Трамвай вздрогнул и затренькал. Двери открылись —  я вышел под мелкий, косой дождь. Он слизал пыль с куртки и полез за воротник мокрыми колючками. Давно идет. По асфальту расползаются серые лужи, кирпич на пятиэтажке посырел, посерел, водостоки сыто урчат, синяя табличка с адресом «Стоять, 14 раз» блестит. Я зашел под козырек остановки и закурил. Пошарил в кармане. Достал желтый стикер: «Подумывать, 12 раз».

Кажется это в двух кварталах от площади: Умереть. Потушил бычек об урну. Пошел направо. Прозаический квартал казался заброшенным, скуксившимся от непогоды. Пока ноги шагали по асфальту, огибали лужи, перепрегивали через поребрики, в моей голове шла война знаков препинания. Вопросы скреблись, цеплялись друг за друга: к чему это все приведет? а ты сам уверен что тебе это нужно, все эти: неловкости, странности, непредсказуемости? Охи, вздохи? Томные взглады, рано или поздно окосеют, стают разрочаровываюми, упрекающими, ожидающими, выжидающими, вызывающими немоту. Тебе это надо?  Когда шум от лязнанья загигулин и точек, становился нестирпимым, его заглатывали многоточия: не известно как будет…очередное приключение… просто тест… будущее непознаваемо и неизбежно…

«Подумывать, 12 раз» утверждала синяя табличка. Остановился. У второго подьезда. Пришел. Точка словно упала на грудину шаром от боулинга. Я не мог вдохнуть и пошевелиться. Глаза тревожно ощупывали двор. На меня грустно смотрел куст сирени, увядающие лепестки цветков разбухали от дождя и распадались на струпья, дверь подьезда когда-то выкрашенная в зеленый цвет сейчас была неуклюжей композицией из клякс: зеленые, ржавые, серые. Свысока и с усмешкой на меня смотрела табличка «Подумывать 12 раз». Я подумал, что это девиз всей моей жизни, обдумать все хорошенько, на двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать раз. Я посмотрел вправо по росту счета домов. Увидел, как в четырнадцатом мне подмингуло окно второго этажа. Рассмеялся угрюмой поэтике прозаического квартала. Выходнул. Зашел в подъезд.