KissTochka

Генерал-полковник Владимир Рубан уже больше трех месяцев занимается освобождением людей, попавших в плен на востоке Украины. Недавно он основал специальный центр, куда могут обращаться все, чьи близкие оказались в заложниках.
Рубан для многих уже стал легендой. Он единственный в Украине профессиональный переговорщик, которым, поговаривают, восхищается сам "Бес" – горловский командир боевиков ДНР Игорь Безлер. Именно Рубану удалось договориться об улучшении условий содержания, а затем вытащить из плена 17 человек – военных из 72-й и 25-й бригад и нескольких гражданских, в том числе Василия Будика, которого Безлер в мае показательно "расстреливал".
Генерал Рубан редко улыбается. Он похож на человека, у которого стальные нервы и безупречная выдержка. Его невозможно расколоть. Кажется, будто в голове у него выстроен план на много шагов вперед, и каждый его ответ – это лишь верхушка айсберга.
Корреспондент "Украинской правды" поговорила с генералом о том, что происходит с задержанными в плену, гуманности выкупа и о том, кто воюет на территории востока Украины.
– Сколько людей вы уже освободили?
– Больше ста. Мы перестали считать после сотого.
– А сколько вам поступает звонков в день от людей, которые ищут пропавших?
– Около трехсот.
– Вы сами на них отвечаете?
– Нет, у нас есть отдел, где специалисты на них отвечают. Раньше у нас освобождением заложников занимался Офицерский корпус – десять человек, которые накапливали информацию, – но не было системности.
– Какова сейчас ваша роль в этой структуре? Я знаю, что вы единственный профессиональный переговорщик, и на вас все держится. С вас, собственно, все началось. Как это будет работать теперь?
– Так же и будет работать. Я возглавляю этот центр.
– Но ведь все держится на вашем авторитете?..
– Нет другого способа там, за линией фронта. Все держится действительно на человеческом авторитете. Если человек держит слово, с ним работают. Если не держит, – выказывают недоверие.
– Те люди, которые с вами в центре работают, – им там доверяют? Они работают автономно?
– Нет. Каждые переговоры провожу я лично. Есть ключевое слово-пароль, после которого считается, что мы пожали руки – и теперь начинается работа. Это слово офицера. Если я даю слово офицера, значит, мы уже договорились. Та сторона знает, что я и офицеры сделают все возможное, чтобы слово сдержать. Мы так и делаем, независимо от обстоятельств. Слово нарушить мы не можем.
– Это же огромный объем работы. А в последнее время ведь стало больше пленных...
– Да, намного больше. Но теперь уже работу ведет и администрация президента, и лично президент понимает необходимость этой работы, и Служба безопасности, и Министерство обороны. Они увидели, что так можно работать. Они увидели пользу от этой работы.
– А раньше они этой пользы не видели?
– Не осознавали до конца. Необходимо было какое-то время. Это все-таки большинство новых людей. Новый министр обороны, новая АП, новый президент.
– Тем не менее, проблема появилась еще в марте в Крыму. Тогда всю эту работу пришлось выполнять волонтерам, журналистам. Мы ездили, пытались вызволять людей. Это было непросто, поскольку у нас нет подготовки, и мы наверняка делали что-то не так. В то время реально не было ни одного человека, который мог бы выступать в этой роли.
– У нас в академии СБУ была кафедра, которая готовила переговорщиков. Я не знаю, где они. Никто не знает. В милиции есть... (поправляет себя – авт.) должно быть – специальное управление по работе с заложниками и по переговорам в сложных ситуациях. Наверное, не было необходимости, и нет этих специалистов.
– То есть таких людей готовили, но до сих пор структуры такой нет?
– Возможно, она есть, но хорошо прячется.
– И результатов работы мы тоже не видим.
– Да, потому что найти мы их не можем. Но сейчас уже хороший результат в том, что обе стороны поняли, что надо освобождать. Попутно это решает многие задачи: такие, как содержание в плену.
Когда людей обменивают, я на них смотрю. Привожу людей с этой стороны, и мы критически смотрим на то, как содержатся пленные. Мы договорились до того, что с пленными будут обращаться удовлетворительно.
Начиналось с того, что их босиком не будут передавать, что им будут давать какую-то обувь. Потом мы смотрели уже по условиям содержания, кого кормили, кого нет. Договорились: их должны кормить. А дальше – лечение. Пленным, которым необходимо медицинское лечение, обе стороны нужную помощь оказывают.
В Луганске было такое: чтобы спасти офицеру руку, доктора рекомендовали немедленно его госпитализировать на стационар. У него началась гангрена, необходимо было сложное медицинское вмешательство. Я не успевал приехать из Киева, чтобы его срочно доставить, и его перевезли в Россию. Спасли жизнь человеку, пленному.
– А потом его вернули?
– Его еще не вернули. Там сложное медицинское вмешательство, длительное. Я не знаю, какова его дальнейшая судьба, вернут или не вернут, но главное, что пленных не расстреливают – их готовят для обмена.
