Утрешник⁠⁠

- И это... Утрешник?!!! - бабушка возмущается так громко, что я невольно просыпаюсь.

В то утро она встала, как обычно, с первыми петухами, и пошла на рынок, чтобы порадовать нас, внучат, городских детей, молоком утреннней дойки. Но не вышло.

- С вечера молоко стоит, еще и через сепаратор прогнала! Ну, Дуся! И ведь в глаза мне врала, бесстыжая!

- Ладно, тебе, Вера, купила и купила. Кашу сварим, в конце концов, - пытается успокоить разбушевавшуюся супругу дедушка, чем еще больше распаляет ее.

- Не могу я так! Собирайся! - командует она мне. - Пойдем вернем Дусе ее ... молоко.

Перейдя через железную дорогу, мы шагаем в соседнюю деревню Алексеевку. Подойдя к деревенскому дому, бабушка аккуратно, но сильно стучит в дверь.

- Дуся, выходи, мы молоко твое назад принесли! - кричит бабушка, но никто не открывает.

Тогда бабушка стучит еще сильнее. И опять тишина. Мы обходим дом и стучимся уже во все окна. Безрезультатно.

- Может, дома никого нет?

- Да здесь она! - уверенно заявляет бабушка.

Я судорожно соображаю, как бы поступила на моем месте одноклассница-оторва Танька, которой единственной из класса удалось выкурить мальчишек, закрывшихся в кабинете химии.

Я встаю спиной к двери и с высокой амплитудой начинаю колотить пяткой. Дверь под моей пяткой заходится ходуном, звонко лязгая замком и издавая страшно оглушительные звуки. Испугавшись, что дверь вылетит, как в фильмах про доблестную милицию, я делаю паузу.

Вдруг по ту сторону заскрипели половицы.

- Иду, иду. Чего так колошматить- то? - послышался голос Дуси. Дверь открылась.

- На, Дуся. Забирай обратно свое молоко.

Взяв банку, женщина, пряча глаза от стыда, прошмыгнула в дом, откуда вынесла бабушке деньги.

Уставшие, но довольные, мы возвращались домой.