Келли. Глава 11. Встреча с Евой (11/13)⁠⁠

Начало: первая глава. Здесь предыдущая глава.

Как и говорил Дэвид, сегодня утром в моём списке снова появилась задача на создание запасов провизии. Выполнить её было несложно, так как всё уже было настроено. Однако полный цикл производства занял почти весь день. Изрядно вымотавшись, около шести вечера я, наконец, освободился.

Я вспомнил, что у меня на кухне спрятан контейнер того самого учёного в зрелом возрасте. Должно быть, он был кем-то крайне выдающимся и исключительно ценным для нашей миссии, раз это не стало препятствием для включения его в состав экипажа. Мои попытки вспомнить его имя и фамилию ни к чему ни приводили. Вчера в спешке эта деталь не отложилась в моей памяти.

Жаль, конечно, что так вышло. Ну, что контейнер этого важного человека оказался пустым. И всё-таки, стоило его на всякий случай проверить.

Пройдя между шкафами, я подошёл к стеллажу. На нижней полке стоял светло-голубой ящик. Я взял его двумя руками и переставил на пол. В центральном хранилище, том самом блоке «A», нет привычной гравитации, как в других блоках. Всё потому, что оно расположено в самом центре корабля. По этой причине все контейнеры всегда должны быть плотно закрыты, а их крышки надёжно зафиксированы специальными механизмами, которые исключают самопроизвольное открытие.

Внутри таких ящиков вдоль каждого угла находятся металлические рейки с множеством пазов. С их помощью можно закрепить на нужном уровне эластичные ремни, которые будут прижимать вещи ко дну контейнера, если он окажется заполнен не полностью.

Я отщёлкнул шесть фиксаторов и поднял крышку контейнера. На его дне лежала та самая книга, плотно прижатая двойным ремнём. Она оказалась совсем маленькой и весила не больше двухсот грамм. Вот почему мы решили, что контейнер был пуст. По сравнению с массой самого контейнера книга казалась невесомой.

На первый взгляд, это была самая обычная книжка в твёрдом переплёте. Я освободил ремень и взял её в руки. Потёртые края и смятые уголки говорили о том, что книга была далеко не новой. На обратной стороне стояла дата: 1992 год.

«Ничего себе! Скорее всего, этот человек купил её у кого-то, — подумал я, — ну и уж точно нашёл не в магазине».

Открыв книгу, под её обложкой я обнаружил написанную от руки записку:

Дорогая моя Розалин!
Если ты читаешь это, значит, я всё
ещё нахожусь в своей криокамере. Я
попросил друзей, если они проснутся
раньше меня, сообщить тебе о том, что
я приготовил для тебя подарок. Я не
знаю, успели они сделать это к твоему
дню рождения или нет. Но сейчас тебе,
вероятно, уже исполнилось 25! Так пусть
эта книга станет тебе подарком на твой
счастливый день рождения! Искренне желаю
исполнения всех твоих самых заветных
мечтаний! До встречи в Новом Эдеме!

26 сентября, 2056.
Джон Даниэль Горски.

«По всей видимости, Джон Горски, — это отец Роуз, — решил я, вспомнив, что именно так и звали владельца контейнера. — Получается, он вёз эту книгу специально в подарок на день рождения своей дочери!» Это многое объясняло.

Я полистал книгу, по краям её страницы уже слегка пожелтели от времени. Текст украшали множество цветных иллюстраций. Те листы, на которых они располагались, были лощёными. И судя по аннотации все эти рисунки были сделаны рукой самого автора! Наверное, когда-то давно это было замечательное издание, а сейчас эта книга, надо полагать, являлась ценным и очень редким экземпляром.

«Что ж... этот подарок, должно быть, очень обрадует Роуз!» — сказал я шёпотом, размышляя о том, как мне лучше рассказать ей об этом.

***

Мы сидели в столовой и ужинали, все за одним столом. Дейзи с Шоном пришли первыми и сели вместе, почти сразу к ним присел я. Потом пришла Роуз. А последним пришёл Алек, и Шон из вежливости пригласил его сесть рядом с ним. Было бы некрасиво, если бы он остался один за соседним столом.

— Слушайте, — сказал я. — А я вот не понимаю. Мы легли в криокапсулы двадцать седьмого сентября, так?

— Угу, — закивал Шон.

— А проснулись мы когда?

