Мы пришли с миром⁠⁠

— Мы пришли с миром, — повторил ещё раз пришелец, вальяжно закинув ногу на ногу и лениво почёсывая живот. Ну, прямо как с картинки "Директор Рен-тв". Всё, как с десятка фотографий и фильмов. Отсутствие ушей, небольшого роста, зелёный, с крупной головой и глазами с блюдце, — а то я знаю, как относятся у вас к нашим появлениям. Сразу за оружие хватаются. Или за сердце.

— Тебя нет, — я опять закрыл глаза, показывая своё отношение ко всему происходящему. — Это просто глюки или сон. А может я выпил что-то не то вчера. В любом случае сейчас я потрясу головой, очищу разум и проснусь.

— Ну-ну, — скептически произнёс голос, чавкая чем-то.

Я расслабленно выдохнул. Поудобнее устроился на полу и прислонился головой об шкафчик. Отрешился от всего. "Всё, завязываю пить, начинаю новую жизнь. Пусть она будет скучной и серой, но хотя бы не закончится в дурке, с размазыванием кала по стенкам".

С улыбкой на лице открыл глаза.

— Полегчало? — участливо спросило это лупоглазое существо.

Сидит, сволочь, и не краснеет. Не знаю, может физиология другая и они и не могут так делать, но жрать колбасу, ещё как способны!

— Слыш, — я преодолел робость и идиотизм этого разговора, глядя, как в эту мелкую пасть уходят приличного размера куски недешёвого мяса. Будто в чёрную дыру уносятся! — Оставь мне на завтра, скотина марсианская.

— Что вы пристали с этим Марсом, — закатил глаза колбасный аннигилятор, — нет там никого и не было никогда. Ну, бывает, не спорю, прилетает наша молодёжь и прикалывается над камерами со спутников. То камень причудливый подбросят, то из песка фигуру или знак сделают. А у ваших учёных пердаки начинают полыхать.

— Всё равно положи, — я был непоколебим, — а то на работу нечего будет взять.

— Бабу тебе надо завести, — назидательно поднял тощий длинный палец пришелец, — или жениться на крайняк. Холодильник пустой, посуда немытая. Эх!

Я поперхнулся. Ещё инопланетянин будет мне морали читать о пользе брака. Сюрреализм какой-то. Чувствую мне психиатр скорее понадобится.

— Ты вставай давай, а то пол прохладный, застудишь чего, — он махнул приглашающе рукой на фильтр, — водички попей. Чувствуй себя как дома, в общем.

Я, оторопев от такой наглости, поднялся. Налил кружку. Холодная вода приятно освежила моё похмельное состояние. Чего нельзя сказать о психическом. Оно катилось всё ниже и ниже.

Стою тут, покачиваясь от выпитого вчера, и болтаю с наглой внеземной жизнью! Лет пятьдесят назад, от ужаса, с остановкой сердца слёг бы сразу. А сейчас... Люди уже настолько привыкшие к происходящей вокруг срани, что больше испугаются, когда им товар по акции, на кассе, пробьют по обычной цене.

— А ты не мог, раз тебе так обожрать бедного офисного сотрудника приспичило, по-тихому все свои злодеяния сделать и свалить? Обязательно было шуметь и будить?

— Конечно, — он уставился на меня своими глазюками. Взгляд пробирает до мурашек, как ни крути. Блин, он моргал хоть раз с момента нашей тёплой "встречи"? — Я сначала хотел тебя по плечу потрясти. Но решил, что второй вариант будет проще.

Ёпт. Представив, как в темноте, я очухиваюсь от тряски и вижу перед собой такую улыбчивую зелёную морду... "Приветствую тебя, землянин!"

Меня передёрнуло. В такой ситуации я бы точно уже валялся хладным телом в постели и засыхающих жёлтых пятнах на ней. Или сидел в углу голый и обмазанный просроченной сметаной, идиотски хихикая и ковыряя в носу пальцем ноги. Неизвестно ещё, что хуже.

