После нажатия заветной кнопки на брелке, Витька с Яшкой очутились на небольшой лесной полянке, сплошь усыпанной кустиками спелой земляники. Взвизгнув от несказанной радости, чёрт рухнул на колени и стал ползать по изумрудной траве, срывая сочные красные ягоды тут же бросая их в рот.

– Сроду бы не подумал, что это Ад, – ошарашенно пробормотал Витька, разглядывая окружающий их ландшафт.

А посмотреть здесь было на что: могучие коряжистые дубы перемешались со стройными белыми берёзами; с ветки на ветку, весело чирикая, прыгали разноцветные птицы; многочисленные солнечные блики отражались на зелёной листве, складываясь в изумительную по красоте мозаику.

– Ты уверен, что мы попали куда нужно? – обернулся Витька к Яшке, но тот увлечённо ползал кругами по поляне, не замечая вокруг ничего, кроме земляники.

Чёрт настолько увлёкся, что уже не рвал ягоды, а, опустив морду к земле, всасывал их с эффективностью хорошего промышленного пылесоса.

– Эй, не лопнешь? – окликнул Витька друга, но Яшка вновь проигнорировал, лишь повысил скорость поедания земляники.

«Что же это за чудо-ягоды такие?» – заинтригованный, Витька нагнулся и сорвал одну штучку.

Едва лишь он поднёс её ко рту, как мимо лица пронеслось неопозанная мохнатая серая ракета. Витька рефлекторно отпрянул и потрясённо уставился на пустую руку, в которой только что находилась спелая ягода, а поблизости стоял взъерошенный Яшка и сумасшедшими глазами смотрел на варвара.

– Не дам! Моё!

– Ты чё, сдурел?! – возмутился Витька. – На людей из-за каких-то ягод бросаешься!

– Моё! – Яшка вдруг насупился и потянулся к торчащим из-за пояса топорикам. – Убью…

– Это какие-то неправильные пчёлы и они делают неправильный мёд, – пробормотал Витька и с тревогой взглянул на перекошенную звериной злобой морду чёрта.

Яшку будто подменили. Ароматные ягодки явно были «с сюрпризом».

– Слушай, давай-ка пойдём отсюда. Здесь земляника… Это… – он поскрёб подбородок, пытаясь вспомнить умное слово, услышанное однажды в телевизоре. – Во! Генномодифицированная! – и с недоверием посмотрел на манящие красные ягоды, которые словно упрашивали съесть их.

И тут нервы чёрта не выдержали. Проследив за взглядом огромного варвара, он решил, что тот хочет сам всё сожрать, и с громким воплем устремился в отчаянную атаку…

***

Очухался Яшка от странного ощущения, что его как маленького ребёнка укачивают на руках.

Вверх-вниз, вверх-вниз…

С натужным трудом разлепив глаза, он увидел бугрящуюся мускулами спину, постепенно переходящую в обтянутый рваными грязными джинсами широкий зад. Где-то ниже периодически мелькали пятки сапог.

– Где я, а?

– Оклемался, камикадзе хвостатый? – Витька снял сомлевшего чёрта с плеча и поставил на тропинку.

Яшка тут же пошатнулся и, не удержавшись на ногах, плюхнулся задом на утоптанную дорожку. Голова гудела, словно чугунный адский котёл. Дотронувшись до лба, он взвыл от боли, а из глаз брызнули слёзы: меж маленьких кривых рожек гордо торчала здоровущая лиловая шишка.

– А это чё?!

– Аллергия у тебя… – Витька осклабился, словно привокзальный гопник, – на ягоды. Пришлось лечить.

– Ягоды? А шишка-то откуда?!

Витька, скрестив ноги, сел рядом с чёртом и поучительно поднял палец.

– А это побочный эффект! От лечения… Ты что, совсем ничего не помнишь?

Черт отрицательно помотал головой.

– Да уж, – Витька вновь поскрёб подбородок ногтями, что в последнее время вошло у него в привычку. – Ты мне скажи вот лучше. Куда мы с тобой попали?