— Вообще, кто-то десятого января, кто-то на следующий день. Это если брать по времени открытия капсул, — ответила Дейзи. — Но ты, Джим, после выхода из криосна провёл ещё почти сутки у меня в медотсеке в отключке.

— Хорошо, то есть получается, что сегодня, тридцатого января, со дня пробуждения прошло ровно двадцать дней, так?

— Вроде, верно, — подтвердил Шон.

— И вот если бы у меня день рождения был, ну скажем, первого октября, то что получается? Он уже прошёл? Или мне нужно ждать теперь восемь месяцев до октября?

— Но у тебя же не в октябре день рождения! — возразила Дейзи.

— Я это гипотетически... Ну а всё же, как тогда считать?

Кажется, этот вопрос заставил всех задуматься. И ладно бы, если бы дело было только в том, что человек, спящий в криокамере, не стареет. Сутки на корабле были короче земных ровно на сорок минут. Это обусловлено тем, что в условиях космоса и искусственного освещения наш организм требовал более быстрой смены дня и ночи.

— Наверное, стоит посчитать разницу в днях, которую мы провели во сне, и скорректировать дату! — предложил Шон.

— А я за то, чтобы праздновать в таком случае обе даты! — добавила Дейзи. — И скорректированную, и календарную! Ну прикиньте, это же два дня рождения в году!

— Мне нравится! — сказал я.

Роуз молчаливо смотрела на нас.

— Роуз? А когда твой день рождения?

— Ну, если по Земному календарю, то седьмого октября, — Роуз ненадолго задумалась и добавила. — То есть, ты хочешь сказать, что у меня десять дней назад был день рождения?

Я перепроверил в уме расчёт Роуз. Она не ошиблась насчёт десяти дней. По её грустной улыбке стало понятно, что она немного расстроилась от этой мысли. Ещё немного помолчав, она добавила:

— Получается, что меня никто даже не поздравил?.. Так и я не знала...

— Ну вот, Джим, ты испортил девушке настроение! — упрекнула меня Дейзи.

И все за столом стали по очереди поздравлять Роуз с прошедшим днём рождения. А потом считать, у кого и когда будет следующий, ошибаясь и пересчитывая заново по несколько раз. Роуз снова повеселела.

Во время всего этого гомона я наклонился к ней и тихонько на ухо сказал: «После ужина останься, у меня для тебя есть сюрприз».

***

Закончив ужинать, Дейзи и ребята ушли. И мы с Роуз, наконец, остались в столовой одни. Глаза Роуз бегали из стороны в сторону от нетерпения.

— У меня там, на кухне, приготовлено кое-что для тебя.

— Интересно, и что же там? Праздничный торт? — весело спросила Роуз.

— Не-а. Давай вставай. Закрой глаза. Сейчас мы с тобой туда пойдём. Я скажу тебе, когда можно будет открыть, хорошо? Раньше не открывай! Договорились?

— Ну ладно, ладно! Веди уже!

Я подошёл ближе к Роуз, встал за её спиной и закрыл своими руками её глаза.

— Теперь медленно вперёд... ещё... Так... Шлюз... Теперь налево... Ещё три шага, так... Теперь повернись влево на четверть оборота. Пришли! Ты готова? — я убрал свои руки с глаз Роуз и обнял её.

— Да, готова! Уже можно открывать?

— Открывай!

Прямо перед Роуз, на краю стола лежала книга Йена Катора «История забытой вечности». Роуз смотрела на неё несколько секунд, а затем взяла в руки.

— Джим! Это же... Но как? Где ты взял её?

— Нет. Это не я, — сказал я очень спокойно и вежливо попросил. — Открой форзац.

Роуз открыла книгу и увидела записку. Едва начав её читать, она заплакала:

— Папа... Это от него?! Но как книга... оказалась у тебя?

Я не мог сказать ей всей правды, но решил, что если расскажу про Дэвида, то ничего страшного не случится. Я стоял позади Роуз и обнимал её, прижимая к себе обеими руками.

— Помнишь Дэвида? Мы позавчера все вместе завтракали.

— Да, конечно, помню. С ним ещё Дейзи флиртовала.

— Вот. Он заходил сегодня после обеда и принёс эту книгу. Сказал, что это для тебя.

— А папа... он, значит, в капсуле, да?.. — Роуз ещё продолжала плакать, но уже тише. Она вытерла ладонью слёзы, стекающие по её щекам. — Это одна из его любимых книг. Папа всегда говорил, что мы летим строить новый мир, он часто называл его Новым Эдемом...