– Есть же разные виды пленных. Есть пленные гражданские, есть военные. Есть разные причины, по которым берут в заложники. Со многих просто выбивают деньги. Как вы работаете с теми бандами, которые забирают людей ради прибыли, которым не нужен обмен?
– Нужно искать деньги и выкупать этих людей.
– Но по международным принципам это не совсем гуманно, поскольку на эти деньги они покупают оружие, которым продолжают убивать людей...
– Здесь надо воспользоваться опытом Израиля. Израиль не ведет переговоров с террористами, и в подобных ситуациях людей не выкупают за деньги. Они хвастались этим довольно длительное время. Сейчас же они поняли ошибочность этой тактики и создали у себя центр переговорщиков, где рассматривают разные ситуации по освобождению пленных, в том числе выкуп за деньги. Этот вариант должен быть страховочным.
Если со стороны тех, кто удерживает, это позиционные торги – они заявляют, что отдадут человек только за деньги, – то необходимо идти с ними на контакт и работать с деньгами.
Но если они подчиняются хоть каким-то образом общему руководству Донецкой и Луганской республик, то в таких случаях я нахожу этих пленных, вступаю в торги, сообщаю руководству – и они сами отдают этих пленных, меняя их, разрушая схему продажи людей.
Мы изначально договорились, что за деньги людей не выкупаем и не торгуем. Такая возможность у нас есть.
– А чем это выгодно руководству ДНР и ЛНР?
– Они таким образом показывают заботу о своих людях, которые попали в плен или содержатся в тюрьмах – так же, как это выгодно президенту (Украины – прим. авт.). Он показывает заботу о своих гражданах. Это правильно. Ему это доверили избиратели, они находятся в плену, и он должен вытянуть их оттуда.
Так же поступает и луганская и донецкая стороны со своими соратниками. У них вообще идея всех своих освободить. Это нормально, это по-человечески.
– А это возможно?
– Да, это возможно.
– То есть конечная цель – обменять всех?
– Это идея-максимум. Моя работа – освободить людей со всех сторон.
– Объясните мне, в чем разница и сложность в освобождении военнопленных и гражданских. Насколько я понимаю, с гражданскими сложнее?
– Особой разницы нет. Просто в одно время было больше гражданских активистов среди пленных. С военными проще, потому что к военным никаких вопросов не возникает, идешь и освобождаешь.
Если же пленный гражданский, мне требуется перепроверить, стоит ли освобождать этого человека, или менять его, или нужно уговорить сторону, чтобы его просто отпустили.
Недавно позвонила супруга одного из пленных, рассказала, что три комбайнера шли с работы вечером через блокпост, их приняли за разведчиков и начали допрашивать. Прострелили каждому колено. А в плену с простреленным коленом многие соглашаются "быть разведчиками". Даже местные жители.
– Да даже без простреленных колен...
– Да, даже без простреленных. В общем, выяснилось, что они все-таки просто комбайнеры, и отпустили. Такие случаи происходят с обеих сторон. Это ненормально. Это надо прекратить.
– А что касается идейных людей, которых задерживают в ДНР и ЛНР? С ними сложнее работать? Гражданского активиста, который выступает за единую Украину, сложнее вытащить, чем комбайнера?
– Сложнее. Он подлежит обмену. Если он просто волонтер, который привозил продукты питания, это проще. Если привозил бронежилеты, литературу, ездил сам с оружием, то сложнее.
– Есть один такой тонкий момент: когда пропадает какой-то человек, как должны вести себя СМИ и блогеры, чтобы не навредить? Многие уже советовали, что если предавать историю сильной огласке, это усложняет работу.
– По-разному. Да, бывает, что это усложняет работу и переговорщику, и самому пленному. Информацию нужно давать дозировано, без каких-либо неточностей.
Например, пишут, что забрали активиста "Правого сектора" – а парень не знает, что такое "Правый сектор", ну, был у него флаг черно-красный, но это не значит, что он активист. Для той стороны это будет аргументом держать его дольше, пытать жестче.
Ну, и пленным надо себя аккуратно вести. У меня был случай, когда человеку, которого приехали менять, сказали, что его отпускают на свободу, и попросили рассказать, чего он все-таки наделал. И он наговорил много лишнего. В результате я его уже три недели не могу забрать.
– Это такая уловка у них была?
– Они не готовились к этому. Случайно спросили, а он случайно наговорил на себя. Очень много пленных наговаривают, создают себе ценность, чтобы выжить. Им кажется, что сейчас их расстреляют, и надо показать какую-то важность. Они говорят, что они корректировщики, например. Я знаю с десяток "корректировщиков", которых держат в Донецке. Они не корректировщики, они не знают, что это.
– А как они должны были себя повести?
– Мне сложно сказать. В каждой ситуации в плену пусть каждый ведет себя так, как видит и может.
– Но нужно вести себя по-честному?
– Лучше по-честному, если ты не военный и не профессиональный разведчик.
– Два дня назад ко мне обратились люди, которые сообщили, что в Макеевке задержали блогера, который якоб

