Уже третьи сутки идёт тревога. То есть мы уже третьи сутки не снимаем бронижелеты, каски и берцы. Одним словом - тяжело. Но тяжело не только физически. (А мне особенно. Во мне два метра роста и сто килограм веса. А вместе с обмундированием и снаряжением все 125. Это я к тому что колени ломит и спина болит.) Но сложно ещё и морально. Над головой летают дроны. Смерть совсем близко, притом смерть физически ощутимая и слышимая.
В конце этих третьих суток я возвращаюсь в казарму чтобы два часа отдохнуть. Выгляжу соответсвенно как оживший труп обвещаный оружием как новогодняя ёлка - гирляндой. Вокруг глаз большие синяки и явно уставший вид.
Решил не идти в спальник. Ибо там такие же уставшие парни, и я понимаю как им тяжело. Но я не хочу показывать им свою слабость. Они всё-таки ровняются на меня.
Решил пойти в столову. А столовая у нас как раз выходит дверями в общий холл. Решил не снимать снарягу, все равно скоро идти обратно.
Сижу, одним словом, и отдыхаю.
Мимо проходит женщина из гражданского персонала.
Стоит сказать, что у нас в центре также имеется этот самый гражданский персонал, они выполняют разные работы. Кто работает с телеграфом, кто с бумагами, кто уборщик.
Ну так вот. Проходит мимо меня девушка и жалостливо смотрит на меня. Я ж, одинокий вояка, думаю, не надо мне тут вашей жалости. Но виду не подал, да и сил небыло. Посмотрела она на меня, и пошла дальше.
Сижу, отдыхаю.
Приходит эта девушка обратно. Протягивает мне что-то в фольге, и говорит:
-На вот, солдат, подкрепись.
А я как-то даже опешил. Забыл совсем что такое человеческое отношение. Кое как смог сказать спасибо.
Развернул фольгу прям тут же, а там бутерброд большой такой. С ветчиной и сыром. Господи, чуть не расплакался, ей богу. Прям как дома.
Посидел. Покушал. Порадовался.
Сижу дальше, уже немного лучше.
Проходит мимо мужчина, видно что в самом разгаре детства, то есть лет так 50.
Смотрит на меня. Вздыхает. Открывает свой портфель и даёт мне бумажный свёрток.
На, говорит, вояка, покушал хоть нормально.
Я в конец обалдевший от такого отношения прошептал спасибо.
Он ушел, а я развернул бумажку а там хлеб черный и сало...
Возможно я тогда и пустил скупую, мужскую слезу. Но этого никто не узнает.
Спасибо тем кто дочитал. Есть ещё мысля сделать краткий обзор на снаряжение и обмундирование дежурного по пвн. Дайте шуму если интересно.