Яшка обвёл мутным взглядом зелёные кроны деревьев и снова потрогал лоб.

– Жадность это...

– Чего?

– Круг так называется… четвёртый. Здесь скупые и расточители наказание отбывают...

– Жадность, значит… – Витька вдруг вспомнил неадекватное поведение чёрта и проклятую землянику. – Ну, теперь всё понятно.

– Чё понятно? – Яшка с подозрением уставился на варвара.

Он всем своим бесовским нутром чуял какой-то подвох в этой истории, но в памяти был абсолютно полный провал.

– Чё-чё. Через плечо! Анекдот хочешь про чёрта-отморозка? – и Витька вкратце поведал про земляничную поляну.

После рассказа варвара Яшка весь ссутулился и от стыда боялся поднять взгляд на друга.

– Да уж… ситуёвина…

– Ага, – согласился Витька. – Нежданчик… Ладно, – поднявшись с земли, он мощным рывком поставил чёрта на ноги. – Давай, Сусанин-сладкоежка, говори куда идти.

– Ща всё сделаем, шеф! – засуетился Яшка, страстно желая загладить свою вину. – Всё сделаем по высшему разряду! – и, задрав хвост, как породистая гончая, ломанулся в густые кусты. – За мной!

– Вот блин, – недовольно пробурчал Витька. – А чё не по тропинке-то? – но тем не менее последовал за другом.

***

Спустя час лазаний по крутым оврагам и труднопроходимым зарослям колючек два друга вышли на открытую равнину.

– Слышь ты, GPS рогатый! – расцарапанный и злой Витька попытался дать пинка чёрту, пыхтящему над выдёргиванием репьёв из пушистого кончика хвоста. – Говорил же — по тропинке идти надо было! – но Яшка, ловко увернувшись, отпрыгнул на безопасное расстояние и, выдрав-таки последнюю колючку из хвоста, показал пальцем на огромное зелёное поле, распростёршееся перед ними.

– Во! Видишь?

А на равнине тем временем разыгрывалось весьма странное действо.

Мужчины и женщины разных мастей, пыхтя от натуги, перекатывали по полю огромные каменные шары. Если два шара с треском сталкивались друг с другом, то их хозяева с громкими воплями тут же начинали драться между собой. Победитель забирал себе самый большой камень, начинал его катить вперёд и всё повторялось заново...

Маленькая ящерица осторожно высунула голову из песка, но тут же нырнула обратно, когда на неё сверху рухнула тяжёлая латная перчатка.

– Проклятая пустыня! – выругался стоящий на вершине бархана широкоплечий воин в серебристых доспехах. – Ползаем тут, словно песчаные скорпионы, ищем каких-то мертвецов вместо того, чтобы сидеть в трактире и щупать служанок за задницы!

Заметив, как из песка вновь показалась голова ящерицы, он сорвал с руки вторую перчатку и с силой запустил её вслед за первой, но опять промахнулся, что вызвало очередной поток брани. Больше кидаться в наглую рептилию стало нечем, и он, не прекращая ругаться, с остервенением принялся отряхивать бороду от мелкого песка.

– Тебе не угодишь, Седрик, – прозвучал рядом хриплый голос. – Болота — плохо, пустыня — тоже плохо.

– Да, плохо! – Седрик повернулся к стоящему неподалёку высокому черноволосому воину в таких же доспехах, который прикрыв глаза рукой, внимательно смотрел вдаль. – Или я должен наслаждаться этим проклятым пеклом?

– Ты ведь не только паладин Эйнхазад[1], – повернувшись, второй рыцарь указал пальцем на позолоченный лик богини, выгравированный на кирасе Седрика. – Ты ещё и глава ордена, который должен подавать пример остальным. К тому же я тебе говорил: побрейся. Но ты не слушаешь. Тебе борода важней. Вот и вытряхивай теперь песок.

Хоть Эрик и был другом и побратимом, не раз спасавшим Седрику жизнь, но такого издевательства глава паладинов стерпеть не мог. Аккуратно подстриженная, намазанная ароматическими маслами, борода являлась предметом его гордости. Только он собрался основательно выругаться, как Эрик поднял руку, привлекая внимание.

