Проконсул Кавказа. Ч. 3⁠⁠

Автор: Олег Дмитриев.

В предыдущих сериях:

Проконсул Кавказа. Ч. 1

Проконсул Кавказа. Ч. 2

Разгром Мехтулинского ханства и последовавшие за этим жёсткие санкции в отношении наиболее проштрафившихся ханов произвели впечатление на Дагестан. Вскоре к Ермолову начали прибывать послы от различных горских обществ с поздравлениями и заверениями в полнейшей покорности. В их числе был и посланник от Сурхай-хана Казикумухского, предлагавшего своё посредничество в мирных переговорах. Надо отметить, что изначально Сурхай-хан был одним из первых дагестанских владетелей, признавших власть России и выразивших готовность к сотрудничеству. Естественно, при этом он рассчитывал на ответные шаги: в 1816 году он написал Ермолову письмо, в котором подчёркивал, что его статус выше, нежели у прочих ханов, и это должно быть отмечено присвоением ему чина не ниже генерал-майора: «Прошу вас отвести всякому подобающее место и отличить властителей от подвластных и тем оказать мне предпочтение сообразно достоинству моему, котороем вам известно <…>». Надежды казикумухского хана не оправдались, выслужиться не удалось, и в следующем письме он уже жаловался главнокомандующему на свою тяжёлую долю: «<…> до настоящего времени я ничего не видел от вас и разочаровался в своих ожиданиях на благодеяния и милости <…> Если вы не дорожите моею службою, тогда я покину её, и буду жить в смирении». Стоит ли говорить, что при начале волнений Сухрай-хан присоединился к антирусской коалиции и принимал участие во всех акциях дагестанских мятежников. Ответ Ермолова был лаконичен:

«Что касается, отвечал Алексей Петрович, до предложения вашего в рассуждении Дагестана, скажу вам по-приятельски, что я уже сделал доброе начало для его успокоения. Всю фамилию подлейших дженгутайских беков выгнал из их владений и первого из них — гнусного изменника Султан-Ахмед-хана аварского; и даю слово, что они вечно в своих владениях не будут. Остаются теперь одни изменники, присяге своей изменившие и известные скотскою глупостью своею акушинцы, дерзнувшие поднять оружие против российских войск. Я дал им время на раскаяние, и Боже избави их, если они осмелятся что-нибудь предпринять: истреблю до основания скотский сей завод»

Почему Алексей Петрович вообще как ни в чём не бывало принимал послов и продолжал переписку с явными изменниками и врагами, проливавшими русскую кровь? Не следовало ли лишить их званий и владений так же, как он сделал с Гассан-ханом Мехтулинским? Неужели он был настолько слеп или глуп, что не видел очевидного? Конечно, Ермолов всё прекрасно понимал и не верил горцам ни на ломаный грош. Но постоянно действовать исключительно военными методами он не мог — Отдельный Кавказский корпус комплектовался и финансировался по остаточному принципу. Солдаты строевых кавказских частей того периода на самом деле представляли собой очень пёструю толпу, одетую в дикую смесь из военной формы и предметов гражданского гардероба, поскольку в условиях постоянных боевых действий в горах и лесах одежда быстро изнашивалась, а замена приходила слишком редко. Сил и средств, имевшихся в распоряжении главнокомандующего, хватало только для обеспечения выполнения одной-двух крупных операций. Вместе с тем, обстановка в Дагестане была такова, что ханско-бекская верхушка реализовывала свою власть через влияние на племенную аристократию, которая, в свою очередь, держала в подчинении рядовых горцев. Единства в рядах антирусской коалиции не было — ханы имели сложные и крайне запутанные взаимоотношения, пытались вести свою игру, нередко выступали с позиций «и нашим, и вашим» (что прекрасно видно на примерах аварского и казикумухского ханов). Резкий разрыв и крутые меры со стороны главнокомандующего могли нарушить это шаткое равновесие, убедить ханов хотя бы временно отказаться от подковёрных интриг и феодальных усобиц и по-настоящему сплотиться против общего врага, и в таком случае русские войска ждало практически гарантированное поражение. По этой причине Ермолов был вынужден проявлять гибкость и вести сложную дипломатическую игру, дурачить ханов, думающих, что они одурачили его.