— Если ты похавать прилетел, то я вариант не очень, наверное, уже заметил.

— Какой же ты жадный, Александр, — пришелец наконец-то оставил в покое колбасу. Положил на стол. Сурово посмотрел прямо в душу, заставляя чувствовать себя мелкой букашкой.— Все вы люди - мелочные создания. Создавая вас, мы думали иначе. Хотели братьев не только по разуму, но и по духу. Вместе бороздить просторы вселенной. А посмотри, что творится у вас сейчас! Постоянные войны, голод, борьба за ресурсы любой ценой. Озлобленность и жажда наживы впереди всех остальных чувств. Вместо того, чтобы восторгаться такому гостю и в приступе экстаза биться головой об пол, ты, в первую очередь, думаешь о том, сколько я съел и когда уберусь отсюда. Вы действительно получились очень странными и нелогичными.

Он печально покачал головой. Я как-то даже устыдился нашей людской никчёмности.

— Да я шучу, расслабься, — он усмехнулся, — ничего мы такого не рассчитывали, конечно же. Вы и получились-то по ошибке.

— Но... ты же сам сказал только что... — я не находил слов.

— Вы всегда так теряетесь, когда говоришь вам правду. Считаете себя вершиной эволюции, центром вселенной. Тьфу! Но история вашего возникновения занятная, не спорю. Даже фильм сняли давным-давно. Комедию. Жаль, что нельзя тебе показать. Любимая сцена, когда в лаборатории, учёный, расколотив в пьяном угаре несколько пробирок с мутагенами... а потом на столе с молоденькой ассистенткой..., — он оборвал речь, глядя на моё вытянувшееся, как у лошади, которой сказали, что она не станет председателем, лицо. — Ладно я отвлёкся. Посмотреть ты всё же сможешь, если согласишься.

— На что? — я стоял в оцепенении. Догадка озарила моё невыспавшееся сознание. — Нужно помочь спасти Землю? Галактику?

— Какую галактику, бери выше. Вселенную! Ведь кому её еще спасать, как не работнику кофе-машины и принтера.

— Опять шутишь?

— Откуда у тебя вообще такие мысли возникли? Ты доверил, хотя бы уборку в доме, обезьяне? Вот то-то же. Короче, мы решили, что проект "Земля"нецелесообразен и убыточен. Было принято решение о его закрытии.

Я ошарашенно уселся на стул. Захотелось снова уснуть.

— А...как же...чё? Всё?

— Да, всё, — он обвёл руками окружающее пространство. — Решили оставить несколько сотен экземпляров, с наиболее лучшим генофондом, для дальнейшего изучения и улучшения. Сделать что-то типа заповедника и попробовать заново.

— А я?

— Парень, — он опять заулыбался, — ты ставишь под сомнение свою персону.

— Но зачем? — вырвалось у меня. — Мы изменимся. Сможем.

— Одни и те же отговорки который век. А зачем вы вырубаете леса или сносите старые дома, чтобы построить, например, новый жилой комплекс или торговый центр? Тут примерно так же.

— Мы вам не позволим!

— Ага, конечно, — он посуровел, — если бы вы не только в фильмах могли со всем справиться, со всеми своими пороками и проблемами... По одиночке, ещё можно вести беседы с некоторыми из вас, хотя и приходится особо не умничать, чтобы слабенькие мозги не перегрелись, но если брать в расчёт всех...Извини, но для нас вы, именно в общем смысле, максимум, как обезьяны. Ну, может, как дикое племя, толком не научившееся подтирать задницу, но уже угрожающе бегающее с автоматами. Поэтому вам остаётся только смириться. Тем более, что у тебя, как я уже сказал, есть возможность на дальнейшую жизнь. Не самую плохую, поверь.

— Ставить на мне опыты, как на мартышке? Не особо радует. А как же родители, друзья?

