Печник Евгений⁠⁠

Иногда в нашу жизнь заплывают люди удивительных профессий: бортник, настройщик орга́нов, звонарь, а тут вдруг понадобился нам печник, потому что печка в дачной бане стала дымить, а руки у всех нас растут из жопы.

А печники – они такие… Гордые они. Чинить чужую печь?! Никогда! Возведём новую! С фундамента! Хорошую, а не это, фотографии чего вы прислали! Ну и бюджет соответствующий.

Нашли, короче, печника, который брался починить нашу печь и сделать ей отличную кирпичную трубу. Прям так и напирал на трубу эту – ах, что за труба у вас будет, праздник, а не труба! Договорились мы с ним о рандеву с печкой и первым делом он перепутал время на один час.

Нет, он приехал раньше на час, но сказал, что это ничего, подождёт на остановке. И вот, спустя час, я выхожу на этой остановке и вижу разнообразный дачный народ, а с краю на лавочке сидит мой печник Евгений, я сразу его узнал почему-то. Печальный дядька в брусничном костюме и чёрных ботинках со стоптанными подошвами, руки далеко выдаются из рукавов, а на голове не то, чтобы волосы, но и не то, чтобы лысина.

Дошли мы до дачи, причём всю дорогу он мне рассказывал про печи дровяные и печи угольные, про то, как его зовут к «богачам» печку смотреть и предлагают любые деньги. А я шёл и думал, что за просмотр и консультацию Евгений берёт тысячу рублей и может это такое хитрое кидалово? С другой стороны, думал я, тысячу я ещё не отдал, и я гораздо крупнее Евгения, так что он её у меня по-любому не отберёт.

Он сразу же нырнул в баню и завозился там, засовывая руки в печь по самый локоть, заглядывая ей туда и подёргивая её сюда. Выйдя из бани на свет Евгений спросил: «Ну и что вы хотите с ней делать вообще?» Я сказал, что мы хотим в неё пихать дрова, и чтобы она не дымила.

- Да как же она у вас будет дымить?! – возмутился Евгений. – Смотри, какая труба! Сотка! А то и стодвадцатка!

Я покачал головой, дескать да, труба – моё почтение, но печь, зараза, дымит.

- Она не может дымить! Она должна гудеть! – кричал Евгений и тащил меня в баню. – Она гудит?!

- Не помню, - честно ответил я и Евгений посмотрел на меня как на говно.

И он прям костюме, раздвигая руками, залез в эту печь (а она маленькая!). «Смотри! Смотри! Вишь чего, а?! Паутина! – кричал Евгений из печки. – Паутина – смерть для печи, понимаешь?!» Он и меня заставил влезть туда башкой, но без очков я увидел там только пепел и чорные пятна. Вышли мы из бани, Евгений отряхнул руки и посмотрел на меня.

- У нас ещё на кухне печка есть, - сказал я ему, сам не знаю зачем.

- О, господи! – сказал Евгений.

- Ну что, берётесь? - спросил я, чтобы подытожить. – Вы там трубу хотели сделать. Кирпичную.

- О, господи! – повторил Евгений. – Трубу! Я пошёл!

И как дал по тапкам с нашей дачи! А я погнался за ним! Не для того, чтобы вернуть, а просто у нас улица на калитку закрывается, и я представил, как расстроенный нашей печью Евгений будет биться в калитку, как птица! Я выпустил его, и он припустил по улице на своих скошенных подошвах, весь перемазанный копотью, с паутиной на плече.

Дачная собака-идиотка гавкнула на Евгения, а он в неё плюнул и попал. Он размахивал руками и качал головой, потом он свернул за камышами и пропал. А я остался в недоумении и с тысячью рублями в руках.