Ханкальское ущелье

Перемещение Кавказской линии на Сунжу и постройка крепости Грозная стеснили чеченцев, лишив их плодородной земли, но наивно думать, что на этом буйный и воинственный народ угомонился, а Ермолову оставалось только почивать на лаврах. Чем более ужесточались репрессии, тем более яростным становилось сопротивление горцев. В дневнике Ермолова даже 8 лет спустя, в самом конце наместничества, встречаются заметки следующего содержания:

«<…> Крепость Грозная. (Было несколько горячих перестрелок с чеченцами). Со мной случилось смешное происшествие: квартира моя была на самом конце селения и когда пули начали достигать её, повар мой отказался готовить обед, говоря, что он не создан быть на пулях чеченских. Кажется, он желал заставить думать, что он менее гнушается пуль народа просвещённейшего»

Тем не менее, Алексей Петрович придерживался своей программы и не собирался оставлять Чечню в покое, хотя сам он был занят Дагестаном. Как только постройка Грозной завершилась, командующий левым флангом Кавказской линии полковник Греков получил приказ зимой 1818-19 перенести действия за Сунжу и очистить знаменитое Ханкальское ущелье, служившее своеобразными воротами в Чечню. Ущелье было узкое, тесное и заросшее практически непроходимым лесом; это было выгодно чеченцам, для которых лес — что дом родной, но совершенно не устраивало русское командование, поскольку сунуться в ущелье было смерти подобно. В 1807 году четырёхтысячный отряд под командованием генерала Булгакова уже штурмовал Ханкальское ущелье: тогда дело закончилось кровопролитным девятичасовым сражением среди густых дубрав, которое стоило русским полутора тысяч жизней, и только артиллерия спасла отряд от полного уничтожения. С тех пор чеченцы были уверены в неприступности своих горных врат. Греков подошёл к поручению с умом: не став пороть горячку, он выждал, пока холода разгонят горцев по домам и ущелье опустеет, после чего в январе 1819 года войска перешли застывший Терек по льду.

Разведка подтвердила, что задумка Грекова полностью оправдала себя: в ущелье не было ни одного чеченца. Оставленные без охраны рвы были быстро засыпаны, завалы разобраны, артиллерия поднята на пригорок, и отряд без единого выстрела взял под контроль ущелье, имевшее огромное стратегическое значение для обеих сторон. Вскоре горы огласил стук топоров, многократно отражённый эхом от скал — русские солдаты, не теряя времени, принялись за рубку леса. Вековые исполины складывали в кучи и поджигали. Только завидев огромные столбы дыма от этих костров, чеченцы узнали о свершившемся факте потери ими ущелья. Но было уже слишком поздно, да горцы и сами не горели желанием воевать зимой, поэтому значительных сил собрано не было, а нападения одиночек и разрозненных групп легко отражались. Через двое суток сквозь ущелье была прорублена широкая просека — ворота в Чечню были распахнуты настежь.

Значение этой операции сложно переоценить. Сразу за Ханкалинским ущельем лежала долина, где чеченцы возделывали поля, пасли скот и, как следствие, где было расположено множество аулов. До этого момента они находились в полной безопасности, теперь же естественная защита была уничтожена, и русские войска могли в любой момент пожаловать в гости. Чеченцам не оставалось ничего, кроме капитуляции. В русский лагерь потянулись депутации с выражениями покорности, были доставлены аманаты из лучших фамилий. Впрочем, ни Ермолов, ни Греков не верили клятвам чеченцев, и при малейшем признаке измены реагировали жестоко, прибегая к уже опробованной тактике террора:

«Скоро сделалось известным, что жители Куллара, селения, расположенного почти при самом впадении в Сунжу притока ее, Гойты, вошли в сношения с чеченцами, живущими в дальних горах, и не только снабжают их хлебом и принимают у себя их людей, но мало-помалу сами перевозят свое имущество в горы. Последнее обстоятельство издавна служило признаком, что чеченцы готовятся к неприязненным действиям; за имуществом обыкновенно следовал скот, потом отправлялись семейства, и мужское население поднимало оружие. Быстрым движением нагрянул Греков на Куллары и разрушил их до основания; в то же время соседним деревням было объявлено, что всякая попытка к восстанию будет строго наказана. Жители обложены были новой податью — поставкой бревен для укреплений»