Краткий прогноз на ближайшую неделю (11-15 августа). Попробуем в общих чертах обрисовать то, что нас ждет. Конечно, ничего хорошего, однако надо же попробовать пованговать. Может, что и получится. Самый массивный информационный «выброс» ожидается из парламента. Его собираются распускать, но перед этим покойник должен слегка попотеть. 

Поскольку работы очень много, то парламентарии будут работать всего один день. Во вторник. Так надо, поскольку есть еще много подлецов и подонков в составе депутатского корпуса. Бунтовать вздумали, мерзавцы. Не выйдет. 12 августа они должны принять пакет санкций, которые планируется применять к проклятым пособникам терроризма. В Кабинете министров составили целый перечень мер, которые будут применяться к физическим и юридическим лицам, не понимающим генеральную политику партии и правительства. 26 видов санкций. Это замораживание банковских активов, запрет на ведение любой деятельности на территории Украины (нельзя даже отлить в сортире, расположенном на суверенном полустанке), блокирование провайдерами вражеских, то есть крайне террористических, сайтов (секретная программа спецслужбы под кодовым названием «забаненный в Гугле»), немедленное прекращение телевизионного вещания тех телеканалов, которые транслируют вражескую пропаганду (вопрос с показом российских сериалов пока остается открытым), запрет на въезд физическим лицам. 

Не трудно догадаться, что под санкции может попасть любой человек, независимо от места проживания. Под видом борьбы с терроризмом можно прессовать кого-угодно, поскольку страна в опасности, а враг должен быть разбит с помощью «армии нового типа». Мы все знаем этого типа, а первый заместитель главы АП Юрий Косюк (гениальный эксперт по куриным окорочкам) приоткрыл завесу над планами реформирования ВС Украины. 

По его словам, там будут не только качки, а и ботаны в очках. Цитирую: «сегодня важнее всего не количество самолетов и вертолетов (тем более, что их постоянно сбивают), а уровень подготовки войск: необходима армия нового типа, в которой умных и думающих парней в очках ценят не меньше, чем коммандос с большими мускулами». Поэтому скоро будет четвертая волна мобилизации, под которую попадут все косящие под дурака задроты, студенты и дистрофики, постоянно роняющие из рук автомат. Они, оказываются, нужны стране. Никто и ничто не пропадет даром. Очки можно будет затем утилизировать. Все какая-то копеечка.

Санкции против террористов должны быть дополнены принятием закона о «десепаратизации». Если есть сепаратисты, то их следует «десепаратизировать». Это новое в отечественном законодательстве понятие, которое означает тотальную люстрацию в особо извращенной форме всех государственных чиновников. Смотришь под одеялом мультик «Маша и медвед»? Тайно симпатизируешь Медведчуку? В глаза смотри, сука сепаратистская! К стенке и немедленно люстрировать из «макарова». В соответствии с законопроектом, уже принятом за основу, все имущество сепаратистов подлежит конфискации. Движимое, недвижимое и слегка шевелящееся.

Поистине, это просто восхитительный праздник демократии. Разве кровавый режим Януковича мог дать стране столь важные и необходимые законы? Они лишь запретили носить каски и пользоваться масочками. Ну не идиоты ли?

Идем дальше. Дальше у нас налоговая. На хер всех. Создается специальный следственный комитет по налоговым извращениям и поступлениям. Вы что, суки, думали зажать от государства олигархов и крестьян свою вонючую сепаратисткую копеечку? Жировали при диктаторе? Все, конец вам, карапузики. Если сами не разденетесь до нижнего белья правльных цветов, то это сделают следователи налоговой, обладающие чрезвычайными полномочиями. Они могут с ноги открывать дверь в любой кабинет, даже самый уединенный, и проводить выемку всего. Уличенный сажается на разнообразные, достаточно приятные сроки: от трех с конфискацией до пятнадцати чудесных лет, которые предстоит провести с умными и знающими людьми, уцелевшими от третьей волны мобилизации. 

