MYPPblHb

Дело было пару лет назад. Ехала я на встречу, удобнее всего туда было добираться на трамвайчике. Когда я уже подъезжала к нужной остановке, трамвай встал как вкопанный за пару метров до платформы. Стоя возле двери, я могла видеть причину преждевременной остановки. Причина, в лице мужичка непонятного возраста в не очень чистой одежде, лежала на рельсах и не подавала признаков жизни. Кондуктор высунулась в дверь и прикрикнула, чтоб мужик вставал с пути и шел по своим делам. Машинист побрякивала звонком. Мне вообщем-то и так выходить, поэтому я подошла к неожиданному препятствию и тоже посоветовала уйти с рельс, все-таки место для сна не самое удачное. Мужичок поднял на меня взор и начал что-то невнятно бормотать. Я не самая хрупкая девушка, но поднять тело и вытащить его из путей было выше моих сил. К счастью, к остановке подходил какой-то парень. Вдвоем мы мужика вытащили, хотя это было непросто, мужик то и дело норовил завалиться опять в уютную колею между рельс. Вытащили его кое-как, посадили на лавочку. Парень увидел, что у мужика макушка в крови и начал причитать, что надо бы дядьке вызвать скорую. Может ему плохо, может у него сотрясение, да и вообще в такой ситуации мог бы быть любой. Насчет последнего у меня были крупные сомнения, все-таки не любой допивается до сна на рельсах посреди дня, но спорить было бесполезно. До моей встречи оставалось еще минут 40 ( я вышла из дома сильно пораньше), так что свалить и предоставить парню самому разбираться с ситуацией я тогда не додумалась. Да и вид рассеченной макушки в непосредственной близости вызвал у меня приступ адреналина и смущение ума. Так что я вызвала скорую и мы вдвоем остались сидеть возле мужичка, ожидая карету. Надо сказать, что скорая приехала довольно быстро. Дядька на вопросы врача отвечал неохотно и в процессе даже пытался свалить, но ноги у него как-то предательски не шли. В итоге его все-таки засунули в машину, там произвели необходимые манипуляции и с забинтованной головой отправили восвояси.

А у меня та ситуация вызывает двоякие ощущения. Во-первых, мне до сих пор горячо стыдно, перед врачами скорой, за то, что вызывала их к откровенной пьяни, которая валялась на рельсах. Ведь в это время помощь могла требоваться кому-то, кто действительно в ней нуждался. Но я не могла послать настойчивого парня-помощника и ввязалась в это дело. С другой стороны, ну мало ли...  Вдруг дядьке и правда сильно по голове прилетело, вдруг в рану попала грязь, да мало ли что...

До сих пор не знаю, как надо было поступить в той ситуации, честно.

Вспомнилась мне тут история из детства, на волне всяких постов. Но не про педофила (хотя на эту тему тоже есть кое-что, но сейчас не об этом).

Была у меня в детстве мягкая игрушка советского еще производства — плюшевая рыжая лиса, с мягким белым пузиком и милой мордахой. Не знаю, как так вышло, но мягких игрушек у нас с сестрой в детстве почти не было. Было только эта лисичка и еще собачка. Ну это предисловие, чтобы был понятен расклад.

В один не очень прекрасный день, к нам в гости нагрянули родственники, причем какие-то совсем дальние, вроде как дочка племянницы бабушкиной сестры со своей дочкой (или что-то в этом духе). Не помню, как звали ту девочку, пусть будет Оля.

Нам с сестрой лет по 7, Оле — лет 10, и как это водится при таких визитах, взрослые засели на кухне, а детей оставили развлекаться. Сначала все шло вроде нормально, знакомились, играли. Но девочка оказалась довольно грубой, к нам относилась свысока, в духе: "Фу, малявки". И попалась ей на глаза моя лисичка. Не долго думая, Оля схватила лису и начала швырять ее по комнате, с криками "Она бешеная, бешеная"!!! Мы с сестрой пытались её остановить, но ничего не вышло. Апогеем всего действа стал вопль Оли: "Все, она сдохла, теперь ее надо прооперировать". Не долго думая, мадам схватила ножницы и распорола лисоньке живот.

Мой крик боли и отчаяния, при виде вылезающих из лисы ватных внутренностей был впечатляющим настолько, что мама в ужасе прибежала с кухни, думая, что тут кого-то убили. В итоге Олю увели в другую комнату, а нас с сестрой оставили на едине с нашей потерей. Я помню, как сидела на полу и, глотая слезы, зашивала лисье пузико.

А сверху шва, чтобы точно зажило, щедро помазала зеленкой.