– Один из разведчиков возвращается.

– Один? – позабыв о язвительной издёвке, Седрик подошёл поближе и тоже всмотрелся в горизонт. – А остальные куда подевались?

– Не знаю, но нужно выяснить… Что-то случилось! Быстрей! – снедаемый непонятной тревогой, Эрик бросился к лошадям.

Спустившись с гребня бархана, он запрыгнул в седло и погнал коня навстречу разведчику. С самого начала его терзали плохие предчувствия, ещё когда только затевался этот поход. И сейчас, судя по всему, они начинали сбываться.


С каждой секундой беспокойство, гложущее Эрика изнутри, становилось всё сильней. Подъехав ближе, он понял, что дела обстоят намного хуже, чем казалось. И лошадь, и всадник оказались тяжело ранены. Бедное животное, спотыкаясь на каждом шаге, из последних сил несло на себе окровавленного человека.

Приблизившись, Эрик спрыгнул на песок и подхватил на руки уже начинавшего соскальзывать с седла воина. Бережно опустив его на песок, он сорвал с седла мех с водой и поднёс его к губам раненого.

– Пей.

Разведчик с трудом разлепил губы и сделал несколько глотков. Немного утолив жажду, он обречённо посмотрел на паладина.

– Господин Эрик… Идут…

– Сколько их? Как далеко отсюда?

– Уже рядом… Тысячи… Все мертвецы этих земель…

– Сможешь пить сам? – Эрик поднялся с колен.

Прикрыв от ветра глаза, он всмотрелся в даль. Через пару мгновений подоспел Седрик.

– Что там?! – прокричал он, стараясь пересилить завывания ветра.

Но, не дождавшись ответа, спрыгнул с лошади и подбежал к раненому. Тот лежал на спине с застывшей на лице гримасой боли. Из зажатого в руке меха, тонкой струйкой вытекала вода.

– Проклятье, – опустившись на колени, Седрик закрыл мёртвому глаза и прошептал короткую молитву.

Закончив, он подошёл к Эрику.

– Нужно убираться отсюда! Скоро начнётся песчаная буря!

Но тот его не слышал. Застыв немой статуей, Эрик, как заворожённый, смотрел вперёд.

– Великая Эйнхазад… – прошептал в ужасе Седрик, проследив за его взглядом.

Вдалеке, поднимая клубы пыли, к ним неумолимо приближались легионы нежити.

– Уходим! – Седрик затряс друга за плечо, приводя его в чувства. – Нужно срочно сообщить королю!

Эрик вздрогнул. Заметив мёртвого разведчика, он повернулся к напарнику.

– Нужно вытащить его отсюда.

Но тот еле заметно покачал головой.

– Поздно… Боги забрали его к себе. Нужно убираться отсюда.

Хоть и не в традициях паладинов оставлять павших, Эрику пришлось согласиться. По пути в лагерь он помолится о душе этого бедняги. Видит Эйнхазад, больше он ничего не может сделать. Взобравшись в седло, он в последний раз взглянул на мёртвого воина, словно запоминая его лицо, после чего пришпорил коня. И вскоре, два паладина были уже далеко от этого места.

***

Временный лагерь войска Элмор[2]. Шатёр короля Альфреда.

За невысоким столом с расстеленной на нём картой сидел молодой сухопарый мужчина в позолоченной кольчуге. Откинувшись на спинку стула, он теребил острую чёрную бородку и неотрывно смотрел на пляшущие языки пламени в небольшой походной печи.

– Ваше Величество! – отодвинув расшитый порог шатра, вошёл один из королевских гвардейцев. – Прибыли паладины, посланные встретить разведку.

– Пусть входят, – тихо ответил король.

Воин отошёл в сторону, пропуская двух рыцарей. Войдя внутрь, они одновременно опустились на колено и застыли без движения, словно железные статуи.

– Ваше Величество.

– Рассказывайте, – король оторвал взгляд от пламени и посмотрел на вошедших. – Какие вести от разведки?