Роуз сделала паузу. Она держала книгу правой рукой за переплёт, а другой рукой листала её страницы.

— Он был одним из тех, кто отстаивал важность этой миссии. Он был уверен, что там, куда мы летим, нас непременно ждёт новый дом. Лучше... больше и чище, чем наша Земля. Он с радостью принимал то, что в любом случае для всех нас это будет билет в один конец. А знаешь, что он говорил, про то, каковы наши шансы?

— Нет, — ответил я, давая понять, что мне интересно.

— Он говорил, что они ничтожно малы! Он считал, что даже ради одного процента вероятности на успех, тысяча жизней — это ничтожная плата за такую великую возможность... Когда мамы не стало, он очень много работал. Эта миссия стала для него смыслом жизни.

— А ты и твой младший брат? С кем он сейчас?

— Брат? У меня никогда не было брата!

Роуз закрыла книгу, положила её на стол и развернулась лицом ко мне, сложив руки у меня на груди.

— Но ты говорила про Пита, помнишь? Ну, который ещё звал тебя «Рози».

— Нет. Ты что-то путаешь... Последние семь лет мы жили вдвоём с отцом. У меня никогда не было брата!

Я не совсем понимал. Зачем же тогда ей было рассказывать про какого-то Пита? Это казалось странным, но Роуз после того случая в блоке «C» вообще очень изменилась. Она будто за одну ночь повзрослела сразу лет на десять. Хотя внешне осталась всё той же Роуз, которой была за день до этого.

— Так ты здесь из-за отца?

— Не только. Но он не хотел, чтобы я летела. Мой отец — сторонник свободной воли. Он может приводить доводы, просить, но никогда не станет принуждать, настаивать на своём мнении или препятствовать чужому желанию. Просто я понимала, что нужна этой миссии, и поэтому я здесь.

— Твой отец, должно быть, хороший человек. И он очень любит тебя.

— Да, так и есть. Я тоже люблю его, — Роуз немного помолчала и потом посмотрела в мои глаза. — А теперь вот ты появился. И мне стало так легко. Будто я знала, что должна была найти тебя, и я искала, искала... И, наконец, нашла! Мы дома, Джим!

Вряд ли я понял, что Роуз имела в виду. Но не стал ничего переспрашивать. Её лицо было теперь так близко, что я уже не мог сфокусировать на нём свой взгляд. Я чувствовал, как она покусывает свои влажные губы. Они были так близко и просто сводили меня с ума. А через мгновение я уже был в отчаянном плену её страстного поцелуя.

— Давай уйдём отсюда? — прошептала Роуз.

Я выпустил её из своих объятий, но не мог отойти от неё даже на шаг. С трудом подобрав со стола её книгу, я взял Роуз за руку, и мы направились в сторону наших кают.

***

Мы с Роуз проснулись в одной постели. Подсветка каюты едва начинала рассветать, было раннее утро. Я вспоминал вечер, и то, как мы оба, переполняемые страстью, жадно наслаждались друг другом. Я понимал, что любые отношения со временем изменятся, станут ровнее. Но сейчас во мне всё кипело. В течение дня я с большим трудом сдерживал себя, стараясь глушить мысли, когда встречал Роуз в столовой или коридорах корабля. И лишь наедине мог давать волю чувствам.

Голова Роуз лежала на моей груди, а её указательный палец будто игрушечная машинка съезжал с моего плеча вниз до солнечного сплетения и поднимался обратно. Я нежно поглаживал её по спине, по одному отрывая пальцы от её мягкой кожи, когда их кончики касались тонких рёбер. И чувствовал, как это заставляло едва напрягаться мышцы на её талии.

— Впереди целый день... — прошептала Роуз и приподнялась надо мной.

Мой взгляд поедал её шею, медленно опускаясь на красивую грудь, едва освещаемую боковой подсветкой каюты. Тёмные волосы Роуз щекотали моё лицо.

— Тебя не будет рядом... — её губы продолжали шептать, опускаясь всё ближе. — А он будет тянуться так долго...

— Но пока у нас ещё есть время... — едва успел прошептать я.

***

Покинув каюту, я направился в сторону кухни. Когда я вышел в главный коридор нашего блока, два техника пробежали мимо меня и завернули за угол. Немного дальше на моём пути встретился Алек, он тоже куда-то спешил.

