Erepena

Кумкват - это маленькое солнце, выращенное трудолюбивыми крестьянами на крошечном греческом острове Корфу. Крошечный мандарин, полный южных ароматов. Сам по себе кумкват не вкусен, но стоит лишь сварить его, целиком, не снимая кожуры в сиропе из тростникового сахара... Вначале кумкваты моем в воде, слегка сдавливаем, чтобы они пустили самую каплю сока и помещаем в медный таз на огонь. Недолго! Всего лишь двадцать минут, кумкват - это маленькое солнышко, его нельзя перегревать! А, кому я говорю, зачем я говорю? Просто попробуй, родной! Вот оно, лучшее в мире варенье - варенье из кумквата! А теперь смотри, это миндальное печенье из Тосканы. Лучший, белой молочной спелости миндаль собирают из года в год, из века в век тосканские кондитеры. Нежно перетирают миндаль в мраморных ступках...

- Господин Буржуин, да хватит, хватит! Я, в принципе, и на варенье был согласен. Но корзину печенья, конечно, тоже возьму.

...Ночная вьюга улеглась, снега лежат белые и важные, небо синеет, высоченные клели стоят – не шелохнутся. Только черные зайцы с верхушки на верхушку перепархивают. Бенедикт постоял, задрав кверху русую бороду, сощурился, поглядывая на зайцев. Сбить бы парочку – на новую шапку, да камня нету.

И мясца поесть бы неплохо. А то все мыши да мыши – приелись уже.

Если мясо черного зайца как следует вымочить, да проварить в семи водах, да на недельку-другую на солнышко выставить, да упарить в печи, – оно, глядишь, и не ядовитое.

Понятно, если самочка попадется. Потому как самец, его вари, не вари, – он все такой же. Раньше-то не знали, ели и самцов с голодухи. А теперь дознались: кто их поест, – у того на всю жизнь в грудях хрипы и булькотня. И ноги сохнут. И еще волос из ушей прет: черный, толстый, и дух от него нехороший...

Это - серенький волчок, который пришёл и укусил за бочок. Нам про него рассказывали, но не говорили, что он настолько страшный.

Надо отметить,  что волчку тоже досталось. У его какие-то повреждения в задней лапе и обломок копья в передней. Битва с девочкой была непростой.