– Разведчики погибли… Все… – лорд Седрик почему-то боялся поднять голову и посмотреть королю в глаза, будто это он виновен в их смерти. – Нежить идёт. Их тысячи. Довольно скоро они будут здесь. Мы гнали коней изо всех сил. У нас в запасе лишь несколько часов.

Владыка Элмора помрачнел. Резко поднявшись, он повернулся к рыцарям спиной, не желая показывать страха. Сжав челюсти, отчего на скулах вздулись круглые желваки, он прикрыл глаза, стараясь успокоить нервы.

– Ещё есть новости?

– Нет, – не поднимая головы, ответил лорд Седрик.

– Ваше Величество! – Эрик не смог сдержать терзающий его вопрос. – Прошу извинить меня за дерзость, но… из Адена[3] не поступало вестей? Где король Кадмус со своей армией?

Альфред медленно повернулся к паладину.

– Они уже в пути. Недавно прибыл гонец. В Долине Драконов на них напали стаи Фалибати[4], – король снова вперил взор в танцующее пламя. – Кадмусу пришлось принять бой, и он потерял половину войска. По расчётам, к завтрашнему утру силы Адена уже будут здесь.

– Как к утру?! Мы не можем столько ждать! – воскликнул Седрик, вскочив на ноги. – Мы же не выстоим одни против этих полчищ!

Гвардейцы королевской охраны рванулись вперёд, но Альфред поднял руку, показывая, что всё в порядке.

– Я прекрасно понимаю всю сложность ситуации, лорд Седрик! Но я дал слово королю Кадмусу, – в голосе владыки Элмора зазвенел металл, – что мы придём ему на помощь и не отступим! И вы, как глава ордена паладинов, должны прекрасно понимать, что слово короля нерушимо.

– Прошу извинить меня за недостойную выходку, – Седрик вновь преклонил голову. – Если мой господин желает…

– Я прощаю вас, лорд Седрик, – король подошёл к паладинам. – Встаньте, мои храбрые воины, – дождавшись, когда оба рыцаря поднимутся с колен, он продолжил: – У нас нет выбора. Мы обязаны выстоять до подхода Кадмуса. Если мы падём, то… – Альфред мотнул головой, будто отгоняя злую непрошеную мысль. – Я не хочу даже думать о том, что в этом случае произойдёт.

В этот момент, прерывая Альфреда, снаружи шатра послышался шум. А через мгновение, отбросив правила этикета, внутрь ворвался запыхавшийся воин. На голубых доспехах, сквозь слой пыли, проглядывал герб Адена — белый замок на фоне чёрного круга. Бросив взгляд на застывших в изумлении воинов, он опустился перед королём на колено.

– Ваше Величество. Простите за вторжение. Меня послал король Кадмус. Наше войско попало в засаду в Долине Драконов. Только мы отбились от стай Фалибати, как внезапно появилась целая армия нежити. Они многократно превосходили нас по количеству. Войско Адена практически разбито. Король Кадмус с двумя сотнями рыцарей укрылись в пещерах. Им пока удаётся сдерживать нежить, но сколько они продержатся — неизвестно даже богам.

В один миг в шатре повисла гнетущая тишина.

– Ваше Величество, – гонец в отчаянии посмотрел на Альфреда. – Король Адена молит вас о помощи.

– Но это невозможно! – воскликнул Седрик. – Я своими глазами видел армию нежити, которая двигалась сюда, а не в Долину!

– Я не лгу! – воин из Адена поднял голову. – Если это необходимо, я готов поклясться именем Эйнхазад.

Седрик пристально посмотрел на него и молча кивнул. Клятва именем Эйнхазад священна. Нарушивший её навлекал гнев богини не только на себя, но и на весь свой род. В шатре вновь повисла звенящая тишина.

– Здесь не обошлось без чёрной магии. Я это чувствую, – вдруг сказал Эрик, чьи слова прозвучали, как раскат грома средь ясного неба.

– Ты хочешь сказать, это дело рук некроманта? – нахмурился король Альфред.