— Очень сильно сомневаюсь. Мне жаль, — он постарался придать голосу огорчения, но я видел, что это не так. — Вероятность крайне мала. А про опыты... тут ты не прав. Проверки и исследования у нас более гуманные, чем у вас. А остальное время будет занято новым реалити-шоу и разными интервью, на первое время. Может даже станешь известной личностью!

— Известной обезьяной, ты хотел сказать? — первоначальное огорчение прошло, следом навалилась усталость и недосып. — Сам же сказал, что ни во что нас не ставите.

— Ты меня удивил. Честно. — Он покачал головой. Сменил позу на более комфортную, облокотившись об подоконник. — Но ты же боишься, не спорь. Боишься дальнейшей судьбы. Смерти. Хочешь расскажу, что тебя ждёт после?

— Не нужно, — хотелось узнать, но я опасался, что после этого не смогу удержаться от предложения. — После твоего рассказа, не думаю что что-то хорошее. Мне достаточно того, что всё-таки мы не одни. Хоть и наши создатели те ещё мудаки.

Я встал. Выпил ещё воды, ополаскивая пересохший рот.

— Полагаю, что я всё - равно этого не вспомню? Или получу бластером в лоб, а ты сметёшь меня в совок и смоешь в унитаз?

— Мда, извини, — он нацелил на меня палец. — Бам!

Я дёрнулся и чуть не уронил кружку.

— Не надо так драматизировать, — пришелец запрокинул голову и, почти как человек, расхохотался. — Ну, ты даёшь. Откуда я бластер вытащу? Ты видишь у меня карманы?

— Я вижу что ты голый и без причиндалов, — я тоже заулыбался.

— Раньше мы выглядели по-другому. Потом надоело, придумали эту форму. Мы постарались, чтобы она стала менее стрессовой для вас. Может со временем поменяем облик ещё раз. А по поводу вопроса...Даже если бы ты согласился, я всё - равно стёр бы твою память. На время. И поэтому мы не можем взять и рассказать всем о готовящейся катастрофе. Так будет только хуже. Люди сразу начинают крушить всё вокруг, если рушатся их привычные устои.

— Можно я задам последний вопрос? — я колебался, переминаясь с ноги на ногу.

— Это произойдёт завтра, ближе к вечеру, — он понял меня. Поднялся, оказавшись по росту чуть выше пупка.

— Быстро, — я потёр переносицу. — Раз уж я оказался чуть более удачливой макакой, чем остальные, можно ещё одну небольшую просьбу?

— За колбасу возможно...

* * *

Я разлепил глаза. Хорошо погуляли вчера. Всегда бы так, даже на утро нет ни похмелья, ни трещащей головы. В окно светит солнце, а ещё на работу вставать, собираться! Жаль, нельзя как со школой или институтом, прогулять её, слоняясь по городу с друзьями и глазея на красивых девушек.

Я потянулся за телефоном. Сколько мне ещё позволено валяться, пока будильник не заорёт, приглашая меня в ещё один скучный день.

Твою мать! Я вскочил. Десять утра! Проспал.

Будильник выключен, телефон на беззвучном. Несколько пропущенных от начальства. Мне жопа...

Рядом валяется сложенный лист. Я развернул его. Недоверчиво прочитал. По поводу своего состояния я похоже слишком рано обрадовался.

"Ты не вспомнишь, как писал это, но поверь себе - забей сегодня на работу. Позвони бабушке, съезди к матери, встреться с Мариной, отдохни с друзьями ещё раз. Так будет лучше. Один день, большего не нужно. А на следующий вернёшься в старое унылое русло"

Я пошёл на кухню. Почему же я не помню этой записки? Но почерк-то мой.

Я раскрыл холодильник. Колбасы не было. Замечательно! Только одна сосиска, со следами мелких зубов, сиротливо лежала на полке, взывая закончить её бренное существование. Я понюхал её. Похрен, и не такое хавали.

Я, дожёвывая, взял телефон. Ну...не буду спорить с таким умным человеком, как я сам.

— Алло, мам, привет. Да, извини, что давно не звонил...