— О, Джим! А у тебя как?

— Доброе утро, Алек! Прости, у меня что?

— Ах... Доброе! Мы же ещё не виделись! У нас тут возникла проблема.

— Что случилось?

— Ничего серьёзного, но наблюдаются множественные сбои в работе системы перемещения грузов на корабле. У тебя на пищевой фабрике всё работает?

— Понятно. Не знаю, я только иду туда. Автоматика уже должна была всё подготовить. Но если ты говоришь, что есть проблемы... Как бы мы не остались сегодня без завтрака... Сейчас пойду всё проверю.

— Да, давай. Потом сообщи мне, ладно?

— Да-да, сделаю.

Согласно распорядку, я подчинялся Шону и Алеку. Алек был старшим. Ну и, безусловно, главнее всех была Келли. Любые её поручения и команды имели наивысший приоритет. Келли я сегодня ещё не видел, но был просто уверен, что совсем скоро она объявится. До завтрака оставалось около пятнадцати минут. Мне стало как-то неспокойно, и я ускорил шаг.

Как только я добрался до пищевой фабрики, я начал проверку статуса задач на всех стадиях процесса приготовления пищи.

«Да, с завтраком у нас определённо проблемы», — сказал я, будто разговаривая с кем-то невидимым.

На выходе были полностью готовы лишь две единицы, а часть задач на разных стадиях была приостановлена. Главная причина оказалась в отсутствии основного компонента — молекулярной муки. По журналу я выяснил, что задачи стартовали, как и положено, ровно в шесть утра. Однако из системы доставки было получено лишь три брикета. Дальше всё остановилось.

Я стоял и думал о том, что имеющиеся пайки можно сервировать вручную, чтобы всех накормить. Их было достаточно много. Как я уже прикидывал раньше, нам всем хватило бы примерно на месяц и даже больше. Второй вариант состоял в том, чтобы какую-то их часть переработать на новом модуле и продолжить процесс приготовления в штатном режиме. Да, это было бы немного дольше, но полчаса должно было хватить с запасом.

Келли рядом не было, и нужно было что-то решать. Я подумал, что если сбой устранят в течение дня, то запасы пайков можно восстановить хоть вечером. Но если сегодня экипаж позавтракает этими пайками, они могут начать волноваться. Поэтому я предпочёл второй вариант.

После грубого расчёта количества пайков, которые было необходимо переработать, чтобы произвести недостающие шестнадцать единиц утреннего меню, оказалось, что понадобится около двадцати трёх килограмм.

«Да, не очень-то и высокая эффективность переработки, — сказал я про себя. — Накормить экипаж пайками было бы почти вчетверо экономичнее».

Я принёс из шкафа хранения первый паёк, вскрыл упаковку, загрузил его содержимое в модуль переработки и запустил процесс. В штатном режиме вся последовательность полностью автоматизирована. Но в таком, как сейчас, часть операций приходилось делать вручную. Мне пришлось отключить автоматическую сборку боксов и их выгрузку в систему доставки. Работы сегодня у меня было намного больше, чем обычно. Но, кажется, я справлялся:

«Всё-таки восемнадцать человек — это не так много!»

Можно было бы добиться и большей эффективности, но для этого нужно было использовать вместо профиля по умолчанию корректно настроенные параметры под нужный тип перерабатываемого сырья. Эту часть документации я ещё не изучил. И пытаться делать что-то прямо сейчас, не понимая, как нужно делать это правильно, точно не было хорошей идеей. А профиль по умолчанию гарантировал корректную работу, хоть и с весьма низкой эффективностью.

Через окно в шлюзе я заметил, как в столовой начинают собираться люди. Потом он открылся и появилась Келли:

— Доброе утро, Джим!

— Доброе, Келли.

— Полагаю, ты уже знаешь о сбоях. В данный момент система доставки грузов работает нестабильно. Сегодня весь экипаж будет завтракать в столовой блока «F». Тринадцать членов экипажа, расквартированных в других блоках, прибудут в 8:20. Джим, дай отчёт о подготовке к утреннему приёму пищи.

— Сейчас готовы только две единицы из восемнадцати, и насколько я понимаю, одна должна быть у нас, другая в блоке «G». Остальные в процессе производства.

Через открытый шлюз было видно, как Шон, который, видимо, пришёл самым первым, уже распаковывает свой бокс. Вот счастливчик! Ему достался единственный готовый ланч-бокс!