Крепость Внезапная

Прихватив за горло чеченцев, Алексей Петрович не заставил и дагестанцев ждать нового неприятного для них сюрприза. Дагестанские ханы очень рассчитывали на помощь чеченцев в борьбе против Ермолова. Несмотря на то, что с захватом Ханкальского ущелья последние стали посговорчивее, не было сомнений, что они ждут только случая для того, чтобы снова поднять оружие. А значит, дагестанские и чеченские вольные общества, свободно контактировавшие между собой, было необходимо надёжно разделить. Возвращаясь из дагестанского похода зимой 1819 года, Ермолов, проезжая через кумыкскую область, обнаружил место, как нельзя лучше подходящее для постройки ещё одной крепости — село Эндери (Андреевское селение)

Выбор места объяснялся очень просто — здесь располагался главный рынок, через который осуществлялись все связи между горцами Чечни и Дагестана, здесь же находился крупнейший невольничий рынок, на котором пленников (главным образом русских и грузинских) перепродавали и вывозили в Стамбул. Весной 1819 года сюда прибыли первые батальоны русских войск, немедленно начавшие заготовку строительных материалов. Весть о занятии Эндери произвела настоящий переполох и всколыхнула одновременно все горские общества. Северо-восток Кавказа стал похож на разворошённый осиный улей. Дагестанские ханы сознавали, что после покорения Чечни и кумыков им придётся сдаться. Эти обстоятельства вынудили их пойти на новый союз, к которому также примкнул уцмий каракайтагский. Маски были сброшены: ни аварский, ни казикумухский ханы теперь не скрывали своей враждебности по отношению к России.

«Султан Ахмед-хан аварский распускал слух среди дагестанцев, что, разорив селение Андреевское, русские схватили всех жен и распродали их на рынках; что подобная участь грозит всем магометанам, и потому он идет на освобождение веры. Следовавшая за ним толпа большею частию никогда не видала русских; почти все жители андреевских селений были в заговоре с лезгинами и дали присягу аварскому хану, что будут исполнять его волю. Сурхай-хан казикумухский готовился к обороне. Генерал Вреде спрашивал, какая опасность заставляет его укреплять свои границы тогда, когда русские всегда готовы защитить его, если он объявит своих неприятелей. Сурхай отвечал, что недоброжелательство к нему Аслан-хана кюринского заставляет его принять меры к защите»

Обстановка осложнилась настолько, что Алексей Петрович был вынужден снова лично отправиться на Кавказскую линию для командования. Ермолов, опасаясь, что мятежники бросят все свои силы против российского отряда, строящего крепость Внезапную, решил открыть военные действия в другой части Дагестана, чтобы отвлечь туда часть сил горцев. Он направил один отряд под командованием В.Г. Мадатова в Приморский Дагестан, на границу между Кубинской провинцией и Табасараном, а второй – под начальством А. Вельяминова – на Кумыкскую равнину, к Эндери. Одновременно с этим Грекову было поручено делать постоянные нападения на земли за Ханкальским ущельем, сжигая постройки, угоняя скот и сжигая хлеб, чтобы внимание чеченцев было сосредоточено больше на защите своей территории, нежели на помощи сородичам. Все аулы, которым не посчастливилось оказаться на путях сообщения между строящейся крепостью Внезапной и Грозной, были превентивно уничтожены, чтобы горцы не могли организовать засад. Войска генерала Мадатова разбили силы «главного бунтовщика и изменника» Абдул-бека Эрсойского. Большая часть Табасарана вынуждена была принести присягу на верность России. Старшинская и духовная знать подписала тяжёлые для себя условия, самым тяжёлым из которых являлось прекращение набегов. Управление Табасараном возлагалось на дербентского коменданта, позже – на полковника Верховского. Права и функции Абдур-Реззак-бека, назначенного кадием Табасарани, свелись к решению духовных и гражданских дел местного населения: ему запрещалось заниматься среди табасаранцев какой-либо военной или политической деятельностью, кроме наблюдения за исполнением присяг. Далее Мадатов двинулся на Каракайтаг. Уцмий, «делал набеги на дорогу между Дербентом и Тарку, грабил проезжих и торгующих и вошёл в связи с явными нашими врагами, думая с помощью их удержать за собою свои владения». Осенью 1819 года он был побеждён и бежал в Акушу. Воспользовавшись этим, Ермолов упразднил уцмийское звание вообще. Управление Каракайтагом было временно передано Эмир-Гамза-беку, который, в свою очередь, был подчинён дербентскому коменданту. Позже для Каракайтага были разработаны особые правила управления и сюда был назначен российский пристав.