– Да, Ваше Величество. Судя по всему, это та самая армия мёртвых, что мы видели с лордом Седриком. А это значит… – Эрик на мгновение запнулся, – что мы имеем дело не с простым чёрным магом. Лишь Пожиратели Душ способны перебросить на большое расстояние такое скопище мертвецов.

Король помрачнел ещё больше. Седрик тихо выругался. Воин Адена начал бормотать под нос молитву. Теперь всем стало ясно, откуда в этой пустыне появилось столько нежити. Лишь некромант мог вернуть к жизни останки воинов, сражавшихся в этих землях ещё с эпохи первых императоров. Но если это один из Пожирателей Душ… Некроманты такой силы практически непобедимы.

– Ваше Величество, – вновь заговорил Эрик. – Нужно срочно сообщить в Башню[5]. Нам не обойтись без помощи магов.

– Маги… – повелитель Элмора, закрыв глаза, принялся массировать пальцами виски. – Лорд Кабрик, – король повернулся к тучному вельможе в ярко-алой мантии, – немедленно посылайте гонцов в Башню Слоновой Кости. А сейчас первоочерёдная задача — помочь Кадмусу! – Альфред не забыл о своём обещании, несмотря на внезапно открывшуюся жуткую правду. – Объявляйте сбор! Выдвигаемся в Долину Драконов.

Кабрик, несмотря на полноту, бодро выскочил из шатра и

Колька шёл по улице, размазывая грязным кулаком ползущие по щекам слёзы.

Полчаса назад, играя с мальчишками в футбол, он получил удар по ноге и расплакался, как девочка. Во дворе не любили слюнтяев, и сразу же Колька получил порцию обидных сравнений и шуток, отчего расплакался ещё сильнее и побежал домой, преследуемый улюлюкающими мальчишками.

– Иди, маме пожалуйся, жирдяй! – донёсся сзади крик, когда Колька забежал в подъезд и, усевшись на лестничную ступеньку рядом с квартирой, вновь расплакался, на этот раз от обиды.

– Коленька, что случилось? – спросила бабушка мальчика, которая услышав рыдания, открыла дверь и увидела плачущего внука. – Кто тебя обидел?

– Не твоё дело! – Колька вскочил на ноги и, отпихнув бабушку, забежал домой. – Что ты всё лезешь, куда тебе не надо?!

«Совсем избаловали сорванца», – старушка тяжело вздохнула и, покачав головой, закрыла дверь.

Сколько раз она пыталась достучаться до сына, чтобы тот вырастил из мальчика настоящего мужчину, каким был её покойный муж. Но сын был вечно занят работой, а невестка постоянно твердила: «Не лезь, мы сами разберёмся, как его воспитывать».

В это время Колька втихаря зашёл в родительскую комнату и достал из шкафа отцовский пистолет, стреляющий стальными шариками. Воровато оглядевшись по сторонам, мальчик запихнул пистолет под резинку шорт и скользнул в свою комнату. Плюхнувшись на кровать, он вытащил пистолет и стал представлять своих обидчиков в качестве мишеней.

– Тыщь, тыщь! – Андрюха Симонов, назвавший его жирдяем, покатился по земле, схватившись за окровавленную ногу. – Тыщь, тыщь! Тыщь, тыщь! Тыщь, тыщь! – Колька со слезами на глазах, сжав зубы, отстреливал остальных мальчишек.

Внезапно ему пришла в голову одна мысль. Прошлым летом, когда отец на даче разрешил пострелять, Колька с тридцати метров подбил трясогузку, сидевшую на заборе, а в человека же попасть ещё проще. Даже сердце забилось сильнее, когда он подумал о том, как выстрелит из кустов по своим обидчикам.

С пересохшим от волнения ртом Колька выглянул из комнаты. Бабушка что-то готовила на кухне, напевая себе под нос, а родители были на работе. Сжав вспотевшие ладони в кулаки, он на цыпочках прокрался в комнату родителей и стащил железный баллончик с воздухом и несколько круглых пулек, полагая, что отец не заметит этой маленькой пропажи. Спрятав украденное в карман шорт, Колька вернулся в свою комнату и, прихватив пистолет, выскочил за дверь.