— Как скоро будут готовы ещё три единицы? — спросила Келли о завтраке для остальных жителей нашего блока. Меня она сюда не включила, видимо, полагая, что о себе я позабочусь сам. И это было вполне логично.

— Четыре минуты, — посмотрев на экран производства, ответил я на вопрос Келли.

— Хорошо, Джим! Всего понадобится семнадцать. Пожалуйста, убедись в том, что все члены экипажа получат свой завтрак.

Келли уже поняла, что именно сейчас происходило на кухне. Она ничего не спросила про проблемы или сложности, не дала никаких указаний, что выглядело необычно. Однако перед тем, как снова уехать, добавила:

— Ты принял правильное решение, Джим. Я довольна, — и покинула столовую.

Как это понимать? Что значит, довольна? Я был в недоумении. Это опять был какой-то тест? В последнее время поведение Келли вызывало у меня всё больше и больше вопросов. Из сказанного я сделал вывод, что в столовой блока «G» сегодня никто завтракать не будет. До того, как ещё тринадцать человек придут сюда, оставалось примерно десять минут.

***

Я вручную собирал боксы с завтраком и выносил их один за одним в столовую. Нужно отметить, это было весьма непривычно. И даже приятно! Первый раз за всё время, что мы здесь, на корабле, меня благодарили. В ответ я каждому желал приятного аппетита. Мне вспомнилась учёба в колледже и моя первая работа на Земле в кафе быстрого питания.

В столовой сегодня было людно, как никогда ранее. Некоторых членов экипажа я видел впервые. Когда уже оставалось собрать всего несколько ланч-боксов, я вынес очередной готовый бокс в столовую и увидел сидящую за столом девочку лет восьми:

— Привет! — я поставил ланч-бокс перед девочкой и начал его открывать, чтобы помочь ей. — Это тебе. Тебя как зовут?

— Спасибо! Меня — Ева.

— А ты с кем пришла? Ты не одна?

Я был удивлён, увидев здесь девочку. Насколько мне было известно, на корабле не должно было быть никого младше двадцати одного года. Откуда здесь могла взяться столь юная леди?

— Я с моим папой. Но его пока здесь нет.

— Понятно. Но он сейчас придёт, так?

— Джим, — неожиданно девочка назвала меня по имени, — мой папа сказал, что у нас всё обязательно получится! Потому что я теперь могу бывать здесь, — девочка взяла в руку вилку, лихо отделила кусочек омлета и положила его себе в рот.

— Ну, конечно, ты можешь! Приходите с папой в любое время!

Мне нужно было идти собирать следующий бокс, поэтому я не стал задавать ей больше никаких вопросов. Когда я вернулся в столовую через минуту или около того, девочки уже не было. Её завтрак лежал почти нетронутый: не хватало лишь одного съеденного ей маленького кусочка.

К половине девятого я раздал все приготовленные боксы и стал размышлять вслух:

— Так, один бокс из стойки взял Шон. Потом я приготовил ещё семнадцать. И все их раздал... Выходит, этот недоеденный бокс — мой?

Я молча опустился на стул и стал завтракать, доедая то, что мне оставила Ева. А может, мне это всё показалось? И я сам съел тот кусочек?

Я поглощал свой завтрак и размышлял о том, что, наверное, из-за стресса такое вполне могло случиться. Когда суета в помещении стихла, в столовую вошёл Алек:

— Вижу, тебе тоже досталось. Что с поступлением сырья?

— Досталось, — я чувствовал усталость и даже какую-то грусть. — Брикетов нет. Видимо, около шести утра первые успели прийти, а потом всё. Использую пока сделанные запасы. Доставка боксов тоже не фурычит. До обеда попробую разобраться, как вручную загрузить стойку выдачи в нашей столовой. Должно стать полегче.

— Понятно, Джим. Ребята уже ищут причину. Но... пока ничего обещаю.

Я кивнул, и Алек ушёл. Теперь меня одолевал ещё и вопрос о том, из-за чего возникли эти проблемы в транспортной системе. И не было ли это связано с тем, что произошло несколько дней назад после отбоя?

А ещё я думал о том, на какое время нам хватит запасов, если расходовать их с такой же скоростью. По моим расчётам получалось примерно одиннадцать дней. Было страшно от мысли о том, что могло бы случиться, если доставка не заработает. И пока не стало поздно, лучше было начать изучать инструкции.

Продолжение следует...