольку это последние строки, я хочу сказать еще несколько слов всем, кто мне дорог…
Чабби, перестань летать (теперь из этого ты не извлечешь никакой пользы). Думай всегда, что твой старый Билл был честным человеком. Досадно, что все должно было случиться так…
Теперь, дорогая мама, мне хочется, чтобы ты повидала Чабби и после душевного разговора вы, наконец, пришли бы в согласие.
Вот! Солнце поднимается. Я должен залезть под крыло и ждать. Я хорошо заверну дневник в полотно, чтобы предохранить его. Напоминаю, что он должен быть прочтен моей дорогой матерью и любимой Чабби в отдельности или вместе. Я предпочитаю, чтобы они прочли его вместе. Это мое последнее желание. Прощайте. Билл.

Позже.
Я готов залезть под крыло в предвидении часа мучений, ожидающих меня… Конечно, то, что осталось от моей машины, трудно разглядеть из верхних слоев атмосферы… Это совсем не похоже на самолет… Я высоко держу голову до последней минуты надежды… Привязываю дневник… Прощайте… Билл.

Надпись на полотне крыла самолета:
Моя дорогая мама, утешь моего отца, повидай миссис К.М. Я хотел бы, чтобы вы вместе прочли это и лучше поняли меня. Я завещаю 1000 фунтов стерлингов моей страховки вам обоим. Мой отец оставит себе 600 фунтов стоимости самолета.

Привязав дневник к крылу самолета, Ланкастер продолжал писать на страницах книжки для получения горючего.

Моей дорогой матери и любимой Чабби. Это написано на 7-й день моего отлета из Реггана. Я надеюсь, что вы получите мой дневник и прочтете его вместе ради любви ко мне.
Прощай, мой милый старик отец. Напиши Жаку. Прощайте, мои дорогие. Билл.

Ланкастер был жив еще и на 8-й день и продолжал писать:

…Начался восьмой день. Еще было свежо. У меня нет воды. Нет ветра. Я терпеливо жду. Приходи, смерть, ради бога, поскорей. Билл…

Он умер 20 апреля 1933 года, ровно через год после смерти Кларка.

Когда в 1962 дневник был найден, родных пилота уже не было в живых. Личные вещи Ланкастера были переданы Чабби. Она уже 26 лет состояла в счастливом браке.