И, конечно же, армия. Предлагается изыскать средства на приобретение новейших высокоточных средств поражения, которые должны привести к перелому в ходе АТО. Уже четыре месяца идет операция, а перелом наступил только в «Фейсбуке». Потерь, конечно же, нет, но гробы идут. Успехи потрясают. Сначала провели блестящую военную операцию по полному перекрытию государственной границы. Все отчитались о грандиозном успехе, выраженном в погонных километрах. Даже мышь не проскочит. Потом почти два месяца мощная блокирующая группировка вела тщательно спланированную военную кампанию по деблокированию. Не спрашивайте меня, почему так произошло, поскольку речь идет о сложнейшей военной стратегии. В результате великолепной работы генштаба остатки группировки прорвались на базу. Задача выполнена! Правда, на границе никого из укрармии нет, но кто сомневается в полной изоляции украинских рубежей – тот проклятый москаль. Все ясно?

Следующий законодательный момент – сеанс пропорционального мазохизма. Парламентариям предлагают тупо смириться с роспуском и принять новый закон о выборах, в соответствии с которым абсолютное большинство из них идет на хер, поскольку мажоритарка ликвидируется, а мест в списке хватит не всем. Гениальный план. А трусливый диктатор Янукович не додумался до этого. Боялся прослыть узурпатором. Вот чудак, если не сказать более грубо. Не буду вдаваться в подробности, которые мало кому интересны. Во все эти открытые и закрытые списки, снижение (увеличение) проходного барьера и так далее. Просто кратко изложу суть. «Кнопкодавам» предложили прозрачный выбор: отрезать себе левое или правое яйцо. На выбор. И все для того, чтобы победил блок имени сами понимаете кого, несмотря на результаты народного волеизъявления. Кому-то не нравится? Какие права избирателей? Вы что, учитываете шесть-семь миллионов террористов и сепаратистов? Тогда мы идем к вам. Следующий состав Рады должен быть европейским: семьдесят процентов правящей партии, двадцать – пидорасы, а все остальное – это юльки, активисты и зоофилы. Причем, выборы необходимо провести до начала отопительного сезона, чтобы электорат не успел опомниться. Если новый избирательный закон не будет принят, то придет майдан и всех отхерачит. 

В общем, мы поняли, что Рада будет занята строительством развитого европейского общества в виде карцера и предстоящими выборами. На все отводится 24 часа. Должны управиться. С воплями, слезами и прочей демократической лабудой. Кому не нравится – пусть идет в АТО. Мне, к примеру, среди огромного массива антисепаратистских документов очень нравится инициатива АП. Там действительно сидят умные и проницательные люди в очках. Чей-то вспомнил диалог нашего замполита с парторгом: «слышь, подполковник, у тебя сколько очков? – Одно…».

Эти умные люди в очках предложили создать в АТО замкнутый цикл. Надо, грят, ввести институты военных капелланов и военных прокуроров. Они просто молодцы. Приехал боец на АТО, преклонил колени перед спортивным кубком фельдкурата Бени Каца, который он завоевал на соревнованиям по бобслею на трамплине, очистил душу и сразу в южный котел. Кто выбрался – в прокуратуру. Военную. Кому не повезло, тот должен на протяжении двенадцати часов явится на соборование. Все четко, по военному. Заградотряды не надо легализировать, они уже и так есть.

Итак, Рада занимается в течении суток укреплением демократии путем построения населения в две шеренги с расчетом на первый-второй. Первые номера – сепаратисты, вторые – сочувствующие.

14 августа гуманный Киевский окружной административный суд должен прекратить мучения КПУ путем ее запрета. Это тоже надо для превращения всех в европейцев. 15 августа должна начаться подготовка к параду победы на майдане, очищенном от бомжей, наркоманов, извращенцев и других гражданских активистов. Кстати, бомжи рассредоточились по захваченным админзданиям (Октябрьский дворец, консерватория, «Украинский дом») и страшно воют по ночам. Коммунальный спецназ обещает их оттуда выкурить, но пока не получается. Те грозят все поджечь для победы. Очень демократично.

Курс гривны на протяжении недели останется стабильным. Другими словами, национальная денежная единица продолжит абсолютно стабильное и полностью контролируемое падение. В понедельник она вплотную приблизилась к отметке «13». Однако эксперты уверены, что гривна легко преодолеет этот смешной рубеж. Все настроены очень оптимистично, поскольку предела падению нет и МВФ радуется стабильным макроэкономическим прогнозам.

К отсуствию горячей воды страна уже привыкла. Осталось только отучить население хорошо питаться, ездить в личных авто и приучать к мысли о необходимости отращивать густой волосяной покров на зиму. Эпиляцию приравняют к терроризму, электробритвы и станки запретят, а на ТВ будут проводится конкурсы «волохати та счастлыви». Причем, особо будет цениться гладкая шерстка под мышками, которая резко снижает уровень простудных заболеваний.

И о погоде. Будет жарко. Есть шанс погреться напоследок. Кто знает, когда еще доведется. Если перекроем в виде санкций газопровод, то даже своровать будет нечего.

Александр Зубченко