Генерал А.А. Вельяминов

Генерал В.Г. Мадатов

Между тем обстановка в кумыкской области накалилась до предела. Аулы стремительно пустели, что было тревожным свидетельством того, что их жители отправились на войну. К строящейся крепости собирались полчища горцев Чечни и Дагестана. Сборным пунктом для них стало ущелье в 16 вёрстах от Андреевского селения, а командование объединёнными силами принял сам Султан-Ахмед хан Аварский, которого поражения союзников по антирусской коалиции вынудили перейти к активным действиям.

«Соединившись с чеченцами и присоединив лезгин, которым он обещал освобождение от русских, как утеснителей веры мусульманской, аварский хан с толпою от пяти до шести тысяч человек подошел к сел. Баутугай, лежавшему на р. Сулаке, в 16 верстах от строящейся крепости Внезапной. Сюда же пришли к нему на помощь с своим скопищем Хасан-хан дженгутайский и Гирей, владелец Казанищ. Жители кумыкских селений готовы были поднять оружие; из Андрея многие уздени бежали в толпу мятежников; ближайшие к Андрею селения салатавцев нам изменили — словом, все вокруг отряда было в заговоре»

Все передвижения русского гарнизона вне крепости могли осуществляться только под сильным конвоем. Последней же каплей стало дерзкое нападение качкалыковских чеченцев, угнавших 400 артиллерийских лошадей. Алексей Петрович принял решение нанести упреждающий удар по скопищу горцев. 29 августа 1819 года 13 рот при поддержке 13 орудий и 300 казаков выступили из почти достроенной Внезапной. У села Баутугай авангард русских сил выдержал весьма яростное нападение лезгин, которые атаковали врукопашную с применением кинжалов (что стало настоящим шоком для русских егерей, поскольку кавказский кинжал по сути представляет из себя небольшой меч, которым можно свободно рубить и колоть, нанося неодоспешенному противнику страшные раны). Подоспевшие пехотные роты без выстрела ударили в штыки, спасая егерей, и обратили лезгин в бегство. Те отступили на заранее укреплённые позиции, спрятавшись в окопах и завалах из камней, но Ермолов снова не отправил войска на штурм, ограничившись надёжной блокадой и артиллерийским обстрелом. Алексей Петрович к тому моменту уже хорошо изучил местный менталитет и прекрасно знал, что горцы слишком вспыльчивы и разобщены, чтобы вести военную кампанию или выдержать долгую осаду. Столкнувшись с военно-политической экспансией России, на первом этапе Кавказской войны горские общества оказались фактически беспомощны главным образом по причине отсутствия объединяющей и направляющей их идеологии и сильного лидера. На тот момент в сознании горцев за Российской империей пока не закрепился образ врага, многие лидеры всё ещё были так или иначе связаны с ней и имели надежды на получение выгод от русской администрации. Поэтому расчёт оказался верен: в лагере противника почти сразу начались конфликты, и спустя три дня Султан-хан и Гассан-хан тайно бежали, после чего войско развалилось само собой.

Дади-юрт

К сентябрю 1819 года строительство крепости Внезапная было завершено. Основная стратегическая задача была выполнена, но Алексей Петрович хотел напоследок решить ещё один вопрос. Жителям кумыкской области уже было предложено в добровольно-принудительном порядке скинуться и пригнать табун взамен лошадей, которых угнали качкалыковские чеченцы. Однако оставлять самих виновников без наказания не годилось. И наказание было выбрано вполне в духе Ермолова — выселение чеченцев за Качкалыковский хребет. Естественно, по доброй воле сниматься с насиженных мест они не стали бы, а выдворять их силой было слишком рискованно: аулы располагались в лесах, и не было сомнений, что защищая своё имущество и семьи чеченцы будут защищаться отчаянно. Решение Алексей Петрович придумал оригинальное: «примером ужаса» заставить чеченцев самих покинуть обжитые места и спасаться бегством. На роль показательной жертвы был выбран зажиточный аул Дади-юрт, богатство которого объяснялось тем, что все взрослые мужчины там промышляли набегами и грабежом. Генералу Сысоеву с отрядом было приказано окружить аул и предложить жителям добровольно уйти, в случае отказа селение предписывалось полностью уничтожить, население — вырезать (не щадя женщин и детей).