Оказавшись на улице, он сжал в кармане баллончик с воздухом и медленно пошёл по двору. Сердце в груди колотилось, как сумасшедшее. С каждым шагом, Колькина решимость улетучивалась, сменяясь усиливающимся страхом. Через несколько метров он остановился.

«Я не смогу! Страшно! А вдруг заметят?» – Колька сглотнул и, резко развернувшись, быстрым шагом пошёл обратно.

Подойдя к подъезду, он услышал негромкое мяуканье, доносящееся из подвала. Оглядевшись по сторонам, Колька сошёл с тротуара и в два прыжка очутился возле лестницы, ведущей вниз. Быстро спустившись по ступенькам, он взялся за ручку двери и потянул на себя. Дверь оказалась не заперта.

Пригнувшись, Колька осторожно зашёл внутрь. На низком потолке на проводе болталась одинокая лампочка, тусклым светом освещавшая подвал. Вокруг валялись какие-то железки, покрытые пылью ящики, коробки. Возле дальней стенки угадывались очертания какого-то дивана, разломанных стульев и ещё бог знает чего.

Прикрыв за собой дверь, Колька, стараясь не споткнуться о завалы, стал медленно пробираться к источнику звуков, ориентируясь на мяуканье. Через несколько метров он наткнулся на кучу грязного тряпья, где лежали четверо маленьких котят, только-только открывших глаза. Достав пистолет, Колька присев на корточки и ткнул дулом одного котёнка.

– Ну что, бросили вас?

Котёнок негромко пискнул, когда железный ствол больно упёрся в маленький беззащитный бок.

– Чё, не нравится? Расплодились тут, – Колька достал из кармана баллончик с пульками и зарядил пистолет. – Вот сейчас пристрелю тебя, чтобы не мяукал.

Посторонний наблюдатель в этот момент увидел бы, как лицо мальчика исказила жестокая гримаса, но маленький котёнок ещё не научился бояться людей. Собравшись с силами, он попытался встать на неокрепшие лапки, решив, что сейчас большой человек покормит его и обогреет. Восприняв это как попытку сбежать, Колька хладнокровно нажал на спусковой крючок...

По подвалу разнеслось эхо от сухого звука выстрела из пневматического пистолета.

– Ну а ты? – Колька ткнул пистолетом другого котёнка. – Тоже сбежать хочешь, да?

Отложив пистолет, он взял малыша одной рукой, а второй схватил за лапку и принялся её выкручивать. Котёнок запищал от боли и поцарапал мучителю руку, пытаясь вырваться.

– Ах ты, с*ка! – выругался Колька и с силой швырнул кроху на бетонный пол.

Котёнок выгнулся, засучил лапками и вскоре затих. Злобно посмотрев на оставшихся в живых малышей, Колька приставил дуло к их головкам и несколько раз выстрелил в упор.

– Так вам и надо, грязные твари, – юный садист потрогал пальцем ещё тёплые тельца, испытывая какое-то странное возбуждение. – Ладно, нужно прибрать здесь, – пробурчал он недовольно.

Подняв мёртвых котят за хвостики, Колька покидал их на какую-то тряпку и завязал концы узлом. Осторожно выбравшись из подвала, он с узелком в руке побежал к деревьям, благо дом стоял на самом краю леса. Забравшись вглубь, Колька зашвырнул котят в кусты и, отряхнув руки, направился домой.

Выйдя на узкую тропинку, он наткнулся на хмурого мужика с корзинкой и ржавым ножиком в руке.

– Здесь нет грибов, – Колька покосился на нож и пошёл по тропинке.



Из полицейских хроник.

17 августа 2014 года в лесопарке, прилегающем к району «Южное Чертаново» было найдено изувеченное тело мальчика предположительно тринадцати лет. Эксперты утверждают, что, судя по характеру нанесённых повреждений, мы имеем дело с ещё одной жертвой Битцевского маньяка. Расследование убийства продолжается.***