Ответ Manni.ken в «Что такое настоящий ад»12
Идет 98й год, мне 8 лет. Мама зассала говорить, куда мы едем. "В госте к тете Марине". А тетушка в РДКБ работала. Пришли. Мне зачем-то ставят укол. Говорят, анестезия. Отчего? Для чего? Приводят откуда-то пацана в истерике. Чего он плачет? Отчего? Спокойно иду за медсестрой. Заводят в комнату, холодную, с каким-то кафелем, каким-то страшным холодным освещением. Посередине стул. Как из фильмов ужасов. Ну мало ли, думаю я. Сажают, привязывают. Тут-то я начинаю офигевать. Пытаюсь посмеяться, спрашиваю зачем. Кто-то держит голову. Врач пшикает что-то в нос со словами "специальные, американские!". Не помню, как открыли мне рот, но помню инструменты, руки врача, лоточек, жуткую боль. Не помню, сколько это длилось. Врач показывает мне в лоточке что-то зеленое в сгустках крови. "Зато смотри, какую лягушку достали!".
Привели в палату. Там еще заливается плачем тот мальчик, на койке в углу, ближе к двери. Я наконец понимаю, почему он плакал. Я у окна, лежу на боку. Со мной мама, и наконец пришла тетя. Я лежу, у меня из глаз стекают слезы, а откуда-то еще ниже подтекает кровь. Лежу и чувствую боль - и абсолютное предательство. "К каждой из них когда-то приходила фея Карабос, и каждой она спела песенку про то, что надеяться не на кого".
Спустя лет семь об этом узнал отец. Она и ему не сказала, да. Кричал, ругался, не разговаривал с ней несколько дней. Он пережил тот же опыт в 60х. "Искалечила мне ребенка!". Хоть немного, но от его реакции мне стало легче. Хоть кто-то хоть когда-то заступился за меня в этом ужасе.