Переговоры закончились довольно предсказуемо — чеченцы приготовились к обороне. 14 сентября начался штурм аула Дади-юрт, закончившийся жуткой резнёй:

«Двор каждый почти окружен был высоким забором, и надлежало каждый штурмовать. Многие из жителей, когда врывались солдаты в дома, умерщвляли жен своих в глазах их, дабы во власть их не доставались. Многие из женщин бросались на солдат с кинжалами. Большую часть дня продолжалось сражение самое упорное, и ни в одном доселе случае не имели мы столько значительной потери, ибо, кроме офицеров, простиралась оная убитыми и ранеными до двухсот человек. Со стороны неприятеля все, бывшие с оружием, истреблены, и число оных не менее могло быть четырехсот человек. Женщин и детей взято в плен до ста сорока, которых солдаты из сожаления пощадили как уже оставшихся без всякой защиты и просивших помилования (но гораздо большее число вырезано было или в домах погибло от действия артиллерии и пожара)»

Кровавый урок Дади-юрта действительно заставил чеченцев в ужасе отправлять семьи и имущество прочь, Ермолов записал в дневнике: «Пример Дадан-юрта распространил повсюду ужас, и… мы нигде уже не найдём женщин и семейств». После этого они лишились стимула к упорной обороне (хлипкие сакли явно не стоили того, чтобы класть за них жизнь), поэтому остальные аулы русские войска брали уже со значительно меньшими потерями, и через несколько дней Кумыкская плоскость была полностью очищена от чеченцев.

Алексей Петрович добился успеха в исполнении своего плана по выселению и стеснению горцев осадной системой. В 1820 году он писал:

«Чеченцы мои любезные – в прижатом положении. Большая часть живет в лесах с семействами. В зимнее время вселилась болезнь, подобная желтой горячке и производит опустошение. От недостатка корма, по отнятию полей, скот упадает в большом количестве <…> Некоторые селения, лежащие в отдалении от Сунжи, приняли уже присягу и в первый раз чеченцы дали ее на подданство <…> Счастие, покровительствующее мне, сделало имя мое страшилищем здешних народов»

Однако чрезмерная жестокость, которая проявлялась при осуществлении военных операций с его ведома, разрешения, поощрения, а порой и по его прямому приказу, в долгосрочной перспективе закладывала в осадную систему бомбу замедленного действия. Общий враг, в которого для горцев превращалась Россия, способствовал их постепенной консолидации. Тактика террора работала, принося быстрые и ощутимые результаты, но вряд ли Ермолов задумывался, что сжатая им до предела пружина однажды распрямится, очень больно ударив в ответ. В 1819 году казалось, что окончательная победа уже близка — на самом деле до неё оставалось ещё долгих 45 лет.

Список литературы и источников

Ермолов А.П. Записки А.П. Ермолова. 1798-1826. 1798-1826 гг. /Сост. В.А. Фёдорова. М., 1991. 463 с.

Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М., 1994. 592 с.

Гапуров Ш.А. Чечня и Ермолов. Грозный, 2006. 516 с.

Потто В.А. Кавказская война: Ермоловское время. Т. 2. Ставрополь, 1994. 685 с.

Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 6. СПб., 1888. 756 с.

Уманец Ф.М. Проконсул Кавказа. СПб., 1912. 117 с.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_171787

Автор: Олег Дмитриев.

Личный хештег автора в ВК - #Дмитриев@catx2, а это наш Архив публикаций за май 2020

Администрация Пикабу предложила мотивировать авторов не только добрым словом, но и материально.

Поэтому теперь вы можете поддержать наше творчество рублем через Яндекс-деньги: 4100 1623 736 3870 (прямая ссылка: https://money.yandex.ru/to/410016237363870) или по другим реквизитам, их можно попросить в комментах. Пост с подробностями и список пришедших нам донатов вот тут.